Китнисс будет преемницей Сноу? (гет)

Неприятности никогда не приходят по одной. Справедливость этой истины Китнисс и раньше имела возможность постичь, к сожалению неоднократно. Но в этот раз, начиная со своего прямо-таки триумфального возвращения в родной дистрикт, она ощутила на себе сплошной и нескончаемый водопад из неприятностей.

А ведь начиналось всё почти что хорошо: президент Сноу не разозлился на Китнисс, а наоборот разговор с ним для, пережившей в лесу настоящее испытание, девушки был приободряющим:

— Добрый день, мисс Эвердин, как хорошо, что с вами всё в порядке, ведь я уже отдал приказ готовиться к нападению на тринадцатый дистрикт.

— Пожалуйста, отмените приказ, мистер Сноу. Я говорила с полковником армии мятежников из дистрикта №13 по фамилии Боггс, и он меня заверил, что приказа о моем похищении он не получал. Он должен был только наблюдать.

— Отлично, мисс Эвердин, вы стремительно меняетесь: вы уже ведёте переговоры на равных со старшим офицером мятежников и в ваших силах влиять на общеполитическую обстановку в Панеме.

Китнисс обеспокоилась, что Сноу ничего не сказал про отмену приказа начать войну.

— Господин Сноу, полковник Боггс твердо заявил мне, что мятежники ответят ударом на удар.

Сноу лишь засмеялся, не так чтобы уж по-доброму, но и не злобно:

— Мой личный представитель в дистрикте №12 и носительница важных государственных тайн — мисс Китнисс Эвердин в целости и сохранности у себя дома, какие могут у меня причины начинать войну? Скажите мне вот что, по-вашему мнению, наш планолёт защищал вас наилучшим для вашей безопасности способом?

— Полагаю, что да. Он перестал быть невидимым только тогда, когда группа мятежников, человек пятнадцать, приблизилась ко мне на полсотни шагов и мне стало небезопасно, — "Честно говоря страшно, но я в этом не признаюсь!" — подумала девушка.

— А взять вас сразу на борт?

— Слишком опасно. Мятежники могли меня случайно ранить. А потом прошло не более пяти-семи минут, как появился планолёт мятежников, который был явно больше и сильнее. Он мог напасть в воздухе, что он и сделал. И тогда бы я точно погибла.

— Верно. И тогда я уж точно и без промедления начал бы войну. Я уже говорил вам, мятежники оповещены: ваша гибель и ваше похищение — «казус белли», повод к войне. Мисс Эвердин, а вы озвучили полковнику мятежников ваш официальный статус?

— Нет, — немного обеспокоенно ответила Китнисс, подумав: «Сейчас мне за это влетит». И добавила:

— Но я упомянула, что действую согласно вашим личным приказам.

— Хорошо. Но в дальнейшем имейте в виду, что вы уже три дня официально считаетесь специальным представителем президента с очень широкими полномочиями. Ваш статус равен статусу мэра 12-го дистрикта мистера Андерси. Но в отношении миротворцев ваш статус значительно больше, чем у главного миротворца вашего дистрикта. А сейчас я наделяю вас дополнительными полномочиями: при нахождении в другом дистрикте Панема, даже не имея моего прямого приказа, изобличив злоупотребления местных властей и миротворцев, до полковника включительно, и имея доказательства нарушения законов Панема, вы наделяетесь особым правом отстранять должностных лиц от занимаемой ими должности и подвергать их аресту. После чего, само собой, уведомить об этом меня, незамедлительно.

Китнисс стояла, как воды в рот набрав. Она уже всерьез подозревала, что этот метод — ошеломить и парализовать волю к сопротивлению — любимейший из богатого арсенала управления и насаждения всеобщего повиновения и страха, президента Сноу.

— Как у вас обстоят дела с тщательным изучением законодательства об управлении в дистриктах?

— Я за три дня прочитала шестьсот двадцать девять законов, сорок три выучила наизусть, как и три четверти устава корпуса миротворцев. Но я очень устала, — памятуя о наказе президента не делать ничего необдуманно, Китнисс не сочла возможным утаить этот факт.

— Мистер Андерси очень высоко отзывается о ваших умственных способностях и работоспособности, но впредь я вам запрещаю работать без отдыха больше десяти часов в день. Вам восемнадцать лет и мне нужно, чтобы вы пребывали в хорошей физической форме, а не падали без сил от усталости.

— Будет исполнено, господин президент.

— Учитесь исполнять мои приказания беспрекословно, и выполнять свою работу одинаково хорошо на протяжении длительного временного промежутка, недели или месяца. Только тогда вы достигнете блестящих результатов, и тогда я смогу в точности исполнить данное обещание.

— Конечно, — Китнисс старалась именно слушать Сноу, а не говорить.

— Теперь перейдем к вашей безопасности. Первое: лес — место всё-таки опасное, там водятся не только белки и зайцы, но и волки. Поэтому, собираясь в лес, в обязательном порядке берите с собой напарника. Постоянно поддерживайте связь с планолётом, который вас оберегает и выполняйте требования по соблюдению режима вашей безопасности. В этом вы теперь нисколько не отличаетесь от меня. Я обязан исполнять требования режима моей безопасности, вне зависимости нравится мне это или нет.

Второе: лука со стрелами не достаточно, поэтому наравне с мистером Мелларком, я наделяю вас правом владения огнестрельным оружием. Причем повышенной мощности, в целях предотвращения любых эксцессов. Пистолет постоянно носите с собой. Всё необходимое получите от командира планолета № 717 лейтенанта Гонория Кёрби. Планолет будет в вашем дистрикте через полчаса. Встретите его прямо у своего дома, — Сноу подумал и продолжил: — Походите в тир и потренируйтесь в стрельбе вместе с миротворцами. Чем больше у вас будет взаимопонимания с ними, тем лучше для всего Панема.

Слушая Сноу, Китнисс думала, в точности ли передать президенту деликатные подробности разговора с Боггсом? Маловероятно, что их разговор мог быть известен президенту, но зачем утаивать от него лежащие на поверхности вещи:

— Господин Сноу, в переговорах с полковником из тринадцатого дистрикта Боггсом мне было заявлено, что мятежники готовы принять в качестве беженцев меня, Пита Мелларка и всех членов моей семьи.

— В этом предложении нет ничего удивительного. В случае если меня убьют, то и гарантии вашей безопасности будут аннулированы. Ведь они гарантированы мной. Я бы даже рекомендовал вам принять их предложение.

Черт бы вас побрал, мистер Сноу, умеете же вы заставить мозги девушки свариться вкрутую, — конечно не сказала, но отчаянно подумала старшая Эвердин. Уроки политического мастерства от президента Сноу, были подлинным испытанием для нее.

— Мисс Эвердин, я получаю сведения, что ваши действия несут сугубо положительный результат. Если на протяжении текущего месяца картина будет такой же, я сочту ваш опыт полезным и правильным и мы с вами вместе начнем его распространять на другие бедные дистрикты: 11-й, 8-й, 9-й, 10-й. Задача заключается в том, чтобы ослабить факторы жизни в дистриктах, которые периодически используются 13-м дистриктом в подрывной работе против Капитолия.

Кое-как сохраняя нейтральное выражение на лице, Китнисс попрощалась со Сноу. Затем она смотрела, как планолёт садится чуть ли не на лужайку перед ее домом. От командира планолета Китнисс получила наушник для бесперебойной связи с Капитолием и кобуру с тяжелым и настолько мощным пистолетом, что когда она в тире училась быть с оружием как единое целое, она безошибочно догадалась, что это оружие необычное — оно способно было с легкостью пробить пуленепробиваемую защиту. И белая защитная униформа миротворцев не была исключением.

Следующей напастью, свалившийся на семью Эвердин, стала вспышка эпидемии кишечной инфекции. Началась она накануне похода Китнисс в лес. Раньше было всё просто: заболевших особенно никто не лечил, кто выжил, тот выжил. О количестве заболевших и умерших власти почти не беспокоились. Сейчас совсем другое дело. Первой подняла тревогу миссис Эвердин — количество заболевших резко подскочило за сутки в шесть раз — эпидемия! Но теперь, согласно новой политике, Китнисс без труда вызвала из дистрикта №6 бригаду медиков — двух врачей (кажется в 12-м дистрикте врач последний раз появлялся проездом в тот год, когда Китнисс было лет шесть, не больше, т.е. 12 лет тому назад!) и девять медсестер.

Надо было видеть, как не покидавшие всю жизнь свой дистрикт транспортников медики увидели и поразились тем нечеловеческим и антисанитарным условиям жизни, в которых жили земляки Китнисс.

Старый пожилой доктор мистер Клиффорд поначалу впал в глубокое отчаяние, полагая, что больным детям в нищем дистрикте он ничем не сможет помочь. Но узнав, что хлопотами матери Китнисс (всё-таки к матери «самой специальной представительницы президента» в Капитолии стали быстро прислушиваться, имя Сноу открывало все двери) лекарства были уже на пути в 12-й, сказал:

— Ну что же, коли так, засучим рукава и за полмесяца упорного труда заложим основы медицинской помощи в вашем дистрикте. Обучим медсестёр, а жителей научим правилам элементарной гигиены и тогда мы все сделаем невероятно важное дело и смертность здесь уменьшится в разы.

Проработав плечо к плечу с Элизабет Эвердин всего лишь первый день, доктор Клиффорд сразу заявил:

— Я практикую уже сорок два года, поэтому знаю, что говорю, тебе, Элизабет, можно присваивать звание врача, просто по совокупности практического опыта. — Что и произошло через два месяца.

Именно тогда Китнисс впервые познакомилась с дядей Уильямом.

Она обратила внимание на незнакомое для неё лицо. Он участвовал в борьбе с эпидемией очень активно. Лечил. Но чаще всего в его руках Китнисс видела лекарства. Заинтересовавшись, она спросила свою младшую сестру:

― Прим, а ты знаешь, кто он такой?

Ответ стал для Китнисс полнейшей неожиданностью:

―Ты что не знаешь аптекаря? Это младший брат мамы. Дядя Уильям.

Оказалось, что он уже знаком с Прим. Но у Китнисс знакомство с ним не заладилось. Дядя оказался полной противоположностью матери сестёр. Еще не старый, среднего роста, колючий и вообще довольно таки мрачный мужчина. Но самое главное он был весьма остёр на язык. Сама Китнисс будто бы отскочила от него, к удивлению младшей сестры. Та неплохо с ним ладила. Но Китнисс и её дядя каждый раз, оказавшись рядом, словно старались укусить друг друга побольнее. Это у них замечательно получалось.

А что касается смертности, старый врач оказался прав: спустя восемь дней, Прим, принимавшая самое активное участие в качестве новоиспеченной (звание ей присвоил лично мистер Клиффорд) медсестры в ликвидации эпидемии, придя домой около полуночи, села в кресло у камина и с радостью сообщила Раю Мелларку, старшему брату Пита, именно ему Пит поручил «присматривать за Эвердинами»:

— Никто не умер, ни один ребенок и ни один взрослый!!! Мы с мамой вместе выходили мальчика Фрэнка из Шлака, который заболел одним из последних и который был в очень тяжелом состоянии. Даже он пошел на поправку.

На что, только что пришедший, с находящейся в полуобморочном состоянии от усталости Китнисс на руках, веселый и слегка нетрезвый Хеймитч сказал:

— Запомните, ребятишки, это историческое время. В нашем дистрикте народ не умирал, а просто дох словно мухи. Особенно дети. А сейчас все начало кардинально меняться. Не улыбаемся, я тоже знаю умные слова. И честно я уже не знаю, чему больше удивляться: политике Капитолия или тому, как начали меняться в Шлаке люди.

Хеймитч вполголоса обратился к, застывшей в кресле, смертельно уставшей претворять в жизнь планы президента Сноу, менявшие снизу-доверху десятилетиями сложившийся мертвенно-бесчеловечный «порядок», Китнисс:

— Солнышко, ты в курсе, что третий день в Шлаке трудно достать спиртное? Однорукая Риппер больше не продает самогон. Она переключилась на горячий чай с молоком и булочки, которые теперь покупает у отца нашего Пита. И что мне прикажешь делать? Народ скоро вовсе перестанет пить. А я причем?

Рай Мелларк при этих словах Хеймитча громко засмеялся, чем едва не разбудил спавшую в кресле Китнисс, за что тут же схлопотал неслабый тычок в бок от охранявшей, несмотря на собственную сильнейшую усталость, покой сестры, Прим.

— Отец одних только сдобных булочек стал продавать больше в четыре раза. И так уже три недели кряду. Скоро мы совсем забудем старые времена.

«Старые времена!!! Ой, я не знаю, чего и ждать от будущего. Сноу с какой-то потрясающей легкостью идёт на полный слом всего, что делало нашу жизнь невыносимой, но которую в дистриктах терпели на протяжении десятилетий. Боюсь даже гадать, что этот живой мертвец задумал на самом деле. Какой ад может нагрянуть для всех нас, когда этот хрупкий и нереальный «дивный новый мир-сказка рухнет», — в полузабытьи, на грани сна и реальности витали в голове Китнисс мысли или тяжелые предчувствия…

И к сожалению эти предчувствия, не оказались просто страшными грёзами вымотавшейся Китнисс, но обо всем по порядку!

Следующим испытанием для Китнисс стала катастрофа на шахте №2. Той самой, где погиб отец девушки и где сейчас работал Гейл.