Расходные материалы (гет)

В маленькой мрачной гостинице даже пропагандистские плакаты были потрепанные, с оборванными краями. И лица на плакатах были унылые, в отличие от тех, что улыбались Минерве со стен в Англии. Она отвела глаза и сосредоточилась на женщине за стойкой, которая мучительно медленно перелистывала их документы. Минерва с удовольствием бы поселилась в другом месте. От серых стен у нее мурашки по коже бегали. Но это была единственная гостиница, в которую пускали иностранцев, поэтому выбирать не приходилось. Она успела заметить снаружи группу немецких офицеров, которые садились в черные машины. Может, поэтому и нервничала.

— Так по какому вы делу? — спросила женщина. Моуди улыбнулся и терпеливо ответил, как будто не слышал этот вопрос уже в третий раз.

— Там написано. Я — младший советник в испанском Министерстве внутренних дел. Мы хотим заключить контракт с местной шахтой.

— Нет у нас никаких шахт, — сказала женщина, не скрывая подозрения в голосе. По-немецки она говорила с акцентом.

— Здесь находится компания, у которой шахты по всей округе.

Женщина фыркнула. Насмешка была такой же нескрываемой, как заплаты на одежде. Минерва напряглась еще сильнее. Но им надо было провести в гостинице только одну ночь. Все будет хорошо. Она подалась назад, чтобы Моуди мог проследить за тем, как женщина изучает их документы, и стала разглядывать плакаты на стенах. Одна машина с офицерами отъехала, вторая двинулась следом. Она услышала скрип пера Моуди — тот заполнял регистрационный бланк. Женщина все-таки им поверила, во всяком случае, на какое-то время. Взяв саквояж, Минерва повернулась, чтобы вместе с Моуди пойти наверх, и почувствовала на коже укол заклятья. С трудом удержавшись, чтобы не оглянуться и не выяснить, кто его бросил, она поднялась за Моуди по голой лестнице и тускло освещенному коридору.

Дверной замок открывался с трудом, но после нескольких попыток поддался и Моуди пропустил ее внутрь.

— Стой смирно, — сказала она, как только он закрыл дверь. — Ты заметил?

— Что заметил? Сквозняк?

— Заклятье. Я попытаюсь понять, что это было, по оставшимся следам. Не шевелись.

Моуди покорно выпрямился, и она подошла к нему с протянутыми руками. Он не сводил с нее глаз. Она положила ладони ему на плечи, закрыла глаза и сосредоточилась на колдовской отметке, зацепившейся за ткань костюма. С палочкой дело пошло бы быстрее, но применять ее было опасно. Заклятье оказалось знакомым. С чем-то подобным она недавно сталкивалась, но с ходу разобраться не могла. Нахмурившись, она позволила остаткам волшебства впитаться в ладони, стараясь разложить их на слои. Чем-то напоминает диагностические чары, которые используются при трансфигурации, чтобы оценить глубину превращения. Только эти чары сами искали следы волшебства, или даже вполне определенный его тип.

Она открыла глаза и обнаружила, что Моуди смотрит на нее. Вид у него был спокойный, но она чувствовала, как напряжены его плечи и руки. Она убрала ладони и отступила назад, стараясь не обращать внимания на то, что ее сразу пробрал холод.

— Думаю, хотя и не уверена, что нас только что проверили на следы колдовства.

Моуди приподнял брови.

— И это ты по моим плечам вычитала?

Минерва улыбнулась.

— Они у тебя разговорчивые.

— Что-то еще можешь выяснить?

Он снова смотрел на нее тем же пристальным взглядом, как когда она первый раз положила ладони ему на плечи.

— Без палочки — вряд ли.

Ужасно хотелось достать палочку и разложить заклятье на составные части. Хитрая штука, и довольно злобная. Теперь, когда заклятье перешло к ней на руки, она почувствовала, как сильно оно похоже на то, что применил колдун в поезде.

— Тот человек в поезде тоже его использовал.

— Как ты догадалась? Я его едва заметил. Пока ты не сказала, я думал, это сквозняк.

— Я с детства умею. Бабушка научила.

— Научишь меня при случае.

— Ладно, если удастся выбраться отсюда в целости.

Моуди криво усмехнулся и отступил от двери.

— Давай-ка я проверю комнату. А потом поговорим.

Минерва ждала, пока Моуди проверит их жилье на маггловские устройства. Больше всего ей хотелось выпить чашку чая и дать отдохнуть усталым ногам, но бдительность прежде всего. С момента, когда в поезде появились колдуны, ей было не по себе, а теперь это чувство только усилилось. При мысли, что за ними следят, что за несколько дней они дважды столкнулись с одними и теми же людьми, ей делалось плохо. Даже когда они пересекали границы с фальшивыми маггловскими документами, ей не было так страшно.

— Все чисто, — объявил Моуди. Он поставил чемоданы на кровать и устроился на жестком стуле рядом со столиком у окна. Минерва села рядом.

— Это следящее заклятье, — спросил он, — насколько оно чувствительное?

— Не знаю, — сказала она. — Может, настроено только на применение магии, и отслеживает тех, кто открыто пользуется чарами. Есть такие заклятья, но это немного другое.

— А что тогда?

— Оно может быть настроено на наличие магии. Тогда оно отслеживает палочки, зелья, и даже самих колдунов. Мне такие заклятья неизвестны, но… все может быть.

— Ты бы так не сказала, если бы не почувствовала что-то, пока водила по мне руками.

Минерва чуть не улыбнулась. Моуди порой попадал в самую точку.

— Да. Что-то мне в нем не нравится, но не могу понять, что. Злобненькое такое заклятье.

— А избавиться от него можно?

Минерва поднялась и подошла к вделанной в стену крошечной раковине. Горячей воды не было, но мыло оказалось вполне приличным, хотя сильно отдавало дегтем. Она ополоснула руки и вытерла их потертым полотенцем, висевшим рядом с раковиной. Уколы магии на коже превратились в легкий, едва ощутимый жар. Она посмотрела на ладони. Не от всякого заклятья легко отделаться, и она не была уверена, что мытье рук сработало.

— Не думаю, что оно долгосрочное, — сказала она. — Может, не действует на длинные расстояния, а может, большую часть времени дремлет.

Она поглядела на Моуди.

— Если пойти в коридор и вычистить твой костюм щеткой, должно сойти.

Моуди кивнул и достал из сумки платяную щетку. Перебрасывая ее в ладонях, он вышел за Минервой в коридор. Стояла полная тишина. Минерва протянула руку за щеткой.

— Как тебе будет удобнее? — спросил он.

— Стань здесь, — она показала на место рядом с дверью. Так они услышат любого, кто станет подниматься по лестнице, а сами останутся незаметными. Но все равно, пока Минерва поднимала щетку и чистила Моуди плечи, она остро осознавала, что в любой момент их могут застать врасплох. Щетина с громким шорохом скользила по габардину, но Минерве казалось, что стук ее сердца заглушает все вокруг. Она взяла Моуди за руку и потянула в сторону. Ей показалось, что он резко втянул воздух, но она не подняла глаз от его рукава. Сильными длинными взмахами она очищала его плечи и руки, скользила по спине вплоть до брюк.

— Они его прицепили к спине, — сказала она, стряхнула щетку и протянула Моуди.

Тот начал с воротника, придерживая рукой лацкан. Минерва почувствовала, как сбивается дыхание и вздымается грудь, задевая кончики его пальцев. Она глянула в лицо Моуди. Тот полностью сосредоточился на движениях щетки по грубому сукну. Он стоял так близко, что Минерва ощущала исходящие от него жар и силу. Она вспомнила, как напрягались его плечи под ее руками, и ей захотелось ощутить это снова. Это было бы так легко…

— Повернись, — сказал Моуди.

Минерва подняла взгляд и увидела, что он на нее смотрит. Очень внимательно, во все глаза. Она повернулась, прежде, чем он успел заметить, как она покраснела. Моуди придержал ее за плечо, и у нее перехватило дыхание. Он начал чистить спину. Потом подвинулся, вероятно, чтобы легче было двигать щеткой, и задел пальцами обнаженную шею. Минерва прикрыла глаза. Пальцы на мгновение задержались, уперлись покрепче, а потом щетка снова ритмично задвигалась по спине

— Теперь подол, — сказал Моуди.

Минерва открыла рот, чтобы объяснить — в этом нет необходимости, заклятье было нацелено в спину, но услышала слабый стук, а потом ей на талию легла рука Моуди. Тот принялся чистить юбку. Минерва сглотнула и ничего объяснять не стала. Сложив руки на груди, она размышляла, что бы такое сказать. Молчание не то, чтобы вызывало неловкость, но смущало.

— Готово, — сказал Моуди, убирая руки. Она повернулась и обнаружила, что тот поднимается на ноги, причем находится гораздо ближе, чем ей казалось. Она подняла руки, не слишком понимая, зачем, и слабо удивилась, когда обнаружила, что расправляет лацканы его пиджака. Ладонь Моуди снова легла ей на шею. Кожа под ней запылала.

— Аластор, — прошептала она. Он что-то пробурчал, поглаживая нежную кожу.

Затрещала лестница. Оба подскочили. Минерва опустила руки и пошла к двери, Аластор двинулся за ней следом. Шаги на лестнице становились все громче. Минерва подошла к окну, надеясь, что ей удастся скрыть горящие щеки. Аластор закрыл дверь, и с громким скрежетом повернул ключ в замке.