Фиолетовая карамелька (гет)

— Ты ведь не забыл про наше занятие? — Лим скептически оглядела внешний вид Рю.

Сегодня они договорились встретиться, чтобы, наконец, приступить к подготовке к экзаменам, ибо, в связи с последними событиями, совсем не думали об этом. И Лим полагала, что уж в такое время Рюджи должен бодрствовать. Но он прислонился к косяку входной двери с недоумением наблюдая за Лим, уже стягивающей обувь. Казалось, Рю совсем не понимал, что сейчас происходит, и находился в своём мире сновидений до сих пор. Глаза всё ещё заволакивал сонный туман, волосы торчали в разные стороны, лицо было заспанным и растерянным.

Он запустил пальцы в волосы, убирая чёлку со лба, и тяжело застонал, испытывая в этот момент все страдания мира:

— С ума сошла? Так рано? Ложись спать, — прохрипел и лёг на диван, крепко обнимая подушку.

— Времени… — Лим показательно взяла часы с полки, — почти полдень, — со стуком вернула их на место. — Даже я уже встала, — проворчала тихо и села на ковёр, наблюдая за Рюджи.

Брови были нахмурены, губы приоткрыты, футболка смялась, обнажая ключицы и мышцы живота. Лим нехотя отвела взгляд.

— Полдень, — пробормотал он, — я встану через пятнадцать минут, ещё немного, — прошептал Рю, едва шевеля губами.

— И чем только люди по ночам занимаются.

Стараясь шуметь как можно меньше, Лим разлеглась на толстом ковре, но, честно говоря, она тоже совсем не выспалась. До поздней ночи читала книгу… одну главу, потом вторую, всё с паникой смотрела на время, будто от этого оно замедлит свой бег. Но, взяв себя в руки, смогла всё же отложить книгу, пусть и было уже слишком поздно.

Лим скрепя сердце достала учебник из рюкзака, настраиваясь на нужный лад, прочла первую главу, но сонная пелена из слёз не давала начать следующую. И Лим положила голову на пушистый ковёр, повернувшись к Рюджи.

Брови сложены домиком, и всегда, когда он спал, лицо его было слегка грустным, словно уже опечаленное из-за скорого пробуждения. Красивые черты лица не могли испортить даже все забавные рожицы из арсенала Рю, они только добавляли очарования и шарма, как и его широкая прямоугольная улыбка. И губы немного необычной формы, которые он часто облизывал, когда нервничал или хотел привлечь внимание. Светлые волосы разметались по сторонам, мягкими прядями прикрывая глаза — натуральный цвет шёл ему гораздо больше. Руки всё ещё крепко сжимали подушку. Лим улыбнулась, наблюдая за спящим Рю, она и сама не заметила, как провалилась в сон.

* * *

Странно, но тренировку Рю сегодня отменили, может, в связи с приближающимися экзаменами решили взять перерыв? Как бы то ни было, домой они с Лим поехали вместе.

Метро после пятой пары всегда было довольно забито, особенно на станциях пересадки, когда народ забивается в вагоны как селёдки в бочку. Поэтому, как только состав подошёл, Рю взял Лим за руку и потянул в самую гущу, прекрасно зная, что иначе она останется где-то на задворках или и вовсе не сможет влезть.

Пробившись к окну, Рю загородил Лим от толпы своим телом. Его руки легко пристроилась на её талии, сцепленные в замок. Тёмный тоннель не радовал разнообразием, Лим прислонилась к холодному стеклу ладонью, опустила глаза.

Темноватая от природы кожа цвета карамели, сквозь которую были хорошо видны голубые прожилки вен, выступающие костяшки на тыльной стороне, длинные тонкие пальцы. Его руки можно сравнить с изящными кистями музыканта или художника, но он не был ни тем, ни другим. Лим осторожно коснулась переплетённых пальцев Рю, запоминая каждый изгиб.

Она могла спокойно обнять человека и с равнодушием со своей стороны, ради веселья или в шутку, поддавшись внезапному порыву радости, легко коснуться, выражая заботу, погладить по волосам, успокаивая, но очень редко обнимала, показывая свои нежные чувства к нему, свою любовь. Казалось кощунством проявление трепетных чувств на глазах у толпы, жадной до внимания, любопытной, всегда головой осудить. Словно открывать свое сердце публике, впускать в свою душу совершенно незнакомых, но сейчас в этом забитом вагоне, бесконечном тоннеле, Лим казалось, что они одни во всем мире.

И она поняла, что ни разу не говорила Рю о своих чувствах. Зная, что отношение человека прежде всего определяется его поступками, почему-то эти слова вдруг стали важны. Одно предложение, которое едва ли возможно произнести вслух. Но которое так важно было озвучить. Не думая, что Рю услышит хоть что-то в этом шуме метро, Лим решила, что второй раз сможет выразить свои чувства, смотря в его глаза, а пока:

— Люблю тебя, — тихо прошептала она. И слова унеслись с воем поезда, вылетевшего из туннеля.

* * *

Лим не любила парк аттракционов. Да и никогда она там не была, вечно погруженная в свои мысли, но Рю все же умудрился затащить ее туда.

По тропинкам, окружённым деревьями, выйти к большому колесу обозрения было легко, и Лим так хотелось прокатиться на нем, увидеть город с высоты, но Рю, уверяя, что они прокатятся на нём позже, увёл Лим в противоположную от колеса сторону.

В последнее время она была вечно погружена в себя, конец года, а значит, Сари вскоре должна вернутся. Лим часто вспоминала, как подвела её Сари в последний раз, и, сколько бы Рюджи не пытался отвлечь её от этих мыслей, разговора с подругой было не избежать. Лим не знала, как с ней разговаривать. Или просто делать вид, что ничего не случилось?

Закат придавал этому месту особую атмосферу, в темноте в голову приходили иные мысли, и даже воздух казался таинственным и полным загадки. Волшебным.

Выстояв небольшую очередь, ребята зашли в кабинку. Оказаться так высоко в воздухе было одновременно и захватывающе, и так пугающе, и, когда кабинка начала подниматься, Лим заворожённо, с опаской, смотрела на удаляющуюся землю. Паника наползала неспешно — хотелось попросить, чтобы колесо остановили прямо сейчас, хотелось вернуться, но, не отрываясь, Лим глядела вниз, не в силах поднять взгляд. Сердце её билось гулко, едва слышно — оно осталось на земле.

Закат был прекрасен. Голубое небо смешалось с облаками, солнце окрашивало эту причудливую смесь в розовый цвет, и кабинка медленно поднимались выше и выше, заглядывая за горизонт, следуя за прощающимся солнцем. Рю бросил взгляд на молчаливую Лим, наблюдающую за таким чудом с восторгом в глазах, она ведь так хотела попасть сюда, но увидел лишь её опущенную голову. Лим никак не могла отпустить всё земное, что сковывало её, даже сейчас, оказавшись от земли так далеко. Рю хотел, чтобы Лим воспарила вместе с ним к этим розовым облакам, чтобы почувствовала лёгкость ветерка и восхитилась бескрайним небом. Он убрал её пальцы, судорожно сжимавшие поручень кабинки, и Лим вздрогнула от неожиданности, повернувшись к нему лицом. В глазах плескался страх и тревога, и гул сердца поглотил всё вокруг, заставляя думать только об одном: что, если тонкие спицы переломятся, если кабинка не выдержит веса, они упадут с высоты, а шансов выжить просто не было? Но Рю обнял её за плечи, и Лим вцепилась в его кофту, словно шансов спастись от этого стало бы больше.

— Всё хорошо, — тихо сказал Рю, взял Лим за подбородок и повернул к окну.

И сквозь веки она могла почувствовать яркое, желающее гореть вечно солнце. И открыла глаза, солнце было так близко, прямо перед ней. Не успевшее спуститься достаточно низко, оно опаляло жаром, заставляло не отводить взгляд, провожая его, следуя за ним. Солнце, казавшееся сейчас таким огромным, не скрытое небоскрёбами, электровышками, проводами, не заслонённое ничем, завораживало. Редкие облака, подражая светилу, окрашиваясь в тёплые цвета.

Лим улыбнулась, поражаясь, как могла даже не взглянуть на это чудо, и сердце её успокоилось, растаяло от солнечных лучей. Она взглянула на Рю. Он смотрел в небо, желая взлететь, подняться выше этих облаков или утонуть в них. Глаза были прищурены от слепящего солнца, а солнце беззаботно играло на его лице красками и путалось в волосах. Приступ нежности окутал Лим, снова вызывая улыбку. Рю вопросительно поднял брови:

— Что?

— Знаешь, я ведь до сих пор не сказала тебе о причине, которая привела меня в бар тогда. Хотя, может, это и не важно. Всё было такой мелочью. Да и ты так усиленно начал отвлекать моё внимание, что я не могла думать ни о ком другом, — Рю тихо засмеялся в ответ. — Сари скоро вернётся, и мысли вновь возвращаются к тому дню. Ты же понимаешь меня, но Сари совсем меня не понимает. И сколько бы я с ней не разговаривала, она будто и не желает понять. Я думала, что буду возмущённо размахивать руками, жалуясь тебе, но злости не осталось, осталась только горечь, — на глазах Лим неожиданно выступили слёзы.

— Я рядом, слышишь? — Рю осторожно вытер мокрые дорожки на её щеках. — Был рядом и буду всегда, — заставляя поднять взгляд, он обхватил лицо Лим ладонями. — Я не представляю жизни без тебя. Я люблю тебя, Лим.

— Я тоже. Люблю тебя, — Лим всё же закрыла глаза, не хватило смелости. Как же сложно это было, но слова вылетели, опережая мысли, и она вздохнула с облегчением.

— Я знаю, — прошептал Рюджи, уткнувшись носом в волосы Лим.

— Просто должна была это сказать.

— Ты ведь уже говорила! Меня опередила, какой кошмар!

— Господи, какая же я балда! — улыбнулась Лим, крепко обнимая его.