Клиент (джен)

В отдел Ронни-бой малодушно проник через форточку в сортире. Оставалась вероятность, что подлый Фак пропустил миссис Кверул в коридор, но помдеж, как оказалось, пал еще не настолько низко. Однако, как оказалось, безумная бабка была не единственной опасностью, подстерегавшей храбрейшего Уизли на пути к работе.

Стоило Рону открыть дверь дежурного кабинета, как он немедленно стал жертвой звуковой атаки:

– Во-он!!! – истерически возопила МакКоул, и кажется, решила сопроводить децибелы чем-нибудь посущественнее. И зря, Ронни и удара по ушам хватило. – Уизли, блядь, закрой дверь с той стороны!!!

Храбрейший Уизли предпочел последовать дружескому совету. Тем более что за прочувствованным воплем Джессики ему почудился писк Хелении Никлсон из ОДНа, что в перспективе обещало веснушчатой физиономии Рона близкое знакомство с маникюром девицы.

Вдобавок Уизли мог поклясться, что по крайней мере МакКоул была… э-э-э… не вполне одета. Во всяком случае, нечто розовое и кружевное сверху вряд ли являлось новой деталью формы.

Выждав относительно приличные три минуты (изначально Тактичнейший Уизли наметил пять, но вчистую проиграл собственному любопытству), он постучал. Предельно вежливо, костяшками пальцев и негромко.

– Джесс, можно?

– Уизли, блядь, тебя мама в детстве стучаться не учила?!

Матушка Уизли много чему учила маленького Ронни, но тактичность никогда не входила в список семейных ценностей рыжего семейства. Он до сих пор с ужасом вспоминал, как случайно приоткрыв зажмуренные от блаженства глаза, увидел в открытых дверях собственной комнаты мать. И что хуже всего, поза, в которой они с Гермионой тогда находились, позволила открыть глаза и ей.

Тем более, МакКоул сама накосячила.

– А хуле ты не закрываешься?! – извинился вежливый Уизли. – Я, когда на работе потрахаться собираюсь, всегда ключ, блядь, три раза проворачиваю, а потом проверяю еще!

Трахаться на службе Ронни-бою покамест доводилось только и исключительно с делами, но признаваться в этом (а равно и в том, что отдельные бабы его игнорят) величайший следователь считал позорным и неэтичным.

– А если б терпила зашел какой? Ну ебать бы он обрадовался! А Анус, блядь, Бешеный?! А ебаный Гэндон?!

Менее морально устойчивая Никлсон предательски запламенела ушами. Привычная к образцовому поведению Рональда Джессика только махнула рукой:

– Таких ебанавтов, как ты, Ронни, больше в отделе не держат… ну, хрен ли тебе надо?

– Дело, блядь, возбудить мечтаю. По сто шестьдесят второй.

– Разбой? – удивилась МакКоул, тыкая палочкой в мгновенно зашумевший чайник. – Давай, Хелли, потом договорим. Пока-пока, дорогая. Это что же у нас злодей такое колданул, что и для жизни опасное, и по подследственности наше, а не авроратское?

Никлсон звучно чмокнула воздух в дюйме от щеки подружки и откланялась, прихватив с собой какие-то пакеты. Ронни-бой с удовольствием развалился на дежурном диване, вытянув вперед длинные ноги в отсыревших кедах. Сушить их заклинанием парень больше не рисковал, но и без того сидеть в теплом кабинете было намного приятнее, чем на улице или в дырявой тачке.

Джессика разлила кипяток по двум чашкам, и Рон с наслаждением пролевитировал одну из них к себе. Чай был без сахара, слабоватый и в целом дешевый. Даже пах запаренным веником – зато был достаточно горячий.

– Не поверишь, Джесс, нихуя не колданул. Нашел девчонку без палки и по-простому ей ножом пригрозил.

– Ну, в нашей жопе мира – во всякое поверю.

Девушка потянулась, сняла форменную мантию и аккуратно повесила ее на плечики. Этот предмет обстановки в дежурном кабинете завела лично МакКоул и жестоко карала всякого, кому приходила в голову дурная мысль воспользоваться чужим имуществом.

Под мантией у Джессики была форменная голубая рубашка с галстуком. Тщательно отглаженная, вот только застегнутая не на ту пуговицу. Поймав взгляд коллеги, девушка наконец смутилась и спешно перестегнулась.

Ронни-бой промолчал, но улыбнулся крайне многозначительно.

– Я просто о том, что у меня две недели назад был похожий случай. Какой-то упырь завалился в скупку Плешивого Тедди, там девчонка пятнадцатилетняя за прилавком стояла, подрабатывала. Местная, палочки своей нет. Ножик ей к горлу приставил и кассу выгреб.

– Да ну нахуй! – восхитился Ронни. – Шарфик-капюшончик, фон магический по нулям?

– Похоже, один и тот же утырок работает, – согласилась Джесси. – У тебя что по свидетелям?

– Чувак из аптеки напротив видел, как злодей маячил, но опознать не сможет.

– Та же хуйня. Весело живем.

– Думаешь, серия? Вот только ее и не хватало… у меня и так варенье это блядское…

– Время покажет. Если не серия, то я приостанавливаться буду. Голимый темняк, все по нулям.

Цвет следствия дружно невесело засмеялся. Ронни в два глотка допил свой пареный веник и с сожалением пересел за стол. Дело-то он разумеется, уже возбудил, но поручения, которые он придумал, стоило записать, пока те не покинули голову блистательного следопута. Джессика наоборот пересела на диван и откинула голову на спинку, прикрыла глаза. Побарабанила пальцами по подоконнику.

– Пиздец сегодня какой-то. Граждане, блядь, как с цепи сорвались. Пока ты катался, я два раза возбудилась – и это ты еще не знаешь, сколько раз детективы отказали.

Ронни хотел как-нибудь особенно, по-гермионистому съехидничать, но в это время дверь кабинета распахнулась (без стука), и в кабинет ввалился растрепанный толстенький дядя в фиолетовой мантии.

– У меня! Это!.. Метлу! Угнали!

Рон едва удержался, чтобы не застонать. С лица Джессики мигом стекли живость и осмысленность. Веки набрякли сонной тяжестью, из глаз моментально и бесповоротно исчезла всякая тень мыслей.

– Работай, я поговорю, – лишенным выражения голосом заявила девушка.

Ни разу не завистливый Уизли в который раз пожалел, что не умеет так же ловко изображать тупицу (что вовсе не то же, что идиот), и благодарно кивнул девушке.

Через полчаса в кабинет заглянул Джулли. Со своей чашкой и с пожилыми бутербродами. Ронни с тоской подумал о мамином гуляше, но от угощения отказаться и не подумал.

– Я фуф фофумал, – величайший следователь наконец проглотил непрожеванный кусок и объяснил, – в смысле подумал. Напрасно мы Сэнджер не дожали. Ее бабка, манда старая, по молодости палочки клепала. На продажу нелегальные, нам – в статистику.

– Вот не факт, – покачал головой Тальберг, — Если у нее за это уже судимость, вряд ли она станет внучке делать. Это ж самой себе подставку организовывать, если что.

– А если коллег попросить?

– Тоже палево. Но поговорить с ними обеими надо будет еще не раз. Если, конечно, тебе дело отпишут.

Впрочем, до самого вечера им так и не удалось смотаться по другим делам. Граждане как будто и вправду слетели с катушек, и дежурство, по ходу, обеспечило их темняками и гневом начальства на весь оставшийся месяц. Сутки продолжались так же, как и начались – изысканно и томно.

Уже в двенадцатом часу дня, когда Уизли с МакКоул наконец разобрались с бумагами и засобирались домой, Ронни не выдержал и все-таки спросил, чем Джессика занималась в незапертом кабинете вместе с Никлсон.

– Утырок ты, Уизли, – вздохнула коллега. – Серьезно, не понял, что ли?..

– Хотел от тебя услышать, – хмыкнул догадливый Ронни-бой. – Вы это, что ли, серьезно, закрылись бы.

– Нахуй – это прямо.

Интересно, а если он попросится третьим, девчонки его возьмут?.. А то Рон уже раз предложил Герми… ну, того, втроем. Так она до того обиделась, что четыре дня у блистательного и неутомимого обычно Уизли стояло исключительно на полшестого. Ведьма… Потом еще и сказала, чтоб если б самой не захотелось, ни за что бы сглаз не сняла.

Уизли проснулся, и сначала не понял, что его разбудило. За окном уже темнели ранние сумерки, плед, которым величайший следователь укрылся, сполз на пол, а бутылка, которую он открыл, зайдя домой, стояла на столике возле дивана. Он успел отпить от силы пару глотков, после чего срубился. Теперь уже выдохлось наверняка, попил, называется, пивка…

В квартире было… а вот и нет. Тихо не было.

В замочной скважине тихо, но отчетливо кто-то царапался. Не ключом, с родного ключа их замок открывался быстро и с отчетливым громким лязгом. И не алохоморой, на нее Рон сам ставил такие сигналки, что после нее у незадачливого взломщика осталась бы одна проблема – дождаться Фините с хозяйской палочки. А не хрен в жилище сотрудника ДМП лезть так-то.

Хитрый гад, умный. Даже если не знает точно, рисковать не стал.

Единственным точным движением Ронни нашарил валявшуюся поверх скомканной на полу мантии палочку и встал с дивана. Царапанье продолжалось.

Час-то который?.. Часы лежали на столе, и за ними идти, наверное, не стоило. А еще интересно, кто это там под дверями работает. Вряд ли кто-то местный, просто так в хату к следаку не полезут, только какой отмор или залетный домушник… Рабочее время еще или уже нет?

Рон мягко, предположительно неслышно сделал шаг к двери, потом другой. Время как будто растянулось.

А если не домушник, а кто-то из фигурантов с его дел? Это, конечно, совсем бред, у него по текущим – одни малолетки упоротые. Но он же не всех закрыл по группе, которая на школоту нападала, с целью спиздить палочки… По тому делу аж три неустановленных лица проходили. И если это они, тогда у него реальные проблемы.

Тогда надо бить сразу, наповал, авадой.

Блядь, не отпишется же потом…

Ронни встал за косяком, нацелил на дверь палочку. В замке еще раз царапнуло и наконец щелкнуло.

– Авада… – выдохнул Рон шепотом.

Дверь распахнулась с противным, громким скрипом. Нет, они а раньше попискивала, но никогда этот звук не казался Уизли настолько оглушительным.

В подъезде было черно. Свет вырубили, суки. Прихожая, даже неосвещенная, как на ладони, а ему даже не видно сколько их.

Злодей шагнул внутрь – громко, уверенно.

– Рон, спишь?..

Храбрый Уизли молча щелкнул выключателем. Посреди прихожей застыла, щурясь от внезапно вспыхнувшего света, Гермиона. Из-под капюшона выпали промокшие пряди волос, под левым глазом размазалась тушь.

– Ой, ты встал уже?.. А то я боялась, что ты не выспался еще, а Гарри с Джинни нас уже через полчаса ждут. Рон? А ты чего такой… что случилась, Рон?!

Он догадывался, что выглядит просто охуенно – взъерошенный, потный, наверняка бледный, либо – еще лучше – красный, как помидор, все еще не опустивший нацеленную на девушку палочку.

– Что случилось? Ты ждал кого-то другого? У тебя проблемы?

Она, блядь, еще спрашивала!

– Идиотка! – взорвался спокойнейший Уизли. – Ты охуела, Гермиона?! Какого, блядь, хуя, ты там, как кошка скреблась?! Нахуя ты свет в подъезде не врубила?!

– Там малолетки лампочки побили, я с Люмосом поднималась… И в скважину какой-то дряни напихали, еле открыла. О

– Дура!.. – бросил он, хлопнул дверью комнаты.

Достал сигарету, поджег ее инсендио, чтобы сбросить уже озвученную часть заклинания. Нервно затянулся, отхлебнул давно выдохшегося теплого пива из позабытой бутылки. В три вдоха докурил сигарету, утопил ее в бутылке.

– Рон, у тебя как с головой?! – крикнула Гермиона через стенку. – Слушай, если у тебя так крышу рвет, ты хоть зелья попей, я тебе принесу! А то вылетишь из своего ДМП по нехорошим основаниям.

Он выкурил еще две сигареты подряд, бездумно пялясь в наколдованный городской пейзаж за окном. Потом все-таки выпихнул себя из комнаты и прошел на кухню.

Герми, отвернувшись от дверей, звенела чашками в мойке. Обиделась. Не поняла, на что он сорвался. Ронни обнял девушку сзади за плечи, откинул влажные волосы в сторону, чмокнул ее сухими губами в шею.

– Извини, малыш, реально психанул. Ну прости дебила, ты ж знаешь, у меня с головой трудно.

– Знаешь, я начинаю удивляться, как ты вообще медкомиссию прошел, – не поддалась на провокации Гермиона. – У тебя с головой не трудно, она вообще, похоже, отсутствует!.. Утром мне рукав оторвал, сейчас орешь как резаный. Ты что, правда решил, что к нам кто-то лезет? Какому идиоту это придет в голову?! Весь подъезд знает, где ты служишь!

– Замочную скважину же замазали.

Он поцеловал ее чуть выше, в нежную ямку под мочкой уха.

– Не подлизывайся. Я все равно после такой встречи не в настроении.

Рон передвинул руки на ее грудь. На самом деле он был еще в меньшем настроении трахаться. Просто хотелось потрогать Гермиону. Живую, здоровую и даже особо не напуганную им.