Иллюзия контроля (сериал) (гет)

Продолжение истории миссис Дин стало известно на следующий день. Как и в сериале, после допроса её не арестовали — вызванный адвокат осадил разошедшегося помощника шерифа Ранча и освободил клиентку, — она отправилась домой и столкнулась с узнавшим о её романе с учеником мужем. От сценария сюжет не отклонился, миссис Дин попала в больницу в синяками, ссадинами и переломами руки и рёбер, мистера Дина арестовали… а с утра, вновь допросив Паркса и сопоставив показания со всей известной информацией, пришли и за миссис Дин. Хайтауэр подождал, пока ей окажут помощь, а затем прямо в больнице надел наручники и препроводил в участок, где в соседних камерах уже находились её муж и юный любовник.

И на фоне этого громкого скандала возвращение на занятия Меган Барнс прошло почти незамеченным. Почти — потому что появление Меган на костылях заставило вспомнить не только то, что произошло чуть больше недели назад на вечеринке в доме Кори Волша, но и наконец-то заметить, что после той ночи никто не видел Каролину — подружку-лесбиянку Меган, которая и столкнула её с балкона.

На Меган мгновенно набросились с вопросами, игнорируя её явственное нежелание обсуждать эту тему, и мне её даже стало жаль. Ненадолго. Казалось, что она сочувствует Каролине и жалеет о своём поведении после несчастного случая.

— В психушке Кара, — процедила сквозь зубы Меган и отказалась отвечать на дальнейшие вопросы.

Стало понятно, что если о чём-то она и жалеет, то исключительно о собственном незавидном положении. Нет, её сексуальные предпочтения никого не смущали, даже напротив — в школе не было представителей ЛГБТ-сообщества, по крайней мере, в сериале точно не было, а в реальности никто вроде бы не афишировал пристрастия к своему полу, но никому и в голову бы не пришло травить одноклассника за ориентацию, а вот вылезшее из-под маски истинное лицо Меган оттолкнуло многих.

В сериале никакой Каролины не было, а из этого можно было сделать разные выводы. То ли каминг-аут стал причиной и либо она сама не захотела возвращаться в школу, либо родители не пустили к «развратникам», либо потрясение оказалось слишком велико и пассаж про психушку имеет под собой основание. То ли семья Барнсов приложила руку к её отсутствию и либо пригрозили обвинениями, если Кара подойдёт к их дочери, либо вправду выдвинули обвинения… То ли делу и без этого дали ход и Каролину обвинили в нападении или даже покушении на убийство. Правды в данный момент никто не знал, но любое из напрашивающихся объяснений не улучшало отношения к Меган.

Меня всё это не касалось, можно было не ломать голову и не отвлекаться от того, что было важно — учёбы и отношений с нравящимися мне людьми.

После уроков у машины меня ждал Шон.

— Привет! — разулыбался брат при виде меня. — Ник, а можешь дать мне сто семьдесят долларов?

— И я рада тебя видеть, — хмыкнула я и строго посмотрела на него. — Зачем?

В семье Блэйков к деньгам относились спокойно, хотя после истории с Брайаном удивляло, что родители не ужесточили контроль за финансами. Когда я только стала Доминик, меня сильно беспокоил вопрос денег — своих, разумеется, у меня не было, а карты Доминик… откуда бы я знала коды? Пару дней я поломала голову, как выйти из затруднения так, чтобы о его существовании вообще не узнали, а затем в «Вайпере» кончился бензин и пришлось действовать радикально и наезжать на кошелек с картами. Мама поохала, смотря на треснувший пластик, позвонила в банк, и на следующий день я заехала за новенькими картами на моё имя. Так вот ограничений на траты у меня не было. Я даже не уверена, что родители вообще проверяли, как, куда, на что и сколько я трачу. На счету всегда было около трёх тысяч — огромные деньги по моим старым меркам, «карманные расходы» в этой реальности.

Однако Доминик уже была взрослой — не в смысле совершеннолетия, а в плане желаний. Одежда, косметика, содержание машины, продукты для семейного ужина — хоть и жила она в доме родителей и за их счёт, её траты выходили за рамки школьных обедов и пиццы с друзьями. А вот Шон ещё был ребёнком, и ему выдавали именно деньги на обед в школе.

— У Кита день рождения на следующей неделе, а я знаю, какой подарок он хочет, — нетерпеливо подпрыгивая, доложил брат и чуть ли не молитвенно сложил руки перед грудью. — Никки, пожалуйста?

— И что же он хочет? — невольно улыбаясь, я кивнула на машину, предлагая покинуть школьную парковку, и услышала в ответ:

— Доску для сёрфинга.

— Шон… — я уже завела машину, но повернула ключ обратно и развернулась на сиденье, осторожно заметив: — Доски стоят намного больше.

— Никки! Ну не надо меня идиотом считать! Кит копил, но ему не хватает двухсот сорока долларов. Я позвонил в тот магазин, сказал, что у Кита день рождения, и мне пообещали скидку, если я прямо завтра, то есть сегодня, заберу доску.

— И как ты планировал это организовать? — я снова завела машину и наконец тронулась с места. — Я дам денег, не вопрос. А дальше что? Вы с Китом приедете в магазин — и что будете делать?

Из зеркала заднего вида мне хитро улыбался брат.

— Шо-о-он!!! — расхохотавшись, я даже не нашла сил на то, чтобы указать на наглость.

— Ты же лучшая сестра в мире, помнишь?

— Помню. А ещё у меня спорткар, и никакая доска сюда не влезет.

— Я знаю, — невозмутимо кивнул он, блестя хитрыми глазами.

— Ах ты интриган! Дэн тебя поколотит и будет прав, я не стану ему мешать, — больше для вида пробурчал я.

И, конечно же, оказалась права: Дэну совершенно не понравилась идея потратить полдня на приобретение подарка для младшего брата, однако мне он не смог отказать, и в итоге Кита даже не поставили в известность — мы поехали втроём.

Магазин находился на территории парка Серфест-Пойнт, и Дэн прекрасно знал это место и продавца. За доску он заплатил сам, но мои — а значит, Шона, — сто семьдесят долларов взял: понимал, что это подарок от моего младшего брата его младшему брату. Жест мы с Шоном оценили. Может, Дэн и не был лучшим братом в мире, но и плохим он тоже не был.

— Ну теперь мы можем позаниматься, или вам ещё что-то от меня надо? — придав лицу строгое выражение, он цыкнул на восторженных мальчишек, и те унеслись в дом, в четыре руки таща довольно-таки тяжёлую доску для сёрфинга. Проводив их взглядом, он посмотрел на меня с улыбкой. — Ты вправду классная сестра. А Киту повезло с другом. Не голодная? Может, социология ещё подождёт?

В итоге мы пообедали, болтая о ерунде и не касаясь никаких сложных вопросов, затем занялись нашим проектом, а потом пришёл Кэмден… И хотя мы с ним переглядывались как сообщники, накануне ограбившие банк, это не помешало совместными усилиями помочь Дэну с физикой. Перешучиваясь и болтая, мы умудрялись не сбиваться и заниматься, и мне, положа руку на сердце, очень нравилась такая атмосфера…

А когда я засобиралась домой, Кэмден «вспомнил», что у него тоже есть дела, и ушли мы вместе.

Сев в машину, я думала о том, как пройдёт наше с Кэмом завтрашнее занятие. Я была совсем не прочь повторить вчерашний день и несколько часов посвятить постельным утехам, но и чисто по-дружески провести время тоже представлялось прекрасной альтернативой сексу. Как и почти любая влюблённая девушка, я просто хотела быть рядом с любимым человеком, а как именно это будет, играло не такую ж большую роль… Он обогнал меня перед поворотом и махнул рукой, предлагая следовать за ним. Немного удивившись, я кивнула и покорно выкрутила руль, гадая, что он задумал и куда мы вообще едем.

И через несколько минут, в очередной раз свернув и наконец остановившись рядом с его машиной, получила ответ на незаданный вопрос.

Не говоря ни слова, Кэмден открыл мне дверь, подал руку, а когда я вложила пальцы в его ладонь, рывком поднял на ноги и прижал к себе, практически удерживая на весу и сразу же вовлекая в поцелуй.

Великолепное завершение дня…

— Никки…

Его полустон вызвал в теле дрожь. Желание возникло моментально. Если бы в этот момент я могла анализировать ситуацию, непременно бы обрадовалась, что Кэмден так же сходит от ума от желания, как я сама. Но никаких мыслей у меня не было — лишь всепоглощающая страсть.

Кэм не был нежен, напротив, действовал на грани грубости, но меня это лишь сильнее заводило. Как и выбранное место — открытая площадка, возвышающаяся над океаном.

И снова, будь я в состоянии думать, обязательно провела бы параллель с несчастной миссис Дин и Дэннисом Парксом, точно так же отдавшихся страсти на безлюдном, на первый взгляд, берегу… Но нам с Кэмденом обоим было наплевать на всё, кроме друг друга. И это было прекрасно!

Мы не разговаривали, не давали друг другу никаких клятв и, кажется, оба не соображали, что творим, я так точно отбросила всё, что могло помешать насладиться моментом. А когда всё закончилось, ещё долго стояли, не размыкая объятий, на прощание обменявшись поцелуем-обещанием, и так и разъехались, ничего друг другу не сказав.

Домой я вернулась счастливой и беззаботной, мурлыча под нос незатейливый мотивчик.

— Тебе письмо, — сходу сообщила мама. — Привет.

Объяснять, почему сияю, не хотелось, потому я чуть пригасила радость и сдержанно улыбнулась.

— Привет. Что за письмо?

Мама хитро улыбалась, но у меня не появилось никаких догадок.

Однако одного взгляда на конверт хватило, чтобы всё понять. Гарвард. Мне прислали официальный ответ.

Сердце заколотилось, и я рассмеялась от такой реакции. Что бы ни было в конверте, у меня не было повода ни для волнения, ни для радости в случае положительного ответа — это Доминик хотела в Гарвард, а не я. И всё же прочитав, что принята, я запрыгала и кинулась обнимать маму.

— Поздравляю! — расчувствовавшись, та утирала выступившие слёзы. — Ты у меня такая молодец!..

И хотя это Доминик была молодец, похвалу я приняла на свой счёт. Если Гарвард готов принять её, то и у Стэнфорда нет повода мне отказать.