Орнейские хроники (джен)

— На земле родился ты, но уходишь к звездам.

Арно поднес тлеющий пальник к серебристому брусочку Зуба Дракона*. На груди погибшего с шипением вспыхнуло белое пламя; зашитое в парусину тело соскользнуло по наклоненной доске вниз. В море пламя разгорелось ярче, разбрасывая искры и подсвечивая темную толщу воды.

— На земле родился ты...

Еще одна звезда зажглась в море. Либеросы, склонив головы, выстроились вдоль фальшборта, отдавая последний долг товарищам. В ожесточенном сражении погибли двадцать семь человек, к утру умерли еще четверо. Правда, Джузе уверял, что остальные выкарабкаются. Весь день они занимались ремонтом обоих кораблей и обустройством навеса для раненых, которых перевезли на берег. Вечером «Этансель» со скорбным грузом вышла в море.

Большая часть из тридцати гребцов, освобожденных из плена у сахрейнцев, изъявила желание стать либеросами. Ниградо, отличающийся отменным чутьем на людей, побеседовал с каждым, в итоге команду пополнили восемнадцать человек, пять из которых когда-то были моряками.

Искры в воде погасли. Небо медленно заволакивали тяжелые облака, закрывая свет Звездного Предела и словно опуская траурный занавес; ветер крепчал — ночью ждать шторм.

— Микеле, правь к берегу, — приказал Арно и взглянул на стройную фигурку в светлом платье возле бортового ограждения.

К его удивлению, утром дона Лара попросила разрешить ей присутствовать при прощании несмотря на недовольство отца. Поколебавшись, Арно согласился. И утром же дал дуку согласие доставить его вместе с дочерью до Талассы. Однако дон Винченцо не поскупился на оплату, и даже угрюмый Вольх признал, что дело выгодное. Завтра они снимутся с якоря. Арно решил взять с собой семьдесят человек. На Эрбо оставались Джузе и раненые, Вольх со своими парнями и бывшие рабы.

Дон Винченцо также почтил церемонию своим присутствием, но уже давно ушел, а девушка так и стояла на корме. Арно вздохнул и направился к ней.

— Печальный день, капитан Фальго, — тихо сказала дона Лара.

— Печальный. Но те, кто погиб, будут жить памятью в сердцах оставшихся. Как знать, не прибавится ли этой ночью звезд на небе.

— Я верю в то, что души достойных загораются звездами для живущих. И пусть провалятся в вечный мрак те, кто повинен в кровавой бойне! Недавно я спускалась к Мануэле. Бедняжка не узнала меня. Господин Орсала хорошо заботится о ней, признаться, я не ожидала, что он… — недоговорив, она сдвинула брови. — Отец сказал, что вы ради нас пойдете в Талассу. Примите мою глубочайшую благодарность, ведь это дополнительные хлопоты и риск.

— Вы преувеличиваете мое великодушие, дона Лара. Что касается риска — жизни моя и моих людей постоянно сопряжены с ним.

— И все же, вы могли отказаться и мало бы что потеряли.

Арно поймал себя на том, что разглядывает ее, будто видит впервые. Образ надменной знатной девушки, что сложился в его мыслях после мимолетной встречи, растаял, сменившись совсем другим. Осунувшаяся, со следами пережитого страдания на лице и неумело собранными на затылке волосами — такая Лара казалось ему гораздо привлекательнее утонченной красавицы в паланкине.

— Должно быть, вы желаете как можно скорее воссоединится с вашим женихом, дона Лара? — неожиданно для себя задал он вопрос.

Она вздрогнула и отстранилась. Арно обругал себя за бестактность. Он ждал вспышки негодования, но дона Лара бесхитростно сказала:

— Я… не знаю. Никогда его не видела.

— Разве в Этрурри приняты те же обычаи, что в Сахрейне и других странах полудня? — удивился он.

— Нет, но...

За их спинами прозвучал строгий голос дука Конти:

— Лара, почему ты до сих пор здесь?

Обернувшись, Арно учтиво наклонил голову, а девушка спокойно ответила:

— Прости, отец, я задержалась, чтобы выразить признательность капитану Фальго за его решение. Доброй ночи, месьер.

Разговор с доной Ларой оставил Арно в глубокой задумчивости. Пополнение в команде склонило чашу весов в принятии решения или что-то иное? А дон Винченцо, получается, хладнокровно выставил на кон дочь ради выгодного союза. Что же, таков удел высшей знати. К тому же, браки, заключенные в политических интересах, когда супруги лишены иллюзий относительно друг друга, нередко отличаются своеобразной гармонией, чего нельзя сказать о тех, кто с головой бросается в пламя страсти. Если только союз с Джинерой не перестанет быть выгодным для Альби, или на политическом небосклоне Этррури не закатится солнце дука Конти. Тогда участь доны Лары станет незавидной. Впрочем, те черты характера, которые она выказала за столь непродолжительное время, говорят о силе духа и стойкости в испытаниях. Да и что за дело до этих игр либеросу Фальго? Аристократу Брикассу тоже не следует заглядываться на чужих невест.

— Ох, Фальго, чует мое сердце — не доведут тебя до добра черные очи сиятельной доны, — пробурчал Микеле, явившийся невольным свидетелем их беседы. — Это тебе я еще в Джинере говорил...

— Обманывает тебя сердце, Микеле, — резко оборвал его Арно и, круто развернувшись, сбежал на шкафут.

* Металл, аналог самородному магнию, из лавовых выходов. В мире Орнея в результате катаклизма получил широкое распространение, и его открыли и научились очищать раньше, чем на Земле