Темный хранитель (гет)

На следующее утро Дамблдор снова пришел к Николасу. Тот уже ждал его с заметным нетерпением. Какое-то время они еще повторяли различные заклинания. Николас был еще слабоват в трансфигурации, но по остальным предметам был довольно неплох.

Вскоре к ним присоединился Шварц, и они все вместе завели разговор о будущем Николаса.

— Твои способности восстанавливаются, так что давай поговорим о том, что ты, Николас, будешь делать дальше. Останешься ли ты в мире магии или отправишься в мир маглов, — начал Шварц.

— Я хочу остаться в волшебном мире, — решительно сказал Николас. — Пока я ничего не видел кроме больницы, но того, что мне показали, и о чем мне рассказал профессор Дамблдор, хватает, чтобы понять его прелесть и красоту. Кроме того, я ничего не знаю про мир маглов. Как же я там проживу?

— Рад слышать, что тобой движет не только юношеский пыл, но и здравый смысл, — сказал Шварц. — На первых порах тебе действительно лучше побыть в магическом мире. Но поверь, узнав его получше, ты, возможно, еще передумаешь и захочешь его покинуть. Некоторые волшебники уже покидают.

— Почему? Что в нем плохого? — недоуменно спросил юноша.

— Профессор Дамблдор не все тебе рассказал о нынешней обстановке в нашем мире, — ответил Шварц. — Скажи, тебе уже что-нибудь известно о лорде Волдеморте?

— Профессор упоминал о нем, но вскользь, — сказал Николас, — сказал только, что это один из самых темных волшебников.

— Думаю, не один из самых темных, а САМЫЙ ТЕМНЫЙ, — грустно поправил его Шварц. — Волдеморт — крайне могущественный темный волшебник, и он, пожалуй, сейчас является самым опасным преступником в магическом мире. Настолько опасным, что многие уже боятся произносить его имя, называя его Тот-Кого-Нельзя-Называть или Сами-Знаете-Кто.

— Не понимаю, что страшного в имени? — удивленно спросил Николас.

— Когда узнаешь о его делах, поймешь. Я не смогу перечислить всех его деяний, но на его совести множество убийств, нападений, похищений. Кроме того, он призвал под свои знамена кучу темных волшебников и разных магических существ, которые устраивают настоящий террор от его имени. Сейчас нападениям подвергаются в основном маглы, которых либо убивают, либо подвергают заклятиям, пыткам или просто насилию. Но порой таким же нападениям подвергаются и волшебники, в первую очередь, выходцы из магловских семей. И эта волна растет. Можно считать, что в магическом мире идет война.

— Ну, в магическом мире, это слишком сильно сказано, Зигмунд, — вмешался Дамблдор, — на самом деле эта война сейчас в магической Европе. Основные действия идут в магической Британии, хотя нападения случаются и в других странах. Но если Волдеморт одержит верх в Британии, то вряд ли он остановится на достигнутом. Настанет очередь Европы, а затем и остального мира.

— Чего он хочет? — продолжал интересоваться Николас.

— Как и большинство темных колдунов, он хочет власти, — ответил Шварц, — хочет встать во главе магического мира и править им пожизненно.

— А если сможет, то и вечно, — грустно добавил Дамблдор.

— Его сторонники хотят того же, — продолжал Шварц. — Они считают, что Темный лорд, как они его называют, приведет их к власти и богатству.

— Почему министерство магии не может его остановить? Неужели у него так много сторонников? — недоуменно спросил Николас.

— Много, но дело не в этом. Видишь ли, Николас, когда мы сказали «идет война», мы не имели в виду, что у нас на улице каждый день ведутся битвы, — ответил Дамблдор. — Волдеморт и его сторонники не выступают в открытую. Они нападают неожиданно на магловские поселения, где им не могут оказать серьезного сопротивления, и исчезают прежде, чем прибывают силы авроров. Совершаются и ложные нападения для отвлечения внимания. А поскольку маглы не могут себя защитить, то на них нападают и просто ради развлечения, — горестно закончил он.

— Но не следует считать, что сторонники Волдеморта слабы и нападают только на беззащитных жертв, — отметил Шварц. — Его ближайшие сторонники называют себя «пожиратели смерти», и среди них немало очень сильных и опытных темных колдунов, обученных серьезным темным проклятиям, которые они охотно пускают в ход. И с этими колдунами даже опытные авроры не всегда могут справиться. Просто они предпочитают действовать наверняка и избегать ненужного риска.

— И их никак не удается поймать? — спросил Николас.

— Кого-то удается, но это мало что дает, — ответил Шварц. — Сторонников Волдеморта крайне сложно вычислить. У него полно тайных убежищ, множество осведомителей в самых разных местах. Как ты понимаешь, они тщательно скрывают то, кем являются. При нападениях пожиратели одеты в черные мантии с капюшонами, а лица их скрыты масками. Это сильно затрудняет возможность их опознать, даже если есть свидетели. Те же, кого все же удалось взять, не спешат откровенничать, опасаясь расплаты. Гнев Волдеморта для них гораздо страшнее Азкабана. Кроме того, есть те, кого обманули, запугали или заколдовали. Ты уже слышал про заклятие Империус. С его помощью можно полностью подчинить себе волю другого волшебника. И пожиратели весьма охотно им пользуются. Наконец, среди сторонников Волдеморта есть и представители достаточно богатых и влиятельных семейств. Мы даже знаем примеры, но их причастность почти невозможно доказать. Поэтому их организация хорошо обеспечена.

— Как же ему удалось привлечь на свою сторону столько разных людей? — поинтересовался Николас.

— Своим ближайшим слугам Волдеморт обещает силу и власть, — ответил Дамблдор. — Его сила и могущество огромны, и это многих побуждает идти за ним. Кроме того, многих привлекают идеи Волдеморта и тот новый порядок, который он обещает установить. Дело в том, Николас, что далеко не всем нравится теперешнее положение магического мира. С момента принятия Статута Секретности волшебники вынуждены скрывать свое существование от маглов, жить и колдовать в изоляции. И немало колдунов этим возмущены. Они считают неспособных к колдовству маглов гораздо ниже себя, и что волшебники должны стоять во главе мира, а маглы должны им служить. «Разве мы не лучше маглов, ведь мы умеем колдовать, а они нет? — спрашивают они, — Так почему бы волшебникам не выйти из тени и не захватить власть в остальном мире? Это было бы благом для волшебников. Да и для маглов тоже». Подобные идеи высказывались уже не раз. И встречались волшебники, которые предпринимали такие попытки.

— По этой же причине многие волшебники не любят маглорожденных, считая, что их нельзя допускать в наш мир, а знания и секреты магического мира должны оставаться в руках потомственных волшебников, — добавил Шварц. — Эта идея очень популярна, особенно среди представителей древних волшебных фамилий. А Волдеморт обещает, что при нем потомственные волшебники получат привилегированные права, а маглорожденные будут изгнаны или займут низшее положение. Поэтому многие ему симпатизируют даже среди тех, кто не является его прямым сторонником.

— Существа, служащие ему, также рассчитывают получить больше прав и привилегий, — продолжал Дамблдор. — Многие готовы воевать за лучшие условия. К таким относятся оборотни.

Николас молчал, переваривая информацию.

— Пойми, Николас, мы тебе все это рассказываем не для того, чтобы отвадить тебя от волшебного мира, — сказал ему Дамблдор, — просто ты должен понимать, с чем тебе предстоит столкнуться. Я лично считаю, что тебе все равно стоит попробовать.

— Да и в мире маглов совсем небезопасно, — добавил Шварц. — Ты же слышал, пожиратели в основном там и нападают, причем часто ради простого развлечения.

— Я понимаю, — кивнул Николас, обдумывая сказанное.

После короткой паузы юноша сказал:

— Я хочу остаться в мире волшебников. Я ничего не знаю о мире маглов. Мне очень повезло, что здесь я встретил вас. Там мне может так не повезти. Кроме того, мне очень интересен волшебный мир, и я хочу его увидеть.

— Очень хорошо, Николас, — кивнул Дамблдор, — тогда мы должны решить, куда тебя пристроить. Я думаю, что тебе стоит продолжить обучение.

— Продолжить обучение? Вы имеете в виду в школе магии? — спросил юноша.

— Да, я думаю, что ты вполне мог бы там учиться, — сказал Дамблдор.

— Сэр, я бы очень хотел, но не знаю, потяну ли я, — неуверенно сказал Николас. — И мне кажется, я уже слишком взрослый, чтобы поступать на первый курс.

— Никто и не говорит о первом курсе, — ответил Дамблдор. — Тебе сейчас шестнадцать лет, так что ты по возрасту подходишь для пятого курса. Думаю, твоих знаний вполне может хватить на то, чтобы поступить на пятый или даже на шестой.

— Разумеется, просто так тебя туда не возьмут, — сказал Шварц, — придется сдавать экзамены. Но они проходят летом, так что у тебя будет полгода на подготовку. Профессор Дамблдор уверен, что ты справишься.

— И в какую же школу мне поступать? — спросил юноша.

— В Европе есть три серьезных школы магии, — ответил Шварц, — Хогвартс в Британии, Бобатон во Франции и Дурмстранг где-то на Севере. Конечно, существует еще множество небольших школ, но все они довольно слабы и заточены под узкие профили. Чтобы получить серьезное и общее образование, нужно поступать в одну из трех названных. Поскольку ты русский, то тебе подошел бы Дурмстранг, но, боюсь, туда тебя не возьмут, поскольку о тебе ничего неизвестно. Там не любят случайных людей. В Бобатон тебя взяли бы, но там говорят на французском, и если ты его не знаешь, тебе будет трудно. Так что, похоже, Хогвартс — самый подходящий вариант. Тем более, что его директор сейчас здесь, — с улыбкой закончил он.

— Я так и думал, — сказал Николас, — но кто заплатит за мое обучение? У меня же ничего нет.

— На этот счет волноваться не стоит, — успокоил его Дамблдор, — в Хогвартсе существует специальный фонд для студентов, которые не могут сами оплатить обучение и купить школьные принадлежности.

Николас успокоился, но все еще раздумывал.

— А если мне не удастся поступить, сэр? — спросил он. — Если я все-таки завалю экзамены, что тогда?

— Тогда ты сможешь подождать еще год и сдать экзамены повторно, — невозмутимо ответил директор. — Не бойся, одного тебя не бросят. Но, на мой взгляд, ты зря волнуешься, у тебя вполне хватает знаний для пятого курса, а за полгода ты вполне сможешь дотянуть и до шестого. Я помогу тебе подыскать жилье и работу.

Николас улыбнулся.

— Ну, так как, молодой человек? — с усмешкой спросил Шварц. — Готовы окунуться в мир новых знаний и секретов?

— Не могу дождаться! — с такой же усмешкой ответил юноша.

— Прекрасно! — улыбнулся Дамблдор. — Мне нужно договориться с попечительским советом о твоем поступлении в Хогвартс, Николас. Экзамены пройдут летом. В июне комиссия будет занята в школе, поэтому ты будешь сдавать в июле. За эти полгода ты сможешь подготовиться. На это время тебе лучше остаться здесь.

— Здесь? — беспокойно переспросил Николас. Похоже, перспектива провести полгода в больнице его совсем не радовала.

— Так будет лучше, Николас. Как ты уже знаешь, несовершеннолетним волшебникам запрещено колдовать вне школы. И если ты покинешь больницу, будет сложно найти место, где ты смог бы практиковаться. А здесь это можно организовать, — объяснил ему Дамблдор.

— Я уже договорился с руководством, — добавил Шварц, — завтра тебе выделят отдельную комнату, побольше, чем эта. Впрочем, не бойся, никто не станет держать тебя взаперти. Ты сможешь свободно перемещаться по больнице и даже гулять, если тебе хочется. От тебя лишь требуется быть на месте в отведенное время.

Николас молчал.

— К тому же, Николас, если к тебе начнет возвращаться память, мы не знаем, какие побочные эффекты это может вызвать, — продолжал Дамблдор. — Лучше, чтобы ты оставался под наблюдением.

— Ну… хорошо, — кажется, последний аргумент окончательно убедил юношу в правоте доводов. — Но как мне готовиться?

— С этим проблем не будет, — ответил Шварц. — У тебя остается вся литература по магии, так что теорию ты выучишь. С практикой пока будет сложно, но пока здесь тебя будет навещать Лютер, я поговорю с ним, чтобы он иногда одалживал тебе палочку. Может, он и сам тебе что-то новое покажет. А через пару недель ты сможешь купить себе свою собственную палочку. Тогда сможешь сам практиковаться.

— Я помогу с покупкой палочки, — добавил Дамблдор. — Через пару недель как раз будет Рождество. Получится хороший подарок.

Глаза юноши радостно заблестели.

— Только должен тебя предупредить, Николас, что колдовать тебе можно будет только в отведенной для тебя комнате или в других местах, но уже строго по договоренности и под присмотром взрослых. Таковы правила, и их надо соблюдать. Если ты их нарушишь, то сильно подставишь и меня, и профессора Дамблдора, — предупредил его Шварц,

— Ты уже взрослый, Николас, и я думаю, мы можем тебе доверять, — добавил Дамблдор. — Очень надеюсь, что ты серьезно отнесешься к этим правилам и не подведешь мистера Шварца.

— Я понял, сэр, — кивнул Николас, — обещаю, что не подведу вас.

— Ну, тогда тебя следует официально оформить, — сказал Шварц. — Тебе требуется официальное имя и фамилия. Пока ты не помнишь свое настоящее имя, тебе нужно новое. Мы думаем, тебе лучше самому выбрать его.

— Хорошо, — ответил Николас. — Имя у меня уже есть, думаю его незачем менять.

— А тебя не смущает, что имя английское? — спросил Шварц. — Ты же сам из России, там такие имена дают редко.

— Я знаю, — ответил Николас, — но я как-то уже сроднился с ним. И почему-то мне кажется, что и раньше ко мне обращались так. Может, кто-то из моих родителей англичанин? Я же знаю английский и знаю хорошо. Кроме того, если я так и не вспомню ничего о себе, не хочу привлекать к себе лишнего внимания. Пусть лучше имя будет английским.

— Как хочешь, — согласился Шварц, — хотя, мне кажется, вниманием ты и так не будешь обделен. Значит, с первым именем решили. Тогда нужно еще второе имя и фамилия. Кроме того, надо еще дату рождения подобрать. Родился ты где-то в первой половине сентября, так что дату стоит выбрать оттуда. Предлагаю двенадцатое, это самое позднее число, когда ты мог родиться.

— Я согласен, — снова кивнул юноша, — но я не знаю, как быть со вторым именем. Я не помню имени своего отца. А называть кого-то постороннего было бы…

— Совсем необязательно в качестве второго имени выбирать имя отца, — сказал Дамблдор. — У нас в Англии, да и здесь, в Германии, можно выбрать любое. Конечно, довольно часто сыновьям дают второе имя в честь отца, а дочерям — в честь матери. Но можно выбрать и другое.

— Можно даже выбрать себе несколько имен, — добавил Шварц. — В Германии ребенку часто дают три имени или больше. По достижению совершеннолетия, он может отказаться от нескольких или оставить.

— Ну, несколько имен, думаю, подбирать не стоит, — слегка улыбнулся Николас, — мне достаточно еще одного. Мне нравится имя Уильям. Почему-то вспомнился шотландский герой Уильям Уоллес.

— Быстро ты определился, — заметил Дамблдор. — Хорошо, со вторым именем решили. Остается фамилия. Ничего на ум не приходит?

— Пока не придумал, — проговорил Николас.

В этот момент за окном громко каркнул ворон.

— Это что, стоит воспринимать как предложение фамилии? — усмехнулся Николас. — Он хочет, чтобы я назвался вороном?

— А ты бы хотел? — спросил Шварц.

— Не знаю, — задумался юноша, — это, конечно, интересно. Но «Ворон» звучит как-то странно.

— Можно и по-другому. Ворон на латыни звучит как «Корвус». И имя, которое от него происходит — Корвин.

— Корвин? Это звучит красивее, — задумчиво проговорил Николас. — Мне кажется, что я уже где-то слышал это имя. Может, читал.

— Так что ты думаешь? Взять его? — уточнил Шварц. Николас кивнул.

— Пожалуй, стоит остановиться на этом. Значит, фамилию мне тоже подобрали.

— Ну что же, — с улыбкой подвел итог Дамблдор, — еще раз добро пожаловать в волшебный мир, Николас Уильям Корвин.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся в ответ Николас.

— Хорошо, — Дамблдор поднялся со своего стула, — если мы все решили, то я отправлюсь назад в Хогвартс и начну подготовку. Через пару недель я вернусь и помогу тебе с покупкой палочки и всего остального.

— А я пока подготовлю ему все документы, — тоже вставая, подхватил Шварц. — Поскольку мы определились с именем и датой рождения, то внесем молодого человека в список колдунов.

На этом разговор окончился, и оба взрослых волшебника, попрощавшись с мальчиком, покинули комнату.

* * *

Вернувшись в Хогвартс, Дамблдор первым делом вызвал к себе Минерву Макгонагалл. Профессор вскоре пришла.

— Добрый день, Дамблдор. Рада, что вы вернулись, — с порога поздоровалась она.

— Здравствуйте, Минерва, — поздоровался в ответ Дамблдор. — Присаживайтесь, пожалуйста. Надеюсь, в мое отсутствие не произошло ничего серьезного?

— Думаю, вы знаете, что нет, Дамблдор, — улыбнулась Макгонагалл. — Вы же сами оставили мне прибор для связи, чтобы в случае серьезного происшествия я тут же вызывала вас.

— Ну, возможно, вы просто не решались меня беспокоить, — так же улыбнулся Дамблдор.

— Нет, действительно ничего серьезного не случилось. Только Поттер с Блэком получили у меня очередную отработку за то, что заколдовали картины на третьем этаже — они поливали жидкой грязью всех проходивших мимо. Да еще Эйвери с Мальсибером применили к Лонгботтому заклятье лиловой сыпи, за что получили отработку у профессора Слагхорна. Слава Мерлину, это самое серьезное из происшествий, — рассказала Макгонагалл. — А как дела у вас, Альбус? Вы добились успеха?

— В определенной степени, — ответил директор, — но об этом я расскажу позже. Думаю, всем деканам будет интересно послушать. Так что жду вас всех вечером в своем кабинете, Минерва.

* * *

Вечером того же дня деканы факультетов собрались в кабинете директора. Дамблдор сидел за своим столом. Профессор Макгонагалл, декан Гриффиндора, сидела прямо напротив него. Справа от нее сидела проффесор Спраут, декан Хаффлпаффа. Профессор Флитвик, декан Равенкло, сидел в кресле у стены, а рядом с ним на соседнем кресле вольготно расположился профессор Слагхорн, декан Слизерина.

— Итак, друзья, — начал Дамблдор, — как вы знаете, мне пришлось на несколько дней покинуть Хогвартс и отправиться в Баварию. Главе немецкого аврората Зигмунду Шварцу понадобились моя помощь как мастера легилименции и как директора Хогвартса.

— Довольно интригующее начало, Альбус, — заметил Слагхорн. — Я могу предположить, зачем Шварцу легилимент, но что ему было нужно от тебя, как от директора?

— Позволь мне рассказать все с самого начала, Гораций, — ответил Дамблдор. — Примерно две недели назад в деревне Вайсфанг нашли обладающего магическими способностями мальчика, потерявшего память. Мальчик совершенно не помнит, кто он, как он оказался там, и что с ним приключилось. Все попытки местных целителей и легилиментов вернуть ему память потерпели неудачу. Авроры пытались сами установить его личность, и это дало весьма интересные результаты. Удалось выяснить его приблизительный возраст — шестнадцать лет. Но при этом оказалось, что о нем никто никогда не слышал. В Дурмстранге и в Бобатоне подтвердили, что он никогда у них не учился. Более того, выяснилось, что на нем нет чар Надзора, хотя они должны быть наложены на всех несовершеннолетних волшебников.

— Нет чар Надзора? — переспросила Макгонагалл. — Разве такое может быть?

— Выходит, что может, — ответил Дамблдор. — Это проверяли несколько раз.

— Чары Надзора накладываются, когда у ребенка проявляются всплески стихийной магии, — сказал Флитвик. — Министерства магии отслеживают их, и при получении сигнала на место всплеска направляется специальный сотрудник, который определяет ребенка со способностями и накладывает чары Надзора. Именно так и выявляются новые волшебники. Получается, либо у мальчика за шестнадцать лет не было ни одного всплеска стихийной магии, что кажется совершенно невероятным, либо все эти всплески каким-то образом удавалось скрыть.

— Именно так, Филиус, — кивнул Дамблдор, — хотя есть еще третий вариант — кто-то снял с него чары Надзора. Но какой из вариантов верный, пока нельзя сказать. Кстати, у меня есть его колдография, — добавил он, доставая из кармана колдографию с изображением Николаса. — Взгляните, может быть, кто-то из вас ранее встречал его?

Колдография прошла по четырем парам рук. Как и ожидалось, все четыре декана видели Николаса впервые.

— Не сумев больше ничего выяснить, Шварц обратился ко мне, — продолжил Дамблдор. — Я как директор Хогвартса подтвердил, что у нас мальчик тоже не учился, а как легилимент попробовал восстановить его потерянные воспоминания.

— И вам удалось? — спросил Флитвик.

— Нет, Филиус, к сожалению, я тоже не добился успеха, — с грустью ответил Дамблдор, — поэтому до сих пор неясно, что же случилось с молодым человеком. Скорее всего, потерянная память является следствием психологической травмы от пережитого. Судя по виду, в котором его нашли, а он шел по улице в легком свитере и в домашних тапках и был весь в копоти, произошло что-то очень трагичное.

— Неужели на мальчика напали пожиратели? — ужаснулась Спраут.

— Очень может быть, Помона, — ответил ей Дамблдор, — но это никак не объясняет отсутствия каких-либо данных о нем.

— Я прошу прощения, что вмешиваюсь, Альбус, — подал голос Слагхорн, — но все это ты мог выяснить в первый же день. А тебя не было целых два. Я так понимаю, мальчишка чем-то тебя заинтересовал.

— Я как раз перехожу к этому, Гораций, — улыбнулся Дамблдор. — Дело в том, что хотя память мальчика утрачена, но его знания и магические навыки сохранились. В эти дни я проверял его. Выяснилось, что он весьма способный волшебник, хорошо разбирающийся в большинстве школьных предметов, особенно в зельях и защитных заклинаниях. Похоже, у него была большая подготовка, хотя и непонятно где. Кроме того, он демонстрирует способности в беспалочковой магии, что также говорит о серьезном обучении. Поэтому я решил пригласить его учиться в Хогвартсе.

— Учиться в Хогвартсе?! — удивленно переспросила Макгонагалл. — Дамблдор, но ведь вы сказали, что мальчику уже шестнадцать. Это значит, ему уже пора на шестой курс. Думаете, он потянет?

— Я достаточно проверил его, Минерва, — ответил директор, — он не выглядит отстающим по сравнению с нашими пятикурсниками. Экзамены СОВ будут летом, так что у мальчика будет полгода на подготовку. Я уверен, он справится. Если же нет, поступит на пятый.

— Однако, как быть с попечительским советом, Альбус? — спросил Слагхорн. — Раз молодой человек непонятно кто и непонятно откуда, то получается, что сам он оплатить обучение не может, и ему полагается стипендия из фонда школы. Вы уверены, что там все согласятся с этим? Абрахас Малфой уже несколько раз выказывал недовольство тем, как расходуются школьные средства, сомневаюсь, что он обрадуется еще одному студенту непонятного происхождения. Да и Барти Крауч наверняка будет не в восторге.

— С этим я разберусь, — ответил Дамблдор. — В любом случае мальчику сначала придется сдать вступительные экзамены. И если он покажет хорошие результаты, не думаю, что встанут проблемы с его зачислением. Абрахас Малфой не входит в попечительский совет. А Барти Крауч всегда поддерживал открытость школы для студентов. С остальными членами совета я смогу договориться. В конце концов, нам же удалось убедить совет принять в школу мистера Люпина.

— Кстати о Люпине, Альбус, я до сих пор считаю, что брать его было ошибкой, — недовольным тоном заявил Слагхорн. — Хотя за прошлые три года никаких инцидентов не произошло, но никто не гарантирует, что это не произойдет впредь. Еще четыре года. Если Люпин хоть раз вырвется из своей хижины, сколько людей окажется в опасности.

— Мы уже не раз обсуждали это, Гораций, — одернул его Дамблдор. — Я полностью взял на себя ответственность. Мы приняли все меры для безопасности студентов. Нельзя ломать жизнь ребенку из-за одного несчастного случая, в котором он нисколько не виноват.

Слагхорн поморщился, его, похоже, так и не убедили слова директора, но он не стал развивать эту тему.

— Я так понимаю, мальчик не из Англии, — сказала Спраут, — сможет ли он общаться с сокурсниками?

— С этим проблем не будет, — успокоил ее Дамблдор. — У мальчика неплохой английский, так что он легко здесь адаптируется. А за эти полгода он сможет его еще немного подучить. Вот в Бобатоне ему пришлось бы нелегко.

— Что ж, Дамблдор, — проговорил Флитвик, — значит, если все пройдет, как вы задумали, в следующем году на нашем шестом курсе станет на одного студента больше.

— Да, я рассчитываю на это, — кивнул Дамблдор.

— А как его зовут? — спросила Спраут. — Если он не помнит своего имени, как же к нему обращаться?

— Пока он не вспомнит своего старого имени, у него будет новое, — ответил Дамблдор. — Мальчик сам себе его подобрал. Когда он прибудет, я обязательно вам его представлю.

* * *

Через несколько дней Дамблдор встретился с членом попечительского совета Филиппом Поттером и рассказал по поводу возможного поступления в Хогвартс нового студента. Поттер охотно поддержал директора и пообещал пообщаться с остальными членами совета. Письмо от него пришло еще через неделю. Все оказалось еще проще, чем ожидал директор. Почти никого из членов даже не пришлось уговаривать. Барти Крауч, возглавляющий Департамент по магическому законодательству, только формально числился в попечительском совете, с головой уйдя в работу. Поэтому он заявил, что оставляет этот вопрос на усмотрение остальных и поддержит большинство. Остальные члены совета охотно поддержали директора.

Вопрос с попечительским советом был решен. Дамблдор довольно улыбнулся. Сейчас все складывалось удачно. Оставалось только навестить юного Николаса через пару дней и помочь ему с покупкой волшебной палочки и остальных принадлежностей.