Гарри Поттер и Козни Пожирателей Смерти (джен)

26 марта 1994

Класс зельеварения

07:50

— Успокойтесь, Поттер! — воскликнул профессор Снейп. — Вы — слизеринец и вы — окклюмент! Ведите себя соответственно!

Гарри закрыл глаза и попытался найти точку равновесия. Снейп и Скримжер, которого он также позвал на это импровизированное собрание, встревоженно на него смотрели.

— Да, Поттер! — добавил Скримджер. — Что такого случилось, что так выбило вас из колеи?

Гарри начал было говорить, но осёкся. С момента конфискации карты Малахи Стердженом (также известным под именем Ремус Люпин), который заявил, что сможет выследить с её помощью Сириуса Блэка, прошло всего несколько минут. И, к сожалению, личность Стерджена всё ещё была защищена чарами фиделиуса. И хотя Гарри знал секрет, эти чары не позволили бы ему рассказать о нем никому ещё. Поэтому ему придётся искать обходные пути.

— Во-первых, здесь замешан фиделиус, поэтому я не могу сказать всё, что хочу. Но вот, что я сказать могу: существует зачарованная карта, которая когда-то принадлежала Мародёрам. А именно: моему отцу и трём его ближайшим друзьям, когда они были студентами. Она показывает расположение каждого человека в замке и на землях школы. Но, вероятно, она не только это может. Она может быть использована, чтобы установить местоположение любого из Мародёров, где бы они ни находились. И один из этих Мародёров — Сириус Блэк!

Двое мужчин быстро переглянулись.

— И где эта карта сейчас, Поттер? — мрачно спросил Снейп.

Гарри поморщился. Из своих экспериментов он знал, что он мог сказать, что Малахи Стерджен или Ремус Люпин забрали у него карту, но он не мог сказать, что это один и тот же человек. Но какое имя лучше использовать?

— Завхоз Стерджен конфисковал её, — наконец сказал мальчик. — Судя по всему, Пивз стуканул ему, что карта у меня, и он конфисковал её несколько минут назад. Он сказал, что собирается отнести её кое-кому, кто знает, как провести нужные модификации. Полагаю, он имел в виду директора.

— Нет, — покачал головой Скримджер, — Альбус уехал сегодня рано утром в Министерство. А оттуда он поедет в Париж на встречу МКМ с Краучем, Бэгменом, Малфоем и другими «сановниками». Я попытаюсь перехватить Стерджена и забрать у него карту. Снейп, отправь, пожалуйста, весточку нашим друзьям, чтобы они были в курсе.

— Вы оба должны знать, что мистер Стерджен… не так прост, как кажется. Большего я сказать не могу.

Руфус кивнул, давая понять, что принял это к сведению, и с максимально возможной скоростью похромал к выходу. Но увы, к тому моменту, как он добрался до офиса завхоза, того уже не было на месте, а на двери висела записка, что его, скорее всего, не будет целый день.

* * *

Тем временем на площади Гриммо, 12

Регулус Блэк мирно спал в своей постели, когда комнату внезапно осветил яркий свет. Распахнув глаза, он удивлённо икнул. В его комнате откуда-то взялась изящная серебряная лань. Но ещё больше его удивило, когда изящная лань заговорила низким голосом Северуса Снейпа.

— Регулус, это Снейп. У нас проблема. Человек по имени Малахи Стерджен получил в пользование что-то, что Гарри назвал Картой Мародёров. Это что-то, что твой брат и его бывшие друзья-кретины сделали, когда были студентами. И Гарри считает, что её можно использовать, чтобы выследить Сириуса везде, даже в местах, которых нет на карте. Я не знаю, справедливы ли его опасения, но и ты, и я знаем, что просто так он суетиться не будет. Обсуди это с Сириусом и дай мне знать, что он скажет.

Когда лань развеялась, Регулус поморщился. Затем он быстро осмотрел комнату, чтобы убедиться, что это не сон. Удовлетворившись наблюдениями, он накинул мантию и пошёл будить брата.

— Хм, — сказал Сириус с гораздо меньшей тревогой, чем та, что была в голосе Снейпа, — Карта Мародёров, значит? Я думал, Филч сжёг её сто лет назад. Где Гарри её выцепил?

— Не знаю, и мне плевать, — ответил Регулус. — Важно другое — опасения Гарри справедливы? Карта может помочь выследить тебя даже в местах, которые не нанесены на карту? Типа этого дома?

Сириус задумался.

— Я не понимаю, как. Мы встроили её в охранные чары Хогвартса. Она не должна показывать меня нигде, кроме как в замке и на землях вокруг.

Рег сел в кресло, стоящее рядом с кроватью.

— Как она работает?

Сириус усмехнулся.

— Если честно, мы никогда точно не знали, как она работает. Первую версию карты я нашёл в своём кармане… ну, после одной из наших вылазок. В тот момент это был просто чистый лист пергамента, на котором не было ничего, кроме наших имён и как далеко мы друг от друга.

— Вы… нашли её? — выпучив глаза, спросил младший Блэк. — Вы просто нашли зачарованный кусок пергамента, который за вами шпионил, и решили поиграть с ним?

— Мы были осторожны, — защищаясь, поднял руки Сириус. — В конце концов мы поняли, что в его основе лежат модифицированные чары гомункула.

Рег моргнул.

— Вы это поняли?

Сириус поморщился.

— Ладно, ладно. Ремус понял. Джеймс и я всегда выезжали на чистом таланте, когда дело не касалось СОВ или ЖАБА. Все исследования всегда проводил Ремус.

— Ясно. Теперь расскажи, как эти гомункулы работают? Я не знаю эти чары.

— Я тоже. Они не слишком распространены. Их используют, чтобы отпечатать душу человека в неодушевлённый предмет.

Услышав это, Регулус выругался.

— Мы гоняемся за крестражами Тёмного Лорда, а ты и твои друзья экспериментировали с магией душ в школе?!

Сириус покачал головой.

— Расслабься! Это не крестраж или типа того. Мы не разрывали свою душу. Просто… снимали с неё слепок. Это то же заклинание, что используется для создания магических портретов, за исключением того, что в карте не было визуальной составляющей. Она просто писала слова от имени копий нас четверых. Короче, когда мы поняли, что это чары гомункула, мы придумали, как использовать другие чары и трансфигурацию, чтобы привязать наши общие воспоминания о Хогвартсе к карте и отображать их на ней. А затем мы привязали карту к охранной матрице замка. Бедняга Хвост несколько месяцев ползал по трубам и щелям со следящим заклинанием на себе, чтобы всё синхронизировать.

Сириус рассмеялся, но тут же осёкся, вспомнив, что именно четвёртый член их квартета в итоге предал их.

— Впечатляет, — сказал Регулус, — а также расстраивает, что вы вложили столько усилий в создание артефакта, который, скорее всего, вы использовали, чтобы проводить свои дебильные розыгрыши. Ответь мне на вопрос: чары гомункула, которые привязаны к твоей душе, могут выследить тебя за пределами Хогвартса?

Сириус задумался.

— Может быть, в теории. Но чтобы это сделать, нужно разблокировать приватные функции карты. Это был мой вклад. Ну… это и оскорбления, которые карта писала, если её в руки брал тот, кто нам не нравится. Чтобы модифицировать карту любым способом, нужны биомагические сигнатуры всех четырёх Мародёров. Этот таинственный завхоз может достать кровь Джеймса и Хвоста, но я сомневаюсь, что он сможет получить кровь Ремуса, если он в Непале или куда он там уехал. И я знаю, что от меня он ничего не получит!

 

Офис Питера Петтигрю, эсквайра

09:10

— Притормози, Ремус. Ты какую-то чушь несёшь.

Питер удивился, увидев, что у двери кабинета его ждёт его старый друг. Он быстро провёл Ремуса в переговорную мимо своей молодой секретарши (которая презрительно поморщилась, увидев, как бедно одет волшебник).

— Давай с самого начала.

К удивлению Питера, Ремус сунул руку в карман пальто и, вытащив оттуда Карту Мародёров, триумфально протянул её Питеру.

— Где ты её нашел?! — воскликнул Питер. — Ты же говорил, что её не было в офисе Филча.

— Не было. Она была у Гарри всё это время!

Лицо Петтигрю слегка потемнело, словно его оскорбило то, что Гарри Поттер столько времени пользовался наследием Мародёров. Он отодвинул эту мысль в сторону, сосредоточившись на том, что важно сейчас.

— Ну ладно, у тебя есть карта. За исключением сентиментальности, зачем она тебе?

Ремус тряхнул головой.

— Это не только воспоминания, Питер. Мы можем использовать её, чтобы найти Блэка!

— Как?! Мы же не могли использовать её за пределами земель Хогвартса!

— Верно, но в основе карты лежат чары гомункула, которые наложены на всех Мародёров. Каждая из копий Мародёров внутри карты хранит в себе отпечаток оригинала, также как магические портреты хранят оттиск души нарисованного человека и остаются активными даже после его смерти. Эту духовную связь нельзя обмануть анимагией, метаморфмагией, оборотным зельем или невидимостью.

Ремус возбуждённо наклонился вперед.

— Но что ещё важнее, чары гомункула не чувствительны к расстоянию! Люди с портретов могут просто перейти с одной рамы на другую, даже если та находится на другой стороне Земли. Эта карта, если её модифицировать, скажет, где находится каждый из Мародёров, где бы они ни были. Даже неосязаемые места не смогут скрыть их. Сможет только фиделиус или сопоставимая по мощности магия.

Питер удивлённо вытаращил глаза.

— Это… могущественное заклинание. Я и не осознавал, насколько оно… глобальное. Почему оно не настолько широко известно, учитывая, сколько портретов видных волшебников висит повсюду?

Ремус рассмеялся.

— Питер, оно хорошо известно среди тех, кто делает такие портреты. Поэтому большинство магических портретов зачарованы так, чтобы людей на них нельзя было разбудить до смерти изображенного на картине волшебника. У портрета нет прямой связи с тем, кто изображен, пока его не разбудили, за исключением случаев, когда человек сам касается портрета, чтобы передать ему свои воспоминания. И потом этой связи тоже нет, потому что изображённый на картине человек уже умер. Это… было крайне опрометчиво, что четвёрка самоуверенных мальчишек играла с чарами гомункула без особой оглядки и активировала свои собственные воплощения раньше срока и использовала их, чтобы играть пранки над другими студентами.

Питер улыбнулся.

— Ну ладно. И как нам её использовать?

Ремус внезапно погрустнел.

— Ну, как бы мне ни хотелось, первое, что нам нужно, это позвонить Джеймсу. Чтобы перевести карту в нужный нам режим, нам нужны биомагические сигнатуры всех нас. Поэтому от Джеймса понадобится не только капля крови или волос, но также и чтобы он достал что-то от Сириуса.

Петтигрю нахмурился.

— Почему ты думаешь, что у Джеймса может быть биомагический оттиск Сириуса?

Ремус самодовольно посмотрел на друга.

— Ты забыл, что мой вклад в наш квартет — моя любовь к исследованиям. И когда я узнал, что Сириус сбежал из Азкабана, я изучил процедуру задержания, которой придерживаются авроры. Сириус был осуждён на секретном суде. И у них есть парочка процедур, чтобы убедиться, что осужденного не подменили до того, как его отправят в Азкабан. Проверки, что он не под оборотным зельем и всё такое. Если предположить, что они следовали этим процедурам, то прямо перед тем, как Блэку скормили три капли веритасерума, у него был взят образец крови, а также отрезан локон волос, которые должны были приложить к делу. Как главный аврор, Джеймс может достать нам эти образцы без проблем.

— Да… весьма удобно, — пробормотал Питер, который прекрасно знал, что Блэка никогда не судили, поэтому никаких образцов в природе не существует в принципе.

Петтигрю внимательно посмотрел на Ремуса.

— Ты всё ещё… не слишком хочешь общаться с Джеймсом? — осторожно спросил он.

Ремус поднялся на ноги и подошёл к окну.

— Если честно, то… да. Я не знаю, как он отреагирует, когда узнает, что я был в Хогвартсе весь этот год. И как он отреагирует, когда узнает, что Лили всё знала и скрыла это от него. И ты скрыл! Как он отреагирует, когда узнает, что Джим учится у меня анимагии и Ву-Кси-До, не говоря ему ни слова.

Пока оборотень говорил, стоя к Питеру спиной, крыса-анимаг быстро взял со стола нож для писем. Стиснув зубы и немного поморщившись, он уколол себе кончик указательного пальца так, чтобы проступила кровь. Затем он начал размазывать кровь между большим и указательным пальцами, не отрывая взгляда от Ремуса. Оборотень ничего не заметил, но, тем не менее, начал дышать глубже, а его глаза слегка помутнели.

— И я полагаю, — продолжил Ремус слегка нетвёрдым голосом, — я переживаю, как я буду себя чувствовать, когда снова с ним увижусь. Старые ссоры… могут дать о себе знать.

— Ну тогда, — успокаивающе начал Питер, — давай вот как поступим. Ты скажешь мне, что нужно сделать с картой и дашь мне образец крови. И просто уйдёшь, оставив карту у меня. Я добуду образец Джеймса и… образец Сириуса из дела. Не нужно заставлять себя разговаривать с Джеймсом. Особенно если ты пока не готов к этому. Просто… дай мне все уладить.

Голос Петтигрю эхом разносился по разуму Ремуса, когда оборотень повернулся к своему другу.

— Питер, — медленно сказал он, — я не могу просить тебя…

— Дай мне всё уладить.

Ремус моргнул пару раз… а затем улыбнулся.

— Хорошо, если ты настаиваешь. Спасибо, Питер. Я очень рад, что ты меня поддерживаешь.

Питер расплылся в улыбке.

— Ну а как иначе! Для этого и нужны друзья!

Тут ему в голову пришла новая мысль, и он слегка наклонил голову.

— И всё же, возможно, Джеймс захочет узнать, кто же ты на самом деле, когда я с ним встречусь. У тебя, случаем, та бумажулька с секретом не с собой?

Ремус широко улыбнулся своему лучшему другу и сунул руку в карман пиджака.

* * *

Квартира Питера Петтигрю в Косом переулке

Сразу после полудня

Фенрир Сивый нахмурился, читая надпись на клочке бумаги, прежде чем передать его Ставросу. Молодой оборотень сегодня вёл себя тихо и, кажется, нервничал. С момента его последней встречи с Питером прошло уже несколько месяцев, но впечатление от «разъяснения иерархии в их стае» всё ещё не потускнело в его памяти. С другой стороны, Ставрос смог отрастить себе новые пальцы, и это было хорошо. Но даже его осторожность не уберегла его от того, чтобы прочитать записку вслух.

— Малахи Стерджен на самом деле оборотень Ремус Люпин.

Он повернулся к своему вожаку.

— И… что это значит?

Но ответил ему голос из другой комнаты (которой, по идее, не могло существовать, если исключить магию).

— Эта бумажка содержит секрет Фиделиуса, мой юный друг, — как бы вскользь сказал Питер, входя в гостиную, держа в руках маленький закрытый сундучок. Потайная дверь за ним закрылась и вновь приняла форму стены, зажатой между двумя окнами, на которой ничего не было, за исключением фотографии юных Мародёров.

— Факт того, что мой лучший друг и любимый волчонок Фенрира работает в Хогвартсе под вымышленным именем завхозом, магически защищён. Только тот, кто прочитал эту записку или услышал правду из уст хранителя тайны, коим является Альбус Дамблдор, может принять факт, что Малахи Стерджен — это Ремус Люпин.

Петтигрю весело посмотрел на Фенрира.

— Уверен, теперь ты согласен, Сивый, что теперь во всём произошедшем гораздо больше смысла. Теперь-то понятно, как завхоз Хогвартса смог взять верх на Яносом. Матёрый оборотень с образованием волшебника и имеющий за плечами десяток лет тренировок по восточным единоборствам? Теперь, когда мы знаем секрет, понятно, что исход того боя мог быть только один.

Услышав такое нелестное упоминание о своём погибшем брате, Ставрос ощутил гнев, но тут же подавил его. Фенрир был его вожаком, но он хорошо понимал, кто на самом деле здесь альфа, и не хотел провоцировать Питера снова. Тем временем Петтигрю поставил сундучок на кофейный столик, уколол руку палочкой и капнул на сундук каплю крови.

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость, — сказал Пожиратель смерти.

В ответ на его слова сундучок открылся. Однако, к удивлению обоих оборотней, кодовая фраза возымела эффект не только над сундуком. На столе также лежал огромный чистый пергамент, на котором, как только Питер сказал пароль, появилась подробная карта Хогвартса, по которой бродили крохотные точки с именами. Питер нагнулся и начал изучать карту.

— Хм-м. Судя по всему, все на обеде. Вот Джим… и Гарри, — Питер с отвращением сморщил нос, когда сказал имя старшего из близнецов.

Тут он на секунду задумался.

— Знаешь, оглядываясь назад, я не должен был сразу открывать тебе секрет. Интересно, какое имя ты бы увидел рядом с ногами нашего дорогого друга — Ремус Люпин или Малахи Стерджен. Ай, ладно. Сейчас это не важно.

— И что ты хочешь, чтобы мы сделали с этой картой, Питер? — недовольно сказал Фенрир.

— С картой? Ничего. Она ещё не готова.

Пока Питер говорил, он вытащил из кармана пиджака маленький флакон, в котором было несколько капель крови Ремуса Люпина. Вытащив пробку, он добавил во флакон свою кровь, а затем по одному волосу из флаконов, которые извлёк из сундучка. На одном была этикетка Сириус Блэк, а на другом — Джеймс Поттер. Встряхнув флакон в руке, он вылил его содержимое на Карту Мародёров. Достав палочку, он коснулся ею крови и волос и пробормотал пару слов. Хогвартс тут же исчез с карты. Через пару секунд на пергаменте остались только четыре точки, каждая из которых соответствовала одному из Мародёров. Питер нахмурился, глядя на пергамент, а затем снова коснулся его палочкой, произнеся ещё несколько слов, которые были встроены в карту, когда он был ещё студентом.

— Сукин сын! — воскликнул Питер со смесью гнева и удивления.

— Что такое? — спросил Фенрир.

Питер жёстко ему улыбнулся.

— Всё это время… Сириус Блэк был менее чем в восьми километрах от нас!

— ЧТО?!

Питер указал на точку, которая была подписана именем Блэка.

— Вот он. Где-то в центральном Лондоне, я полагаю…

Он осёкся, а затем расхохотался.

— О, вот так ирония! После всех этих лет Сириус наконец-то вернулся домой! Он и его брат выросли в волшебном доме, расположенном где-то в Ислингтоне⁽¹⁾. Я не знаю, где именно, но ночью мы сможем использовать карту, чтобы найти дом… и найти его!

— Ночью? — подал голос Ставрос. — Почему не сейчас?

Питер обжёг оборотня взглядом, после чего тот трусливо опустил глаза.

— Мы будем ждать ночи, потому что я уверен, что дом спрятан за пределами физического измерения. Плюс у него, я уверен, есть и другая защита. Возможно, нам придётся спалить целый квартал, чтобы добраться до него, и я не хочу делать это при свете дня!

Два оборотня понимающе кивнули. Третий же оборотень, который в этот момент находился в квартире Питера, был под завязку нагружен напитком живой смерти, поэтому добавить ему было нечего.

* * *

Хогвартс

12:50

После обеда, когда студенты уже направлялись к аудиториям для послеобеденных занятий, Луна Лавгуд окликнула погружённого в свои мысли Гарри Поттера. Прошло почти полдня, а он до сих пор ничего не слышал о Карте и планах Ремуса на неё. В настоящий момент, он надеялся добраться до класса зелий пораньше, чтобы успеть поговорить со Снейпом до начала занятий, поэтому он не хотел ни с кем разговаривать. Даже с друзьями.

— Могу я поговорить с тобой, Гарри? — мечтательно спросила Луна. — Наедине.

Но прежде чем он успел ответить, в их разговор вклинилась Пэнси Паркинсон, которая тоже только что вышла из Большого зала.

— Да, Гарри! — оскалилась она, — почему бы тебе не поговорить наедине со своей гриффинхерской подружкой!

Часть слизеринцев, которые были рядом, рассмеялись её шутке, но Гарри просто закатил глаза. Луна же, в свою очередь, озадаченно подняла бровь.

— Почему ты назвала меня гриффинхерской? — спросила она с искренним интересом.

— Потому что она противная, грубая, и её плохо воспитывали, — ответил Луне Гарри и оскалился на Пэнси.

Слизеринка уже готовилась разразиться потоком оскорблений, но Луна была быстрее.

— Я и так это знаю, Гарри Поттер, — Луна повернулась к Пэнси. — Но почему гриффинхер? Хер, в конце концов, это магловское выражение, вульгарное слово для обозначения мужских гениталий. Мне просто интересно, где чистокровная волшебница, вроде неё, могла об этом узнать.

Услышав это, Пэнси густо покраснела и, повернувшись на каблуках, пошла прочь. Зайдя за угол, она схватила Кассиуса Уоррингтона за руку.

— Сегодня! — прошипела она. — Мы сделаем это сегодня!

Гарри и Луна отошли в сторонку и спустя пару секунд оказались в небольшой скрытой нише.

— Ну, че как, Луна? ⁽²⁾

— В целом ничего, а про чего сейчас расскажу, — ответила она с серьёзным видом. — У меня для тебя кое-что есть.

Она сунула руку в сумку и достала довольно толстую книгу.

— Подарок, Луна? Не стоило.

— Действительно. И едва ли это считается настоящим подарком, поскольку это библиотечная книга. Посмотри её.

Гарри взял книгу и, прочитав название на обложке, вытаращил глаза.

Собрание сочинений Оскара Уайльда.

— Это книга из библиотеки Хогвартса? — удивлённо спросил он.

Девушка кивнула.

— Учитывая твой… интерес к цитированию Оскара Уайльда, я подумала, что ты, возможно, захочешь прочитать исходный материал. Конкретно из-за того, кто владел этой книгой до тебя и кто оставил её в школе, когда выпустился. После чего она была передана в секцию магловской литературы библиотеки.

Она открыла первую страницу, на которой была написана записка.

«Том, можешь считать это подарком на рождество и день рождения. Моя мама прислала мне её, когда я попросила ее посоветовать мне книгу для тебя, которая тебе понравится. И я сказала ей, что тебе нравится Дориан Грей. Приятного чтения. С любовью, Миртл!»

Гарри в шоке посмотрел на послание.

— Эта… эта книга принадлежала Тому Реддлу?

— Да, я говорила с плаксой Миртл о Томе, надеясь, что это поможет мне понять его связь с Сам-Знаешь-Кем. Не помогло, но потом я вспомнила твою любовь к цитатам Уайльда и подумала, что тебе может эта книга понравиться. Или, если не понравися, то, по крайней мере, ты узнаешь из неё что-нибудь полезное.

Гарри молча кивнул, ощущая внутри странную неуверенность в том, стоит ли ему говорить спасибо.

* * *

Класс Хогвартса

19:15

На вечернюю встречу общества «СПАМ» пришли почти сорок студентов. Большая часть, конечно, были маглорожденными и полукровками, но некоторое количество чистокровных тоже присутствовало, плюс были представители каждого факультета и каждого курса. Единственными, кого сегодня не было, были представители гриффиндорской команды по квиддичу. Оливер Вуд поставил на сегодня внеплановую тренировку, чтобы отработать «кое-какие новые финты». Из семи членов команды четверо являлись постоянными членами СПАМ. Не ходили только Оливер, Анджелина (которые являлись членами общества сохранения традиций Хогвартса, идеологического противника СПАМ) и Джордж Уизли. Фред же, с другой стороны, ходил на каждое собрание СПАМ после того, как Гермиона помогла ему с Зельями, но близнецы избегали друг друга везде, где только могли. К тому же Джордж работал как проклятый, чтобы подтянуть себя до уровня Фреда в классе Снейпа.

К удивлению Гермионы, в дополнение к обычным закускам и напиткам, домовые эльфы в этот раз испекли для них огромный торт, на котором было написано «СПАМ» сверкающими зелёными буквами. Гермиона сама пробовать его не стала, ибо не могла даже смотреть на сладкое, но большинство из собравшихся торт отведали. Гарри даже отрезал себе второй кусок. Как потом оказалось, это была ошибка.

Поболтав о том о сём пару минут, Гарри поднял руку, чтобы привлечь внимание Гермионы.

— Ты ещё не сказала, — начал он, — что у нас сегодня на повестке дня, грязнокровка?

Все звуки в комнате как ножом срезало. Гарри удивлённо огляделся.

— Что?

— Ты… ты только что назвал Гермиону грязнокровкой, Гарри? — вытаращив глаза, сказала Су Ли.

Услышав это, Гарри разозлился.

— Уверен, что нет! — резко ответил он.

— Да, назвал, — подал голос Рон. — Мы все слышали, что ты назвал грязнокровку грязнокровкой! — он повернулся к Энтони. — Ты ведь слышал, полукровка?!

Энтони вытаращил глаза.

— Ты сейчас назвал меня полукровкой, предатель крови?! — сказал он, поднимаясь с кресла.

— Нет, не называл, — сказал Рон, тоже поднимаясь на ноги, — Я назвал тебя полукровкой. Это же твоё имя. И как ты смеешь называть меня предателем крови?

После этого в комнате начался сущий кошмар. Отовсюду слышались оскорбления, ибо все, кто попробовал торт (который испекли вовсе не домовые эльфы) внезапно утратили возможность обращаться к людям в комнате по именам, заменяя их разнообразными оскорблениями. А затем…

БУМ-БУМ-БУМ!

Когда стало понятно, что ещё немного, и всё окончательно выйдет из-под контроля, Гермиона выстрелила из палочки несколько фейерверков.

— Так, успокойтесь! — закричала она.

Она секунду подумала и повернулась к Гарри.

— Гарри, скажи имя Рона.

— Предатель крови, — спокойно сказал он.

— А мое?

— Грязнокровка.

Она вздохнула.

— А своё?

Гарри посмотрел на неё, словно удивлённый её глупыми вопросами.

— Полукровка!

Тут она прищурилась.

— Скажи… Пэнси Паркинсон, Седрик Диггори и Кормак Маклагген.

— Чистокровный, Чистокровный, Чистокровный.

Гермиона сжала переносицу пальцами.

— Ладно, так, все, скажите как меня зовут!

Вся комната, за исключением шести человек, в унисон сказала «грязнокровка». Дальнейшее расследование показало, что эти шестеро, как и сама Гермиона, воздействию заклинания не подвержены, но, что важнее, они также не ели торт.

— Ладно, — зло сказала она. — Над нами сыграли пранк. Собирайтесь, мы идём в больничное крыло. Вопросы? Отлично!

* * *

Башня Гриффиндора

21:30

Когда Гермиона Грейнджер вошла в общую гостиную Гриффиндора, никто бы и не подумал, что она в ярости. Тем более что большинство людей, которые знали её достаточно хорошо, чтобы это заметить, сейчас находились в Больничном крыле. И по крайней мере двое из них останутся там на ночь. Быстро окинув комнату взглядом, она заметила того, кто ей нужен, в углу, стоящим у доски с нарисованным на ней полем для квиддича. Остальная часть сборной сидела там же, напряжённо уставившись на доску. Гермиона направилась прямо к ним.

— Привет, Оливер. Как ваша внезапная тренировка?

— О, эм, хорошо, — пробормотал тот. — Очень хорошо. Почему ты спрашиваешь?

— Ну, я гриффиндорка. Разве я не могу поддерживать сборную своего факультета, несмотря на моё крайне низкое происхождение?

Она повернулась к Джиму и близнецам.

— Абсолютно не связанная с нашим разговором информация. Вам троим стоит знать, что Рон и Гарри сейчас в Больничном крыле и останутся там на ночь.

— Что?! — воскликнул Джим, вскакивая на ноги. — Что случилось?

— Ой, презабавная штука… хотя, думаю, это зависит от чувства юмора. Видите ли, кто-то отправил на собрание СПАМ торт, который был пропитан зельем, проклинающим любого, кто съел хоть кусочек. Глупый розыгрыш — ну вы знаете, как это бывает. Если коротко, это зелье заставляло всех, кто съел этот торт, заменять имена собеседников на обзывательства, основанные на статусе крови. Грязнокровка, предатель крови и тому подобное. Должна признать, я здорово посмеялась после того, как все мои друзья назвали меня грязнокровкой. Очень смешно. Хотя, надо признать, что обзывательства были не только о статусе крови. Мы это узнали, когда Рон начал называть Энтони и Су Ли «жидом» и «гуком»⁽³⁾ соответственно. Хотя он даже не знает, что эти расистские магловские обзывательства означают.

— Это… ужасно! — неуклюже сказал Оливер.

Джордж и Джим в шоке смотрели на Гермиону, но Фред, не отрываясь, смотрел на Оливера, и из глаз у него сверкали молнии.

— М-м-м, да, весьма ужасно. Но это не самое страшное. Видишь ли, по пути в Больничное крыло нескольким членам СПАМ поплохело. А кое-кому поплохело сильно. Оказалось, что кто бы ни добавил зелье в торт, он сильно напутал с дозировкой. Достаточно, чтобы вызвать аллергическую реакцию у тех, кто съел больше одного куска. И, ну, вы все знаете любовь Рона к десертам.

Она наигранно вздохнула.

— Я просто рада, что никто из вас не пострадал. К счастью вы все были на этой внезапной тренировке, которую Оливер затеял в последний момент. А иначе вы бы тоже могли отведать того торта и пострадать!

— …Ага… да… к счастью, всё так и было, — нервно сказал Оливер, краснея как рак.

— Ты. Конченый. Мудила! — чеканя каждое слово, сказал Фред.

— Оливер, — в ужасе воскликнула Кэти Бэлл, — ты знал об этом?!

— О, он больше чем знал! — сказал Фред.

Джордж в шоке уставился на своего близнеца.

— Ох ради всего…! Прошу, скажи мне, о брат мой, что ты не продавал ему за моей спиной зелье, которое заставляет невинных детей, включая кучу наших друзей и нашего младшего брата, называть друг друга грязнокровками и предателями крови?!

Фред выпрямился с таким достоинством, каким только мог.

— Нет, не продавал. Но я продал этому мерзавцу зелье, которое заставляет членов слизеринской команды по квиддичу называть друг друга «Тупая Башка». И я дал ему чёткие инструкции о том, как рассчитать дозу! Этот идиот изменил формулу, не понимая, что он делает!

— Ничего я не делал! — воскликнул Оливер. — Это Диггори и Чанг проводили изменения!

Тут он осёкся и громко сглотнул, когда до него дошло, что он, по сути, только что признался.

— Мне… жаль, что кто-то попал в больничное крыло. Правда. Но это была просто шутка. Правда. Просто… шутка.

— Я не хочу больше ничего слышать от тебя, Вуд, — холодно сказал Джордж. — Объяснишь всё МакГонагалл после того, как я доложу ей о случившемся.

Джордж уже был на полпути к проёму, когда его окликнул Фред.

— Подожди. Я пойду с тобой. Думаю, Помфри не повредит, если я дам ей формулу зелья, — он злобно посмотрел на Оливера. — Если только младшенькие Пожиратели не изменили её слишком сильно.

Оливер грязно выругался на это, но близнецы его проигнорировали. Джордж коротко кивнул Фреду, а тот, кивнув в ответ, догнал брата, и они вместе покинули гостиную. Оставшаяся часть сборной тут же отсела от униженного Оливера Вуда подальше, а чистокровка Анджелина Джонсон отчаянно начала убеждать своих подруг-охотниц (обе были полукровками), что она ничего не знала о готовящемся пранке.

К десяти часам вечера большинство жертв пранка было исцелено и отпущено по гостиным, но несколько человек, у которых аллергическая реакция была сильнее, было решено оставить на ночь под наблюдением. Одним из них был Гарри Поттер. Он провёл всю ночь в больничном крыле, не зная, что одно особенное зеркало, лежащее у него в спальне на прикроватном столике, всю ночь отчаянно вибрировало, безуспешно пытаясь привлечь его внимание.

* * *

26 марта 1994

Площадь Гриммо

Незадолго до полуночи

Стоя на тенистой аллее, Питер посмотрел на Карту Мародёров, а затем, подняв глаза, на ряд домов через улицу. Позади него стояли Фенрир, Ставрос и остальная часть стаи — семь оборотней. Перед ними была площадь Гриммо, некогда величественный ряд таунхаусов, переживавший сейчас тяжелые времена. И времена эти готовились стать ещё хуже.

— Хм-м, — заинтересованно протянул Питер, — Одиннадцатый номер слева. Тринадцатый справа. А номера двенадцать нет. Ну что же, уверен, это всего лишь невинная ошибка. Занимайте позиции. Когда я дам сигнал, цельтесь в номера одиннадцать и тринадцать. И всё, что посередине. Те из вас, кто не волшебники, оставайтесь ближе ко мне. Когда номер двенадцать станет видимым, идите внутрь и убейте всё живое, что встретите.

А внутри дома номер двенадцать обитатели проснулись от оглушительного звука сирены, который был слышен в каждом уголке дома.

Первыми из своих комнат вышли Регулус и Сириус.

— Что это ещё за чертовщина?! — заорал Регулус, закрывая уши руками.

— Я не знаю! — заорал в ответ Сириус. — ДОББИ!

Эльф Гарри появился в ту же секунду и отвесил братьям напыщенный поклон. Заметив, что звук пугает Сириуса, Добби щёлкнул пальцами — и сирена стала едва слышима.

— Спасибо, Добби, — сказал Рег. — Но что это за дьявольщина?

В этот момент к братьям присоединились Беллатриса и Тонксы.

Домовой эльф поморщился.

— К сожалению, господа, в защиту дома Блэков включены множество крайне специализированных охранных чар. Добби знает, что конкретно эта сирена может звучать в отдельных случаях, но что её активирует, Добби неизвестно.

Рег посмотрел на Сириуса, который злобно зарычал.

— КИКИМЕР! ТВОЙ ЛОРД ЗОВЁТ ТЕБЯ! — в ярости взревел он.

Кикимер появился секунду спустя и угрюмо уставился на собравшихся.

— Мерзкие грязные любители грязнокровок хотят что-то от Кикимера?

— Заткнись и слушай, грязное животное, — прорычал Сириус. — Ты сейчас скажешь мне коротко и ясно, почему звучит эта сирена!

Кикимер хихикнул.

— Любимая госпожа Кикимера установила эти чары, когда услышала слухи, что вы подружились с отвратительной бешеной мерзостью! Она хотела знать, если вы когда-либо приведёте его в этот дом… чтобы она могла подготовить достойный приём! Эта сирена означает, что рядом с домом находится оборотень!

Сириус несколько раз моргнул.

— Это означает, что… Ремус?

— Если и так, о великий и благородный лорд Блэк, — презрительно процедил Кикимер, — ваш карманный оборотень не один. Чем громче звучит тревога, тем больше отвратительных оборотней вокруг.

Но тут их разговор прервал громкий хлопок, похожий на гром, донёсшийся сверху.

— А это ещё что такое? — воскликнул Тед.

А позади него Беллатриса закрыла глаза и сглотнула.

— А это, дорогой свояк, звук Тёмной Метки!

* * *

Снаружи, высоко над площадью Гриммо, висело доказательство страхов Беллатрисы: здоровенный светящийся в ночи череп с огромной змеёй, выползающей из его рта. Питер улыбнулся. Пусть он никогда и не являлся ярым почитателем личности Волдеморта, его всегда восхищала красота Тёмной Метки. Это было невероятно эффективное средство террора, способное заблокировать возможность аппарировать и использовать порталы всего одним заклинанием. И кроме того, Питер происходил из древнего рода тёмных волшебников, которые очень ценили зрелища.

«Надеюсь, эти идиоты-оборотни смекнут, что это сигнал, — внезапно подумал он про себя. — Наверное, надо было сказать прямо».

Но его опасениям не суждено было сбыться, потому что секунду спустя первое взрывное проклятие ударило в дом номер одиннадцать, тут же сорвав с него крышу. За ним полетели другие заклятия, направленные на одиннадцатый и тринадцатый дома, и медленно идея дома номер двенадцать начала формироваться в мозгу Питера. Оскалившись своими острыми зубами, он поднял палочку и добавил к потоку заклятий свою собственную Бомбарду.

* * *

БУМ!

Люди внутри дома начали встревоженно озираться, когда грохот взрыва прокатился по зданию, а с потолка посыпалась пыль.

— Мы ведь не можем аппарировать, так? — безнадёжно спросил у Беллы Сириус.

Она покачала головой.

— И порталы тоже не можем. Даже при условии, что кто-нибудь из нас может его сделать, — добавила она.

— Всё так, — перебил её Регулус, — но тёмная метка не блокирует летучий порох. Нам говорили, что на Пожирательских рейдах мы должны в первую очередь атаковать узловые точки каминов. Но они не знают, что у нас есть рабочий камин, поэтому он всё ещё должен работать.

— И на скольки рейдах ты был, кузен Регулус, позволь спросить? — прищурив глаза, спросила младшая Тонкс.

— Только на одном, кузина Нимфадора, — вежливо ответил Рег, направляясь мимо неё к лестнице. — И сейчас не время это обсуждать. Каждая секунда промедления приближает нас к тому, что они ворвутся сюда или повредят камин. И вот тогда мы окажемся в ловушке!

— Но мы не можем просто сбежать! — воскликнул Тед. — В домах вокруг маглы! Они умирают, пока мы говорим! Мы не можем просто их бросить!

— Тед, — сказала Андромеда, увлекая мужа и дочь за собой, — большая часть этих маглов уже мертва. Лучшее, что мы можем сделать для тех, кто пока жив, это увести Пожирателей отсюда подальше! Они смогли найти это место только из-за того, что у них есть какая-то проклятая карта, которая показывает, где сейчас Сириус, даже если это место укрыто магией! Если Сириус будет в другом месте, они последуют за ним!

БУМ!

Здание содрогнулось от взрыва. Откуда-то издалека начали доноситься крики, рёв пламени и сирены магловских пожарных. Сириус первым оказался у камина, но, помедлив, повернулся к Регулусу.

— Куда, если они могут найти меня везде? — почти в отчаянии спросил он. — Мы не можем привести их в поместье Лонгботтомов! Пожиратели всё ещё там!

Регулус зажмурил глаза.

— Это единственный вариант, Сириус. Люциус в Париже на конфедерации магов, а мы соединены только с ним и с поместьем Лонгботтомов. Но мы там не останемся надолго. Обещаю.

Сириус нехотя кивнул и кинул в камин щепотку пороха.

— Поместье Лонгботтомов! — заорал он, и пламя стало зелёным.

Первыми прошли Тонксы. За ними двинулась Беллатриса, но вдруг остановилась.

— Кроме нас здесь ещё полно книг и тёмных артефактов. Пожиратели будут рады их заполучить. Вальбурга бы отдала их им сто лет назад, если бы Арктурус не запретил ей это.

— Они их не получат, — мрачно сказал Сириус.

Она посмотрела на его лицо и кивнула.

— Не делай ничего чересчур глупого, гриффиндорец, — сказала она, входя в пламя. — Я едва успела снова почувствовать, что у меня есть семья.

— План? — спросил Регулус, когда остальные ушли.

— Есть один, гриффиндорский.

Он повернулся к стоящим рядом домовым эльфам. Один был готов действовать, а другой всё ещё угрюмо смотрел на него.

— Добби, — начал Сириус, — собери в доме всё, что относится к поиску крестражей, а также всё, что принадлежит Гарри. Отнеси всё в поместье Лонгботтомов. Жди нас там.

— Также, — добавил Регулус, — на моём прикроватном столике лежит зеркало, которое соединено с зеркалом Гарри. Принеси его тоже.

Добби кивнул и аппарировал, бросившись выполнять приказы.

Сириус повернулся к Кикимеру.

— Кикимер, как лорд древнего и благородного дома Блэков я приказываю тебе, и ты повинуешься. Иди к портрету моей матери и жди моего сигнала. Как только ты его услышишь, ты перенесёшь её портрет в хранилище семьи в Гринготтсе.

Кикимер зарычал.

— Кикимер не может выполнить приказы грязного непослушного щенка, даже если он лорд дома Блэков! Портрет госпожи прикреплен к стене чарами вечного приклеивания, которые нельзя разрушить.

— Я знаю, что их можно разрушить, Кикимер. И знаю, каким будет эффект. Я приказываю тебе это сделать. И ты подчинишься!

Сумасшедший домовой эльф злобно зашипел, но затем кивнул.

— Кикимер понял. И подчинится.

А затем он щёлкнул пальцами и исчез.

Сириус повернулся к Регу.

— После тебя, брат.

Регулус посмотрел на Сириуса так, словно видел его впервые.

Ближайшее к ним окно взорвалось осколками, но они даже не повернули головы.

— Как прикажете, мой лорд. Не мешкайте, — он шагнул в пламя и исчез.

Сириус в последний раз окинул гостиную взглядом и почувствовал, как внутри зарождается чувство ностальгии. К добру или к худу, но это был его дом большую часть его жизни. И хотя плохих воспоминаний было гораздо больше, чем хороших, нельзя было сказать, что хороших не было вовсе.

Внизу в холле раздался громкий треск, и парадную дверь сорвало с петель. А через секунду дом наполнился звуками рычания, ибо частично обращённые оборотни ворвались в дом в поисках добычи. На какую-то секунду Сириус было подумал выйти из гостиной и поприветствовать их как настоящий хозяин, но он тут же рассмеялся своей гриффиндорской глупости и ступил в огонь.

— Давай, Кикимер, — громко сказал он. — Делай.

На чердаке сумасшедший домовой эльф почтительно положил руку на раму портрета своей любимой госпожи, а затем поднял вверх другую руку, готовясь щёлкнуть пальцами.

Хотя волшебники часто болтают о заклинаниях типа «Чар вечного приклеивания», правда состоит в том, что ничто магическое не является по-настоящему вечным. Любое проклятие можно повернуть вспять, и любые заклинания в конце концов могут быть сняты, если этим занимается кто-то достаточно знающий и упорный. Настоящим же секретом вечного магического эффекта, на самом деле, является то, что цена снятия такого заклятия может быть настолько высокой, что никто такую цену не станет платить.

Сириусу и Регулусу понадобилось всего пару недель исследований, чтобы понять секрет неудаляемого портрета Вальбурги Блэк. Когда поехавшая старая ведьма была уже ближе к концу своей жизни, она заказала портрет, который будет воплощать её после ее смерти с помощью чар Гомункула. А затем она повесила этот портрет в холле дома, прикрепив его к стене чарами вечного приклеивания так… чтобы навсегда связать эти чары с чарами расширения пространства, которые делали дом двенадцать по площади Гриммо внутри намного больше, чем физически это было возможно. Первые можно было отменить… но только если разрушить последние.

Кикимер щёлкнул пальцами и исчез вместе с портретом своей госпожи.

Оборотни, ведомые Ставросом, только что поднялись на второй этаж дома, пока Питер и Фенрир (которому Питер приказал оставаться рядом) наблюдали за действом с безопасного расстояния. Уже внутри обострённое обоняние Ставроса подсказало ему, что рядом пахнет летучим порохом. Он рванулся вперёд и ворвался в гостиную как раз вовремя, чтобы увидеть, как пламя опадает и гаснет. А затем отовсюду раздался треск, который, как будто, отозвался во всём его теле… за которым последовал ужасный нечеловеческий стон — балки, штукатурка и паркет по всему дому начали гнуться и ломаться. Имея больше знаний о магии, чем остальные оборотни, у Ставроса была всего одна ужасная секунда, чтобы понять, что что-то пошло совсем (совсем) не по плану.

А затем внешние стены домов номер одиннадцать и тринадцать (которые всё ещё стояли по обе стороны от дома номер двенадцать, даже несмотря на то, что эти дома были уже, по большей части, разрушены) рванулись навстречу друг другу, как руки жестокого ребёнка, который давит жука. К вящему ужасу Питера и Фенрира, всё, что когда-то было частью дома номер двенадцать, на мгновение сжалось, а затем вернулось к своему настоящему размеру. Взрыв был такой силы, что обломки того, что когда-то было частью внутреннего убранства дома Блэков, разлетелись во все стороны на десятки метров. Питеру не нужно было быть волшебником, чтобы понять — все оборотни мертвы. Раздавлены, а затем обращены в кровавую пыль.

Фенрир завыл от бессильной ярости и бросился к руинам дома, но Питер успел схватить его за руку.

— НЕТ, ФЕНРИР! — закричал анимаг. — Их нет!

Раздался хлопок, и они аппарировали на крышу ближайшего здания.

— Не-е-ет! Моя стая! Мои волчата!

Несмотря на то, что оборотень был больше, и его обуревала ярость, Питер схватил его за шею и наклонил к себе.

— Я знаю, Фенрир, знаю. Твои волчата. Сириус Блэк убил их. Но мы ничего не можем сделать сейчас. Только отомстить.

Фенрир злобно зарычал, а затем, запрокинув голову, завыл так, что его было слышно на много километров вокруг. Те люди, что вышли из своих домов, чтобы посмотреть, что случилось, едва услышав жуткий вой оборотня, тут же бросились обратно.

Питер отпустил убитого горем оборотня и снова вытащил карту. Взглянув на неё, он громко выругался.

— Что, Питер? — угрюмо спросил Фенрир, — Только не говори мне, что после всего этого мы его так и не достали!

— Не достали! — мрачно сказал Питер, изучая карту. — Он далеко на севере. В Ланкашире, похоже, но где именно, я не могу сказать.

— ТАК ДАВАЙ ЗАКОНЧИМ ЭТО!

Питер грустно покачал головой.

— Я не могу. Ты знаешь, что должно случиться завтра. Мне очень жаль, что ты потерял свою стаю, но если наш план сработает, скоро у тебя будет новая стая. Нет, не стая — целая армия.

Фенрир в бешенстве зарычал и, подойдя к Петтигрю, вырвал у него карту из рук.

— Ладно, Питер. Делай, что должно, а я пока загоню Сириуса Блэка и сожру его живое сердце!

* * *

Поместье Лонгботтомов

Ланкашир

Когда беженцы с площади Гриммо прошли через камин, Августа Лонгботтом была уже на месте. И, ко всеобщему удивлению, в одной руке у неё была палочка, а в другой — заряженный арбалет. Позади неё стоял Хоскинс с чем-то похожим на заряженный мушкет в руках.

— Что случилось? — спросила Августа.

— Площади Гриммо двенадцать больше нет, — сказал Сириус, — На нас напала стая оборотней, которая точно знала, где я нахожусь. Надо было послушать Гарри, когда тот предупреждал нас о карте.

— Но если они так легко могут тебя найти…?

— Мы не задержимся надолго, леди Августа, — сказал Регулус. — Но, если позволите, не найдется ли у вас пары метел?

Августа поморщилась.

— Хоскинс, принеси две лучшие метлы, что у нас есть.

— Сию секунду, миледи, — ответил эльф, — Хотя Хоскинс должен предупредить, что выбор весьма скуден, — он повернулся к Регулусу. — Леди Августа и молодой хозяин Невилл не особенно жалуют полёты на мётлах. Поэтому новых мётел в поместье не покупали с детства хозяина Фрэнка.

— Мы возьмём, что есть, — мрачно сказал Сириус. — Все остальные — оставайтесь здесь и держитесь ниже воды. Я уведу наших врагов отсюда. Не знаю, насколько меня хватит, но пусть побегают за мной.

— Мы уведём их отсюда, братец, — сказал Регулус. — Ты всё ещё не поправился, и аппарация, скорее всего, убьёт тебя. Тебе нужна помощь.

Сириус начал было говорить, но Регулус перебил его.

— Это не обсуждается, Сириус.

— И куда вы направитесь? — спросила Беллатриса.

— Не знаю, — тихо сказал Сириус, — просто попытаемся оторваться от них насколько получится.

— Нет, — тут же вклинился Регулус. — Мы отправляемся в Хогвартс.

— Зачем? — спросил Сириус.

— Потому что, я думаю, там есть место, где ты можешь спрятаться даже от этой чёртовой карты!

Сказав это, Регулус вышел из комнаты и вытащил из кармана магическое зеркало. Он пытался дозвониться до Гарри Поттера, единственного человека, кто мог бы провести Сириуса в Логово принца так, чтобы Логово его не убило, несколько минут, но ответа не было.

А еще спустя пару минут Блэки сели на мётлы и покинули земли поместья Лонгботтомов, направляясь на северо-восток. Причём с такой скоростью, что, когда они пролетали над близлежащей деревней Чорли, примерно в двадцати пяти километрах от поместья Лонгботтомов, Фенрир Сивый даже не заметил их. Ему пришлось снова взглянуть на карту, чтобы понять, что Сириус движется.

Оборотень нетерпеливо зарычал. Хорошо, что полнолуние было уже близко, и сон оборотню не был нужен.

* * *

Большой зал

27 марта 1994

Мадам Помфри отпустила Гарри и остальных из больничного крыла на следующее утро. Гарри сначала подумывал зайти к себе, но он был настолько голодным, что решил сразу идти на завтрак, а уже после бежать в душ и переодеваться в чистое. Он едва успел наложить себе еды, когда прибыла почта, включая его газету. Откусив кусок тоста, она посмотрел на первую полосу и чуть не поперхнулся.

ПОЖИРАТЕЛИ СМЕРТИ АТАКОВАЛИ ИСЛИНГТОН!

НА МЕСТЕ АТАКИ СНОВА БЫЛА ТЁМНАЯ МЕТКА!

12 МАГЛОВ ПОГИБЛИ!

НА МЕСТЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ НАЙДЕНЫ ОСТАТКИ ОБОРОТНЕЙ!

Заголовок был достаточно шокирующим даже без того, что Гарри знал, что площадь Гриммо находится в Ислингтоне. Как раз в том квартале, о котором говорилось в статье. Он быстро прочитал статью, но она была короткой, и деталей в ней не было. Затем, услышав какофонию вокруг, он поднял глаза и начал вслушиваться в крики, заполнившие Большой зал.

— Изгой как-то к этому причастен! Я просто уверен!

— Почему ты всё валишь на Тео, если он был здесь всё время? Это были Пожиратели смерти!

— А теперь ещё и оборотни к ним присоединились!

— Сириус Блэк и Беллатриса Лестрейндж стоят за всем!

— Тот же самый Сириус Блэк, который напал на Хогсмид в тот день, когда Изгой наслал на город Адское пламя!

— Это был не Тео! Говоришь чушь какую-то!

— А я смотрю, ты прямо защищаешь Изгоя? Ты на его стороне?

— А тебе вообще какое дело до нападения? Это же просто маглы! Уверен, такой высокородный чистокровка, как ты, не слишком о них беспокоится!

— Следи за языком! Несколько членов моей семьи погибли, сражаясь в последней войне!

— Правда? И на чьей стороне они были?

— Ах ты мелкая…

— Ну скажи это. Прошу тебя!

Внезапно какофонию, которая вот-вот должна была перерасти в стычки, оборвало одно слово, подкреплённое чарами Соноруса.

— ХВАТИТ!

— Позорище! — уже с нормальной громкостью продолжила Минерва МакГонагалл. — То, как вы себя ведёте, это просто позор! Немедленно возьмите себя в руки, иначе я отменю утренние занятия и запру всех в гостиных, пока вы не научитесь вести себя прилично!

Бобби Латтимер, староста школы, поднялся на ноги, чтобы привлечь внимание МакГонагалл.

— Я прошу прощения, мадам заместитель директора, — мрачно сказал пуффендуец, — но, если занятия будут отменены, возможно ли, чтобы маглорожденные и те, кто их поддерживает, пошли в какое-нибудь другое место? В свете последних событий некоторые из нас больше не чувствуют себя в безопасности в наших гостиных.

Говоря последние слова, Бобби посмотрел на Седрика Диггори, у которого хватило наглости натянуть на лицо оскорблённую мину.

— Мистер Латтимер, вы намекаете на то, что деканы не могут обеспечить безопасность всех своих подопечных? — холодно спросила Помона Стебль, что было ещё удивительнее, потому что Бобби был одним из её любимых учеников.

Но Латтимер решил не сдаваться.

— Я намекаю, профессор, что некоторые из ваших подопечных могут чувствовать себя в большей безопасности, чем другие. Особенно в свете того, что никто так и не был наказан за те события, что произошли вчера вечером. Те самые, в процессе которых тридцать студентов было проклято, а четверо угодили в больницу.

— Мистер Латтимер, — твёрдо начала Минерва, — расследование этого жестокого инцидента продолжается. Тем не менее, чтобы развеять все опасения, никто не пойдёт обратно в свои гостиные. Вы все останетесь в Большом зале под наблюдением преподавателей, пока всё не разрешится. И мы воспользуемся возможностью опросить участников вчерашнего инцидента.

Сказав это, она махнула палочкой — и четыре длинных стола факультета исчезли, уступив место небольшим круглым столикам, которые равномерно расставились по всему Большому залу. Ещё один взмах — и между столиками возникли ограждения из веревок, разделив зал на три секции.

— Итак! Те, кто поддерживают Сообщество Противодействия Абьюзивной Магии, пожалуйста пройдите в эту часть зала! Те, кто является членом Общества Сохранения Традиций — прошу на противоположную часть зала. Те же, кто желает сохранить нейтралитет или ему просто наплевать на эти детские склоки, прошу вас занять место в центральной части зала!

Гарри поднял руку и встал. Снейп быстро его заметил.

— Два быстрых вопроса. Первый: если мы будем здесь сидеть какое-то время, будет ли у нас возможность сходить в наши спальни за книгами? Я, например, пришёл на завтрак прямо из больничного крыла.

— Мы организуем сопровождения студентам, которым нужно отлучиться по какой-либо причине. Ваш второй вопрос?

— Это, скорее, не вопрос, а наблюдение. Пэнси Паркинсон получила громовещатель и не хочет его открывать. Думаю, он скоро взорвётся.

В этот момент все слизеринцы, кого отвлекло прибытие «Ежедневного Пророка», а затем конфликт СПАМа и ОСТ, внезапно заметили, что чистокровка парализованно смотрит на красный конверт, который принесла Геката, огромная рогатая сова её отца. И конверт уже начал дымиться.

— Мисс Паркинсон, — непререкаемым тоном сказал Снейп, — немедленно откройте письмо! Мешкая, вы ничего не добьётесь!

Трясущимися руками Пэнси открыла письмо, и по Большому залу разнесся новый голос.

«ПЭНСИ ПАРКИНСОН!

Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЗА ЧЕРТОВЩИНУ ТЫ ТВОРИШЬ В ЭТОЙ ШКОЛЕ, НО В КОНЦЕ ЭТОЙ НЕДЕЛИ Я ЖДУ ТЕБЯ НА КАНИКУЛЫ ДОМА! И ЗАТЕМ МЫ ОБСУДИМ, ЧЕГО ТЫ ТАМ ТАКОЕ ДЕЛАЛА, ЧТО ЭТО СТОИЛО НАШЕЙ СЕМЬЕ ДВАДЦАТЬ ТЫСЯЧ ГАЛЕОНОВ ВСЕГО ЗА ОДИН ЧАС! ЧТО БЫ ЭТО НИ БЫЛО, НЕ ПОВТОРЯЙ ЭТО!

ТВОЙ ЛЮБЯЩИЙ, НО РАЗОЗЛЁННЫЙ ОТЕЦ,

ЭНДРЮ ЛОРД ПАРКИНСОН.

ЛОРД БЛАГОРОДНОГО ДОМА ПАРКИНСОНОВ».

Гермиона изо всех сил пыталась не смеяться, когда слизеринка расплакалась. Не получилось.

* * *

Десять минут спустя профессор Снейп лично повёл Гарри Поттера в слизеринские подземелья. Больше никто идти не захотел, поэтому у Гарри наконец-то появился шанс узнать новую информацию.

— Так что на самом деле происходит? — спросил он, оглянувшись, чтобы убедиться, что они одни. — Сириус, Регулус и остальные целы?

— Все целы и залегли на дно в поместье Лонгботтомов, за исключением Сириуса и Регулуса. У них проблемы. Прошлой ночью на них напала сборная шайка из Пожирателей и оборотней. Площадь Гриммо двенадцать полностью уничтожена. К счастью, никто из наших не пострадал, а несколько оборотней погибло в процессе. Сейчас Сириус и его брат летят сюда на метлах.

— Почему сюда? — удивлённо спросил Гарри.

— Не знаю, Поттер. Регулус связался со мной этим утром через патронуса и попросил меня передать тебе, чтобы ты позвонил ему по зеркалу. Он сказал, что не может дать мне никаких деталей из-за какой-то клятвы, но он сказал, что с тобой он говорить может. А я сам не мог с тобой поговорить, пока ты был в больничном крыле из-за этого дебильного пранка.

К этому моменту они были уже в пустой гостиной Слизерина и подходили к комнате Гарри.

— Эм, сэр? Я боюсь, что мне придётся попросить вас подождать здесь. Я нахожусь под действием той же клятвы, что и Регулус.

«Клятвы Гидры, если точнее, — подумал Гарри про себя. — Твою ж мать, жаль, что Регулус не пригласил Снейпа присоединиться к себе, когда учился в школе. Всё было бы гораздо проще».

Снейп оскалился при мысли, что ему придётся, словно слуге, ждать в коридоре, но он ничего не сказал. Гарри же быстро зашёл в свою комнату и направился к кровати. Зеркало лежало на том же месте, где он его оставил.

— Регулус? Ты здесь? Это Гарри!

— Где тебя черти носили? — зло зашипел Рег.

Он и Сириус в настоящий момент были на земле и прятались в заброшенном амбаре. Едва оказавшись на земле, Сириус тут же уснул. С того момента, как они покинули поместье Лонгботтомов, им удавалось продержаться в воздухе на своих старых метлах всего несколько часов за раз. И каждый раз когда они приземлялись, у них было всего десять — двадцать минут, прежде чем их преследователь — Фенрир Сивый, судя по всему, аппарировал где-то поблизости.

Оборотень был невероятно быстр и вынослив. Регулус был уверен, что ничто, кроме убивающего проклятия не остановит его. Но Сириус никогда не творил это заклинание, а Регулус не хотел этого делать. Воспоминания всё ещё мучили его, но, как бы он ни ненавидел оборотней в целом, он боялся, что нервы подведут его, когда зверь окажется рядом с ним. И, в любом случае, Сивый был гораздо быстрее и умнее Эстаса Талли, и почему-то Регулус сомневался, что сможет достать Сивого до того, как оборотень его выпотрошит.

— Я провёл всю ночь в больничном крыле, — сказал Гарри. — Длинная неважная история. Я так понимаю, что вы направляетесь в Хогвартс не просто так?

Регулус помедлил.

— Да, — наконец прошептал он. — Сириусу я, разумеется, пока ничего не говорил, но, если и есть место в магической Британии, где он сможет спрятаться от Карты Мародёров, то это Логово принца.

— Я думал, что комната сама по себе убьёт любого не слизеринца, который рискнёт туда войти.

— Я тоже так думал. Но, возможно, если мы оглушим Сириуса и будем держать его без сознания, Логово сможет это позволить. Ну, я надеюсь на это.

— Всё равно это ужасный риск, — осторожно сказал Гарри.

— Да ладно, — злобно сказал Регулус. — Может, у тебя есть предложения получше?

Гарри замолчал, а затем улыбнулся — ему в голову пришла другая идея.

— Вообще-то да, думаю, есть. Почему бы нам не спрятать его в Тайной Комнате? Туда могут спускаться не только слизеринцы. И она тоже не показывается на Карте Мародёров. Она была построена Салазаром Слизерином примерно в то же время, что и Логово принца. Поэтому, скорее всего, у неё та же защита!

Регулус задумался, и тут недалеко от него раздался тихий хлопок, оповещающий, что кто-то аппарировал поблизости.

— Нам нужно идти. Мы постараемся добраться до Хогвартса как можно скорее.

Гарри кивнул и сбросил вызов. А ему предстояло как можно скорее придумать, как провести их в замок. Только тогда его крёстный будет в безопасности.

* * *

Тем временем в Большом зале Джим Поттер занял место в центре части «для маглорожденных». Вместе с ним были Рон, Гермиона, близнецы и Тео Безымянный (к которому Джим сильно привязался за время их занятий по Ву-Кси-До). Прошло почти полчаса, когда он внезапно вспомнил, что тоже получил письмо этим утро. Письмо, которое его обрадовало, но он совершенно забыл о нём из-за всей этой истории, которая разыгралась за завтраком.

Отойдя немного в сторону, Джим вытащил из кармана конверт и, сломав печать, вытащил пергамент. Слегка улыбаясь знакомому почерку, Джим начал читать письмо.

Джим,

это твой дядя Пит. У меня есть дела в Хогвартсе, поэтому сегодня попозже мы увидимся. Но это, типа, секретное задание. Кое-что для твоего папы. Поэтому, пожалуйста, никому не говори, что я приеду. О, и ещё мне нужно небольшое одолжение. Я бы не стал спрашивать, но это ради высшего блага.

Мне нужна мантия твоего папы.

---

АЗ. Дальше всё станет ещё хуже.

---

1) Ислингтон — один из районов Лондона

Вернуться к тексту

2) Непереводимо. Здесь используется английское выражение what’s up, что буквально переводится “что есть верх”. Соответственно Луна в следующей реплике ответит ему, что это одно из направлений в трехмерном пространстве. И мне бы очень хотелось сохранить этот каламбур, но я не знаю как. Поэтому придумаю свой.

Вернуться к тексту

3) С англ. Gook — пренебрежительное слово, которое с середины XX века используется в американском военном жаргоне как прозвище для азиатов, означающее «болван», «деревенщина».

Вернуться к тексту