Защитница Императора? (гет)

Примечания:

Вот вам новая часть, как вы и хотели. Оставляйте отзывы, буду рада ответить. Ваши отзывы мотивируют меня писать дальше.

— Ваше Величество. Мятежники окружены. Прикажите стрелять. — сказал Николаю Александр Бенкендорф.

— Государь мой. Николай. Этого ли ты желал? Ну этим ли ты хотел начать своё царствование? — проговорила Николь, внезапно подъехавшая к императору.

— Жестокость они мне могут простить. Слабость не простят никогда. — ответил он ей.

— Милосердие не слабость, брат. Это право сильного. — сказал ему Александр.

— Скажите им, пусть уходят. И ещё. Я не хочу знать их имена. — приказал Николай Бенкендорфу.

— Я поеду с вами. — ответила Николь и направила лошадь к солдатам.

— Нет, хватит с тебя. Я не хочу рано становится вдовцом. — схватив поводья, сказал Михаил, глядя жене в глаза.

— А ты им не станешь. Все будет хорошо. Я смогу их уговорить. — сказала она и выдернув поводья, поехала вслед за Бенкендорфом.

— Солдаты. Государь надеется, что вы образумитесь. — сказал армии, подъехавший Александр Б.

— Государь не хочет знать ваших имён. — проговорила за ним Николь.

— Призрак! — крикнул один из солдат и упал в обморок. Девушка закатила на это глаза.

— Разве ты привёз нам Конституцию? — спросил Каховский, держа на готове пистолет.

— Я приехал не для переговоров. Я предложил вам милость. Николь,…уходим. — сказал Бенкендорф и развернув коня, поехал к государю. Каховский выстрелил ему вслед. Девушка осталась стоять на месте. Спешившись с лошади, она подошла к пушке и встала напротив.

— Заряжай, солдат. — приказала она, равнодушно смотря ему в глаза.

— В-ваше Сиятельство…я…я не посмею стрелять… — промямлил он, пряча взгляд.

— А в них ты посмеешь?! — крикнула Николь и указала рукой как на простой люд, так и на императорскую чету. — Уберите пушки и государь смилуется.

— Уйдите прочь… Иначе и вас убьют. — сказал ей, подошедший Антон Арбузов.

— Я уже давно мертва… Не хотите по хорошему, будем по плохому. — ответила Николь ему и взобравшись в седло, вытащила из рукава алый платок, а на лицо натянула повязку. Подняв руку с тканью вверх, она посмотрела на своих солдат среди восставших и чуть кивнула им коловой. Резкий взмах руки вниз… Это сигнал… Люди Николь поджигали дымовые бомбы и среди армии начал распространятся дым. Все начали задыхаться и кашлять. Вскоре мятежники лежали на земле и видели десятый сон. Остались стоять только друзья Николь с повязками на лицах.

— Не стоит мне перечить. Вам же хуже…Возвращаемся. Они еще не скоро очнуться. Часов через 10. — проговорила девушка и поехала к императору.

— Ваше Величество. Позвольте мне распорядиться. Пусть я буду виновен в этой крови. — Бенкендорф не хотел чтобы вся вина легла на Николая.

— Вся кровь будет вечно на мне.- сказал Николай, прикрыв на секунду глаза и снова их открыв.

— Николай, они строятся на льду, чтобы захватить крепость. — посмотрев в подзорную трубу, оповестил брата Александр.

— Стреляйте. Не по людям. Разбейте лёд.

— Слушаюсь. Вперёд.

— Передвинуть орудия на площадь! — отдала приказ девушка. Несколько человек покатили пушки и начали их заряжать.

— Оставить. — приказал Михаил Бестужев барабанщику и обратился к солдатам. — Братцы! Идём к крепости. Захватим орудие и арсенал.

— Ура, Константин. — крикнул Арбузов. Тут раздался выстрел. Все начали оглядываться.

— Ура, Конституция. — крикнул уже Бестужев. И снова выстрел, но уже ближе к армии.

— Держать строй.

— Держать строй. — одновременно крикнули мужчины, но это не помогло. Пошел ряд залпов. мужчины то и дело приседали и оглядывались.

— За мной! Солдаты бежали в рассыпную. Пушечные ядра ломали лед. люди погибали. Многие оказались под водой. А одному солдату, пытавшемуся помочь другому, снесло голову пушечным ядром.

— Без паники! — кричал Бестужев. Но это уже было бессмысленно.

К вечеру Сенатская наконец-то пустеет.

— Чем обязан? — спросил Рылеев, когда его привели в кабинет Мордвинова.

— У меня весьма деликатный разговор к вам. Скажите, а зачем вы это сделали? Зачем? Я предлагал вам достичь нашу цель мирно.

— Я победил, Николай Семёнович. — равнодушно ответил поэт.

— Что?

— Я изменил Россию навсегда. Но свободу без жертв не возьмёшь, разве не так?

— Вы пожертвовали не только жизнями солдат или офицеров. Но и собственной семьёй. Если угодно, вы их выгнали на площадь. И что теперь? Как они будут существовать без вас? Без крыши над головой? Без доходов! Ещё с вашей-то фамилией! Вы об этом подумали или нет? — начал возмущаться Мордвинов.

— Будьте покойны. Я вас не упомяну на допросах. И знаете почему? Я не хочу делать вас героем. Оставайтесь-ка мечтателем. Сколько вам осталось жизни? Завидуйте мне.

— Хорошо. Всё. Хорошо. Так. Я обещаю, что судьба семьи вашей будет моей заботой. А вам помочь… мне больше. нечем. Да в общем-то, и не хочется.

На этом их разговор был окончен.