Кроличья лапка (джен)

Вопрос в том: пить или нет — не стоял. Однозначно. Пить.

Только вино могло дать такой непередаваемый спектр ощущений: от нахлынувшего спокойствия до непередаваемой горечи разочарования. И потом на волнах катать от одного чувства к другому.

За одним бокалом последовал другой. Даже мысленно не звучал вопрос: а выдержит ли иммунитет кролика большой дозы алкоголя. Да и если быть честным — Волдеморт изначально хотел лишь расслабиться, смириться с тем, что подчиненные идиоты и веры, некоторым, было слишком много.

Но бутылка закончилась быстро, а пьяным лорд себя не чувствовал. Поэтому быстро проверив себя на помехи в координации (обнаружены не были) и, достав из сейфа еще бутылку, он продолжил предаваться грусти и размышлениям.

— Ведь не так много я и просил от них: сохранить в секрете мои секреты, — начал жаловаться в пустоту лорд, на змеином, на всякий, чтобы не повадно было подслушивать. — Всего-то спросил совета, раз! Раз! У темной семьи, в чьей верности сомневаться не приходиться и вот он — результат.

Лорд наплевал на бокал и допил остатки, прямо из бутылки. В горло покатилась пара капель.

— Закончилось, — расстроился лорд, уши его, при этом, забавно свесились вниз, почти закрывая обзор. — Ничего, где-то тут есть подвал. Винный.

Бодро соскочив со стула, на котором восседал, он отправился в сторону погреба. При этом, не переставая жаловаться в пустоту.

— И потом, отдал, можно сказать, ик, от сердца оторвал часть души — дневник — самому приближенному! И что в ответ! Уничтожил, использовал в своих коварных и низких целях, — замерев у развилки, лорд задумался, — подвалы — внизу. И ладно бы, — продолжил ране прерванную мысль, — ладно бы вышло, выгорела месть, так нет! И дневник уничтожен, и эльфа потерял, и честь уронил, ик.

Продолжая на разный лад ругать Малфоя, лорд продолжил путь. Нагини он не опасался больше, благодаря Барти та теперь покоилась в личном террариуме, полном дичи и свободного пространства. Лично зачаровывал помещение! Пусть теперь ей не дано успокаивать лорда своим милым шипением, но комфорт любимице надо обеспечить.

— А Регулус? Светлого ума мальчишка, мне не жалко было тратить время, чтобы раскрыть ему тайны темной магии. Оп, — лорд перепрыгнул пару ступенек и, неимоверно загордившись собой в этот конкретный момент, продолжил: — даа… не жаль. А вот его жаль. Глупо погиб.

До винного погреба оставалось несколько шагов, но Волдеморт замер на месте, прислушиваясь к себе.

— И ведь, правда — жаль его, — удивившись своим чувствам, констатировал лорд.

Эта мысль надолго загрузила лорда кролика. Раньше, когда он еще только шел к бессмертию, жалость воспринималась им как раздражающее чувство. Какой смысл тратить время на пустые эмоции? После отделения первого крестража он даже не задумывался о том, чтобы кого-то не то что жалеть, даже просто — хвалить. Ведь он — Темный Лорд. И все его приказы должны восприниматься как должное. Зачем сопереживать подчиненному.

После третьего ритуала по отделению части души — он перестал обращать внимание и на другие чувства. Порой путь к власти принимался как цель без личной окраски желания. Кем же он стал? Чудовищем, обрекшим себя на бессмертие, лишившись всех чувств.

Это не давало покоя. Как и столь близкий подвал полный вина.

— Без ста гр-р-рамм не обойтись, как поговаривал Долохов, — напомнил себе лорд и отворил дверь.

Вид бочек и, самое главное, ровно выстроенных в ряд бутылок на замысловатой подставке, на время отдалили грустные мысли лорда. Не мудрствуя лукава, Волдеморт достал первую попавшуюся. Вытащил пробку магией и понюхал.

— Какой букет, — водя носом над горлышком, начал лорд, — красный виноград, ик, смешанный с розмарином и корицей, дерево акации и дуба. Это должно быть вкусненько…

Сдержав порыв облизнуться и потереть лапки в предвкушении, лорд наскоро трансфигурировал бокал из пробки — такое вино пить с горла кощунство — и налил. Лилось оно мягко, с тихим журчанием, соприкасаясь с хрусталем (пить из обычного стекла? Увольте), блики, из-за факелов, красными пятнами отражались от стен… Лорд был доволен: его чувство прекрасного давно не удовлетворялось таким простым и мирным способом.

Пару мгновений лорд позволил себе полюбоваться своим творением. А после, тихо вздохнув, выпил. Вкус был еще лучше аромата. Покатав по небу вино, наслаждаясь в полной мере, лорд таки завершил начатое, а после — второй глоток, не менее прекрасный, чем первый.

— И зачем мне эта власть? — градус был крепкий, унесло лорда сразу же. — Один гемор-рой, ик. Все равно попытаются отобрать, видите ли, не всем нравится возвращение к былым традициям! — скорчив рожу, лорд принялся парадировать Дамблдора: — Мальчик мой, ты еще так молод, ты многого не понимаешь, если дать аристократии власть в руки, то много крови прольется, а прогресс так и замрет на месте.

Налив еще, лорд и не замечал, с какой скоростью поглощает вино, продолжил импровизированный диалог:

— Я уже не мальчик, и все равно вижу, что нужен баланс между традициями и новшествами! — противопоставил он директору. — И у власти должна быть твердая рука!

— Это приведет лишь к страху и диктатуре! — ласково пожурил директор в воображении лорда.

— Неть, если правильно подать информацию и собрать вокруг себя верных людей, ик, — сопротивлялся лорд. — Тьфу, чушь какая. Еще не хватало мне тут с самим собой поссориться.

Лорд залпом допил вина, взял еще бутылку и целенаправленно пошел на выход из погреба. Почти сразу вернулся, взял еще две — и ушел-таки с концами.

— Надо Нагини навестить, а то она совсем обиделась, наверное…

В душе и правда, было гадко, словно все чувства, что лорд ранее прятал в себе, а после и вовсе — лишился, в одночасье вернулись. Обида за поступки Малфоя и Блека усилилась во сто крат, сразу же вспомнилось, что он сам не лучше — убегает и прячется от собственного фамильяра, хотя магия не даст змее его убить! Все это лавиной свалилось на голову лорда. Его продолжали терзать вопросы: кем он стал, для чего живет и зачем он жаждал жить вечно. Не отпускала мысль, что надо бы вновь разделить душу, чтобы все эти чувства, заполонившие его, ушли. После накатывала тоска по прошлому телу — он был высок, красив и статен.

А сейчас он низок, пушист и бел. Хотелось, подобно волку, выть на луну или лить слезы как младенцу что не получил желанную конфету. Но он же взрослый и темный маг — его не поймут. И кому бы пожаловаться?

Мысль оборвалась перед дверью в террариум. Обратного пути не дано. Ближе змеи у него нет существа. Она не предаст, не расскажет секреты врагу и не уничтожит часть души.

— Нагини, я пришел, — заплетающимся языком, не до конца отдавая отчет, что он — кролик, сам пришел к змее, начал лорд. — Только я теперь другой, не такой, каким ты помнишь меня, — получилось плаксиво.

— Хосссяин, — змея появилась из-за большого камня, — хоссяин теперь цельный и вкусссно пахнет.

— Ты не съешь меня, девочка моя?

— Хоссяин! — Возмущенно зашипела змея. — Как вы могли такое подумать! Идите ко мне, я васс ссогрею.

И лорд пошел. Нагини обвилась вокруг него кольцами, защищая от внешнего мира, и принялась слушать его жалобы.

На всех.