Орнейские хроники (джен)

Вечерний свет окрашивал в теплые тона обстановку кабинета. Эрнан с облегчением откинулся на спинку кресла и расстегнул тесный парадный камзол.

После приема последовала утомительная процедура согласования дополнительных пунктов к договору, призванных упрочить союз с Джинерой, и с Альянцем в целом. Помимо прежних договоренностей, дон Винченцо предложил строить корабли на джинерской верфи, и даже — организовать товарищество на равных паях. Предложение было весьма кстати, но еще больше радовал вексель на обещанный займ, позволяющий получить деньги в представительстве банкирского дома Этррурского Альянца хоть завтра.

Наконец Эрнан остался один, не считая хрониста, который еще перебирал и складывал бумаги.

— Все устроилось, — тихо сказал Эрнан, беря со стола бокал с «Рохья фьямма».

Терпкое, густое вино Ибера, вызывающее в памяти далекие образы. В Альби любят иные вина — ароматные белые, сладкие красные... «Рохья» слишком тяжела для «самого веселого и пышного» двора Орнея.

— Так, как вы желали, месьер, — отозвался Лора, убирая письменные принадлежности.

— Это дает нам надежду, — Эрнан отпил из бокала, позволяя легкой горчинке растечься по языку и задумчиво пробормотал: — Долг и вера...

Воспоминания неумолимо влекли его в знойный летний день, много, много лет назад. Алькарас, столица Ибера, куда он шестнадцатилетним юнцом прибыл в свите отца, чопорный королевский двор и синева глаз девушки в строгом бордовом платье. Антея Серрано. От ее взгляда Эрнан потерял голову. Несколько седьмиц ослепительного счастья, ведь его чувства были взаимны. И ледяное дуновение зимы: отец Антеи был категорически против их брака, и даже отправил дочь в известную суровым укладом Алькарасскую обитель Сестер Странника. Причину Эрнан так и не узнал. А через пару лет до него дошли сведения, что Антея вышла замуж за знатного галейского дворянина из рода Брикассов.

— Вы что-то сказали, сьер Эрнан?

— У тебя превосходная память, Гильем, и ты знаток генеалогии. Не поведаешь ли мне, историю Брикассов из Галеи? Не начиная с Эпохи Тьмы, разумеется, а... за последние лет двадцать.

Хронист взглянул удивленно:

— Кажется, род пресекся из-за участия его главы в мятеже два года назад. Я должен свериться с летописью, но это не займет много времени.

Гильем ушел, а Эрнан, осушив бокал, вновь наполнил его вином. Тогда он считал, что его сердце навеки разбито. Однако жизнь шла своим чередом, Антея отступала в прошлое, становилась сладкой и неуловимой грезой. Политические интриги, женитьба на Магдале и рождение сыновей, борьба за избрание принчепсом...

— Увы, сведения скудны, — из воспоминаний его вырвал голос хрониста. В руках он держал толстый фолиант, раскрытый ближе к концу: — Графиня Антея Брикасс скончалась в девятьсот семьдесят седьмом, граф Гийом Брикасс и двое из трех его сыновей — старший и младший — казнены в девятьсот восемьдесят шестом за участие в заговоре против короля Лодо, судьба среднего неизвестна. Титул должен был перейти к нему, ибо иных прямых потомков мужского пола не указано. Однако недавний эдикт дает право королю лишать титула и конфисковывать все владения в случае тяжких преступлений, коими считаются измена и покушение на особу королевской крови, таким образом...

— Как звали среднего сына? — перебил его Эрнан.

— Сьер Арно Брикасс. Вас интересуют еще какие-либо сведения, месьер?

— Нет. Может, позже... Ступай, Гильем. День был трудным.

...Он не знал о смерти Антеи — к тому времени между Альби и Галеей наступило охлаждение. Черты ее лица почти стерлись из памяти. Но глаза — глаза он не позабыл. И в лице молодого капитана, словно сквозь толщу воды, вдруг проступило лицо когда-то любимой женщины. Шебека либероса Фальго уже на полпути к Эрбо. Если бы он смог вспомнить раньше! Хотя — что это бы изменило?

— Долг и Вера… — повторил он. — Мне очень жаль, сьер Арно.