Гарри Поттер и Козни Пожирателей Смерти (джен)

Запретный лес

18:48

Фенрир Сивый стоял голым в лесу, а его одежда и палочка были надежно укрыты под ближайшим деревом. Подняв голову, он посмотрел в просвет между деревьями. Высоко над ним он мог видеть дементоров, парящих в небесах — почти мирное зрелище, настолько же обманчивое, насколько ужасна их натура. А выше дементоров, гораздо выше, он видел луну, чей серебристый свет падал на оборотня, пока он ждал обращения. На секунду он задумался будет ли обращение настолько же мучительным с этим новым зельем или будет иначе.

Не было.

Сивый закричал в агонии. В какой-то мере, это обращение было даже хуже обычных. Обычно его сознание мгновенно деградировало, оставляя Зверю страдания обращения. Но, видимо, зелье сделало это невозможным. Ему казалось, что вся его кожа в огне от ощущения, что сквозь нее с огромной скоростью растёт волчья шерсть. Каждая кость в его теле сломалась, чтобы тут же перетечь в новую форму и срастись заново. Его уши начали болезненно звенеть от того, что его слух резко обострился, буквально ошеломив его новыми звуками и ощущениями.

Все еще крича, от упал на землю, а затем катался туда-сюда несколько минут, прежде чем обращение закончилось. Но вставать он не спешил, решив дать себе чуть-чуть времени, чтобы прийти в себя, задыхаясь от боли. Наконец он открыл глаза и посмотрел на луну, висящую в небе. Медленно поднявшись на ноги, он ошеломлённо начал осматриваться. Осторожно, чтобы не оцарапаться, он начал ощупывать своё тело. Он знал, что он был силён, знал, что он внушает страх, но только по рассказам. То, что другие рассказывали о нём в газетах, в интервью с теми выжившими, что он оставил.

Но сейчас Сивый чувствовал силу этого обличия. Бугрящиеся мышцы. Обострённые чувства. Молниеносные рефлексы. Он чувствовал себя богом во плоти. В его груди заклокотало рычание, становящиеся всё громче. И только потом он понял, что он вовсе не рычит. Он смеётся. От восторга он запрокинул голову назад и завыл. Когда смех наконец прошёл, он попробовал принюхаться, а затем начал высматривать свою добычу.

— Убить их, — прорычал он глоткой, которая не была приспособлена к человеческой речи. — Убить их всех, но оставить голову Питеру! Хе-хе-хе!

Оборотень опустился на четыре лапы и бросился в ночь.

* * *

Тем временем в Визжащей Хижине…

Когда трансформация закончилась, существо, которое раньше было Ремусом Люпином, завыло от ярости и голода. Джеймс отчаянно пытался освободиться от пут, но они были слишком крепкими. А с теми антианимагическими наручниками, что надел на него Петтигрю, Джеймс понятия не имел, как Ремус на него отреагирует — не тронет его, как оборотень не трогает обычного анимага, или разорвёт его на куски… да и непонятно было, как эта анимагическая защита будет работать против того контроля, который Петтигрю имел над зверем.

А рядом с ним Гарри начал действовать, как только Петтигрю аппарировал из хижины. С громким стоном он перевернулся на живот и пошевелил пальцами. Джеймсу оставалось только смотреть, открыв рот, когда палочка Гарри стрелой вылетела из комнаты, куда ее запустил Петтигрю, и прыгнула в ждущую руку мальчика.

— ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ! — заорал он, и, вместе со вспышкой света, верёвки исчезли.

Он откатился назад и нацелил палочку на оборотня, который уже готовился вонзить в него когти и был в полутора метрах от него. Гарри мгновенно расширил восприятие, пытаясь придумать, что он может сделать за те мгновения, пока оборотень не разорвал его на куски.

Пум-Пум.

Движения оборотня замедлились, но и вполовину не настолько, насколько надеялся Гарри. У него оставалось два, может быть, три удара сердца, чтобы придумать заклинание, которое может сработать и отпугнуть зверя. Или, если точнее, другое заклинание. Потому что он уже знал одно, которое сработает. Потому что оно было создано как раз для этой ситуации, но его разум отказывался его использовать. Он знал этого человека. Ему нравился этот человек. Ремус Люпин был жертвой, как он и Джеймс. И Гарри отчаянно не хотел причинять ему вред, не говоря уж о…

Пум-Пум.

Несмотря на отчаяние слизеринца, другие варианты в голову не приходили. Если он не начнёт действовать сейчас, он умрёт. А затем погибнет Джеймс. А затем оборотень присоединится к Петтигрю и Сивому в Запретном лесу, и только Мерлин знает, сколько ещё умрут. Несколько его ближайших друзей почти наверняка окажутся в списке жертв.

Пум-Пум.

Время вышло. Когти Ремуса были меньше, чем в метре от его лица, и единственным вариантом было действовать. Или умереть. Мальчик отпустил расширение… и зашипел.

— С-С-С-ЕКТУМС-С-СЕМПРА!

Палочка Гарри завибрировала у него в руке от количества магии, проходящей через неё. Волны магической энергии, которые резали как бритва, врезались в тело оборотня, увлекая его за собой прочь от мальчика… и разрезая его на несколько частей в процессе.

То, что раньше было обращённым оборотнем Ремусом Люпином, врезалось в противоположную стену и упало на пол, оставляя за собой кровавый след. Отдельные части ещё дрожали несколько секунд, но и они вскоре затихли. Самая большая часть — верхняя половина туловища и голова — была последней. В последний миг голова оборотня издала прерывистый предсмертный хрип, когда жизнь покинула её.

Гарри медленно опустил палочку и закрыл глаза, пытаясь поймать своё дыхание и прийти в себя. С учётом всех обстоятельств, у него вообще не было времени на то, чтобы вырвать, не говоря уже о нервном срыве. Всё ещё связанный Джеймс Поттер со смесью шока и ужаса смотрел на останки своего бывшего друга.

— Что ты наделал, Гарри? — прошептал он. — Что ты наделал?

— Спас наши жизни, — тупо сказал Гарри, поднимаясь на ноги. — Это был единственный выход.

— Ты… ты убил его!

— Либо он нас, либо мы его. Что ещё мне оставалось делать?

Глаза старшего Поттера засверкали, и он с презрением посмотрел на своего сына.

— И ты тоже змееуст! Всё это время! И ты позволил мне относиться к Джиму…

— КАК! — в ярости закричал Гарри. — Как ты относился к Джиму, сыну, которого ты действительно любил все эти годы, когда узнал, что он змееуст?! И как бы ты относился ко мне, если бы я тоже оказался змееустом?! Ты обвинял меня в том, что я тёмный волшебник, когда мне было одиннадцать! На следующий же день после моего распределения! Как ты думаешь, почему я это скрыл?!

— Ты — тёмный волшебник! Такое заклинание обязано быть тёмной магией! И ты ещё жалуешься на то, как я к тебе относился, когда тебе было одиннадцать? Ты убил человека ещё до своего четырнадцатилетия!

— Я сильно сомневаюсь, что Визенгамот назовёт это убийством, если я защищался. Даже если бы это и не был обращённый оборотень!

— Посмотрим, — холодно сказал Джеймс.

Гарри с отвращением покачал головой

— У меня нет на это времени. ОСТОЛБЕНЕЙ!

Сверкнула красная вспышка, и Джеймс Поттер снова потерял сознание. Гарри ещё секунду смотрел на мужчину, после чего отвернулся. Уже уходя, он остановился и присел рядом с телом Маркуса Флинта. Глаза парня всё ещё были открыты. Гарри осторожно протянул руку и закрыл их.

— Прости меня, Маркус. Прости.

Гарри поднялся и начал искать вход в тоннель, ведущий к Гремучей иве. Всё это время он изо всех сил старался подавить свои эмоции. Горевать он будет потом. И гневаться тоже потом, если Джеймс Поттер снова будет провоцировать его. Но сейчас… сейчас у него просто не было времени.

* * *

Статуя Григория Льстивого

Коридор на первом этаже

19:10

Когда Гарри подошёл к статуе, закрывающей секретный проход, Тео и Невилл уже ждали его, хотя и стояли в добрых трёх метрах друг от друга, а Невилл выглядел так, словно рядом с ним что-то воняет, но он вынужден это терпеть. Не говоря ни слова, Гарри открыл секретный проход и вошёл внутрь. Несмотря на враждебность, которая витала в воздухе, Невилл и Тео удивленно переглянулись, прежде чем последовать за ним. Как только они вошли, дверь за ними закрылась.

— Мы разве не ждём Маркуса и профессора Снейпа? — спросил Невилл.

— Нет, — напряжённо сказал Гарри, прежде чем обратиться к Тео: — Мне нужно, чтобы ты отправил патронуса Скримджеру. Скажи ему, что Снейп заперт в своей личной лаборатории, и что он в опасности. Но пусть будет осторожен — там токсичные пары.

Тео вытаращил глаза, но тут же достал палочку. Гарри же повернулся к Невиллу.

— А ты отправь патронуса Регулусу Блэку. Скажи ему… скажи ему, что Петтигрю знает, что они направляются сюда и поджидает их где-то в лесу… вместе с Фенриром Сивым. И Сивый полностью контролирует себя, несмотря на то, что он уже обратился в свою волчью форму.

— Что?! — воскликнул Невилл. — Как?!

Позади него Тео снова вытаращил глаза. На этот раз от испуга.

— ПРОСТО ОТПРАВЬТЕ ЧЁРТОВЫ СООБЩЕНИЯ! — заорал вдруг Гарри, после чего добавил уже обычным голосом: — Пожалуйста.

Двое его друзей смотрели на него несколько секунд. Ни один не мог вспомнить, когда они слышали, чтобы Гарри Поттер орал от ярости. Они оба призвали своих патронусов, а Гарри воспользовался возможностью успокоить себя. Чувство безмятежности, которое источали два существа чистой магии тоже очень помогло. Наконец кролик и медведь исчезли, отправившись выполнять полученные задания.

— Так, очевидно, Снейп с нами не пойдёт, — сказал Тео. — Где Маркус?

Гарри посмотрел в пол.

— Мёртв, Тео. Питер Петтигрю убил его у меня на глазах.

Двое парней задохнулись от ужаса. Невилл прижал руку ко рту. Несмотря на то, что они учились на разных факультетах, Лонгботтом успел привязаться к старшему слизеринцу.

— Гарри… — наконец мягко начал Тео. — Мы… мы не можем идти одни. Петтигрю и Сивый? Плюс все эти дементоры? Нам нужна помощь!

— Кто, Тео? — зло спросил его Гарри. — Снейп, скорее всего, мёртв. У Скримджера нога, плюс он не умеет творить патронуса. Дамблдора нет. Никто не знает, что происходит, а к тому времени, как нам удастся убедить кого-нибудь, при условии, что они нам поверят, будет уже слишком поздно!

— Гарри, успокойся, — осторожно сказал Невилл.

— У меня нет времени успокаиваться! Единственные двое взрослых, которым когда-либо было до меня дело, в опасности и даже не знают об этом! Поэтому я отправляюсь к ним на помощь. И если мне представится шанс, я убью Питера Петтигрю в процессе! Теперь, если вы собираетесь идти к профессорам, вперёд! Может, и моего призрачного патронуса хватит. Но прямо сейчас — я пошёл!

С этими словами он повернулся и бросился по длинному тоннелю, ведущему в Запретный лес. Тео мгновенно бросился за ним. Невилл повернулся и, долгим взглядом посмотрев на дверь, ведущую в безопасность, громко вздохнул и побежал за двумя слизеринцами.

* * *

Тем временем у северной окраины Запретного Леса…

Сириус и Регулус с ужасом слушали то, что им принёс сияющий серебряный медведь, который говорил голосом Невилла Лонгботтома.

— Ладно, — медленно сказал Регулус, когда медведь пропал, — самый опасный оборотень в Европе, который преследовал нас весь день через всю Британию, теперь в сто раз опаснее. И у Питера Петтигрю есть волшебная карта, которая может выследить тебя на раз-два. Ещё будут хорошие новости?

— Ты забыл про сотню дементоров, парящую над нашими головами, — усталым голосом сказал Сириус.

Оба мужчины были вымотаны, целый день убегая от оборотня без шанса на простой отдых, не говоря уже о сне.

— Ах да, ну конечно! Как я мог забыть о дементорах! Кстати говоря, какова вероятность, что они почуют твоё присутствие?

Сириус посмотрел наверх. Он уже мог разглядеть зловещих существ, парящих в небесах в отдалении.

— … Надеюсь, что нет. Наверняка я не знаю. Они не могут видеть — в нашем понимании. Они ориентируются с помощью чего-то типа отслеживания магической ауры. И они не смогут засечь меня, когда я в обличии Бродяги.

— Нет, но, я полагаю, Сивый сможет учуять твой запах, ну а Петтигрю, разумеется, знает, как ты выглядишь в облике собаки.

Сириус ничего не сказал, но поморщился от упоминания бывшего друга. Регулус сделал глубокий вдох и затряс головой. Его очертания смазались, и Сириус, к своему удивлению, на месте брата вдруг увидел своего близнеца.

— И чего это ты тут делаешь? — спросил он.

— Пытаюсь применить немного слизеринской хитрости. Ты будешь в форме собаки, а я буду в твоём обличии. Будем держаться вместе, но, если появится Сивый, ты побежишь к тайному проходу так быстро, как только сможешь, а я уведу оборотня подальше.

— Регулус!..

— Нет, Сириус, просто подумай. Если я выгляжу как ты, они будут думать, что я всё ещё слаб после Азкабана, и, возможно, недооценят меня. Плюс, я могу аппарировать, если нужно. Меняйся уже и пошли!

Сириус с видимой неохотой принял форму собаки, а Регулус быстро трансфигурировал свою одежду так, чтобы она походила на то, во что был одет Сириус. Он также оставил две метлы, которые они до этого использовали, под ближайшим деревом, потому что мётлы были очень старыми и у них были проблемы с навигацией, поэтому они не смогли бы лавировать между деревьями в тёмном лесу. А затем двое братьев углубились в чащу.

Спуся почти целый час сражений с акромантулами и другими обитателями леса, в процессе которых они, как могли, соблюдали осторожность и старались двигаться скрытно, Регулус и Сириус наконец дошли до области, где должен был быть расположен фальшивый пень, под которым скрывался проход, ведущий в замок.

Они были уже близко, как вдруг Бродяга замер и начал тихо рычать, а его ушли прижались к голове. Регулус закрыл глаза и начал слушать... А затем бросился на землю, пропуская над собой убивающее проклятие, которое прошило воздух там, где ещё пару мгновений назад была его голова.

Одновременно с этим раздался треск веток с другой стороны, и на Регулуса выскочил Фенрир Сивый во всей своей волчьей красе. Регулус, оставаясь на земле, мгновенно нацелил на оборотня палочку.

— ДЕПУЛЬСО!

Сверкнула вспышка, и Сивого отбросило назад, впечатав в дерево. Регулус не поверил своим ушам, когда оборотень, упав на землю, проревел ругательство своей волчьей глоткой, доказывая, что, несмотря на волчью форму, Сивый всё ещё полностью отдавал себе отчёт в том, что происходит вокруг. Оборотень теперь был примерно в двадцати метрах, давая Регулусу время. Младший из Блэков поднялся на ноги, а затем запустил в Сивого свое собственное убивающее проклятие, которое чуть-чуть промахнулось. Оборотень сдался, а затем прыгнул. Но не на Регулуса, а куда-то в сторону, мгновенно исчезнув в лесу. Регулус выругался. Как бывший аврор и боялся, оборотень полностью контролировал себя, а значит, был ещё опаснее. К другим преимуществам оборотня теперь была добавлена человеческая хитрость. Регулус сорвался на бег прежде, чем Петтигрю успел бы запустить в него другим убивающим.

Тем временем неподалёку Сириус осторожно подкрадывался к своей добыче. Он нашёл Питера в лесу по запаху. Блэк нисколько не удивился — крыса-анимаг пряталась как трус, ожидая шанса поразить Регулуса проклятием. Сириус был уже близко к той точке, когда он мог нанести удар, но вдруг он заметил, что в одной руке у Петтигрю палочка, а в другой пергамент. А ещё он увидел, что Петтигрю улыбается. И прежде, чем Сириус успел отреагировать, Петтигрю крутанулся вокруг и указал палочкой в его направлении.

— КОНФРИНГО!

Сириус пытался успеть, но его всё-таки задело взрывным проклятием. Сила взрыва подхватила пса и швырнула его в ближайшее дерево.

— Глупая собачонка! — рассмеялся Питер. — Пока у меня карта, шнырять тут у тебя не получится, Сириус! Не важно, какие обманки ты и твой брат тут пытаетесь разыграть!

Пока Питер довольно разглагольствовал, та самая карта, о которой он говорил, вырвалась у него из рук и улетела в лес… где её поймал свободной рукой Гарри Поттер.

— Держи свои грязные лапы подальше от моих вещей, Хвост!

Петтигрю оскалился.

— У тебя был шанс отсидеться, поганец! ЛАСЕРО!

Режущее проклятие полетело в Гарри, но тот смахнул его в сторону небрежным движением палочки.

— В отличии от тебя, мне не нужно целить своим врагам в спину, трус. ОСТОЛБЕНЕЙ!

Удивлённый Петтигрю едва увернулся от атаки Гарри, что дало мальчику время подойти ближе. К раздражению Питера, он не мог теперь просто использовать против парня взрывающее проклятие или любое другое заклинание, ориентированное на поражение площади. А парень был слишком проворен, чтобы попасть в него просто так. Но что ещё хуже, Питер быстро понял: Гарри очень хорош в дуэлинге!

* * *

Недалеко от разыгравшегося сражения Регулус (всё ещё в обличье Сириуса) осторожно шёл через лес, вслушиваясь в каждый шорох, пытаясь засечь приближение Сивого. Из ближайших кустов раздался шорох, и Регулус мгновенно запустил в них Экспульсо. Раздался громкий взрыв, но ещё Регулус услышал крик боли. И, к его ужасу, это не был голос Фенрира Сивого. Это был голос кого-то сильно моложе. Регулус бросился вперёд и задохнулся, увидев Невилла Лонгботтома, лежащего без сознания (или ещё чего похуже) на земле.

А затем настал черёд Регулуса кричать. Оборотень, которого он преследовал, прыгнул на него с ближайшего дерева и вонзил когти в спину волшебника. Рег упал на землю, крича от агонии, а его палочка выпала у него из рук.

— Попался, Блэк! — прорычал волчьим горлом Фенрир. — Пора умирать!

Но прежде, чем оборотень успел закончить то, что начал, что-то ударило его в лицо, опалив мех на его пасти. Сивый от боли инстинктивно отпрянул назад и начал трясти головой, пытаясь понять, что происходит. Прямо перед ним внезапно появился свирепо выглядевший серебряный кролик, висящий в воздухе, которого его хозяин назвал «Пятик». И для такого милого зверька Пятик выглядел очень свирепо.

Прежде чем оборотень успел отреагировать, кролик-патронус бросился вперёд и снова ударил его в голову задними лапами. Оборотень снова откатился назад. И снова. И снова. Из-за деревьев показался Тео Безымянный, чья палочка была направлена на его патронус, а лицо было мокрым от пота из-за напряжения, в котором он был, пытаясь удержать заклинание. Слизеринец никогда так долго не удерживал патронуса, но он знал, что близок к своему пределу.

И действительно, Пятика хватило ещё на три удара по оборотню, затем он исчез, а Тео упал на колени от усталости. Фенрир злобно тряхнул головой и посмотрел на поганца, который посмел атаковать его животным, которое было дичью для него. Что было, возможно, худшим оскорблением, которое можно нанести оборотню. Фенрир запрокинул голову назад и завыл, после чего бросился к Тео. К счастью для мальчика, его патронус продержался достаточно.

— АВАДА КЕДАВРА!

Фенрир так хотел разорвать Тео на куски, что полностью забыл о Регулусе, который хоть и был тяжело ранен, но смог доползти до своей палочки и произнести заклинание. Зелёный луч ударил Фенриру в бок, и он рухнул на землю мёртвым.

Тео бросился вперёд и присел рядом с Регулусом, который для Тео выглядел как Сириус.

— Здравствуйте, вы, должно быть, Сириус Блэк, — дрожа, сказал Тео. — Я Тео, друг Гарри.

— Я знаю кто ты, Тео, — слабым голосом сказал Регулус. — И позволь мне тебя поздравить с таким великолепным патронусом. Надо было мне тебя поместить в команду Защитник вместе с Гарри. Заставлять тебя бегать было тратой твоего таланта.

Тут он закашлялся, и из его рта пошла кровь.

Слова мужчины сбили Тео с толку.

— Я… простите. Я не понимаю.

— Не бери в голову, Тео. Иди, помоги Гарри. Он объяснит. Быстрее.

— Но вы ранены! Я знаю базовые целебные заклинания…

— Всё будет нормально, — сказал волшебник. — Ты нужен Гарри! Иди!

Нахмурившись, Тео поднялся на ноги и бросился в ту сторону, откуда всё ещё были слышны звуки боя. Как только он ушёл, Регулус закрыл глаза и осторожно приставил палочку к своему сердцу. А затем он начал шептать старинное семейное заклинание.

* * *

А в глубине леса Питеру непрестанно приходилось отступать, спасаясь от ярости Гарри Поттера. Те несколько проклятий, которые Пожиратель всё-таки смог сотворить, были легко отбиты Гарри с помощью щита Аверто. Сам же Петтигрю ни разу не был тренированным дуэлянтом и мог полагаться только на слабенькое Протего и неистовые кульбиты, которые он выделывал, уклоняясь от становящихся всё более и более опасными атак Гарри. Исход поединка был уже понятен, если бы не слепая удача — в процессе атак Гарри, посылая в Пожирателя одно огненное или режущее проклятие за другим, не заметил акромантула, притаившегося у ближайшего дерева, пока дистанция между ним и Поттером не стала пригодной для атаки. Гарри успел уклониться, быстро послав в паука Инсендио, заставив того провести последние секунды жизни в агонии, но он на мгновение потерял своего главного противника из виду.

— ЭКСПЕЛЛИАРМУС!

Красный луч ударил в мальчика, заставив его палочку вылететь из рук, а его самого упасть на землю. Питер с противной ухмылкой на лице тут же направился к нему, но и здесь не смог устоять от искушения поглумиться. Он подошёл так близко, что палочка почти могла коснуться Гарри.

— АВАДА КЕДА-А-АВА-А-А!

Прежде чем он смог закончить творить убивающее проклятие, руку Питера прошила боль — огромная чёрная собака выскочила на него из кустов и вцепилась в руку с палочкой так, что затрещали кости. Гарри тут же протянул руку в сторону, призывая свою палочку назад.

— ЭКСПЕЛЛИАРМУС!

В этот раз уже палочка Петтигрю взмыла в воздух… как и он сам. В ярости Гарри, возможно, вложил слишком много силы в обезоруживающее заклятие. Питер отлетел назад почти на семь метров, не прекращая орать, потому что его рука за это время оказалась почти перемолота в фарш огромными собачьими челюстями. Грим зарычал и, открыв рот, выплюнул окровавленный палец, а затем повернулся к Петтигрю, готовясь атаковать. С криком ужаса Петтигрю обратился в крысу и бросился в густые заросли крапивы, прежде чем Сириус смог добежать до него.

В следующее мгновение собака вновь стала человеком, который тут же испепелил заросли заклинанием. Но не успел он броситься в погоню, как услышал, что их кто-то зовёт.

— Гарри! — орал Тео. — Быстрее! Мистер Блэк ранен!

Сириус ещё раз посмотрел туда, где скрылась крыса, громко выругался и двинулся назад.

— Всё в порядке, Сириус, — сказал Гарри, держа палочку Пожирателя смерти. — Он ранен и безоружен. Он не может аппарировать или творить заклинания. Мы найдём его после того, как позаботимся о Регулусе.

Сириус нехотя кивнул, прежде чем направиться к Тео (которого донельзя удивило присутствие второго Сириуса Блэка). Гарри на секунду задержался, чтобы потушить горящий кустарник, потому что не хотел, чтобы в Запретном лесу случился пожар. А затем, немного подумав, он сотворил Серпенсортия, призвав четырёх кобр, которых отправил в погоню за Петтигрю.

А через пару минут Сириус, Гарри и Тео подбежали к тому месту, где, всё ещё в обличье своего старшего брата, лежал Регулус. Ещё тёплое тело Фенрира Сивого было поблизости. Гарри остановился и огляделся.

— Где Невилл? — взволнованно спросил он.

Ответом ему послужил стон откуда-то поблизости.

— Я найду его, — сказал Тео. — Оставайся с ними.

Сириус осторожно присел рядом с братом, который, казалось, просто отдыхал.

— Проснись, Регулус, — мягко сказал Сириус. — Мы ещё не дома.

Регулус с трудом открыл глаза.

— Действительно, — слабым голосом сказал он. — У меня появилась пара минут на отдых, а ты пришёл и всё испортил.

Сириус рассмеялся.

— Давай же. Вставай. Я исцелю твои раны, и мы пойдём дальше.

— Не думаю, что смогу завершить путешествие с тобой, братишка. Прости.

— Чепуха! Ты не мёртв, и ты не бросаешь дела на полпути.

Регулус улыбнулся.

— Боюсь, здесь ты ошибся по всем пунктам. Пару минут назад я сотворил на себя проклятие Эвтанатос⁽¹⁾.

Голова Сириуса дёрнулась. Проклятие Эвтанатос было из Кодекса анафемы, но само по себе его частью не являлось. Скорее, оно было добавлено в Кодекс в качестве заметки на полях одним из прошлых лордов семьи Блэк. Также оно называлось проклятием «Хорошей смерти». Оно гарантировало, что смерть того, на кого наложили это проклятие, наступит через пару минут после сотворения и будет тихой и безболезненной. Это было, возможно, самое милосердное проклятие из когда-либо изобретённых (и уж точно оно было таким из тех, что когда-либо были изобретены известным своей жестокостью домом Блэков). Оно было предназначено для облегчения страданий тех, кто был смертельно ранен тёмными заклинаниями, и тех, кто страдал от долгого и болезненного угасания.

— Зачем?! — закричал Сириус. — Зачем ты это сделал?!

— Сириус, моя спина сломана. Сломана когтями оборотня, а значит, никакая магия не сможет её исцелить. Я не чувствую ног. Не могу больше пошевелить ими. Даже при условии, что я выживу, в лучшем случае я буду страдать от непрекращающихся болей и буду прикован к инвалидной коляске до конца моих дней. В худшем же случае мои раны чудесным образом заживут сами… что будет означать, что я подхватил ликантропию. А я скорее умру, чем стану таким же животным, как те, что убили мою семью.

— Регулус, — согнулся над братом Сириус, а по щекам его потекли слезы.

— Сириус, всё в порядке. Моя жена и сын ждут меня там. Ждут уже давно. И сейчас я, как смог, искупил свои грехи и, надеюсь, заслужил право увидеть их снова.

Он повернулся к Гарри.

— Карта всё ещё у Петтигрю? — спросил Регулус.

— Нет, я забрал её, — сломленным голосом ответил Гарри.

— Ну конечно, забрал, Гарри. Ничего другого от своего лучшего ученика я и не ожидал. Сириус, когда я умру, мое тело останется в этом обличье. Ты можешь использовать его, чтобы люди посчитали тебя мёртвым. А потом затаись в Тайной комнате, пока Руфус и остальные не докажут твою невиновность.

— Нет, — плоским голосом сказал Сириус.

— Брат…

— Я сказал — нет. Я не стану использовать твой труп, чтобы прикрыть себя. Ты умрешь в своём обличье, как и подобает сыну дома Блэков. Это приказ твоего лорда.

Регулус засмеялся через боль.

— Как пожелаете, мой лорд.

Он снова тряхнул головой, восстанавливая свой облик, а затем грустно посмотрел на Сириуса и Гарри.

— Моему маленькому Лео исполнилось бы десять в следующем октябре. Я тебе не говорил, Сириус?

Старший из братьев молча покачал головой.

— Через пару лет он бы пошел в Хогвартс. Мне бы хотелось, чтобы он попал в Слизерин, но, если быть честным, в нём было слишком много от его мамы. Так что, скорее всего, Пуффендуй. Ну и ладно.

Он вытянулся и взял Сириуса за руку.

— Обещай мне кое-что, брат.

— Все, что угодно, — всхлипывая, сказал Сириус.

Регулус указал головой на Гарри.

— Стань отцом, каким у меня не было шанса стать. Отцом, которого заслуживает твой крестник.

— Клянусь.

Умирающий человек закрыл глаза.

— Присматривай за ним, Гарри. Ему это нужно. Он… всё-таки… гриффиндорец…

Это были последние слова Регулуса Блэка.

Сириус громко всхлипнул, и прижался головой к груди брата. Гарри смахнул с глаз слёзы, игнорируя свою слизеринскую натуру (и голос Аластора Грюма), которые говорили ему сохранять бдительность. Стараясь двигаться осторожно, он поднял палочку и сотворил Гоменум Ревелио, которое подсказало ему, что к ним направляются Тео и Невилл, которые уже вышли на полянку, где они были. Других людей (неважно, в человеческой или крысиной форме) в радиусе действия заклинания Гарри не было.

Через несколько минут молчания Сириус поднялся на ноги.

— Что теперь? — спросил Невилл. — Мы… мы просто оставим его здесь?

— Нет, — просто сказал Сириус, подняв свою палочку и указав ею в небо.

— Я, Сириус Орион Блэк, лорд Древнего и Благородного дома Блэков, свидетельствую сейчас перед самой Магией. Да будет тебе известно, что Регулус Арктурус Блэк погиб, как истинный сын дома Блэков. Да будет тебе известно, что до последнего вздоха он вёл себя мужественно и достойно, как и присуще истинному волшебнику. И что какими бы ни были его грехи, его душа и сердце были всегда чисты. Мы, Блэки, называем своих детей в честь звёзд, планет и небесных тел, ибо все мы рождены из звёздного вещества. И именно звёздам я вверяю Регулуса Блэка: моего брата, мою кровь, мою семью.

Пока он говорил, тело Регулуса начало искриться и сиять, пока, наконец, как только лорд Блэк закончил говорить, все тело Регулуса не распалось на облако из мириадов крошечных огней, выглядящих, как маленькие звёзды, количества которых было бы достаточно, чтобы наполнить галактику. Звёзды начали подниматься всё выше и выше, пока не исчезли в ослепительной вспышке света.

* * *

А примерно в девятистах метрах от них, на берегу маленького озера, Петтигрю продирался через кусты, сжимая во всё ещё кровоточащей руке свою запасную палочку. Он был в ярости от того, что удача отвернулась от него в последний момент. Гарри Поттер выжил. Поэтому он предполагал, что выжил и Джеймс (хотя тот факт, что разъярённый олень ещё не гнался за ним, ставил этот вопрос под сомнение). Он не знал, что случилось с Ремусом и Фенриром, но он подозревал, что отсутствие воя оборотней было недобрым знаком, как и крайне настойчивые (и, очевидно, нездешние!) змеи, от которых ему приходилось отбиваться. И ублюдочный Сириус откусил ему чёртов палец!

Остановившись, он проверил карманы. По крайней мере, рецепт волчелычного зелья всё ещё был у него. Если Фенрир погиб, это была ужасная потеря, но у Питера были и другие связи с европейскими оборотнями. Самой большой его тревогой был Джеймс. И если главный аврор ещё был жив (или даже если бы он был мёртв, но Гарри смог бы представить достойные улики властям), это означало, что жизнь Питера в качестве честного британского волшебника была окончена. И, что самое важное, его влияние на Джима Поттера было закончено тоже. В тусклом свете луны он заметил очередную кобру, ползущую к нему, и разрезал её пополам коротким заклинанием.

Но тут его отвлёк шар света, исходящий из леса позади него, который с огромной скоростью устремился в небеса. Чем бы это ни было, эту вспышку, скорее всего, было видно даже из Хогвартса! Питер поднял свою запасную палочку. Она досталась ему незаконно, да и подходила плохо (он даже как-то думал, что палочка может держать на него обиду за то, что он убил её прошлого владельца). Но её было достаточно для аппарации и базовых заклинаний.

Типа Соноруса.

* * *

— Так, — резко сказал Сириус, — я пошёл убивать Хвоста.

Гарри поймал его за руку.

— Если только я не убью его первым, — холодно сказал он.

— Эй, эй! — прервал их Тео. — Я думал, что наш план — провести Сириуса в Тайную комнату!

— На этот раз я с ним согласен, — добавил Невилл, хотя выглядел он при этом так, словно соглашаться с Тео было для него, как в дерьме искупаться.

— Этот план идёт в мусорку, — сказал Гарри, — Тайная комната теперь небезопасна. Джеймс знает, что мы хотим провести Сириуса туда, а Джим имеет туда доступ. Кроме того, Карта теперь у меня, поэтому никто больше не сможет выследить Сириуса с её помощью. Но нам нужно покончить с Петтигрю, пока у него не появился шанс перегруппироваться.

— Гарри… — начал было увещевать Гарри Невилл, обеспокоенный его кровожадностью но тут по лесу прокатился оглушительный голос, эхом отдающийся отовсюду. Оглушительный голос Петтигрю, если точнее.

— ПРИВЕ-Е-ЕТ, ДЕМЕНТОРЫ! МОЖЕТ, КТО-НИБУДЬ ИЗ ВАС ЗАМЕТИЛ ТУ ВСПЫШКУ СВЕТА, КОТОРАЯ ТОЛЬКО ЧТО БЫЛА? ЕСЛИ ВЫ НАПРАВИТЕСЬ ТУДА, ОТКУДА ОНА ПРИЛЕТЕЛА, ВЫ НАЙДЁТЕ ТАМ СИРИУСА БЛЭКА! СБЕЖАВШЕГО ЗАКЛЮЧЁННОГО! ИДИТЕ И ЧМОКНИТЕ ЕГО КАК СЛЕДУЕТ!

Гарри и его спутники подняли головы и, к своему ужасу, увидели, что дементоры, до этого спокойно парящие в небесах, в ответ на призыв Петтигрю начали двигаться к ним.

— Понятно, — пробормотал себе под нос Тео, изо рта которого начал вырываться пар. — Теперь я понимаю, что ты имел в виду под «перегруппироваться»!

* * *

Тем временем на Астрономической башне…

Астрономическая башня всегда была любимым местом Джима Поттера, где он мог посидеть в одиночестве и порефлексировать над жизнью в качестве Мальчика-который-выжил… чем он и занимался сейчас. Вестей от отца и дяди Пита об их таинственном и крайне непонятном плане по поимке Сириуса Блэка не было, но он заметил, что Гарри тоже отсутствовал на ужине. И это его беспокоило.

Хотя, конечно, всё, что было связано с Гарри, теперь его беспокоило, но это было побочным эффектом Империуса, который кто-то наложил на него. Он писал отцу на этой неделе, пытаясь разузнать, нет ли каких-нибудь зацепок в деле, но (как обычно) Джеймс уклонился от ответа. Джима бесило, что люди держат его в неведении. Особенно, когда эти секреты касались его.

Внезапно его внимание привлёк Запретный лес. Где-то в отдалении он мельком заметил вспышку странного света, которая тут же исчезла.

А затем, к своему величайшему удивлению, он ясно услышал голос дяди Пита, эхом разносящийся от леса. Всё он разобрать не смог, но ясно услышал слова «дементоры» и «Сириус Блэк». Он спрыгнул с подоконника и бегом помчался к лестнице. Что бы там ни происходило, он был гриффиндорцем и Мальчиком-который-выжил. Он не мог просто сидеть сложа руки.

* * *

Визжащая хижина

20:20

У Джеймса Поттера ушёл час, чтобы очнуться от оглушающего, которым в него запустил его наследник, а затем ещё двадцать минут, чтобы проползти (всё ещё связанным) туда, где лежала его палочка. Сотворив Фините на верёвки, он тут же призвал своего патронуса, чтобы отправить сообщение старшему аврору Кингсли Брустверу. Сообщение было настолько же кратким, насколько оно было шокирующим.

«Подготовь форму 20315/ФДХ — Форма доступа в Хогвартс для расследования убийств. Затем отправляйся к главным воротам замка как можно скорее. Было совершено два убийства».

Отправив сообщение, Джеймс ещё раз обвёл глазами место преступления. Парня, погибшего в расцвете лет. Того, кого Джеймс уважал, несмотря на его происхождение и принадлежность к Слизерину. Друга, которого, как он думал, он потерял навсегда и с которым воссоединился всего на несколько минут, прежде чем тот был жестоко убит. Две жертвы тёмной магии. Два тёмных волшебника. Один — его ближайший друг, а другой — его, Джеймса, наследник. Сердце Джеймса жгло от того, что он увидел, и от того, что ему нужно было делать дальше. Но словами пророчества нельзя было пренебрегать.

Ради этого мира… он должен действовать.

* * *

В Запретном лесу…

— Нет, нет, нет, нет, — начал бормотать Сириус со всё возрастающей паникой в голосе, огромными, как блюдца, глазами глядя наверх.

Не услышав заклинания, он вскрикнул, когда облако серебристого тумана из палочки Гарри окутало его чувством надежды и счастья.

— Спасибо, — жалко сказал он.

— Обернись в Бродягу, — сказал Гарри, — а затем выводи нас из леса так быстро, как только можешь.

Сириус кивнул и, трансформировавшись, сорвался на бег. Трое парней последовали за ним, а вскоре к ним присоединились серебряный медведь и кролик. Но чары патронуса были сложными, и ни Тео, ни Невилл не могли поддерживать их долго. После нескольких минут бега через густой подлесок Невилл споткнулся и растянулся на земле. Тео бросился ему помогать, но его остановил взгляд, которым его наградил Невилл.

— Иди! — прорычал гриффиндорец. — Мне не нужна помощь от тебя!

Тео тряхнул головой и бросился догонять Гарри и Бродягу, пока Невилл поднимал себя на ноги, а затем, слегка прихрамывая, стал пытаться догнать ребят.

Несколько секунд спустя Гарри продрался через густой кустарник и встал как вкопанный. Бродяга был в паре метров перед ним, оцепеневший и скулящий от ужаса. Они уже вышли на берег маленького озера, и Гарри знал, что если они обогнут его, они окажутся менее чем в ста метрах от границы леса, если бы не одно «но».

Над озером парило несколько десятков дементоров.

Трясущейся рукой Гарри поднял палочку и призвал своего призрачного патронуса, изо всех сил стараясь игнорировать пробирающий до костей холод и лавину горя от всех несчастливых воспоминаний, что у него были (и, разумеется, ложное чувство, что докси ползают у него по спине). Через несколько секунд из леса выбежал Тео и снова призвал Пятика.

— Давай, Бродяга! — закричал Гарри, — Нам нужна ещё одна палочка!

Сириус снова стал человеком и, направив палочку вверх, попытался призвать патронуса.

— ЭК-ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Результат был так себе — сил Сириуса хватило только, чтобы кончик палочки чуть-чуть подёрнулся серебром. К несчастью для всех них, годы в Азкабане высосали из бывшего аврора все счастливые воспоминания, так необходимые для призвания истинного патронуса. И всё же, слабых патронусов Сириуса и Гарри и, разумеется, Пятика было достаточно, чтобы отогнать ближайших дементоров.

Но тут Гарри увидел его. И задохнулся от ужаса. Большинство дементоров просто летало вокруг в, казалось, случайной манере. Но один дементор парил над землёй с другой стороны озера совершенно неподвижно. И хотя его лицо скрывалось под капюшоном, Гарри знал, что дементор смотрит на него. Поттер сам не понимал, как, но он был уверен, что это тот же самый дементор, что напал на него в поезде в прошлом сентябре. Тот же, что направлял других дементоров на него, когда он убегал от Фенрира Сивого на Хэллоуин. И тот же самый, что напал на его брата в ноябре во время матча по квиддичу.

[Я\Мы] Зна-А-аем [твоё] лИ-и-И-Ц-о-О-О [УМРИ! УМРИ! УМРИ!]

Слова… нет, не слова, сырая мысль как-то прожгла свой путь в разум Гарри, несмотря на все его окклюменционные щиты. Возможно, это было потому, что его собственные навыки легилименции сильно выросли с его последней встречи с этим дементором. Гарри не знал, почему, но он мгновенно понял, что этот дементор знает его, конкретно и лично его. Знает его и ненавидит его. А также, возможно, боится его?

Дементор будто понял, что Гарри только что осознал, и ему это не понравилось. Злобное существо вытянуло руки и издало оглушительный ВИ-И-ИЗГ! И, повинуясь его команде, десятки его сородичей тучей ринулись на Гарри. В последнюю секунду Тео успел переместить Пятика, закрыв патронусом друга, но дементоры тут же отлетели назад. А затем, вместо того, чтобы снова ринуться в лобовую атаку, существа начали кругами летать вокруг трёх волшебников, ища брешь в их обороне и не давая Тео атаковать их Пятиком.

От напряжения зрение Гарри начало мутнеть — он никогда раньше не удерживал патронуса так долго, а затем его чуть не сбил с ног Сириус, который в полубессознательном состоянии упал на землю. Слева от себя Гарри увидел, что Тео от его усилий поддерживать Пятика в телесной форме сотрясает крупная дрожь. И всё это время в его мозгу тлела мысль:

«Где, чёрт его подери, Невилл?!»

* * *

А Невилл Лонгботтом, тем временем, был совсем близко. На самом деле, он стоял меньше, чем в десяти метрах от них, укрытый зарослями молодой поросли. Правой рукой он так сильно сжимал палочку, что часть его руки, которая соприкасалась с золотом кольца наследника Лонгботтомов, была мертвенно-бледной. Левой же рукой он, сам того не осознавая, гладил кольцо на своем пальце, словно ища поддержку своих нынешних действий. Во тьме леса его глаза пылали эмоциями, которые сейчас бушевали у него внутри — эмоциями, рождёнными высшей санкцией, которые сейчас граничили с безумием.

Он уже собирался выскочить на берег озера, чтобы присоединиться к остальным и отправить Элби атаковать дементоров, но его остановила внезапная и ужасная идея. Ему пришлось провести часы в компании изгоя, ожидая предательства, которого так и не произошло. Это выматывало. Но, что ещё хуже, Невилла раздражало, что Гарри Поттер, который, по мнению юного гриффиндорца, был настолько умнее его, не видит того, что очевидно Невиллу: Тео Безымянный — зло.

Да, Изгой был храбр и верен. Даже сейчас он отдавал всего себя, защищая Гарри и Сириуса, рискуя собственной жизнью. Но Невилла так просто не проведёшь. Это всё было частью плана Изгоя, чтобы сделать… что-то. Но у Невилла был свой план. И, по иронии, его планом было… не делать ничего.

Если он немного задержится здесь и правильно рассчитает момент, патронус Тео схлопнется, и тогда дементоры набросятся на него. Тогда Невилл призовёт своего собственного патронуса и велит Элби занять позицию так, чтобы тот защитил только Гарри и Сириуса, оставив проклятого мальчишку дожидаться поцелуя, как тот того и заслуживает. Гарри после этого, скорее всего, будет ненавидеть его до конца жизни, но это избавит мир от зла, которое несёт Изгой.

Это было бы просто.

Кольцо наследника казалось тёплым, пока он обдумывал свой следующий ход. Он надеялся, что его отец поддержал бы его решение. Нет, он знал это. Это был его долг, всё-таки. Долг перед Визенгамотом. Перед честью семьи. Перед всем магическим миром. Он был Лонгботтомом из Лонгботтомов, и сегодня он поведёт себя так, как должен вести себя Лонгботтом.

Ты всегда говорила мне, чтобы я жил так, чтобы отец мной гордился.

Ноги Гарри наконец подломились, и он рухнул прямо на Сириуса, словно защищая того. Тео упал на одно колено, но всё ещё продолжал удерживать патронуса, которого он переместил ближе к Гарри и Сириусу, жертвуя своей защитой. Дементор снизился к Тео, стараясь держаться вне поля его зрения, и, когда оказался достаточно близко, схватил парня за руку. Тео закричал и выронил палочку, после чего Пятик мгновенно исчез. Дементор притянул Нотта ближе и начал поднимать свой капюшон.

Кольцо Невилла начало жечь кожу.

Что бы сказал твой отец, если бы был сейчас здесь?

Дементор медленно наклонился. Тео закричал.

Ну, я надеюсь, что он бы сказал, что не хочет, чтобы его мать стала убийцей!

Невилл зашипел от боли, когда из-под кольца пошла кровь.

Это было просто.

Но это было неправильно.

* * *

Тео был парализован ужасом и ничего не мог сделать, только смотреть, как дементор склоняется над ним для поцелуя. Он уже мог видеть, что скрывается под капюшоном. Что-то безликое и отвратительное, покрытое гниющей коркой серой пятнистой кожи, которая покрывала глазницы и провал на том месте, где должен был быть нос. Единственной узнаваемой чертой был рот — зияющая дыра, которая всё расширялась по мере приближения к лицу Тео. Мальчик слышал предсмертные хрипы, когда воздух между ним и дементором засасывался в эту ужасную пасть. Глаза Тео закатились, и он почувствовал, как что-то, что было глубоко внутри него, перетекло в его рот, а затем начало ускользать наружу, становясь добычей дементора.

«Так вот каково это — терять душу, — в отчаянии подумал Тео. — Не так больно, как я думал».

Но вдруг эта ужасная мысль исчезла, а самого Тео омыл поток слепящего белого света, воскрешая внутри него надежду, отгоняя разъярённого дементора прочь и возвращая душу Тео обратно в его тело. Мальчик тряхнул головой и увидел Элби, который сейчас почему-то был намного больше и сиял ярче, чем когда-либо. Патронус стоял на задних лапах между ним и дементором. Огромный медведь издал громогласный рёв и в ярости полоснул дементора своими огромными когтями. Злобное существо завизжало и отлетело подальше.

Всё ещё лёжа на земле, Тео начал искать свою палочку, но тут позади него раздался голос.

— Это ищешь?

Это был Невилл. В его руках была палочка Тео, и он улыбался ему буквально впервые с тех пор, как Санкция вступила в свои права. Протянув Тео его палочку, он внезапно предложил ему руку, чтобы тот мог подняться на ноги. Благодарно кивнув, Тео встал, а затем Невилл сгрёб его, заключив в медвежьи объятия.

— Прости меня! Прости меня за то, как я вёл себя все эти месяцы!

— Вообще не переживай об этом! — воскликнул Тео. — Но как ты смог освободиться от Санкции? Ты должен был…

Но тут Тео отвлекло странное ощущение: его рука, та самая, за которую Невилл поднимал его с земли, была измазана в чём-то мокром и липком. Это была кровь. Он посмотрел на правую руку Невилла и увидел, что кожа на одном из пальцев полностью содрана… на том самом пальце, с которого было сорвано кольцо наследника.

— Твой кольцо! О, Невилл… нет!

— Обсудим это позже, Тео. Мы ещё не вышли из чащи⁽²⁾, — Невилл осёкся и посмотрел на окружающий их лес. — Извини за каламбур.

Невилл усилил своего патронуса, а Тео сотворил своего. Элби и Пятик заняли свои позиции, охраняя Гарри и Сириуса. А над ними, паря над озером, взбешённый дементор показывал свою ярость, издавая ужасный вой, словно металлические шипы царапали школьную доску. Чувство надежды, источаемое патронусами, вывело Гарри из ступора, и он в ярости посмотрел на злобного демона. Увидев это, дементор снова замахал руками, и ещё больше его сородичей бросилось в атаку, продолжая нарезать круги вокруг двух патронусов, пытаясь найти брешь в их обороне. Было ясно как день, что они ждут, пока Невилл и Тео устанут, прежде чем снова попытаться напасть.

«Нет! Ну уж нет, ублюдок!​​ — в ярости подумал Гарри. — Пусть мне не удалось спасти Ремуса Люпина и Маркуса Флинта, но больше сегодня я никого не потеряю!»

Эта мысль придала ему сил, и он с трудом, но поднялся на ноги. Закрыв глаза, он сконцентрировался и призвал к себе каждое воспоминание о своих друзьях, особенно о Тео и Невилле, которые наконец-то воссоединились.

«Я не привык к таким… нежностям. Меня не так воспитывали».

«Не знаю, Тео. Думаю, у тебя может быть дар к этому».

«И если я когда-нибудь начну падать в настоящую тьму…»

«Я поймаю тебя и верну назад».

«Невилл и Гермиона — мои друзья, и они в опасности. Я должен помочь им. Точно также, как и ты — мой друг. И если бы ты был в опасности, я бы, не раздумывая, бросился на помощь».

«Ты лучше, чем ты думаешь, Гарри. Не смей думать иначе».

Гарри открыл глаза и с ненавистью посмотрел на дементора. А глаза его сверкали светом убивающего проклятия. Волны сильнейших эмоций прокатывались через него, несмотря на все его окклюменционные щиты. Потому что это были не те эмоции, которые щиты должны были сдерживать — надежда, любовь к друзьям, верность и, прежде всего, праведный гнев, направленный на того, кто посмел угрожать людям, которых он любил.

Гарри поднял палочку.

— Может, у меня никогда и не было отца, который хоть чего-то стоил! — заорал он на дементора. — Но у меня есть братья! И Я НИКОГДА НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ИХ ТРОНУТЬ! ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Магия вырвалась из палочки Гарри и окутала дементора серебряным облаком, заставив того взвыть от ярости. Гарри не сдавался, вкладывая в заклинание всего себя, всю свою любовь к Тео и Невиллу (и к Гермионе, Блейзу, Джинни, Луне и даже к Джиму и Рону, ко всем, кого он считал в Хогвартсе друзьями). Облако становилось всё ярче и гуще, пока в какой-то момент не набрало критическую массу и, с яркой вспышкой, не сколлапсировалось в новую форму.

И к своему шоку и отчаянию, дементор оказался зажатым между кольцами огромного, почти четырёхметрового удава!

«И не простого удава», — мельком радостно подумал Гарри.

Того самого удава. Того самого, которого он встретил в Лондонском зоопарке летом девяносто первого. Первой змеи, с которой он когда-либо поговорил. Первого живого существа, которое назвало Гарри «другом».

Гарри счастливо засмеялся… и зашипел.

— Рад видеть тебя с-с-снова, Амиго. Не с-с-сделаешь мне одолжение? С-с-сожми этого уродливого ублюдка посильнее. Пус-с-сть покричит.

— Ки-ки-ки! — засмеялся в ответ патронус и сдавил кольца сильнее.

Ужасные звуки, издаваемые дементором, стали только громче, а остальные демоны разлетелись кто куда, ломая свой строй. Тео и Невилл тут же сотворили своих собственных патронусов, и через пару секунд обезумевшего дементора атаковали уже три патронуса. Элби терзал его тело серебряными зубами и когтями, а Пятик продолжил бить его голову кроличьими ногами, каждым ударом вызывая электрический разряд.

Тео и Невилл встали рядом с Гарри и синхронизировали свои атаки. Трое волшебников, трое друзей, трое братьев, связанные друг с другом нерушимыми узами, обстоятельствами и судьбой. А над ними Амиго, Элби и Пятик продолжали свои атаки на кричащего дементора. Только теперь он кричал не от ярости, а от страха.

Продолжая удерживать патронусов, Гарри, Тео и Невилл заметили кое-что необычное: их патронусы с каждым ударом сияли всё ярче и ярче, пока дементор корчился всё сильнее. И вдруг, в один момент, всех четырёх людей, патронусов и дементора поглотил столб серебряного пламени — настолько яркого, что на него больно было смотреть. Яркость всё росла и росла, пока наконец не произошёл взрыв, волной которого Гарри, Невилла и Тео сбило с ног. Трое парней быстро поднялись на ноги, готовые сотворить патронусов заново, но это было лишним — змея, медведь и кролик всё ещё были здесь, паря в полуметре над поверхностью озера. Невилл, который был из них троих самым опытным по части телесных патронусов, вдруг с удивлением осознал, что он почти не чувствует физической и ментальной усталости, которую можно было бы ожидать от призвания Элби. И каким-то седьмым чувством он знал, что Гарри и Тео чувствуют то же самое. Для них чары патронуса теперь стали… простыми.

И на том месте, где был обезумевший дементор, больше не было ничего, за исключением нескольких всё ещё дымящихся обрывков плаща, которые медленно опускались к поверхности озера, прежде чем, коснувшись её, исчезнуть в тёмных водах.

Всё, что осталось от существа, которое до этого момента считалось неподвластным смерти!

Невилл сделал два шага вперёд и совершенно по-гриффиндорски заорал девяносто девяти оставшимся дементорам, которые с почтительного расстояния наблюдали за разыгравшейся сценой.

— А ну-ка! Кто следующий?!

Дементоры медленно подались назад и начали подниматься обратно в небо.

1) Я не встречал в каноне такого заклинания, думаю, здесь оно происходит от слова «эвтаназия», которое, в свою очередь, имеет латинские корни. Танатос — Thanatos — олицетворение смерти в греческой мифологии.

Вернуться к тексту

2) Непереводимо. Здесь использована английская идиома “We’re not out of the woods yet” — «Мы еще не вышли из леса», которая означает, что ничего еще не кончено, мы еще не выбрались из трудной ситуации и т.п. Думал пару дней над русскими аналогами, которые имеют отношение к лесу и ничего не придумал.

Вернуться к тексту