Будни Гдетобурга (джен)

— -

Дудунька не выспался. Всю ночь в его голове крутились вопросы о предстоящей «насыщенной программе» Бабаньки. Мать большого семейства и главный предприниматель Адской Парилки, она вообще редко покидала пределы родного гнезда, благо развернуться было где. Как уже упоминалось, баня была настолько большая, что занимала почти целый квартал. Имелся даже садик на задворках с хищными охранными растениями, куда без него.

Перед сном, вспомнив старые добрые времена, когда Дудунька был ещё маленьким прилипалочкой, расчувствовавшаяся Бабаня присела на краешек кровати и зачитала ему сказку. За авторством, естественно, Бабаньки, она называлась «Легенда о том, где в Безбазаре гулять хорошо» и была куда интереснее тех, которыми маман баюкала ребёнка в давнишние времена («Сказ о том, как устроить жаркую жизнь конкурентам без последствий» и «Басня о прилипалах и нищих»).

Оказалось, правда, что в Безбазаре гулять практически везде не просто плохо, но ещё и опасно для жизни. Удивительно, как любящий приключения Дудунька умудрился нигде не убиться, не утонуть и не нарваться на «хмыря маньячного» за всё своё долгое детство.

— Но ты же у нас бравый магфицер, — закончила Бабаня, не слушая робких возражений, что до такого чина ещё служить и служить. — Вот и поможешь мне приструнить парочку зарвавшихся. А то понаехало тут! А у тебя уже и опыт есть. И свежим воздухом подышим, иногда полезно. Хотя свежесть, конечно, под большим вопросом.

В Бабаниной голове «опыт» имелся в виду выдворения. Дудунька попробовал объяснить маман, что в Гдетобурге они, напротив, пытались «понаехавших» расселить с комфортом, но Бабаня слышала исключительно то, что хотела, так что сын быстро кинул бесполезное занятие.

Утром он вывалился из комнаты с синяками под глазами от бессонной ночи, зато Елейна пылала энтузиазмом до такой степени, что в её бирюзовых волосах расцвела пара кувшинок. Они столкнулись в дверях столовой в тот час, когда сторожевые петухи ещё не перебудили половину населения города. К удивлению Дудуньки, в сауне номер шесть обнаружились старшие, которые обычно дрыхли до обеда.

— Присаживайтесь, — миролюбиво предложила Генька. — Есенька за завтраком убежала.

Это была хорошая новость — обычно старшим удавалось разжиться порциями посолиднее, чем каша из сухих листьев или яичница из яиц боевых куриц (других у Бабани не водилось; удивительно, что боевые клуши вообще несли яйца, пусть и с напёрсток величиной — никак из страха перед Бабаней).

Насенька промолчала, сверкнув темными глазами и уткнулась в изучение «Безбаран — Ночной Хулиган». Самый популярный журнал города выходил из типографии аккурат перед рассветом с свежими сенсациями из ночных происшествий. Так как после заката жизнь Базбазара кипела похлеще, чем после рассвета — зависело, правда, от кварталов — то и объём новостей был куда внушительней. Все читатели, от мала до велика, пытались угадать личность неуловимого Безбарана, в честь которого и было названо издание, но тайна до сих пор оставалась покрыта мраком безбазарских ночей.

— Ты вроде не любишь жёлтую прессу? — напомнил Дудунька, присаживаясь рядом с сестрой. — В смысле, зелёную, красную и серо-буро-малиновую тоже, но впервые вижу тебя за чтением Безбарана.

— Иногда не мешает проветрить мозги, — заявила вернувшаяся с провиантом Есенька. — К тому же, это единственная литература, которую маман разрешает читать в общественных комнатах. Ну, не считая её сказок-пособий.

— Которые, хвала Бане, ещё никто не решился напечатать. Надо узнать, что произошло за последние пару часов, раз уж решили рискнуть выйти на прогулку, — добавила Генька.

— А вы с нами пойдёте? — удивился Дудунька.

Старшие хитро переглянулись и промолчали. Есенька поставила перед братом и его коллегой тарелки с яйцами, сваренными всмятку и сама принялась за трапезу, не дожидаясь остальных. Яйца были крупные, так что Дудунька заподозрил, что сбегала она за ними не в курятник боевых клуш, а в соседский двор. Бабанька бы одобрила.

Не жалующаяся на аппетит и на источник еды Елейна проглотила свой завтрак в мгновение ока и теперь с любопытством заглядывала через плечо Насеньки в вырвиглазную страницу Безбарана. Из этих специфических страниц действительно высовывались мелкие разноцветные чернильные конечности, пытающиеся цапнуть за что придётся, но старшая опытно пересекала посягательства на личное пространство. «Сенсилки», как их любовно называли создатели журнала, помогали ушлым репортёрам собирать дополнительную информацию для сенсаций. А ещё безнаказанно стаскивать всё, что плохо приколочено в редакцию журнала. Самая первая сенсилка по легенде стащила чью-то вставную челюсть, но почему-то страницы всё равно называли вырвиглазными.

На улице проорали скрипучее «гоу-ку-за-реку» сторожевые петухи и тут же помчались туда выяснять боем кто лучше поёт, бросив сады на попечение огородных воришек.

В столовую ввалилась Бабаня, хотя Дудунька с трудом её узнал под грудой блестящих украшений, больше походивших на импровизированный доспех. Впрочем, Бабанька всегда совмещала «красивое» с прагматичным.

— Вижу, вы уже готовы, значит на выход, — удовлетворённо отметила глава семейства. — Сначала в цирк.

— Там разве утренние представления теперь показывают? — поинтересовался Дудунька, которому выпала возможность посетить увеселительное учреждение всего лишь один раз, в школе. В школу Бабаня записала сына случайно — проспорила директрисе, которая по совместительству являлась дальней родственницей, по той самой другой линии. Это был ужасный позор для прилипалы — но не отдавать же деньги, в самом деле? Пришлось отдать сына в рабство на целый год. К сожалению, сыну понравилось, так что Бабаня втайне винила себя за то, что тот вырос таким странным. Настолько втайне, что сама об этом не подозревала.

— Да не в этот, я про соседей, — отмахнулась Бабаня и прошла в коридор, сверкая и звеня до рези в чужих глазах и ушах. Собиралась бить врагов на поражение.

Упомянутые соседи обитали в шатрах на берегу реки и впали в немилость Бабани после того, как внезапно занялись проблемами окружающей среды, особенно водной. Будем честны, эти создания впали в немилость практически у всего Безбазара, однако мало кто решался в открытую выступить против организованной банды русалов и кроллей. Слишком уж те были многочисленны, особенно кролли. И если с русалами можно было как-то общаться, то недавно появившиеся кролли являлись существами полуразумными (по самым оптимистичным прогнозам) и крайне несговорчивыми. Зато весьма внушительных габаритов.

Русалы считали кроллей несчастными мутировавшими существами и винили в их появлении загрязнение природы, остальные жители Безбазара были уверены, что дело в кое-чьём неконтролируемом инстинкте размножения. Последнее, по их мнению, касалось и появления самих русалов пару веков назад. Так что оскорблённые в лучших чувствах жертвы ущемлённого эго объединились и принялись терроризировать обидчиков всеми доступными средствами. В первую очередь утыкав побережье плакатами и транспарантами.