Гарри Поттер и двойной капкан (гет)

Вивьен сидела возле кровати Снэйпа и держала его за руку, даже когда целители работали. Мистер Шеддоуз попросил своих коллег не гнать девушку, сославшись на просьбу Дамблдора. Мастер Зелий был без сознания; главный целитель сообщил, что Римус практически спас Снэйпа, когда влил в него зелья для восполнения крови. Шеддоуз сказал, что, так как рана была нанесена мощным проклятием черной магии, и то, что довольно долгое время не удавалось остановить кровотечение, просто чудо, Снэйп продержался на ногах столько времени.

— Он поправится, мисс Де` Лакруа, — мягко сказал главный целитель госпиталя св. Мунго, — мистер Снэйп обладает очень крепким здоровьем. Я уверен, что он выздоровеет в течение нескольких дней. Вам нужно отдохнуть, мисс.

— Я хочу быть рядом, когда он очнется, — сказала Вивьен. – И не уговаривайте меня, я останусь с ним.

В палату вошли Дамблдор и Гарри.

— Как он? – тут же спросил юноша у Шеддоуза.

— Он поправится, мистер Поттер, — улыбнулся целитель, — позвольте мне обработать вашу рану, Гарри.

— Какую рану? – спросил Поттер.

— У вас разбито лицо, Гарри, — сказал Шеддоуз, — не говоря уже о вашем душевном состоянии.

— Гарри, — обратился к нему Дамблдор, — тебе лучше прилечь, чтобы целители смогли позаботиться о тебе.

Но Гарри подошел к кровати, возле которой сидела Вивьен, и присел на соседний стул. Девушка по-прежнему держала Снэйпа за руку, Гарри положил ладонь поверх ладони Вивьен.

— Гарри, — к ним подошел Дамблдор, — иди с Сиднеем, я прошу тебя, Гарри.

— Пойдемте, мистер Поттер, — целитель положил руку на плечо юноши.

Мистер Шеддоуз уложил Гарри на кровать и отгородил от соседней постели Снэйпа ширмой.

— Снимайте одежду, Гарри, я осмотрю вас, — спокойно сказал Шеддоуз.

Гарри разделся и сел на край кровати; целитель стал обследовать лицо юноши.

— Прошу вас лечь, Гарри, — сказал Шеддоуз, — я обработаю ваши порезы.

Гарри покорно лег на кровать, немного успокоившись.

— Вас беспокоит что-нибудь, мистер Поттер? – спросил Шеддоуз. – Я чувствую, что у вас нет серьезных телесных повреждений, но ваше душевное состояние вызывает тревогу, Гарри. Вы перенервничали из-за событий сегодняшнего вечера, мистер Поттер.

— Скажите, мистер Шеддоуз, — прохрипел Гарри, — а профессор Снэйп поправится?

— Да, Гарри, — улыбнулся целитель, — я не обманываю. Вы расскажете мне, что вас так беспокоит?

Гарри обнаружил, что говорить с незнакомым человеком гораздо легче, чем даже с друзьями. Он поведал мистеру Шеддоузу о своей боли за тех, кто погиб сегодня и еще погибнет завтра ради того, чтобы спасти Поттера, пока он не набрал достаточно силы и знаний, чтобы сразиться с Волдемортом. Когда Гарри высказался, то почувствовал, что ему стало легче на душе, хоть немного ослабло чувство вины и отчаяния.

— Вот, выпейте, Гарри, — Шеддоуз протянул юноше зелье, — успокоительное средство. Вы будете спать долго и спокойно, мистер Поттер.

* * *

Этой ночью в Хогвартсе спали только два человека – Гарри Поттер и Северус Снэйп. Все остальные не сомкнули глаз, пересказывая друг другу обрывки новостей, которые услышали от учителей, целителей, Авроров и представителей министерства магии.

Дамблдор позаботился о том, чтобы информация о том, что Снэйп помогал Поттеру, не распространилась за пределы Ордена Феникса. Позже Гарри узнал, что профессорам МакГонагалл и Дамблдору пришлось даже кому-то стереть память, чтобы те не выдали Снэйпа, как шпиона Ордена Феникса в рядах Упивающихся смертью. Но в эту ночь все гадали, как Поттера выкрали, и, самое главное, как ему снова удалось убежать от Волдеморта. Оказывается, только после слов Гарри, все узнали, что Крам оказался Упивающимся смертью. Гермиона впала в немилость всей школы из-за ее близких отношений с Виктором Крамом, на ком и лежала вина за то, что Поттера выкрали.

Обрывки информации, просачивающиеся, казалось, прямо через стены замка, гласили, что из семисот Авроров, прибывших в Англию для защиты Хогвартса, погибло сто семь человек, еще около шестидесяти были ранены. Все были уверены, что больше всего погибло тех людей, которые находились внутри замка в момент нападения. Остальная часть отряда, подошедшая из Хогсмида через пятнадцать минут, сдерживала натиск Упивающихся смертью, пытавшихся внушительным числом (от пятисот до тысячи человек, по различным слухам) прорваться в замок, чтобы убивать учеников, рожденных в семьях маглов. Возле каждой гостиной выставили наряд Авроров, чтобы никто из студентов не покинул ночью помещения. Всю ночь замок обыскивали, боясь, что кто-то из упивающихся смог спрятаться.

* * *

Гарри проспал почти двое суток без снов. Каждые два часа к нему подходил целитель и проверял его состояние. Как ни рвались друзья к Поттеру в палату, их не пустили, сославшись на то, что он спит после тяжелых событий вечера пятницы.

Дамблдор навещал двоих дорогих пациентов – Гарри и Снэйпа – в перерывах между общением с прессой, работниками министерства магии и учителями. В воскресном выпуске газеты "Ежедневный Пророк" подробно были описаны события пятничного вечера:

В семь сорок вечера пятницы, пятнадцатого июня 1997 года, на школу Магии и Волшебства Хогвартс было произведено спланированное нападение. Как нам сообщил директор школы, Албус Дамблдор, предвидевший нападение еще несколько месяцев назад, он вызвал для охраны школы отряд Авроров, в количестве шестиста семидесяти пяти человек из соседних государств, с которыми министерству магии и самому Дамблдору удалось установить контакт. `Большая часть отряда проживала в деревне Хогсмид, а в замке постоянно находилась группа из чуть более ста Авроров. Именно они, вместе с учителями Хогвартса, и приняли первый удар Упивающихся Смертью.

По нашей информации, одному из слуг Темного Лорда удалось затесаться в отряд иностранных Авроров, находившихся внутри замка. Албус Дамблдор сообщил нам имя предателя, который, пользуясь доверительными отношениями с Гарри Поттером, отправил юношу прямо к Темному Лорду с помощью портала. Упивающийся смертью, на ком лежит вина за похищение Поттера в эту пятницу, оказался знаменитым ловцом сборной Болгарии по Квиддитчу. Виктор Крам, кем восхищалась вся Европа еще два года назад, присоединился к Темному Лорду, не простив Гарри Поттеру победы в Турнире Трех Волшебников, который состоялся в Хогвартсе два года назад.

Однако предательство Крама было раскрыто через несколько минут после похищения Поттера. Изменник был убит аврорами при попытке к бегству. Учителям удалось спрятать всех студентов школы в одном из потайных мест Хогвартса. Никто из детей, кого и послал убивать Темный Лорд, не пострадал. Как сообщил Албус Дамблдор, среди учителей жертв нет, что так же явилось чудом.

Так же, Албус Дамблдор оповестил общественность, что один из участников сражения за Хогвартс, чье имя директор школы назвать отказался, проявил невероятное мужество и героизм, спасая детей от смерти. Так же Албус Дамблдор передал искренние соболезнования семьям погибших Авроров и поблагодарил их за проявленное мужество за спасение учеников школы.

Дальше приводился список тех, кто погиб в стенах Хогвартса.

— Гарри, как ты себя чувствуешь? – спросил Дамблдор, заходя в палату, где лежал Поттер. – Ты уже читал газету?

— Да, мадам Помфри дала мне ее, — ответил Гарри, — а почему я один? Где профессор Снэйп?

— Северус пришел в себя вчера вечером, Гарри, — сообщил Дамблдор, — и изъявил, настоятельно попросил, я бы сказал, чтобы ему позволили долечиться самому в своих личных покоях.

— Когда я могу пойти к нему, директор? – тут же спросил Гарри, готовый уже соскочить к постели и бежать в подземелья.

— Не спеши, Гарри, — потрепал юношу по волосам Дамблдор, — успеешь.

— Он что, не один там? – догадался Гарри, улыбнувшись.

— Гарри, ты заставляешь меня краснеть, — глаза директора проказливо сверкнули, — нет, Северус один. Просто он никогда полностью не доверял врачам.

— А-а, — протянул Гарри, — а я-то подумал, что мисс Вивьен с ним…

— Гарри, — перебил его Дамблдор, — не стоит тебе говорить об этом вслух, тем более с Северусом. Он пока не готов к новой жизни.

— К новой жизни?

— Ты же знаешь о его печальной истории, Гарри, — печально сказал Дамблдор, — и пока Северус не готов принять в свою жизнь девушку, которая, хоть и внешне очень похожа на Эмму…в общем, лучше не говори с ним об этом. Не надо, Гарри. Это его личная жизнь, ни тебя, ни кого-то еще, она не должна касаться.

— Вы правы, профессор, — произнес Гарри, вновь приняв положение полулежа, — а я вас хотел вот о чем спросить, директор.

— Да, Гарри, — сразу ответил Дамблдор.

— Вы о Снэйпе сказали в газете?

— Да, но, в сложившейся ситуации, — терпеливо объяснял Дамблдор, — мы не можем придать `большей огласке подвиг Северуса, чем то, что написано в газете, Гарри. Ты же понимаешь…

— Конечно, — ответил юноша, — мне хотелось бы, чтобы все знали, что он сделал.

— Об этом знают достаточно много людей, Гарри, — сказал Дамблдор, — и даже это являет собой определенный риск для Северуса быть раскрытым. Поверь, что ему будет более чем достаточно того, что министерство магии оценит его вклад.

— Тогда где же Орден Мерлина? – догадался Гарри.

— Пока нет. Тебе хочется, что бы он получил такую награду? – дернул уголками губ старик.

— Я убежден, что и вы бы этот желали, профессор.

— А я-то было подумал, что ты сам не прочь примерить Орден…

— Мне не нужна `большая награда, профессор, — обиделся Гарри, — чем избавление мира от Лорда Волдеморта.

— Ты преисполнен благородством, мальчик мой, — ласково ответил Дамблдор, — и это очень важно для твоей победы. А я уверен, что ты победишь, Гарри.

* * *

Мадам Помфри, которая наблюдала за Гарри после того, как целители покинули Хогвартс, сказала, что Поттер здоров. Но Гарри решил провести в больничном крыле еще пару дней, чтобы окончательно прийти в себя после последних событий.

Поэтому он только в среду утром появился в Большом зале во время завтрака. Вся школа, естественно, обернулась, когда он вошел. Кроме тех ребят, которые видели Поттера в коридоре второго этажа, когда все закончилось, остальные не знали, как изменился юноша. Поэтому, проходя между столами Гриффиндора и Рэвенкло, Гарри ощущал испуганные взгляды и шепот учеников, заметивших, что юноша поседел на висках.

— Привет, — кинул Гарри друзьям, сев рядом с Роном и Джинни.

Гермиона, будто знавшая, что Гарри будет ее избегать, сидела в конце стола одна.

— Я рад тебя видеть, друг, — похлопал его по плечу Рон. – Как ты?

— Нормально…насколько возможно, — ответил Гарри и посмотрел за стол учителей, ища глазами Снэйпа, который сидел рядом с Дамблдором.

— Ты читал газету, Гарри? – тихо спросила Джинни.

— Да, а что?

— Ты понял, о ком говорили? – шепотом сказал Рон.

— А ты не согласен? – бросил Гарри.

— Напротив, — честно ответил Рон, и Джинни кивнула, — он просто герой, Гарри.

— Да, — протянул Гарри, — не прошло и шести лет, как мы поняли, кто он такой.

— Гарри, ты не думаешь, что он загордится теперь, и стане еще хуже относится к студентам? – все так же шепотом говорил Рон.

— Будто он будет кричать об этом на каждом углу, — ответил Гарри, накладывая бекон в тарелку, — я рад, что он жив. Без него будет очень трудно.

— И скучно, — добавила Джинни.

— Ага, — поддакнул Рон, — не хотите основать какой-нибудь КПСС?

— Чего? – спросили Джинни и Гарри одновременно.

— Клуб Поклонников Северуса Снэйпа, — сказал Рон, — а вы что подумали?

Гарри и Джинни расхохотались так громко, что их услышала вся школа. Гарри вновь ощутил на себе взгляды учеников и шепот обсуждения.

— Мистер Поттер, может, вы с нами поделитесь шуткой, чтобы мы тоже имели возможность посмеяться? – донесся до них бархат голоса Мастера Зелий.

Гарри был так рад слышать этот голос, что не смог убрать улыбку с лица, повернувшись к Снэйпу.

— Простите меня, Мастер Снэйп, — произнес Гарри, встав с места, — но мне только что предложили основать одно мероприятие, чему я не смог не рассмеяться.

— И что же это? – удивленно вскинул бровь Снэйп. – Не поделитесь со школой?

— Конечно, сэр, — ответил Гарри, повернувшись к школе, — я нашел, что за почти семнадцать лет, мне выпало столько неоправданной славы, что пора ею поделиться с другими.

— Правда? – немного обеспокоено сказал Снэйп.

— Да, — кивнул Гарри, — и вот мне пришло в голову открыть в Лондоне, на Алее Диагона, например, салон красоты и татуажа, где я бы мог любому желающему нарисовать такой же шрам в виде молнии, как есть у меня; поменять цвет волос на черный с проседью….

Тем, кто поначалу воспринимал это как шутку, дальнейшие слова Поттера показались просто жуткими.

— А если кому-то захочется стать полным двойником Гарри Поттера, — уже не улыбаясь, говорил Гарри.

Учителя, а особенно Дамблдор и Снэйп смотрели на юношу с крайним беспокойством.

— А в особенности тем, кто завидует моей судьбе и образу жизни, — продолжил Гарри, повышая голос от фразы к фразе, — помимо моей внешности, я предложу сначала убить родителей, затем самых близких, а потом и дальних родственников; научу убивать людей, научу жить в отчаянии и без какой-либо надежды на будущее. Я научу, как желать девушку, но обходить без нее, боясь, что ее выкрадут, чтобы добраться до тебя.

В зале повисла гробовая тишина.

— И может тогда, в конце концов, когда на свете будет много двойников Гарри Поттера, — уже кричал Гарри, — на меня перестанут пялиться, как на картину; и, если совсем повезет, то Лорд Волдеморт убьет кого вместо меня, так как не сможет отличить настоящего Поттера от двойника.

Дамблдор спрятал лицо в ладонях, МакГонагалл даже не заметила, как из ее глаз потекли слезы, а Снэйп опустил глаза, делая вид, что что-то ищет под столом.

— Ну? – громко произнес Гарри. – Есть желающие стать Гарри Поттером? Я готов сделать огромные скидки первым десяти!

Никто не проронил ни слова.

— Тогда прекратите пялиться на меня! – проорал Гарри. – Если еще раз я услышу за своей спиной шепот обсуждения, какой я герой, что снова выжил после схватки с Волдемортом, клянусь, я буду каждого награждать чем-то из своего знаменитого образа! И обещаю, что я начну не со шрама!

После этих слов Гарри сел обратно за стол и как ни в чем не бывало, продолжил завтракать. Школа была в таком шоке от слов Поттера, что несколько минут в зале было только слышно, как Гарри стучит вилкой по тарелке, пытаясь справиться с беконом. Но дрожащие руки не позволили парню нормально поесть, поэтому Гарри допил чашку кофе и быстро вышел из зала, не оглядываясь ни на кого.

Он вышел из дверей Большого зала и направился к выходу из замка. Там его встретили авроры.

— Вы куда-то собрались, мистер Поттер? – спросил один из них.

— Да, подышать воздухом, — резко ответил Гарри.

— Вам разрешили выйти, мистер Поттер? – спросил второй.

— Нет, но меня это не остановит, — еще резче ответил юноша.

— Простите, мистер Поттер, но мы вас не выпустим из замка без разрешения директора, — сказал аврор.

— Да ну? – вскинул бровь Гарри. – Сразимся, что ли?

Гарри достал палочку быстрее, чем авроры.

— Считайте, что вы уже мертвы, — констатировал Гарри, — вы слишком медлительны для меня, господа авроры. Выпустите меня.

— Поттер! – послышался голос Мастера Зелий.

Гарри обернулся как раз в тот момент, когда Снэйп подошел к нему.

— Опусти палочку, Гарри, — мягко сказал Снэйп, — господа, выпустите его, я пойду с ним. Не больше десяти минут, так что не надо никому докладывать, господа.

Авроры кивнули и открыли дверь. Гарри вышел на улицу уже залитую лучами летнего солнца. Зеленая трава наполнялась цветом с каждым проблеском света сквозь еще не успевшие уплыть облака. Кое-где еще блестели капельки росы, напоминая пролитые юношеские слезы. Но вся эта красота не радовала Гарри. Попросту говоря, он даже не замечал, как прекрасна природа.

— Я не умею говорить таких теплых слов, как Дамблдор, — сказал Снэйп, идя рядом с юношей, — все, что ты сейчас сказал, верно. Жестоко, но правильно. Я тебя понимаю, Поттер. Но больше так не срывайся. Слышишь меня, держи себя в руках, Гарри! Незачем всем показывать, как тебе тяжело, потому что тебе все равно никто не поможет. Никто не помогает, потому что не знают, что это такое. Ты понял мои слова, Гарри?

Снэйп остановил Поттера рукой, заградив ему дальнейший путь и развернул к себе. Профессор потрепал парня по волосам, уже местами поседевшим.

— Я знаю, что ты не можешь смириться с теми потерями, который выпали на твою долю, — тихо сказал Снэйп. – Мне жаль, что такая ноша выпала ребенку, еще не понявшему, как жить, будучи волшебником, но уже столкнувшимся с невероятным злом. Но теперь ничего не изменишь, Гарри, и у тебя есть только один путь, только один – победить это зло. Ты не один, тебе помогает самый могущественный маг в истории – Дамблдор. Тебе помогаю я, чем могу. У тебя есть друзья, мало, но они есть. И ты должен взять себя в руки, собраться и победить. А я помогу тебе, пока жив.

Снэйп посмотрел в его зеленые глаза, полные тоски и боли.

— Сейчас ты страдаешь от своей и от чужой боли, — продолжил Снэйп, — научись от нее избавляться. Пропускай ее мимо себя, как воду сквозь решето. Иначе тебя не хватит. Тебе нет семнадцати, а твои волосы покрыла седина. Конечно, я могу подсказать тебе, как избавиться от этого. Но эта седина лежит не только на твоих висках, Гарри, она на твоем сердце, а это плохо. Ведь, как сказал Дамблдор, твоя победа – в твоем сердце. Наполни его любовью. Если не к женщине, но к природе, к друзьям, к учебе, к чему угодно, что тебя радует. Не бросай Квиддитч, потому что там ты счастлив. Твое плечо не так слабо, как тебе сказали врачи. Ты можешь играть, если хочешь. Ты должен простить Гермиону Грейнджер, если любишь ее, потому что она готова покончить с собой из-за того, что поддалась на уговоры Крама, любя тебя.

— Откуда вы знаете? – спросил Гарри.

— Ты же знаешь, что мне нет равных в Окклюменции, Поттер, — ответил Снэйп и улыбнулся. – Ты хочешь услышать свои оценки за экзамены?

— Я их предсказал, Мастер, — сказал Гарри.

— Пойдем, — легонько подтолкнул юношу в спину Снэйп, — уроки еще неделю будут идти.

— Сейчас будут Зелья? – спросил Гарри.

— Не рад? – усмехнулся Снэйп, и тут Гарри вспомнил, что забыл сказать что-то очень важное.

Он резко затормозил, вместе с ним Снэйп остановился.

— В чем дело? – спросил Снэйп.

— Сэр, профессор, — начал Гарри, — я не могу найти слов, чтобы выразить вам мою благодарность за то, что вы снова и снова спасли мне жизнь. Вы едва не погибли сами, чтобы спасти меня во второй раз в тот вечер. Я не знаю, что еще сказать…

— Не говори ничего, — прервал его Снэйп. – Я все знаю, Поттер. Я давно все знаю про то, как ты ко мне относишься. Не думал, что буду так общаться с тобой, с сыном того, кого я презирал всю жизнь.

— Спасибо вам за все, сэр, — сказал Гарри.

— Урок начнется через три минуты, — сказал Снэйп, широкими шагами идя к каменной лестнице, — ты же не хочешь, чтобы я снял с тебя баллы за опоздание?

* * *

Гарри побежал вперед Снэйпа, чтобы никто не подумал, что они разговаривали. Рон протянул другу сумку, которую успел принести из их спальни.

— Ну, ты как? – спросил Рон. – Гулял?

— Проветривал мысли, — ответил Гарри более спокойно после разговора со Снэйпом. – Я перегнул.

— Ты все правильно сказал, — покачал головой Рон, — как только ты ушел, Дамблдор так грозно говорил со всеми, напугав первокурсников почти до обморока.

— И что он сказал?

— Чтобы не пялились на тебя и оставили в покое, — ответил Рон. – Дамблдор попросил относиться к тебе как к обычному студенту и не показывать пальцем. А еще он сказал, что ты передал его мысли только в грубоватой форме.

— Я рад, что ему понравилось, — съязвил Гарри.

— Слушай, Гарри, — тихо сказал Рон, — я хотел поговорить с тобой об одном…

Но Рон не успел договорить, потому что пришел профессор Снэйп и запустил класс внутрь. Гарри сел за первую парту, как обычно, Мастер Зелий встал рядом с ним, присев на край своего стола. Гарри заметил, что Снэйп выглядит так же, как после принятия омолаживающего зелья.

— Итак, — начал Снэйп в обычной надменно-презренной манере, — спешу вам сообщить результаты ваших экзаменов по Зельям.

Класс судорожно заерзал.

— Хотя на меня и оказали давление со стороны директора, — спокойно сообщил Снэйп, — мне удалось-таки поставить вам приблизительно те баллы, которые вы заслужили за ваши знания.

Половина класса схватилась за головы.

— Таким образом, — нагнетая обстановку продолжил Снэйп, — среди вас есть те, кто получил оценку "неудовлетворительно" за экзамен. Правда, к моему великому сожалению, таких студентов только четверо. Это…

Снэйп раскатал пергамент, а ученики попрятались под парты, чтобы другие не увидели их позора, если Снэйп назовет их имена.

— Мистер Макмиллан, — с удовольствием читал Снэйп, пробегая по пергаменту глазами, — это мисс Браун; мистер Финч-Флетчли, и мисс Парвати Патил.

Как и предполагалось, Снэйп завалил тех, кто сорвал ему урок.

— Не в моих правилах давать даунам второй шанс сдать экзамен, — скривился Снэйп, — но директор отменил мое решение. Так что, двоечникам будет позволено сдать экзамен еще раз, но уже без меня. Я надеюсь вас не увидеть в следующем году на моих лекциях, которые вам все равно не нужны.

Рон поднял руку.

— Да, мистер Уизли…

— Профессор Снэйп, — робко начал Рон, — а все остальным позволено продолжить учиться в вашем продвинутом курсе?

— На продвинутом курсе, Уизли, — сделал акцент Снэйп, — вы от волнения забыли, как правильно употреблять предлоги в английском языке? Да, все остальные сдали, и я буду вынужден терпеть вас еще один год.

Теперь руку подняла Гермиона.

— Да, — небрежно бросил Снэйп, так и не забывший ее слов.

— Профессор Снэйп, а есть те, кто получил высший балл за экзамен? – спросила Гермиона.

— Да, мисс Грейнджер, — скривился Снэйп, не глядя не девушку. – Один из вас получил высший балл за экзамен…

— Только один? – перебила его Гермиона, будучи уверенной, что она в числе "призеров".

— Вы не дали мне договорить, мисс Грейнджер, — еще больше скривился Снэйп, — снять с вас баллы или оставить после уроков?

Гермиона залилась краской.

— То-то, — протянул Снэйп, — как я сказал, один из вас получил высший балл, это вы, мисс Грейнджер.

У Гарри сердце упало под парту: ведь Снэйп сказал, что Гарри сдал экзамен.

— И еще один студент, — продолжил Снэйп, медленно переводя взгляд на ошеломленного Гарри, — получил помимо оценки "выдающееся" мою личную похвалу.

Гарри расплылся в улыбке.

— Пусть он сам решит, что для него важнее, — добавил Снэйп, сдерживая усмешку, — высший балл за экзамен, или личная похвала профессора Снэйпа, который получил гранд на разработанное зелье против вируса оборотней.

Гарри подпрыгнул на месте, едва не перевернув парту от радости.

— Вы получили гранд, профессор? – воскликнул Гарри. – Когда?

— Бумаги пришли вчера вечером, Поттер, — сообщил Снэйп под удивленные взгляды класса. – Мне дали гранд и,…очередной Орден, правда, высшей степени за вклад в науку.

— Они не могли проигнорировать такое открытие, сэр! – сиял Гарри. – Мне будет позволено поздравить Мастера Зелий?

— Даю добро, Поттер, — кивнул Снэйп, — правда, теперь мои регалии столь высоки, что я не буду просить тебя обращаться ко мне в полной форме, Поттер.

— А вы можете нам их хотя бы прочесть, сэр? – спросил Рон, который так же был восхищен тем зельем, которое помогло Люпину.

— Остальные непротив? – Снэйп окинул взглядом класс.

Студенты были полностью "за".

— Итак, — протянул Снэйп, разворачивая официальный пергамент и прочищая горло, — Мастер Зелий Высшей ступени; Почетный член Международной Ассоциации Алхимиков; Почетный Консультант Международной Ассоциации Целителей. Вам еще не скучно?

Класс тихонько захихикал.

— Кавалер Ордена за вклад в Магическую Медицину всех достоинств, — продолжил Снэйп, — Кавалер Ордена за вклад в Алхимию высшей ступени, а так же Кавалер Ордена за меценатство и поддержку Целительства, профессор Северус Снэйп.

— Неплохо, — выразился Рон, растягиваясь в улыбке.

— Но для многих я остаюсь мерзавцем и Упивающимся смертью, — неожиданно сказал Снэйп, испортив момент накорню, — что так и есть. А теперь, отложим лирику и перейдем к праздности…

Гарри не сразу понял, зачем Снэйп сделал в конце перечета своих регалий такую неприятную точку, но затем, догадавшись, мысленно согласился с Мастером Зелий высшей ступени.

* * *

За обедом Гарри заметил, что на него никто не смотрит, как раньше. Видимо, Дамблдор жестко поговорил со школой, промыв им мозги.

— О чем ты хотел поговорить со мной, Рон? – вспомнил Гарри за столом.

— Ах, да! – хлопнул себя по лбу Рон. – Снэйп меня поразил своими званиями, так что я забыл все начисто.

— Ну и? – подтолкнул Гарри, уже зная, о чем заговорит Рон. – Гермиона?

— Прочитал мои мысли? — скривился Рон. – Нечестно.

— Извини…

— Она страдает, Гарри, — уже серьезно сказал Рон Гарри на ухо. – Она совсем не спит, как мне девчонки сказали. Все время плачет и корит себя за Крама. Ты, правда, не желаешь ее больше знать, Гарри? Она любит тебя, всегда любила.

— А что ж тогда к нему-то пошла?

— Так бывает, Гарри, — протянул Рон, — девчонки – они сами не понимают, что делают. У них столько эмоций одновременно, что мы, парни, треснули бы по швам. Может, она просто хотела, чтобы ты ревновал и отбивал ее у Крама.

— Ага, — теперь Гарри стал растягивать слова, — а то она не знала, что я не буду этого делать! Она сама мне сказала, что не может выбрать одного из нас, потому что любит обоих – так не бывает, Рон!

— Она выбрала Крама назло тебе, Гарри! – присоединилась Джинни. – Она хотела, чтобы ты удерживал ее, а ты просто отступил. Вот она и сдалась Виктору. Он-то пер всем весом, как говорится.

— Невозможно забыть сцену, где он нес ее на руках и целовал, — выпалил Гарри, — я не могу! Особенно после того, как Крам отправил меня к Волдеморту! Я видел эту сцену, когда Лорд выворачивал меня наизнанку ядом.

— Что? Он тебя травил? – ужаснулись Уизли.

— Яд Слизерина, — сказал Гарри, — лучше не буду рассказывать. Я не готов пока мириться с этим, не могу, ребята, простите. Кстати, а кто убил Крама?

— В газете написано, что авроры, — медленно проговорил Рон.

— А-а, — протянул Гарри, все поняв. – Идем, Рон, послушаем оценки по Защите.

Гарри украдкой посмотрел на Гермиону, та поймала его взгляд, но подходить не стала. Шестой курс потянулся к кабинету Защиты от Темных Сил. Те, кого Снэйп завалил на Зельях, все же были уверены, что экзамен по второму предмету, который ведет Мастер Зелий, они сдали успешно. Именно с оглашения результатов экзаменов Снэйп и начал урок.

— Так, — протянул профессор, раскатывая пергамент, — с прискорбием сообщаю, что переводной экзамен на седьмой курс вы сдали успешно. Хотя я ожидал от вас более высоких результатов, но, видимо, одной любви к предмету недостаточно, чтобы преуспевать в нем. Предполагалось, что шестикурсник должен в совершенстве владеть искусством дуэли в рамках объема знаний для шестого года обучения в магической школе. Однако половина студентов не смогла продемонстрировать мне и половины тех заклинаний, которые я вам показывал в течение года. Посему…

Снэйп отложил пергамент на стол, а сам стал расхаживать величавой походкой между рядами парт.

— Если, конечно, директор не изменит своего решения оставить меня на посту преподавателя Защиты от Темных Сил, — продолжил Снэйп, — то в следующем году готовьтесь к тому, что я буду готовить вас к выпуску так, будто вы на экзамене будете сражаться против Упивающихся смертью.

Класс удивленно и нервно переглянулся.

Тем, кого не устраивает мой план на будущий год, — не терпящим возражений тоном произнес Снэйп, — вы знаете, где дверь.

Никто не дернулся с места.

— Принимаю это как ваш ответ, что все остаются, — подытожил профессор, — начнем урок. Так как в школах запрещено преподавать черную магию, что я считаю неверным, я отобрал для изучения проклятия, по силе разрушения и защиты, ни в чем не уступающие заклинаниям черной магии.

Пэнси подняла руку вверх.

— Да, Пэнси…

— Мастер Снэйп, — начала Пэнси, — а почему в школах нельзя преподавать черную магию? Ведь она вовсе не означает, что мы все станем Темными Лордами, если будем ее изучать, сэр.

— Вы правы, мисс Паркинсон, — ответил Снэйп, — но, если вы не знаете…для изучения черной магии без опасности нанести себе и другим вред, необходимо знать и контролировать ту заложенную в волшебнике силу черной магии, которая есть в каждом из нас. К сожалению, очень часто, маги, изучающие черную магию с целью усилить свою магическую мощь, попадают под влияние самой черной магии, и она, а не они, начинает ими управлять. А так как в каждом классе находится не меньше тридцати, а в младших классах, и сорок студентов, не возможно с каждым работать индивидуально.

Ученики были поражены, как грамотно, спокойно и учтиво Снэйп отвечал на их вопросы. Следующий вопрос задал Рон.

— Профессор Снэйп, то есть, для изучения черной магии сначала необходимо научиться владеть собой?

— Вы задали очень узкий вопрос, мистер Уизли, — хладнокровно ответил Снэйп, — но я его дополню. Несомненно, что любой уважающий себя человек, не то, что волшебник, должен уметь сдерживать свои эмоции. Магия способна подчинять себе человека, если он полностью отдает себя под ее власть. Особенно, черная магия. Если маг, погнавшись за развитием своей силы, которую почти всегда гарантирует правильное изучение черной магии, не сможет удержать свою мощь под контролем,…короче говоря, не стоит браться за постижение черной магии без помощи знающего человека, иначе вы навредите не только своей магической энергии, но и подвергните опасности людей вокруг вас. Еще вопросы?

Гермиона подняла руку; Снэйп скривился, видимо, не желая отвечать именно на ее вопрос, но позволил ей сказать.

— Профессор Снэйп, — тихо спросила Гермиона, — а как распознать в волшебнике черного мага? Я имею в виду, как определить, какая сила скрыта в маге – черная или белая? Вы, например, сможете сейчас определить среди нас тех, в ком преобладает черная магия?

— Вы задали сразу три вопроса, мисс Грейнджер, — недовольно ответил Снэйп, — не уверен, что смогу вам коротко дать ответ на ваш первый вопрос. Если сжато ответить на второй вопрос, то я хотел бы заметить, что и белая, и черная магии сами по себе не представляют реальной опасности. Все зависит от того, кто управляет этими силами. Опытный волшебник без труда определит преобладание тех или иных мощностей, которые присутствуют в человеке.

— А на третий вопрос вы ответите сэр? – повторила вопрос Гермиона.

— Смею вас заверить, мисс Грейнджер, — с еще больше недовольством ответил Снэйп, — что мне известно обо всех ваших, студентов, я имею в виду, возможностях, еще с первого курса. Мне достаточно было одного взгляда на вас, например, мисс Грейнджер, чтобы понять, что ваша сила отнюдь не в волшебной палочке.

Некоторые ребята тихо захихикали.

— Вы обладаете столь редким для волшебников даром логически мыслить, — продолжил Снэйп, — так же, ваша тяга к книгам, сделала из ваших более чем скромных возможностей довольно неплохую волшебницу. Иногда не всегда плохо, что волшебники рождаются в семьях маглов…

Студенты чуть под парты не попадали от такого заявления декана Слизерина, куда, как всем известно, принимаю почти всегда только чистокровных волшебников.

— Ничего удивительного, — заметил реакцию учеников профессор, — лишь немногие маги способны подчеркнуть из мира маглов то, что они довольно изобретательны и, местами, даже умны. Конечно, их медицина, к примеру, оставляет желать лучшего с их методами лечения скальпелями и швами. Но, электричество, для сравнения. Маглам удалось придумать машины, способные постоянно вырабатывать электричество, на котором и работают все их приборы. Нам для этого необходима магия…

— Вы так много знаете о маглах, сэр, — сказал Невилл, — никогда бы не подумал, что вы столь высокого мнения об их способностях, сэр.

— Ну, до настоящего времени, Лонгботтом, — поднял бровь Снэйп, — я думал, что вы способны только в земле копаться на Гербологии.

Класс засмеялся, а Невилл покраснел.

— Однако, — продолжил Снэйп, — на экзамене по Защите от Темных Сил вы показали себя ничуть не хуже, чем Гермиона Грейнджер.

Невилл раскрыл рот от удивления, впервые за шесть лет услышав, как профессор Снэйп его похвалил.

— Так, — вернулся за свой стол Снэйп, — что-то мы отвлеклись. Начнем урок…

* * *

Шестикурсники вышли три часа спустя, горячо обсуждая "нового" Снэйпа. Все заметили, что Мастер Зелий стал гораздо приятней в общении. Многие девчонки вновь обратили внимание на то, как он и внешне изменился. На следующий день Снэйп появился на завтраке в таком сногсшибательном виде, что девушки со старших курсов едва шеи не свернули, оборачиваясь на него.

— Ты глянь на Снэйпа, — восторженно шептали девушки из Рэвенкло, — ты обратила внимание на его брюки? Да я никогда не замечала, что он такой стройный!

— Ну, прям, приятно поглядеть, — отвечала соседка, — и что ж он раньше так не одевался? Ведь, есть чем похвастаться-то!

— Не говори, — перегнулась студентка их Слизерина, чтобы поддержать разговор, — наш декан просто преобразился на глазах! уж, не влюбился ли он?

— Я слышала, как кто-то из гриффиндорцев говорил, — ответила девушка из Хаффлпаффа, — что Снэйп оказывает знаки внимания той голубоглазой француженке, мисс Де` Лакруа. Может, у них роман?

— Ну, тогда он наживет себе кучу врагов в лице студентов, — ответил Гарри, услышавший их разговор, — половина школы влюблена в мисс Де` Лакруа, и если профессор Снэйп отхватит себе эту девушку, я ему не позавидую…

— А ты сам в нее, подчас, не влюблен, Поттер? – осведомилась Пэнси Паркинсон. – Или Грейнджер простил за Крама?

— Уж лучше я буду встречаться с домовым эльфом, Пэнси, — ответил Гарри, — чем с тобой или Миллисентой. А что до вашего декана…разве плохо, что он выглядит на тридцать лет, а не на семьдесят?

— Он и раньше недурно выглядел, — зарделась Пэнси, — и вообще, перестаньте на него таращиться!

Все сразу поняли, что Пэнси Паркинсон влюбилась в своего декана. Как потом выяснилось, давно и безнадежно. Мало того, дошли слухи, что почти все девчонки факультета Слизерин строят Снэйпу глазки на уроках, за что он стал снимать с них баллы и оставлять после уроков. Но когда выяснилось, что именно этого студентки и добиваются, Снэйп пригрозил отправлять всех на взыскание к Филчу. И с этого момента, девочки тайно воздыхали по профессору.

В пятницу после обеда, Рон, Джинни и Гарри решили полетать. Сначала они играли в салки на метлах, а потом к ним присоединились остальные члены сборной команды Гриффиндора. В итоге, ребята решили поиграть в Квиддитч, получив разрешение у мадам Хуч взять мячи. Гарри был рад снова гонять по стадиону в поисках снитча, и ему так хотелось никогда не бросать Квиддитч.

Когда ребята возвращались к замку с метлами на плечах, Гарри увидел, как по тропинке, ведущей за стены, уходит человек, фигурой напомнивший Мастера Зелий. Юноша прищурился, чтобы получше разглядеть мужчину. Гарри понял, куда идет Снэйп.

Северус вошел на кладбище и направился между рядами черных плит к единственной белой плите. Он медленно подошел к надгробию, откуда-то из воздуха взмахом руки достал алую розу, и, так же, как было четырнадцатого февраля, Снэйп поцеловал бутон и положил цветок на белый камень. Северус и как тогда, провел длинными пальцами по живой фотографии своей жены.

— Здравствуй, милая, — тихо сказал Снэйп и опустился на колено. — Я пришел просить у тебя прощения, Эмма. Я клялся тебе в вечной любви. Но…появилась женщина,…девушка…она так похожа на тебя,…я не знаю, что со мной, любимая,…но…в ней я вижу тебя и не могу отделаться от этой мысли. Внешне она так на тебя похожа.

Теплый ветер развевал черные волосы Мастера Зелий, обдавая лицо жаром наступившего лета.

— Я боюсь предать тебя, если стану встречаться с ней, — еще тише сказал Северус. – Но мне, будто сама судьба дала второй шанс прожить жизнь с тобой. Я не хочу и никогда не забуду тебя, любимая, но…эта девушка…Вивьен. Слышишь, дорогая, даже ее имя напоминает мне о тебе. Скажи мне, что простишь меня…милая, ответь мне, чтобы я не корил себя за эту слабость, Эмма. Я всегда буду думать о тебе, глядя на нее…но, может быть, это как провидение, милая, будто ты вернулась ко мне снова,…я не знаю, что мне делать…

Снэйп положил руку на сердце, а затем приложил ту же ладонь к фотографии.

— Я люблю тебя, милая, — дрожащим голосом произнес Северус, — я всегда буду любить тебя…, всегда,…прости меня…

Он поднялся на ноги и побрел по тропинке к замку.

* * *

Сборная Гриффиндора по Квиддитчу поднималась в башню своего факультета, довольная неожиданно проведенной тренировкой. Никто не сказал этого вслух, но ребята надеялись, что Поттер вернется в команду на будущий сезон. Гарри даже не верилось, что в следующем году он окончит Хогвартс. Правда, для этого еще нужно пережить лето; ведь через месяц Гарри исполнится семнадцать лет, и он станет совершеннолетним волшебником. До конца учебного года оставалось всего девять дней, совсем скоро он вернется домой, в дом крестного.

Начиная со следующей недели, для шестикурсников проводили проверочные тесты на аппарирование в специально оборудованной комнате. Хотя полностью на территории Хогвартса аппарировать нельзя, но в данном помещении было возможно перемещаться из одного конца комнаты в другой. В конечном счете, именно это и подразумевало аппарирование само по себе: маг исчезает в одном месте, и мгновенно появляется в другом. И в понедельник вместо обычных уроков у шестого курса было аппарирование.

— Ребята, я повторяю вам, что аппарирование очень сложное колдовство, — уроки по аппарации вел сам Дамблдор. – Многие из вас не сделали этого даже в течение наших прошлых занятий. Это не страшно, ведь довольно большое число волшебников вообще не умеют аппарировать.

— Так страшно же! – воскликнула Лаванда. – А вдруг распополамит?

— Вы должны сконцентрироваться на воображении того места, точно того места, куда вы собираетесь попасть, — терпеливо объяснял Дамблдор. – Смотрите в тот угол.

Дамблдор указал на пустой угол, где стояло два стула.

— Я знаю, что между этими стульями есть расстояние два фута, — сказал Дамблдор, показывая рукой на промежуток, — я представляю себе это место, и…

Дамблдор исчез и тут же появился между двумя стульями, класс охнул от восторга.

— Нужно просто сконцентрироваться, — сказал из другого конца комнаты Дамблдор. – Не бойтесь, ребята, дальше этой комнаты вы не улетите – тут специальные чары наложены, чтобы не "терять" студентов. Ну, кто попробует?

Ребята стушевались и отступили на несколько шагов назад.

— Я попробую, — вышла вперед Гермиона, и Дамблдор улыбнулся.

— Давай, Гермиона, — подошел к ней старик, — не обязательно пытаться попасть между стульями.

Гермиона закрыла глаза, чтобы сконцентрироваться; ученики напряженно и испуганно смотрели на нее.

— Не бойся, девочка, — подтолкнул ее Дамблдор, — палочка нужна поскольку — постольку, Гермиона, думай лишь о том, куда хочешь попасть.

Гермиона отступила назад и отвернулась.

— Ничего, — похлопал ее по плечу старик, прекрасно поняв, о чем, точнее, о ком думает Гермиона. – Может, кто еще? Гарри, давай…

— Я не уверен, профессор, — отозвался Гарри из-за спины Рона.

— Я же не выгоню тебя из школы, если у тебя не получится, — улыбнулся Дамблдор.

Юноша вышел вперед, оглядываясь на остальных учеников.

— Так, Гарри, — подошел к нему Дамблдор, — куда ты хочешь попасть?

— Ну, наверно, туда же, куда и вы, директор, — ответил Гарри, — между стульями.

— Хорошо. Соберись, Гарри, и вообрази себе это место, что ты стоишь там.

Гарри кивнул и прикрыл глаза, рисуя в мыслях то место, куда он только что посмотрел, и увидел себя там. Гарри открыл глаза, когда услышал, как охнул класс.

— Как ты это сделал? – закричали ребята из противоположного конца комнаты.

Гарри огляделся и увидел, что стоит между двумя стульями.

— Молодец, Гарри, — похлопал Дамблдор, — а теперь вернись тем же способом.

Гарри посмотрел на класс, немного отступивший назад, и очертил в воображении место рядом с Гермионой. Через долю секунды Поттер стоял рядом с испуганной девушкой. Дамблдор улыбнулся, все поняв, а класс восторженно ринулся повторять успех Поттера.

— Мы должны поговорить с тобой, Гермиона, — прошептал ей Гарри на ухо. – Давай после ужина прогуляемся у озера.

Девушка кивнула, не в состоянии выдавить слова.

* * *

Гарри переоделся в джинсовый костюм, который купил еще прошлым летом, но надел всего пару раз, и спустился к выходу из замка. Гермиона была вся как на иголках, переминалась с ноги на ногу, дрожа с головы до ног. Гарри не стал акцентировать на этом внимание и открыл девушке дверь на улицу. Они молча шли по прогретой за день летним солнцем траве, каждый в голове подбирая слова, чтобы начать разговор. Гарри не знал с чего начать, но чувствовал, что должен сделать это первым, чтобы не заставлять Гермиону начать извиняться.

— Гермиона, — начал Гарри, и девушка вздрогнула от неожиданности, — я был не прав, обвиняя тебя в том, что ты встречалась с Крамом.

Гарри услышал, как девушка сразу же молча заплакала, но решил высказать все, чтобы потом не возвращаться к этому.

— Возможно, что с самого начала я поторопился, ответив тебе, Гермиона, — продолжил Гарри, — поэтому я решил вернуть наши отношения к тому, что у нас было до того разговора четырнадцатого февраля.

— Наверное, ты прав, Гарри, — стараясь не всхлипывать, сказала Гермиона.

— Моя жизнь, как ты убедилась, не предназначена пока для каких-либо серьезных отношений с девушкой. Я не имею права рисковать чужой жизнью.

— Но ты простил меня, Гарри? – спросила Гермиона, останавливая юношу и заглядывая ему в глаза. – Ты простил меня за Виктора? Я не была с ним близка, Гарри, я не могла видеть его черную метку. И, уж, конечно, никогда бы не подумала, что он так изменился.

— Ты просто никогда и не знала его, Гермиона, — ответил Гарри, — он обманывал тебя с самого начала, Гермиона. Он оказался не тем, за кого ты его приняла. Он лгал тебе. Хотя, я убежден, что он любил тебя. Но…

— Эта любовь подвигла его на преступление, Гарри, — жестко заметила Гермиона, — он хотел убить тебя, отправив к Волдеморту, чтобы навсегда избавиться от возможного соперника. Он чувствовал, что я не отношусь к нему так же, как к тебе.

— Не надо, Гермиона, — остановил ее Гарри, — не говори мне о чувствах, прошу.

— Хорошо, Гарри…

— Мы останемся друзьями, как и договаривались в День всех влюбленных, — закончил Гарри, — и пока эта война не закончится, я ничего менять не буду.

— Но ты же не можешь остановить зов природы, Гарри, не можешь, — запротестовала Гермиона, — ты молод, красив, столько девушек смотрят на тебя с вожделением, а ты будешь лишать себя этого?

— У меня нет выбора, Гермиона, — ответил Гарри чуть холоднее, чем хотел, потому что понимал, что она права. – Я не имею права подвергать опасности чужую жизнь из-за того, что Волдеморт хочет моей смерти.

— Но это будет ее выбор, Гарри, а не твой, — заявила Гермиона, — если девушка захочет быть с тобой, она сама выберет свою судьбу!

— Нет, Гермиона. Ты права. Но я не могу позволить еще чьей-то жизнью рисковать, кроме своей, — сказал Гарри. — Все, кто рядом со мной, погибают.

— Но не по твоей вине, Гарри!

— Не по моей, — согласился Гарри, — но из-за меня. Потому что я – Гарри Поттер. И Лорд Волдеморт не хочет оставлять меня в живых. Все, Гермиона, наш разговор окончен. Не надо больше возвращаться к этой теме, я не желаю,…увидимся.

Гарри кивнул девушке и быстрым шагом пошел к озеру. Гермиона вернулась в замок, успокоившись, что не потеряла Гарри, как друга, но не может быть с ним рядом, как с мужчиной.

— Хагрид, ты дома? – стучался в дверь хижины лесника юноша. – Хагрид!

— Гарри? – очень удивился великан. – Не ожидал тебя видеть.

— Ты не один? – догадался Гарри. – Извини, Хагрид, не буду беспокоить…

— Ну…, — Хагриду было не удобно прогонять юношу.

— Кто там, Хагрид? – Гарри услышал глубокий низкий голос с французским акцентом.

— Гарри пришел, — сообщил великан.

— Так пригласи его, что же ты…

Гарри удержался за дверной косяк, чтобы не рухнуть от удивления, когда на пороге появилась…

— Добрый вечер, мадам Максим, — поклонился Гарри.

— Мистер Поттер, — прокартавила мадам Максим, — входите.

— Благодарю, мадам, — сказал Гарри, — я зайду в другой раз. Простите за беспокойство.

Гарри еще раз поклонился и увидел, что Хагрид покраснел от неудобства ситуации.

Юноша вернулся к озеру и снова, как всегда, остановился на том месте, где спас Сириуса от сотни Дементоров. Гарри кидал камешки в озеро, за которыми тянулся щупальцами огромный кальмар, обитавший в воде. Парень старался не думать о том, что через несколько дней он вновь вернется в дом крестного, где будет теперь жить. Три года назад Сириус предложил крестнику жить с ним и уехать от маглов. Какие-то полчаса Гарри жил надеждой, что будет жить с человеком, чья любовь не вызывает у него сомнений, и которого сам Гарри любит больше, чем кого-либо на свете. Но, не судьба.…

Вспоминая тот разговор с Сириусом, Гарри не мог не вспомнить, что если бы не появился Снэйп, все могло бы быть иначе. Но теперь юноша не мог ненавидеть Снэйпа с такой же силой, как раньше. Снэйп едва не погиб сам в прошлую пятницу, чтобы спасти Поттера. Причем, дважды. Для Гарри так и осталось загадкой, как Мастер Зелий превратил палочку в портал под носом у Волдеморта.

Этот вопрос не давал Гарри покоя больше недели, но от возможности выяснить прямо сейчас его остановило какое-то предчувствие, что Снэйп не будет рад его видеть в данный момент. Гарри решительно направился в подземелья, но, едва он свернул за первый поворот, как натолкнулся на Дамблдора, идущего ему навстречу.

— Гарри? Твоя гостиная не на этом этаже, — сказал директор.

— Я хотел поговорить с профессором Снэйпом, сэр, — ответил Гарри.

— Он занят, Гарри, — тихо сказал Дамблдор, — не беспокой его сейчас. Ты необычно выглядишь в этой одежде, Гарри.

— Я гулял, — ответил юноша.

— Один?

— С Гермионой. Мы поговорили…

— И что?

— Мы друзья, — ответил Гарри, — но не больше…

— Тебе видней, Гарри, — улыбнулся старик, уводя Поттера из подземелий.

— Мастер Снэйп не один? – неожиданно спросил Гарри, — да, профессор?

— Возможно, — уклончиво ответил Дамблдор. – Не надо ему мешать, Гарри, пойдем.

Гарри не стал спорить, прекрасно поняв, с кем сейчас мог разговаривать профессор Снэйп…

* * *

— Северус, почему ты избегаешь меня? – спросила Вивьен. – Ты не даешь мне даже и слово тебе сказать…

— Мисс Де` Лакруа, — перебил ее Снэйп, — я не приглашал вас в свой кабинет для выяснения отношений. Я не желаю…

— Северус, перестань так говорить, — теперь Вивьен перебила его. – Ты спас мне жизнь, я не могу просто игнорировать этот факт.

— Вашу жизнь я спас случайно, — сказал Снэйп, — я спасал Поттера.

— Не лги, Северус, — ответила Вивьен, — я все поняла, пока ты разговаривал с Малфоем.

— Ты не должна была этого видеть и слышать, — опустил официальный тон Снэйп, — все это было не для тебя. Я должен был сделать то, что сделал.

— Почему ты мне не сказал, что я похожа на твою жену, Северус?

— А я не должен всем рассказывать историю моей жизни, Вивьен, — ответил Снэйп.

– Но мне ты мог поведать, Северус, — парировала девушка, — с того момента, как я появилась в Хогвартсе, я сразу заметила, что меня с кем-то сравнивают.

— Тебя не могли сравнивать с моей женой, Вивьен, — ответил Снэйп, — о ней знали всего три человека, включая меня. Теперь и ты знаешь, и это плохо.

— Почему?

— Потому что из-за этой информации меня могут раскрыть, Вивьен, — повысил голос Снэйп, начиная нервничать, — чем меньше людей знают обо мне, тем лучше для дела. Любой момент может быть расценен, как компромат на меня, и тогда мне не поможет даже Окклюменция.

— Северус, но…

— Никаких "но", Вивьен, — отрезал Снэйп. – Я не могу позволить себе рисковать твоей жизнью из-за моего статуса, не имею права. Мою жену убили только потому, что Темный Лорд счел наши чувства угрозой для него. Именно из-за Эммы я отказался убивать по его приказу, и вот, как он меня наказал.

— Он – нелюдь, — тихо сказала Вивьен. – Я не могу осознать, что он убил твою жену только из-за того, что вы любили друг друга. Это просто варварство! Она же ни в чем не виновата!

— И мой сын тоже не был ни в чем виноват, — прошептал Снэйп, садясь в кресло.

— Твой сын? – ужаснулась Вивьен. – Он и сына твоего убил? Боже…

— Эмма была беременна, когда ее убили, — выдавил Снэйп, поворачивая кресло спиной к девушке. – Я не могу этого простить. Те, кто убил их, умрут, даже если я погибну при этом сам. Малфоя убил я. А Лорда должен убить Поттер, поэтому я и помогаю ему и Дамблдору.

Вивьен обошла профессорский стол и встала за креслом, в котором сидел мужчина. Она положила руки на спинку кресла, медленно продвигаясь вниз по обивке, и, наконец, ее пальцы коснулись плеч Снэйпа.

— Прости меня, Северус, — тихо сказала она, слегка сжимая его плечи, — я не знала, что ты так страдаешь из-за того, кому вынужден служить. Прости нас всех, Северус, кто ничего не знает о тебе.

— Мне не нужна ни твоя, ни чья-либо еще жалость, Вивьен, — холодно произнес Снэйп, — я заслужил эту боль за то, что присоединился к такому чудовищу. Этот путь я выбрал сам, я теперь расплачиваюсь за свой выбор.

— Но твоя семья не виновата в том, что Лорду незнакома любовь или привязанность, Северус, — парировала Вивьен, уже более смело, проводя ладонями по плечам и сжимая его сильные руки. – И ты не должен отказываться жить, памятуя о том, что случилось в прошлом. Жизнь продолжается, Северус, видишь, как все вышло. Нам суждено было встретиться с тобой. Я похожа на твою жену, которую ты любил, а ты…

— Тоже тебе кого-то напоминаю? – усмехнулся Снэйп.

— Нет, — ответила Вивьен немного загадочней. — Я увидела тебя восемь лет назад, Северус, и с того момента ждала нашей встречи.

— Да, ну? Восемь лет назад?

— Тогда ты вряд ли мог бы разглядеть во мне женщину, Северус, — ответила девушка, — ты приехал в нашу академию, чтобы встретиться с тогдашним директором. И он пригласил тебя присутствовать на уроке Зелий, так как уже тогда ты был известен в кругу алхимиков. Ты прошел мимо меня, даже не взглянув, Северус; я тогда была на пятом курсе. Когда ты остановился возле моей парты, у меня чуть сердце не выскочило из груди…

— Я не помню тебя, — тихо сказал Снэйп, — тогда мне было не до романов, Вивьен, впрочем, как и сейчас. Это ничего не меняет.

— Это многое объясняет, Северус, — произнесла Вивьен, — ты же умный, Северус, ты понимаешь, что это все не просто так. Я похожа на твою жену, которую ты потерял. Так было предначертано, Северус. Мы должны были встретиться с тобой.

— Мы встретились, да, но я не хочу, чтобы ты повторила судьбу Эммы, — сказал Снэйп, — я не переживу этого еще раз. Одного раза для меня было более чем достаточно, Вивьен…

— Хорошо, — очень тихо проговорила девушка, наклоняясь к сидящему в кресле мужчине, — а что мне сказать себе?

— "Не судьба", — медленно отозвался Снэйп.

Вивьен резко развернула кресло, чтобы видеть лицо мужчины.

— А теперь скажи мне это, глядя в глаза, — сердито сказала девушка, и, упершись руками в подлокотники кресла, склонилась к лицу Снэйпа так, что ее глаза оказались в полудюйме от лица мужчины.

Снэйп долго смотрел в небесно-голубые глаза девушки, и, казалось, не дышал. Ее руки держали Северуса, не давая шевельнуться.

— Ну? – потребовала Вивьен. – Скажи, что не хочешь больше видеть меня; что не думаешь обо мне с момента нашей первой встречи; скажи, будто мне приснилась твоя безудержная страсть, с которой ты целовал меня у озера. Скажи мне все это, Северус, и я уйду.

Снэйп молчал, продолжая, не отрываясь, смотреть в глаза девушки. И в черных глазах запылал огонь вожделения; его взгляд обжигал. Он оторвал взор от ее очей, резко одернул руками, освобождая себя от ее слабой хватки, и поднялся из кресла.

В следующее мгновение Северус притянул к себе девушку за талию и жадным взглядом смотрел на ее губы. Вивьен ответила тем же, пожирая мужчину ненасытным взором, глядя то в глаза, то на губы.

— Ну же, — прошептала она с придыханием, — скажи, чтобы я ушла…

Вместо ответа Северус впился в ее губы пламенным поцелуем, распаляясь с каждой секундой. Вивьен отвечала ему, крепче прижимая мужчину к себе, сжимая его плечи, съезжая руками по широкой спине, опускаясь все ниже.

Северус обжог на ее шее нежную кожу горячим дыханием, и девушка вздрогнула. В следующий момент она снова стала безудержно его целовать, стискивая руками его сильные плечи, скользя по спине, прихватывая его стройные ноги и упругие ягодицы.

Вивьен стала стягивать со Снэйпа мантию, а он покорно опустил руки, чтобы высвободиться из рукавов. Затем он проделал то же самое с мантией девушки, теперь ощущая руками жар ее тела под тонкой тканью ее блузки. Вивьен положила свои ладони ему на грудь и начала расстегивать рубашку, нежно целуя там, где одежды уже не было.

— Боже, — едва слышно выдохнул Северус, закатив глаза и стаскивая с девушки блузку и трогая ее грудь, — прости меня, милая…

Вивьен отклонилась назад, положа обе руки ему на шею и зарываясь в длинные черные волосы мужчины. Северус соскользнул руками по спине девушки, и, подхватив ее за бедра, поднял на руки. Вивьен объяла его ногами вокруг стройного стана и покрыла его лицо поцелуями, держась за крепкие мужские плечи.

Северус прошел по кабинету, открывая потайной вход в свои покои. На секунду Вивьен откинула голову назад, чтобы осмотреть комнату. Тут же мужчина осыпал шею девушки поцелуями, медленно подходя к огромной кровати, стоящей напротив камина.

Он опустил Вивьен на ноги, скинул с нее и себя остатки одежды, а девушка встала рядом с ним, скользя взглядом по его распаленному желанием телу.

— Без одежды ты выглядишь еще лучше, чем в ней, Северус, — улыбнулась Вивьен, целуя Снэйпа в губы, одновременно блуждая руками по его слаженному телу, едва касаясь кожи.

— Я хочу тебя, — прошептал Северус, укладывая Вивьен на постель, — я схожу с ума…

Девушка притянула его к себе, обвивая мужчину ногами вокруг торса.

— Меня уволят за такое, — задыхаясь, сказал Снэйп, на секунду приподняв голову от груди Вивьен, — ей-богу, уволят…

— Замолчи, — Вивьен заткнула ему рот поцелуем, убирая черные локоны волос с лица Северуса.

Он приподнялся на одной руке, взмахнув другой в воздухе, и в камине заплясал огонь; взмахнул еще раз, и в комнате повисли несколько зажженных свечей, освещая тусклым светом обнаженные тела молодых людей.

— Возьми меня, — прошептала Вивьен, выгибая стройное тело навстречу Северусу.