Significant Digits - Значащие цифры (джен)

Когда Гриндевальд захватывал власть, когда собирал вокруг себя Вестников Конца, когда заручался поддержкой легиона маглов, он делал это с любезностью, использовал убеждение и логические доводы. Он презирал Международный статут о секретности, игнорировал его, убивая своих врагов в открытую, он воевал с каждой страной, что отказывалась ему подчиниться, и его приспешники добровольно поддерживали его во всём. Годами позже, когда в мир пришёл новый Темный Лорд, на этот раз из Британии, и продемонстрировал размах своей жестокости, Гриндевальд показался на его фоне бледной тенью. Но и Волдеморт, что примечательно, нашёл бойцов, готовых добровольно сражаться на его стороне. Всё это говорит о том, что нам пора задуматься. Мы долгое время твердили: «Что с ними не так?» Но, возможно, пора спросить: «Что не так с нами?»

Батильда Бэгшот, «Общественные формы»

≡≡≡Ω≡≡≡

И Мерлин повелел, вздымая чашу возлияния: явиться к пламени должны правители всех тех, кто знает силы дар, хитёр будь, мудр, жестокосерден или благостен к другим. Так Первый Заклинатель сообщил: «Конец моей жизни уже различим. Склонитесь в прощанье пред троном моим».

И каждый пред очи его поспешил, в башню из камня где волшебник жил. Тогда сказал он не тая: «Погибла Атласа земля. Пусть сила их внутри людей, ныне людей силы не больше капли от былого моря. Грядёт конец. И будет так: ...».

Гарри Лоу, «Трансмиграция», глава восьмая

≡≡≡Ω≡≡≡

— Лоуренс, Аннабет, добрый вечер, — мистер Поттер кивнул ученикам. — И вам вечер добрый, мистер Кэрроу. Рад встрече.

Лоуренс видел, что Аннабет очень напугана, и знал, что сам он выглядит не лучше. Её тёмно-коричневая кожа стала серой. Девочку била дрожь, от неё пахло потом и страхом. Вдоль правой стороны школьной мантии Аннабет тянулась чёрная опалённая полоса.

А вот Кэрроу был спокоен и как будто даже веселился. На нём в нескольких местах остались чёрные пятна запёкшейся крови, не поддавшиеся наспех применённому Скорджифаю.

— Мы прибыли к вам по поручению Лорда и Леди Малфой, мистер Поттер.

Гарри переключил своё внимание на Лоуренса, оставив реплику Кэрроу без ответа:

— Как давно вас не было в школе? Где-то пару недель? Как провели время?

Лоуренс не мог заставить себя ответить, а когда попытался, то лишь закашлялся: язык казался слишком большим, а горло пересохло.

За это время его жизнь превратилась в кошмар, в круговорот ужаса и лжи. После того как их с Аннабет поймали, он провёл бессонную ночь в своей постели в подземельях Слизерина, разглядывая потолок и мучаясь сожалением. Некое подобие облегчения он испытал лишь утром, когда получил сообщение от сердитого аврора Пиррипа. Но облегчение тут же испарилось, стоило ему прочесть свои инструкции и инструкции Аннабет. В них содержалась общая информация об их «новых убеждениях», а также более подробное дополнение с особыми фразами, показывающими окружающим, как и почему Лоуренс и Аннабет изменили отношение к оппозиции («Никогда не думал, что скажу это, но в словах Благородных что-то есть… Не могу поверить в то, что я там увидел»), кроме этого Лоуренсу вручили упаковку «украденных пергаментов» и пошаговую инструкцию о том, как стать тайным агентом.

Позже Пип вывел его из Хогвартса, сопроводил в Косой переулок и оставил там. Предполагалось, что оттуда Лоуренс отправится в издательство «Чародей Букс»... Но он не мог заставить себя — от одной мысли об этом живот крутило. Тогда он купил в угловом магазинчике банку сливочного пива, но даже не смог его выпить: казалось, с ним что-то не так, вкус был тошнотворно сладкий, и Лоуренс почувствовал себя ещё хуже. Прежде чем собрать всю свою смелость в кулак, отправиться в «Чародей Букс» и спросить у Баззи Лайфлата, как «поддержать традицию», он потратил пятнадцать минут, сидя на стульчаке в общественном туалете, уставившись в стену невидящими глазами и надеясь, что всё как-нибудь само разрешится.

В «Чародей Букс» все были очень любезны, Баззи оказался приятным мужчиной и отправил Лоуренса в Лютный переулок к Тэллоу и Хэмп. Однако, когда Лоуренс к ним явился, двое тучных хозяев магазина сделали вид, что понятия не имеют, о чём речь. Они не стали помогать ему, но мистер Энсер сказал:

— Сядь вон там и рот на замок.

Наконец показался низкий тощий мужчина. Он увёл его куда-то, наколдовал миллион незнакомых заклинаний, передал его кому-то ещё, кто завязал Лоуренсу глаза и отвел к Малфоям, прекрасным и смертельно опасным. Там Лоуренс, следуя инструкциям, рассказал всю ложь, что должен был рассказать. Всё это время он был в ужасе. В ужасе. Мистер Кэрроу отвёл его в сторонку и сказал, что он зашёл дальше, чем думает, что предавать людей — тёмное и опасное занятие, что теперь его душа и тело принадлежат им, и что, если Мистер Кэрроу хоть на секунду усомнится в абсолютной лояльности Лоуренса и в искренности его обещания стать двойным агентом Благородных, то мистер Кэрроу позаботится о таком суровом наказании, что, услышав истории об этом, люди будут невольно передёргивать плечами, а матери — прижимать своих детей к груди.

А потом они никуда его не отпустили. Они настояли на том, чтобы он дал интервью Сильвии де Камп, американской журналистке, и рассказал о том, как сильно он не согласен с Тауэром и почему. Они рассказали ему, как сильно он не согласен с Тауэром и почему. Они снова и снова спрашивали про бумаги и про то, как он их заполучил. Они спрашивали обо всём, что он мог вспомнить про Тауэр и его сотрудников. Они спрашивали про их с Аннабет уловку. Они велели Лоуренсу написать ей и говорили, что писать.

Они были одновременно дружелюбными и смертельно опасными — обаятельные убийцы, в мгновение ока впадающие в горячую веру или холодный гнев. Ночами он ворочался и не мог уснуть, лёжа на койке в маленькой грязной подсобке очередного их магазина. Он жил в постоянном страхе и в конце концов полностью вымотался.

Они спрашивали, может ли ученик пробраться в Тауэр. Спрашивали, чего это будет стоить.

Они начали отправлять что-то Аннабет. У Кэрроу был наготове план. «Возможно, сегодня. Возможно, сегодня мы проберёмся внутрь. Ты проберёшься. Ты теперь с нами. Ты говорил, писал, помогал. Ты Благородный».

Как я провёл время?

— Я... я не знаю, сэр, — наконец смог выдавить Лоуренс. — Лучше бы... лучше бы ничего этого... лучше...

Он не смог сказать больше ни слова. Вместо слов вырвалось рыдание.

— Вы бы хотели всё изменить. Вернуться назад и всё исправить. Сделать так, чтобы никто не пострадал.

Лоуренс кивнул, глаза застилали слёзы.

— Однако вы на свободе. Несмотря на то что вы сделали с Сэмми Меровени-Боулсом. Ваше место в тюрьме Говарда, мистер Бредвиан. Но вы здесь и останетесь на свободе. Хотя некоторое время назад вы придумали и воплотили план, который включал причинение вреда человеку — почти смертельного вреда. И это не просто глупость — вмешиваться в события, не понимая их смысла, было глупостью. А то, что вы сделали с тем мальчиком, было большой ошибкой. Но теперь вы это понимаете, не так ли?

И Лоуренс действительно понимал. Его поймали и должны были передать аврорам, до текущего момента его жизнь была кошмаром, к тому же он подставил великого человека — Тауэра, величайшего целителя в мире, жизнь которого теперь отдана на милость мистера Кэрроу.

Всё это было ужасно. Но хуже всего то, что... он сотворил зло. Когда он ранил Сэмми, он сделал злую вещь ради глупого честолюбия и эгоистичных планов. Это казалось бессмыслицей, ведь он никогда не творил зла. Он был не из тех, кто творит зло. Но за последние недели он осознал: твои действия — это и есть ты.

Это казалось безумным, но он даже самому себе не мог объяснить, что конкретно изменилось в его восприятии. Он поступил неправильно, и из-за этого пострадал человек. Так делать неправильно. Но это знают все. Дети узнают это ещё сидя на коленках у матери, когда им читают Сказки барда Биддля и истории про Гарри Поттера. Гарри Поттера, который стоял сейчас перед смертельно опасным врагом, и всё же нашёл время для того, чтобы преподать урок.

— Вследствие ваших действий мальчик оказался на волосок от смерти. И хотя мы привели его здоровье в норму, он никогда не забудет того, что произошло. И он не обязан забывать. Секунды замешательства, ужас осознания и мгновение боли... Теперь всё это — часть Сэмми. Навсегда. Что вы думаете об этом? Чему вы научились? — голос мистера Поттера был мягким.

Что бы Лоуренс ни придумал, всё казалось глупым, так что он решил озвучить самые простые ответы. Он заговорил, поспешно выдавая все мысли подряд.

— Сэмми пострадал, потому что я использовал его в своём плане, — слова звучали так, будто он выдавливал их из себя, — И я сделал это только потому, что другие тоже использовали его. Он был частью той семьи, но даже если бы он хотел им помогать, он просто ребёнок. И я тоже просто ребёнок и поэтому не могу... Я не понимаю, что происходит, то есть не до конца понимаю. И мне не стоило пытаться что-то менять, пока я не понял Сэмми и всё остальное. Пока я не понял, что люди думают и почему.

— «Теория разума». Вы обрели понимание теории разума и переходите на новый её уровень, мистер Бредвиан. Поздновато, но вы добрались до неё. Не все добираются. Молодец. — Холодным голосом произнёс мистер Поттер. — Человеческие создания по-разному представляют себе точки зрения других людей. Маленькие дети вовсе не понимают, что существуют другие точки зрения. Можно проверить, способен ли ребёнок построить модель разума других людей. Если вы... — Он замолчал на мгновение, а затем продолжил, — Если вы покажете маленькому ребёнку сундук для квиддичных мячей, наполненный шоколадными лягушками, закроете его, а затем спросите, что, по мнению постороннего человека, находится внутри коробки, ребёнок ответит, что шоколадные лягушки, потому что он не понимает, что разум другого человека работает независимо от его собственного. У него нет разделения: раз он что-то знает, другие тоже знают. Но ребёнок постарше скажет, что, по мнению постороннего, в коробке находятся снитч, квоффл и бладжеры, потому что уже может догадаться, как думают другие люди.

Лоуренс не понимал. Было несправедливо ожидать, что он сможет что-то понять после двух мучительных недель и сегодняшнего непередаваемого ужаса, с палочкой у спины. Он открыл рот, но в голове было пусто.

— Я... но я знал это. Раньше.

— Но всё было не вполне очевидно, да? — нахмурился мистер Поттер. Он на мгновение задумался, и у Лоуренса появилось время прочувствовать нереальность момента. Происходящее выглядело безумно. Если он когда-то и считал, что понимал мир вокруг — опасный мир полный опасных людей, — то мистер Поттер, спокойно читающий лекцию, будто профессор Спраут в оранжерее, и Пожиратель Смерти, терпеливо ожидающий завершения этой лекции с насмешкой на лице, изрядно подорвали его веру в реальность этого мира.

— Ну так слушайте, мистер Бредвиан, — продолжил Тауэр. — Довольно часто дети постарше и взрослые — все, кто проходит тест с сундуком мячей для квиддича — дальше этого не продвигаются. Они понимают, что у других людей может быть иной взгляд на вещи и что он влияет на их убеждения и поведение, но они не могут подняться хотя бы на один уровень выше. Они замкнуты на себя. Когда вы что-то обсуждаете, они могут проследить за вашими рассуждениями и аргументами — иногда даже достаточно хорошо, чтобы принять или опровергнуть их — но они не могут имитировать ваш процесс мышления. В лучшем случае, они будут знать, что вы думаете и почему... но не как вы думаете. И они не в состоянии предсказать, о чём вы, скорее всего, подумаете дальше.

Как если бы они, ну скажем, в Волшебных шахматах воспринимали других людей как фигуры, а не как игроков. Хотя это всё и кажется очевидным, и все считают себя людьми второго типа, чаще всего они ошибаются. Большинство людей имеют мысленный список правил, в соответствии с которыми они категоризируют людей, вместо того чтобы на самом деле их понимать. А потом обращаются с человеком в соответствии с его категорией. — Мистер Поттер пожал плечами. — В большинстве случаев это работает. Такой алгоритм пригоден, но он не самый лучший. Вы поняли, ну или начали понимать (возможно, вы всё ещё на стадии познания когнитивной, а не рефлексивной эмпатии), каково это — быть фигурой в чужой игре, чувствовать опасность, беспомощность и страх. И теперь вы не можете пренебрегать тем, через что прошёл Сэмми. Сейчас вы постигаете улучшенную теорию разума.

Лоуренс молча кивнул. Он понял, по крайней мере, часть сказанного. Мистер Кэрроу всё ещё тихо стоял позади него и держал палочку у его спины.

— Что скажете вы, Аннабет? Как я понимаю, вы не покидали Хогвартс, но они, конечно же, не стали игнорировать такой актив. Надо думать, вы передавали записки или получали свёртки, или что-то подобное. Не так опасно, но всё же довольно пугающе... учитывая результат. Чему вы научились? Что вы поняли об амбициях... «серебряная слизеринка»?

Аннабет стояла, понурив голову и заливаясь слезами. Она молча дрожала, и было похоже, что она не способна заставить себя сказать хоть что-то. Вопрос повис в воздухе, и только спустя минуту мистер Поттер всё же смягчился.

— Можете идти, Лоуренс и Аннабет, — сказал мистер Поттер. — Если мы когда-нибудь встретимся, я надеюсь обнаружить, что вы приняли ваш урок близко к сердцу и вдобавок поделились своей новой мудростью с вашим факультетом.

Лоуренс не сдвинулся с места, пока не почувствовал, что палочка перестала касаться его спины, лишь тогда он опасливо повернулся и взглянул на мистера Кэрроу. Аннабет не осмелилась даже шелохнуться и стояла, застыв на месте от ужаса, по её щекам текли слёзы.

Мистер Кэрроу медленно кивнул. Он заговорил низким угрожающим голосом, словно палочка по-прежнему указывала на спину Лоуренса... как будто обращался к домашнему питомцу, который мог его ослушаться.

— Да, вам обоим пора. Никому ни слова о том, что вы видели. Иначе пожалеете.

Лоуренс посмотрел на мистера Поттера широко раскрытыми глазами. Всем своим видом он пытался спросить: Что мне делать? Позвать помощь? Авроры ведь повсюду. Когда они покинули Приёмную комнату, они вошли в Тауэр через главный вход. Он был так мощно зачарован, что казался реальнее и неподвижнее, чем всё вокруг. Его защищал тяжёлый щит из гоблинского серебра, ждущий своей очереди запечатать проход. Когда затем они пробирались по коридорам, то прошли мимо семи или восьми авроров и более двадцати других людей.

Он мог позвать их.

Где-то внутри Лоуренс знал. Понимал на инстинктивном уровне, как вы понимаете, что чувствуете жажду. И когда он подумал об этом, глядя в глаза мистера Поттера, он знал. Он может быть храбрым.

— Идите, — сказал мистер Кэрроу. — Сейчас же.

Даже теперь Лоуренс мог быть храбрым. Даже после ужасов прошлых недель, будучи вовлечённым в смертельный заговор и чувствуя постоянную угрозу собственной жизни, даже после осознания, каким он был глупым, глупым мальчишкой, после осознания того, что играл жизнями других и вмешивался в то, что было далеко за пределами его понимания... даже после всего этого он мог быть храбрым. А может и благодаря всему этому. Смелость рождается не из неведения. Смелость заключается в том, чтобы понимать ситуацию и осознавать опасность, но всё равно действовать.

Я могу, мистер Поттер. Я могу вас спасти. Позвольте мне вас спасти.

Я могу.

— Делайте как он говорит, мистер Бредвиан. А если вам захочется ослушаться, — сказал мистер Поттер, и его зелёные глаза стали мягкими, словно тёплое море, — вспомните свой урок. Помните, какой вред можно нанести, если предпринимать действия, располагая неполной информацией. Это очень сложный, но... очень важный урок. И я думаю... — мистер Поттер запнулся, казалось, он пытался подобрать слова, а может задумался, стоит ли продолжать. Но он почти неразличимо кивнул и закончил, — Думаю, некоторым людям подобные вещи необходимо понять на личном опыте.

Он коротко и печально улыбнулся.

— Нет преступления в том, чтобы стремиться к тому, что за пределами ваших способностей, но только если вы чётко видите, к чему стремитесь. — Его голос был мягким и отстранённым, но сделался резче, когда он вернул своё внимание к ученикам. — Идите и никому ничего не говорите. Отправляйтесь прямиком в кровати. Вы всё поймёте утром.

Лоуренс схватил Аннабет за руку и потянул её прочь. Она не сопротивлялась. По коридорам бегали люди и что-то кричали. Какой-то целитель, увидевший опалённую одежду Аннабет, остановил её, схватив за плечо, но понял, что она невредима и отпустил.

Вместо того, чтобы спуститься в подземелья Слизерина, они, вцепившись друг в друга, поспешили в Северную Башню и скрылись там в нише под ступенями, чтобы дождаться наступления нового дня. Через некоторое время они уснули.

≡≡≡Ω≡≡≡

— Тебе не стоило оставаться здесь в одиночестве даже с охраной у двери, — сказал Кэрроу. Голос высокого худощавого мужчины был весёлым и жёстким, словно у насмешливого учителя.

Гарри поднял брови.

— Мне нужно было несколько минут тишины. Я хотел подумать о возможных реакциях на сегодняшние события. А в итоге ничего не вышло: постоянно прибегали курьеры, потом явилась эта тройка. Как им удалось?

Кэрроу тихо засмеялся.

— Разве не следовало уделить этому время раньше... до середины вечера, пока события не закрутились?

— Просто я рассчитывал, что мой прекрасный Начальник Безопасности устроит всё так, что я смогу провести минуту в одиночестве, сочиняя и раскладывая по полочкам хорошую историю, — Гарри с сожалением покачал головой. — Ладно, я умираю от любопытства... как вам удалось сюда проникнуть?

— Я спрятался внутри тролля.

Проклятье. Умно.

Значит, оглушающие чары Жезла Безопасности сработали только на тролля, который абсорбировал весь эффект от заклинания. Разумно, особенно учитывая, что тролли вообще могут быть невосприимчивы к оглушению. Мы разве не проверяли это? Определённо, проверяли. Итак, он был в Приёмной комнате в сознании и полной боевой готовности, но всё ещё находился внутри тролля. Нужно было как-то освободиться, пройти мимо охраны через дверь и натянуть мантию невидимости... оставаясь при этом незамеченным. Поскольку тролль создаёт достаточно помех и хорошо отвлекает внимание, о Детекторах Тьмы и чизпурфлах можно было не беспокоиться... Но это всё же остаётся непосильной задачей, даже с троллем и сотнями прибывающих жертв столкновений и беспорядков.

Он задумался, а Кэрроу тихо стоял и ждал с кривой ухмылкой на лице.

— Дети помогли вам выбраться из тролля, после того как с ним справились авроры, — заключил Гарри.

Такое решение было очевидным и предсказуемым, учитывая расположение Тауэра. Обычно ученики не могли найти дорогу к Приёмной комнате, поскольку вход в Тауэр располагался в конце постоянно меняющейся череды византийских коридоров, пронизывающих Хогвартс. Если кому-то из учеников нужно было посетить Тауэр, проще всего было использовать персональный Жезл Безопасности или Столб Безопасности в Большом зале.

А сегодня учеников использовали в качестве курьеров, им дали информацию о том, как попасть в Приёмную комнату. Завтра путь станет другим, поскольку школа двигалась и менялась, но сегодня несколько дюжин детей знали дорогу.

— Полагаю, добраться до меня вам помогла мантия невидимости или что-то, позволяющее обойти наши чары разнаваждения, — сказал Гарри, обдумывая возможности.

Кэрроу кивнул, похлопав себя по жилетке под мантией. Он запустил руку в карман и вытащил оттуда чёрный цилиндр, который удобно лёг в его руку. Вдоль цилиндра шла кромка, а наверху поблёскивало металлическое кольцо.

— Да, а чтобы помочь мне пройти через Приёмную, дети принесли это. Светозвуковая граната M84 из Штатов. Поразительно легко купить.

— Значит, в Приёмной комнате появился тролль, — сказал Гарри, — и...

— Десять троллей, — перебил Кэрроу.

— Значит, в Приёмной комнате появилось десять троллей, — сказал Гарри, — И хоть охрана, должно быть, как обычно, закрыла вход, сегодня все были готовы к чему-то вроде массивной атаки оборотней или полувеликанов. Поэтому когда они — что, убили троллей Смертельным Проклятьем? — они снова открыли вход, чтобы побеждённые враги не начали накапливаться, создавая угрозу безопасности. Потом... что ж, полагаю, Лоуренс сегодня вернулся в школу, встретился там с Аннабет, которая, скорее всего, получала совиной почтой посылки с гранатами, вместе они проследили за одним из курьеров или узнали у него дорогу и ждали момента, чтобы бросить гранату… — Он покачал головой. — Глупый и сложный план. Драко разве не говорил вам, сколько шагов должно быть в хорошем плане? Вам нужно было, чтобы Аннабет спрятала гранаты, а когда они с Лоуренсом нашли бы путь к Приёмной комнате, всё зависело бы от того, смогут ли они правильно использовать гранаты. — Он замолчал. — Вы раскрасили троллей разными цветами, чтобы дети знали, в каком из них вы?

— Разные виды брони. Не так подозрительно, — Кэрроу улыбнулся. — И план не такой уж сложный. У меня с собой тоже были гранаты, так что если бы дети облажались на каком-то этапе, я бы за секунду вырезал себе путь наружу, бросил гранату и был таков. Единственная сложность заключалась в том, чтобы поймать и удержать десяток троллей. А ещё разрезать одного и забраться внутрь, прежде чем рана закроется. А внутри Тауэра я уже неплохо ориентировался.

— Ах, да, после дебатов, — сказал Гарри. — Такая преданность службе Малфоя, — Он задумался ещё на мгновение. — Решение атаковать сегодня... оно стало неожиданностью для всех. Я знал, что у моих людей были идеи и планы, но решил действовать без предупреждения. Невозможно наложить Нерушимый обет верности на всех служащих без неприемлемого риска, и несмотря на лучшие усилия нашего неутомимого Начальника Безопасности, в Тауэре есть шпионы. И даже если бы перебежчиков не было, есть иностранные целители и авроры, отправленные сюда в качестве платы за то, что их государства вошли в Договор.— Он потёр наморщенный лоб. — Оглядываясь назад, я думаю, что, возможно, всё произошло слишком поспешно. Жаль, никто не сказал: «Стойте, давайте перенесём всё на завтра», когда нас было всего пятеро в комнате.

Он покачал головой и посмотрел в глаза Амикусу Кэрроу, шпионскому лидеру и лейтенанту Драко Малфоя, ведущей фигуре Благородных.

— Но я действительно думал, что ничем не рискую... когда взял паузу, чтобы просто подумать в тишине.

Кэрроу осмотрел пустой угол исследовательской комнаты и поднял брови.

— Я думал, здесь проводится какое-то очень срочное магловское исследование... но нет. Ты сидишь и разбираешься с действиями и противодействиями... когда вечер на исходе и все карты уже сыграны, — проворчал Кэрроу.

Гарри вздохнул.

— Я пытаюсь придумать убедительную историю... Чтобы объяснить наш сокрушительный успех, нам нужна правдоподобная цепочка удачных событий. Будет очень подозрительно, если мы победим во всех конфликтах. На самом деле, я не ожидал, что будет так сложно. Нам нужно два уровня... простая ложь для толпы и умная ложь для остальных.

— На нашей стороне пострадавших нет? — спросил Кэрроу. Он достал из рукава большой комок загустевшей крови и небрежно бросил его на пол.

— Есть несколько раненых, но, по словам целителей, ничего такого, с чем бы они не справились, — сказал Гарри. — По крайней мере, по имеющейся у меня информации. Возможно, она устарела, потому что, насколько я понимаю, кто-то примерно десять минут назад забросил десяток троллей и связку гранат прямо в Приёмную комнату.

— Ничем не могу помочь. В любом случае, придётся опять убить Кэрроу. И, кстати, никто не пострадал. И вообще, все должны быть исключительно бдительны, особенно в таком месте и в такой день, — Кэрроу резко пожал плечами.

— И всё же это нечётный день месяца, — заметил Гарри. — И много всего происходит. Вдобавок к обычному количеству простых пациентов весь день прибывают пленники и раненые. Почти каждый доверенный из персонала работает уже много часов без перерыва.

— Я смог пробраться внутрь, Гарри. Не важно, какой сейчас день и какие уловки я использовал, я сделал это. Помни. Это возможно. Если есть один способ, есть и другие. Нужен ещё один уровень безопасности, — Кэрроу покачал головой. — Н-да. Давай просто придумаем историю, и я вернусь в Материальные Методы, проверю, как всё идёт.

— На самом деле, я подумал, что пора предложить Драко перемирие, предложить наши условия. Покончить уже со всем этим, — сказал Гарри. — Ладно... как же погиб Амикус Кэрроу, пробравшись внутрь и напав на меня? Нам нужен достаточно героический поворот событий.

— Ты двадцать минут читал ему лекцию, и он умер от скуки, — сказал Кэрроу. — Все посочувствуют.

Гарри улыбнулся.

— Просто помогите мне, Хмури, ладно? Или я засуну вас обратно в тролля. Или сделаю вам тело тролля.

≡≡≡Ω≡≡≡

我兵法を学ばんと思ふ人は、道を行ふ 法あり。

第一に、よこしまなき事を思ふ所

第二に、道の鍛錬する所

第三に、諸芸にさはる所

第四に、諸職の道を知る事

第五に、物毎の損得をわきまゆる事

第六に、諸事目利を仕覚ゆる事

第七に、目に見えぬ所をさとつてしる事

第八に、僅かなる事にも気を付くる事

第九に、役にたたぬ事をせざる事

— 五輪書, 宮本 武蔵

Вот Путь для тех, кто желает изучать мою стратегию:

Не допускайте неискренности в мыслях.

Путь познается в тренировках.

Глубоко входите в каждое действие.

Изучайте Пути всех профессий.

Различайте приобретение и потерю в мирских делах.

Развивайте интуитивное понимание.

Замечайте то, что трудно заметить.

Обращайте внимание даже на пустяки.

Не делайте ничего бесполезного.

— Книга пяти колец, Миямото Мусаси