Гарри Поттер и Клятва Основателей (джен)

Гарри стоял, не в силах вымолвить ни слова, и наблюдал, как палочка Маркуса медленно передвигается от него к стоящим в стороне друзьям и обратно. Флавий Флинт продолжал смотреть на Оуэна, выражение лица слизеринца было пустое и отрешённое. Гарри знал, что тот сейчас испытывает. И молил небо, чтобы он нашёл в себе силы бороться.

— Признаюсь честно, когда я узнал, то вначале даже не поверил. Совершенно не ожидал, что они привлекли самого Гарри Поттера, — нарушил, наконец, молчание Флавий Флинт, медленно опуская палочку. — Но это мне только на руку. Произведёт гораздо больший эффект.

— О чём это вы? — спросил Гарри, чувствуя внутри себя, что это необходимо. Завязать разговор, выиграть хоть немного времени…

— О том, что вы действовали именно так, как я хотел, — тихо ответил ему Флавий Флинт, вновь повернулся к Оуэну и произнёс: — Ты знаешь, что делать, сын.

Слизеринец кивнул. Флавий Флинт коснулся палочкой его запястья. И Гарри с ужасом увидел, как тело Оуэна стало медленно исчезать, превращаясь в неясный силуэт, почти не заметный, если не приглядеться как следует. Дезиллюминационные чары.

— После того, как сделаешь всё, уходи на трибуны и не подавай вида, — сказал Флавий Флинт.

Едва заметные очертания подёрнулись, когда невидимый Оуэн направился к выходу из комнаты, прошёл мимо Гарри — тот услыхал лишь тихое шуршание мантии — и скрылся за дверью.

— Зачем вам это нужно? Какая у вас цель? — бросал Гарри в пространство вопрос за вопросом. Лицо Флавия Флинта скривилось.

— Лестрейндж говорил мне, что ты любишь поговорить, когда не знаешь, что делать, — сказал он после короткого молчания. — Я не любитель таких вещей, Гарри Поттер, к тому же, ты всё прекрасно слышал тогда, у меня в кабинете.

— Вы не были откровенны до конца, — не сдавался Гарри, чувствуя, как пробегают по спине мурашки. — Волнения в волшебном сообществе? Смена правительства? Это же слишком просто.

— Неужели? — посмеиваясь, спросил Флавий Флинт. Маркус тоже усмехнулся. — Должно быть, ты до сих пор не готов поверить в это. Подозреваю, вы все слабо знакомы с такими понятиями, как подковёрная борьба, политические интриги, верно? Разумеется, когда твой противник — сам Тёмный Лорд, великий волшебник, стремящийся стать величайшим и править всеми, нетрудно ввести самого себя в заблуждение, что все как один стремятся только к власти и только самыми ужасными методами.

— Но вы же собираетесь уничтожить Хогвартс! — воскликнула Джинни. — Хотите нарушить клятву основателей!

Флавий Флинт посмотрел на неё и, нахмурившись, произнёс:

— Оуэн, должно быть, рассказал вам о ней. Да, клятва будет нарушена. Но это не принесёт серьёзных проблем.

— Маркус говорил, что после этого наступит хаос, — выпалил Гарри, переводя взгляд на старшего сына Флинта. Мгновение тот был растерян, но почти сразу же на его лице появилась гневная гримаса.

— Конечно, это будет большим потрясением, — согласился Флавий Флинт, коротко кивнув, — без древней магии, пропитывающей школу с самого момента создания, она уже не будет для волшебников надёжным и безопасным местом. Студенты не вернутся сюда на следующий год, образовательный процесс сорвётся. Однако со временем мы найдём выход из этой ситуации — волшебные науки не ограничиваются одним лишь Хогвартсом.

— Зачем вам тогда делать это? — спросил Гарри, подаваясь чуть вперёд. Палочка Маркуса мгновенно нацелилась ему в грудь. — Просто так, чтобы ещё больше очернить Министерство?

Оба Флинта засмеялись.

— Неужели ты думаешь, что это наша единственная цель, Поттер? — спросил Маркус. — Свалить Кингсли и остальных?

— Новая власть падёт и без Хогвартса, — продолжил Флавий Флинт, — устранение школы нужно для совсем другого.

— Тогда для чего? — воскликнул Гарри. Он чувствовал, как закипает внутри него ярость — если они продолжат говорить с ними загадками, по крупицам давать информацию…

— С самого основания в Хогвартсе могли найти пристанище все, кто имел способности к колдовству, — произнёс Флавий Флинт, окидывая взглядом комнату. — Магические семьи, чья родословная уходит своими корнями в такую древность, что вы даже не можете себе представить. Поколениями представители этих почтенных фамилий учились здесь: прадеды, деды, за ними отцы, и, наконец, сыновья. Но они никогда не могли назвать это место полностью своим: школа чародейства и волшебства не принадлежала чародеям и волшебникам.

— Что вы хотите сказать? — раздался за спиной Гарри голос Гермионы. Даже не оборачиваясь, по одной интонации, с которой прозвучали слова, он понял, что та сейчас кипит от гнева.

— Случайности, — спокойно ответил Флавий Флинт, — их очень много в нашем мире. Рождённые в неволшебных семьях, рождённые от смешения колдовской и магловской крови. Хогвартс стал для них точно таким же домом. Веками эти люди обучались здесь магическим наукам, ходили на те же занятия, что и их чистокровные сокурсники, ели с ними за одним столом. Конечно, всегда находились недовольные — наверное, каждый директор Хогвартса получал как минимум дюжину писем от разгневанных родителей, не желавших, чтобы их потомство сидело за одной партой с теми, кто, по их мнению, недостоин обучаться колдовскому делу. Но никогда ни один глава этой древней школы не пытался ввести какие-либо ограничения. И со временем начало происходить немыслимое — чистокровные волшебники стали видеть в маглорождённых своих собратьев. Слишком опасные взгляды, недопустимые — ведь именно они привели наше общество к расколу, именно они породили две последних войны.

— Потому что это было основой Хогвартса, — тихо произнёс Гарри, чувствуя, что стоит ему повысить голос, как тот тут же перейдёт на крик. Он не хотел слушать дальше, не мог слышать эти слова. — Основатели школы не смотрели на то, сколько волшебной крови в их учениках.

— Сейчас вам рассказывают такие вещи, — сказал Флавий Флинт, кивая, — но, когда эта школа ещё не была основана, ни один из четвёрки великих не ставил под сомнение вопрос, кого следует обучать в первую очередь.

Гарри отказывался верить своим ушам. Это неправда, он нарочно врёт им. Всё. Это. Ложь.

— Ты сомневаешься, Гарри Поттер? — сказал Флавий Флинт, смотря ему прямо в глаза. — Конечно, нелегко отказаться от того, в чём давно себя убедил. Как вы тогда внушили себе, что я не заметил, будто вы проникли в мой кабинет.

В глазах у Гарри потемнело, ноги подкосились. Флавий Флинт продолжал, довольный произведённым эффектом:

— Кто бы ни был ваш сообщник, но он мне очень помог: ведь в какой-то момент я чуть не поверил, что Оуэн привёл ко мне в дом друзей. Вы действительно думали, что я поверю вашему пошлому лицедейству? — он вскинул голову и засмеялся. — Да люди, за которых вы себя выдавали, никогда бы не стали вести себя так! И одного взгляда на ваши лица тогда, в прихожей, было достаточно, чтобы понять — вы едва сдерживаете панику.

Гарри не смотрел на друзей, не видел их лиц. Но был уверен, что сейчас они, в миг ставшие белыми, как полотно, ловят каждое слово.

— После этого я стал приглядывать за Оуэном. Антидот к сыворотке правды хранился у меня в кабинете, в котором успел побывать чужак. Я не сомневался, что вы передали его моему сыну, чтобы обезопасить от моих расспросов. Поэтому пришлось убедить вас в том, что я вам поверил, но для вида… — он показал свободной рукой, будто выливает что-то из небольшой ёмкости — Опросить Оуэна. Он сделал вид, что сказал правду, а я сделал вид, что поверил. После этого мне не оставалось ничего, кроме как ждать.

— Вы специально позвали нас на юбилей? — послышался за спиной Гарри голос Рона. — Специально показали нам Пожираталей?

Флавий Флинт коротко кивнул.

— Я решился на это в последний момент. Это не входило в мои планы — лишь ещё одна постановка, чтобы дать вам возможность разыграть передо мной спектакль, в очередной раз убедить себя, что я вам поверил. Вы неплохо держались, и на этот раз были вознаграждены — получили немало пищи для размышлений.

— Министерство в курсе, что здесь Пожиратели, — сказал Гарри, — они все будут арестованы.

— Нет, если Нотт и остальные будет предупреждены. А они предупреждены, — Флавий Флинт едва заметно усмехнулся. — Тогда, в кабинете, я знал, что делюсь своими планами со шпионами Министерства. И заранее хорошо обдумал, что именно могу сообщить.

— Мы видели, как Маркус встречался с Наземникусом в «Кабаньей голове», — едва не выкрикнул Гарри прямо в лицо собеседника. — Мракоборцы допросили вашего сообщника и узнали от него всё, что произойдёт сегодня.

Он ожидал, что Флавий Флинт придёт в замешательство, что хоть это поколеблет его раздражающую самоуверенность. Но тот лишь снова рассмеялся.

— Флетчер не сообщил им ничего нового. Мы знали, что так и будет, мы сами подставили его.

Гарри вновь ощутил, как у него темнеет в глазах.

— Это была идея Маркуса, — сказал Флавий Флинт, на мгновение переводя взгляд на сына и улыбаясь ему. — Он проследил за Оуэном, когда тот приехал на каникулы, и увидел, к кому тот так часто наведывается в гости. Его подруга, студентка Гриффиндора. Уже тогда мой сын почуял неладное, а потом, когда вы возвращались с каникул, отправился на платформу и увидел, как она общается с вами. Мне осталось только сопоставить все факты.

— Значит, уже тогда вы всё знали? — спросил Гарри. Опустил руку в карман, схватил пальцами воздух. Рефлекс. Но сразу же вспомнил — внутри ничего нет.

— Этого следовало ожидать, учитывая, кем является ваш отец, — ответил Флавий Флинт, переводя взгляд в сторону от Гарри, наверняка на Рона и Джинни. — Маркус решил, что нужно рискнуть, попытаться направить вас по ложному следу. Он побывал в Хогсмиде, встретился с Флетчером и предложил ему одно дело. За солидную награду, разумеется, иначе бы он ни за что не согласился. Глупец попался на крючок, оставалось только дождаться удобного момента, когда вы будете рядом, привлечь ваше внимание, вытащить Флетчера в Хогсмид, немного изменить его память и поставить на неё защиту — мой сын великолепно справился с этим.

— Вы подставили его, специально отдали Министерству, — тихо произнёс Гарри. Гнев внутри него вскипел с новой силой. Он знал, что Наземникус — жулик, каких поискать. Но его использовали. Как использовал когда-то людей Волан-де-Морт.

Флавий Флинт пожал плечами.

— В шахматах это называется гамбит — ты жертвуешь фигурой, чтобы выиграть партию. Пока Министерство занималось Флетчером, мы смогли закончить все приготовления. И сейчас осталось только сделать финальный ход.

Гарри вновь потянулся к карману. Флавий Флинт заметил это и со смехом вновь поднял палочку.

— Вы думаете, что можете справиться с нами? — воскликнул Гарри, в последней надежде хватаясь за первую пришедшую в голову мысль. — Нас четверо, вас только двое.

— Вы уже видели, на что я способен, — невозмутимо ответил Флавий Флинт, медленно двигаясь по дуге. Гарри и остальные отступали от него, отходя всё дальше от двери. Маркус отошёл от стены и приблизился к отцу. Теперь они оба стояли рядом с дверью, держа на прицеле их четверых. Гарри и Рон синхронно выступили вперёд, стараясь своими спинами прикрыть застывших от ужаса Джинни и Гермиону. Сердце бешено стучало в груди.

— Убьёте нас — и выдадите себя, — сказал Гарри. В висках шумело, перед глазами стремительно собиралась чёрная пелена.

— Мы уйдём, едва закончим с вами, — тихо произнёс Флавий Флинт, отводя сжимающую руку палочку чуть назад. — Мой друг из Министерства нам поможет — вы видели его на моём юбилее. Жаль, конечно, что не по своей воле. Он снимет антитрансгрессионные чары. Когда всё будет кончено, Нотт и остальные спасутся, а ваши тела найдут и всё спишут на Пожирателей. Вы всё равно уже не сможете этого опровергнуть.

Гарри закрыл глаза и внезапно ощутил тепло в своей ладони — Джинни взяла его за руку.

И тут входная дверь с громким треском вылетела в комнату.

Вспышка.

Хлопок

Грохот, словно что-то тяжёлое упало на пол.

Два громких крика.

Тишина.

— Похоже, я успел вовремя.

Гарри медленно открыл глаза. В дверном проёме стоял профессор Стрейдом, из-за его спины выглядывал Оуэн. Короткие волосы преподавателя защиты от Тёмных искусств были растрёпаны, разноцветная мантия покрылась слоем пыли.

— Профессор… — произнёс Гарри, всё ещё не придя в себя, и перевёл взгляд с двери в центр комнаты. Бездыханные тела Флавия и Маркуса Флинтов распластались на полу, рядом с ними лежала вырванная с петель дверь.

— Они… они мертвы? — послышался голос Оуэна. Профессор Стрейдом посторонился, пропуская его вперёд. Слизеринец медленно вошёл в комнату, подошёл к лежавшим на полу отцу и брату.

— Я оглушил их, — коротко ответил преподаватель, наблюдая, как Гарри и остальные поднимали с пола свои волшебные палочки. — Что тут происходит? Мистер Флинт так ничего мне не рассказал.

— Он пытался убить вас? — не дав профессору договорить, произнесла Гермиона. Первый шок от увиденного уже успел пройти, но её голос по-прежнему дрожал.

Профессор Стрейдом в недоумении посмотрел на неё и покачал головой.

— Нет. Но он наложил на меня заклятие Империус и велел, чтобы я немедленно убил одного из своих студентов.

Гарри в недоумении посмотрел на друзей и на Оуэна. А профессор Стрейдом тем временем продолжил:

— Я сразу снял заклятие — очень слабые чары: если пытаешься подчинить кого-то, когда сам находишься в подчинении, всегда получается не в полную силу. Затем разрушил дезиллюминационные чары и убрал Империус с мистера Флинта.

Мозг Гарри, казалось, был готов взорваться от обилия информации. Кого ещё заколдовал Оуэн? Где Пожиратели? Что творится на поле?

— Вы мне так и не ответили, что здесь происходит? — напомнил им преподаватель.

И тут у Гарри в голове словно щёлкнуло.

— Он предупредил их… их должны арестовать… — воскликнул он. И через мгновение ноги уже сами несли его к выходу из комнаты. Промелькнуло перед глазами удивлённое лицо профессора Стрейдома.

— Деканы заколдованы, снимите чары! — на ходу кричал Гарри, выбегая в коридор и не оглядываясь. Его шаги гулко разносились по коридору, он слышал, как бегут совсем рядом его друзья.

— Не лестницу, быстро, — прокричал он, резко сворачивая и несясь вниз по ступеням. Пролёт… ещё… ещё один…

— Гарри! — услышал он откуда-то, но даже не обратил внимания. Пролёт… ещё один…

Наконец они выскочили с площадки прямо на землю. Громадина стадиона возвышалась за их спинами. А справа уже бежали им навстречу несколько человек с палочками наизготовку.

— Гарри! Гарри! Вот вы где! Что с Флинтом?

— Где они? Пожиратели смерти, где они?

— В подвале, мы сторожим…

— Они знают о вас, они будут сопротивляться!

— Гарри, что ты…

— Быстрее туда! Быстрее!

И Гарри первый бросился вокруг трибун, следуя за высокой фигурой Билла и доставая на ходу палочку. Со стадиона слышался усиленный магией голос — кто-то выступал с очередной речью, но отсюда ничего нельзя было разобрать.

— Сюда!

Гарри резко повернулся и нырнул следом за Биллом через распахнутую дверь в темноту.

— Люмос!

Неяркий свет озарил длинный коридор, дальний конец которого терялся во мраке.

— Они там, — тихо сказал Билл, рукой указывая направление. Гарри быстрыми шагами двинулся вперёд.

В темноте, казалось, можно было расслышать самый малейший шорох — до обострённого слуха доносились приглушённый гул откуда-то сверху, быстрые шаги десятков пар ног за спиной и скрип деревянных досок под ногами.

Впереди показалось два неясных силуэта — мракоборцы. Стоят у двери, палочки наизготовку. Увидев приближающихся к ним людей, один из них быстро вскинул руку и приложил к губам указательный палец.

— Всё ещё там? — прошептал Гарри, подходя ближе. Мракоборец утвердительно кивнул головой. — Их предупредили, будьте осторожны.

— Будем брать сейчас. Приготовьтесь, — раздался тихий, уверенный голос за спиной у Гарри.

Все подняли палочки и направили на дверь. Гарри отошёл, открывая проход, прицелился.

— На счёт три вышибаем дверь и ослепляем, — прошептал тот же голос и начал отсчёт. — Раз, два, три!

Десять заклятий ударили в деревянную преграду и разнесли её на куски. Яркий луч света ворвался в комнату.

— Вперёд!

В следующее мгновение Гарри уже был внутри. Красные всполохи летели во все стороны, крики слились в один большой гул. Чёрный силуэт появился прямо перед глазами.

— Остолбеней!

Звук падения чего-то тяжёлого на пол.

Снова силуэт.

Снова заклятие…

— Осторожно!

Впереди резко появился Оуэн.

Зелёный луч.

Вспышка.

Красный луч.

А затем всё вдруг резко стихло.

Гарри снял очки, провёл пальцами по сомкнутым векам — паривший под потолком огненный шар светил слишком ярко. Но вскоре глаза привыкли, и он смог открыть их и оглядеться.

В большой, широкой комнате лежало на полу с десяток тел в чёрных плащах. Мракоборцы быстро обходили их, снимая капюшоны и вглядываясь в лица.

— Лестрейндж.

— Нотт.

— Трэверс.

— Эйвери.

— Крэбб.

— Гойл, отец и сын.

— Похоже, взяли всех, — сказал Билл, окидывая взглядом комнату. Проверив лица, мракоборцы связывали оглушённых Пожирателей, переворачивали их на спины. Наконец последний из них был опутан верёвками.

— Всё кончено, — прошептала Джинни, подходя к Гарри, и он снова ощутил её руку в своей, — мы их поймали…

— Не похоже, чтобы они нас ждали, — сказал один из мракоборцев, самый высокий, с большой красной нашивкой на мантии — это его голос Гарри слышал в темноте. Он обошёл связанные тела, внимательно осматривая каждого, затем повернулся к Биллу. — Похоже, мы застали их врасплох.

— Но Флинт сказал, что предупредил их, — твёрдо произнёс Гарри, переводя взгляд с друзей на Билла и с Билла на мракоборца. — Сказал, что они окажут сопротивление.

Человек с нашивкой вновь посмотрел на Пожирателей и покачал головой.

— В любом случае здесь всё. Сейчас мы вынесем их на улицу.

— Благодарю, Децим, — сказал ему Билл, кивая, и повернулся к друзьям. — Нам надо выйти наружу.

Они шли длинным коридором, освещая себе дорогу палочками. В голове Гарри стремительно летели мысли. Флинт же сказал, что Пожирателей предупредили. Но не похоже, чтобы они были готовы. Почему же их так быстро обезвредили? Наконец впереди показался свет, и через несколько секунд все вышли на улицу. Снова в уши ударил шум от трибун.

— Где Перси и Чарли? — спросил Рон, оглядываясь.

— Наблюдают за ареной. Послушайте, — Билл вышел чуть вперёд и внимательно их осмотрел, — что у вас произошло? Где Флинт?

— На верхней трибуне. Профессор Стрейдом его оглушил, — ответил Гарри. — Билл, он знал, что мы придём, он наложил заклятие Империус на Оуэна, велел подчинить всех деканов, он сказал, что уйдёт, когда…

Он замолчал на полуслове, вспоминая сказанное Флавием Флинтом. И снова что-то щёлкнуло в голове.

— Найдите Уилки Двукреста, — выпалил он, его слова привели Билла в замешательство. — он под заклятием Империус!

— Но откуда ты…

— Гарри! — раздалось за спиной, и все шестеро оглянулись. К ним спешил профессор Стрейдом, за ним по пятам следовали профессор Макгонагалл, профессора Слизнорт, Флитвик и Стебль, Кьяра и главы магических школ.

— Что происходит? — спросила директор, подходя ближе окидывая всех недоумённым взглядом. — Мне сообщили, что в подсобном помещении задержали Флавия и Маркуса Флинтов, и что они…

— Мы поймали не только их, Минерва, — оборвал её на полуслове Билл и быстро произнёс: — В подвале были Пожиратели смерти.

Услышав это, профессор Макгонагалл мгновенно изменилась в лице, побледнела, чуть отступила назад, и несомненно упала бы на землю, если бы её не подхватили с двух сторон Ямато-Кан и Кембо Плааки. Тем временем Кьяра окинула друзей быстрым взглядом.

— Как это получилось? — тихо произнесла профессор Макгонагалл, выпрямляясь и кивая двум поддерживающим её профессорам. — Как они смогли попасть в Хогвартс?

— Их провели сюда, — ответил Билл, переводя взгляд с директора на трибуны, — Флавий Флинт и его сын планировали устроить беспорядки во время церемонии.

— Они… что? — Макгонагалл, казалось, не верила тому, что услышала. — Но… но зачем им это надо?

— Мне кажется, лучше спросить у них самих, — сказала Кьяра, указывая пальцем куда-то за спину друзьям. Все обернулись. С лестницы на землю сошли четверо мракоборцев. Рядом с ними шли Маркус и Флавий Флинты. Одежда на обоих была помята, волосы и лица измазались в пыли, на лицах появились кровавые подтёки.

— Идёмте, — сказал Билл и первым двинулся в сторону процессии. Гарри и остальные последовали за ним.

— Подождите минуту! — крикнула профессор Макгонагалл мракоборцам, когда они уже достаточно приблизились. Все четверо остановились, Маркус и Флавий Флинт — тоже. Директор Хогвартса вышла вперёд и поочерёдно оглядела обоих. Гарри заметил, что, не смотря на спокойное выражение лица, ноздри её раздувались от гнева.

— У меня только один вопрос, — сказала профессор Макгонагалл хорошо знакомым, не сулящим ничего хорошего тоном. — Что заставило вас пойти на это, Флавий? Вы ведь сами учились в Хогвартсе, я очень хорошо вас помню. Никогда бы не подумала, что вы пойдёте в отца.

Флавий Флинт окинул Макгонагалл холодным взглядом, затем повернулся к сопровождающим их мракоборцам, сказал:

— Уведите моего сына.

— Отец? — непонимающе отозвался Маркус.

— Это не для твоих ушей.

— Что? Ты всегда рассказывал мне всё!

— Не в этот раз, — Флавий Флинт вновь посмотрел на мракоборцев и тихо, но требовательно повторил: — Уведите его.

Те переглянулись и повели Маркуса, то и дело оборачивавшегося и бросавшего злобные взгляды на отца, вверх по холму.

— Я не мог говорить при нём, — сказал Флавий Флинт, проводив взглядом процессию и поворачиваясь к Гарри и остальным. На Оуэна он не смотрел. — Мой сын не должен знать, не должен этого видеть.

— Что не должен видеть? — спросила профессор Макгонагалл. Но в ответ на это Флавий Флинт лишь усмехнулся.

— Я попытался всё изменить. И у меня ничего не получилось, — он глубоко вздохнул. — Возможно, получится у других. Празднуйте победу. Пока можете.

Гарри ошеломлённо смотрел на того, кто ещё полчаса назад упивался своей победой. И вот теперь, когда план провалился, сторонники арестованы, а его самого в скором времени ожидает расплата, Флавий Флинт продолжал хранить невозмутимость. Три человека двинулись вверх по холму, Гарри провожал отца Оуэна и мракоборцев взглядом, пока они не исчезли за поворотом, затем повернулся к остальным.

— Получается, всё кончено? — тихо спросил Рон, неуверенно переступая с ноги на ногу.

— Похоже на то, — отозвалась Джинни, так же, как и Гарри, смотря на тропу, по которой только что увели арестованных. — Хорошо, что никто не пострадал.

— Нам нужно немедленно остановить церемонию, — неожиданно произнесла профессор Макгонагалл, глядя на сопровождавших её директоров, — увести всех в замок и осмотреть территорию.

— Стойте, Минерва, — сказал Билл, наблюдая, как неуверенно переглядываются профессора, — мы не можем е ё остановить. Вот-вот прибудет… вы сами знаете, кто.

— Вы не понимаете, Уизли, — резко ответила ему профессор Макгонагалл, — это вопрос безопасности школы.

— Все заговорщики арестованы, Хогвартсу больше ничего не угрожает.

— Я не собираюсь рисковать жизнями моих студентов и гостей, — холодно отозвалась директор, и её глаза опасно сверкнули за квадратными стёклами очков. — Сколько ещё Пожирателей может скрываться здесь? Если они нападут…

— Мы выставили дополнительную охрану, но и этого уже не требуется, — устало произнёс Билл. — Всех Пожирателей схватили, опасности больше нет.

— Я бы так не сказала, — послышался за спиной Гарри тихий голос. Он обернулся. Гермиона смотрела на него с тревожным взглядом. — Флинт сказал, что Маркус не должен «этого видеть». И что, если не смог он, то смогут другие. Что он имел в виду?

— Он не сказал ничего из того, что бы тот не знал, — так же тихо произнёс Гарри.

И в следующую секунду всё вокруг изменилось.

Он почувствовал его. Холод. Этот знакомый, обжигающий до костей холод. Небо быстро темнело, серые тучи наливались чёрным.

— Что это? — спросила Джинни, поднимая голову.

— Не знаю, — Рон напряжённо осматривался. — Что вообще происходит?

— Гарри? — спросила Гермиона.

Но Гарри её уже не слушал. Ноги сами понесли его к лестнице на трибуны. В ушах звенело, он не слышал голоса, то и дело окликавшие его. Стремительно взлетел на первый пролёт, со всех ног устремился наверх. Грудь сдавило, стало нечем дышать.

Пролёт.

Ещё.

И вот он снова на самом верху. На поле стоит тишина — выступавший ещё мгновение назад оратор озирается по сторонам, сидящие на трибунах повторяют в точности то же самое.

Холод усиливается, а вместе с ним наступает...

Страх.

Необузданный, панический страх. Холод бежит по коже.

Гарри нёсся по трибуне, оглядываясь и не обращая внимания на окликавших его людей. Страх всё усиливался, охватывал с головы до ног.

Поворот, ещё один.

Наконец Гарри добежал до комментаторской рубки, быстро взобрался на несколько ступеней, глянул на озеро… и страх внутри превратился в ужас.

Они медленно плыли над зеркальной водной гладью. Огромные, закутанные в плащи фигуры, покрытые струпьями руки торчали из-под длинных рукавов. Десятки, сотни, тысячи дементоров — чёрное пятно, закрывшее собой идущую рябью воду. К горлу Гарри подступил ком, ему казалось, что он слышит отвратительный звук, с которым эти чудовища втягивают в себя воздух…

Его пальцы нырнули в карман, сжали волшебную палочку. В следующее мгновение рука словно сама собой вскинула её в небо.

Заклинание. Произнести заклинание.

Нет, не поможет, их слишком много.

— Гарри!

Чей-то голос доносится где-то на самой границе слуха. Он не слышит, смотрит на кончик палочки, стремящийся в чёрное небо. В голове пустота. Абсолютная, всепоглощающая пустота.

А вот и оно.

Отчаяние.

Всё кончено.

Их слишком много.

— Гарри!

Чья-то рука дотрагивается до его пальцев. Он резко оборачивается.

Джинни. Рон. Гермиона.

Они смотрят на него, и он чувствует, как медленно сужается охватившая сознание пустота. Тепло. На самой границе мысли он чувствует, что ему стало хоть чуточку, но тепло. И с этим ощущением он, словно через распахнутые ворота, впускает в себя всё то, что бродило вокруг, но никак не могло попасть внутрь — надежда, радость, крохотная, но такая родная частичка счастья.

А вместе с ним…

— Общий Патронус, — произносит он. Голос хрипит, он уверен, что его не слышно. Но друзья расширяют глаза. Они поняли, они услышали, и теперь они знают, что делать.

— Общий Патронус, — произносит Джинни

— Общий Патронус, — говорит Рон.

— Общий Патронус! — восклицает Гермиона.

И слова эти, услышанные сидящими рядом, пожаром проносятся по всему ряду, спускаясь всё ниже и ниже, отдаляясь всё дальше и дальше. Теперь они слышатся отовсюду — громко и тихо, разборчиво и едва понятно. А уже через несколько секунд весь стадион, как один человек, скандирует:

— ОБЩИЙ ПАТРОНУС! ОБЩИЙ ПАТРОНУС! ОБЩИЙ ПАТРОНУС!

Гарри услышал. Это не было приказом, не было даже просьбой. Это было мыслью, его и всех разом.

Он почувствовал.

Сейчас.

И вновь вскинул вверх волшебную палочку.

Ощутил руку Джинни в своей, тепло стремительно разнеслось по всему телу.

И он закричал:

— Экспекто Патронум!

Из конца волшебной палочки медленно потянулась вверх тонкая белая линия. Всё выше и выше уходила она в небо, казалось, и не думая прекращаться.

— Экспекто Патронум! — донеслось совсем рядом.

Ещё одна линия, извиваясь, потянулась вверх.

— Экспекто Патронум! - раздалось из-за спины

Третья и четвёртая. Но уже гораздо быстрее, увереннее.

— Экспекто Патронум!

— Экспекто Патронум!

— Экспекто Патронум!

Всё больше и больше линий, переплетаясь, уходят в небо. Гарри смотрит на них, не смея бросить на озеро даже взгляда. За спиной разносятся выкрики, тянутся вверх всё новые и новые линии. И с каждой из них он чувствует, как отступает с души холод, как уходит в небытие страх, как бежит по жилам всепобеждающее, всесокрушающее тепло.

А тем временем высоко в небе десятки, сотни, тысячи нитей сходятся, встречаются, сливаются воедино.

Словно восходит второе солнце, освещая всё вокруг таким ярким светом, что перед глазами возникает сплошная белая пелена. Исчезают звуки, исчезает всё, лишь рука тянется к небу, лишь бежит по венам огонь.

Огромный белый шар, ежесекундно подпитываемый всё новыми и новыми потоками, возникает над стадионом, медленно увеличивающийся и уменьшающийся, словно бьющееся в гигантской груди исполинское сердце.

Гарри не видит, что творится на озере, но он знаает — дементоры остановились. Дементоры чувствуют. И дементорам это не нравится.

«Вперёд», пронеслось у него в голове.

«Вперёд», отозвались в мыслях тысячи голосов.

И белый шар, словно гигантский спрут, выплескивает вперёд сияющее белизной щупальце. В одно мгновение описав исполинский круг, оно застывает над озером, отгораживает дементоров от всего остального мира, не давая им выбраться.

Закутанные в плащи монстры в панике мечутся во все стороны, кто-то пытается подняться выше, но всё больше и больше щупалец отделяется от основного, охватывая пространство большой сияющей клеткой. Наконец последнее щупальце замыкается в небе над озером — ловушка захлопнулась окончательно, и, кто оказался внутри неё, — обречён.

Дементоры неистовствуют — они уже не всасывают со свистом воздух, они кричат, кричат, словно загнанные звери, кричат в страхе за то, что сами считают жизнью, кричат, осознавая свой скорый конец.

А тем временем огромная сияющая клетка начинает медленно сжиматься.

Крик чудовищ становится всё сильнее. Теперь не они, дементоры, бывшие стражи тюрьмы Азкабан, насылают на всех страх и отчаяние, теперь в них самих остаётся всё меньше и меньше надежды на жизнь.

Клетка сжимается всё сильнее, и вместе с ней сжимается чёрное пятно.

Гарри чувствует, как вибрирует в руке палочка — в любой момент дерево может разлететься на куски. Ему кажется, что он держит в руках тонкий лист раскалённого металла.

А между тем клетка сжимается настолько, что дементоры уже почти соприкасаются с горячими белыми линиями. Ещё совсем немного, ещё самую малость…

Света вокруг становится всё больше, глаза слезятся от обжигающей боли. Но каким-то чудом он видит.

Линии останавливаются. Лишь на мгновение.

И вот плетение касается дементоров.

Вспышка.

Самая яркая, что он видел за всю свою жизнь.

Сплошная белизна, даже если зажмурить глаза.

Крики дементоров сливаются в один.

Мгновение вокруг разносится полный отчаяния вопль.

А через секунду наступает полная тишина.

Гарри открыл глаза. Рука Джинни по-прежнему сжимала его ладонь. Он медленно повернул голову и посмотрел на неё. Её лицо озаряла улыбка.

— Мы это сделали, — прошептала она.

Гарри медленно повернулся. Рон и Гермиона стояли рядом, держась за руки, как и они.

— Мы это сделали, — сказал Гарри. Его друзья смотрели на него, на лицах у них играли улыбки.

Он поднял глаза к небу.

Ни единого облака, чистый, безбрежный светло-синий океан. Яркое солнце золотило воду над озером. От чёрного полчища пожирателей жизни не осталось и следа.