Ликорис (гет)

Свидание Баджи и Хинаты, прошедшее в субботу, стало причиной сбора Эмы, Хинаты и Такемичи у последней дома. Закупившись снеками и различной готовой едой, девушки открыли бутылки газировки и расположились в гостиной Ханагаки, устраивая себе девичник с ночёвкой. Традиционно они ели, смотрели дораму, красили друг другу ногти, говорили о домашке и обсуждали парней, знатно покритиковав Майки и Дракена.

— Я уверена, что Дракен оказывает негативное влияние на Майки. Раньше Майки был нормальным, а теперь придурок полнейший, — поделилась своими наблюдениями Эма. И говорила она таким тоном, будто рассказывала самую страшную на свете тайну.

— Ну точно повлиял на него! — закивала Хината, проводя кисточкой от розового лака по ногтю большого пальца левой ноги Эмы. — Один идиот, который даже шаг навстречу сделать боится, а второй — придурок, который его при этом и слушает, рот разинув!

— Вот-вот, — пылко согласилась Эма. — Раньше-то Майки себя по-мужицки вёл, а теперь всё, стал ныть, как баба. Устраивает нашей Такемучи эмоциональные качели. Тьфу на него!

Сама Ханагаки от такого заявления рассмеялась, запрокинув голову.

— А я вот что скажу: — заговорила она не менее заговорщицким тоном. — Майки-кун явно не одного Дракена-куна слушал! Ему точно кто-то ещё на мозги покапал. Дракен-кун хоть и придурок, но благородный, настоял бы на личной встрече. А тут — СМС-ка — и ни привета, ни ответа.

— Думаешь, Кисаки? — выдохнула Хината, распахнув глаза от удивления.

— А зачем ему в вашу личную жизнь-то лезть? — удивилась Эма, которая была совершенно не в курсе об истинной личности Тетты.

— Да любит он нашу Такемичи.

— Да ладно! — захлопала глазами Сано. — Он? Нашу Такемичи? И Майки это терпит???

— Майки не просто это терпит, он ещё и потворствует, — зло фыркнула Ханагаки. — Он отправил Кисаки-куна охранять меня, пока не уладит конфликт в Тосве! Представляете?

Обе девушки едва ли не задохнулись от возмущения. Особенно Эма, которая просто-напросто поверить своим ушам не могла: она, конечно, знала, что её брат не гений, но никак не ожидала, что он окажется настолько тупым.

— Я придушу его, — клятвенно пообещала она. — Я придушу его во сне, обещаю. — Тачибана быстро-быстро закивала в ответ, мол, если что, я готова помочь спрятать труп: у меня папа в полиции работает, у меня есть связи. Такемичи была искренне тронута: в последний раз её так отчаянно защищал Кисаки, и то, в том несбыточном будущем.

— Предлагаю просто влепить ему коллективного леща, — улыбнулась она. — Ладно, с Майки-куном я и сама разберусь, а вот Баджи-кун… Как всё прошло?

Хината залилась краской и смущённо опустила глаза. При этом она теребила в руках бутылёк с лаком, тем самым лишний раз доказывая её неловкость.

— Ну… Мы сходили на свидание. И… Было классно.

— Подробности! Нам нужны подробности! — тут же вскинулась Эма, хватая Хинату за плечи и теребя её туда-сюда, вперёд-назад. И Хината сдалась.

Смущаясь и краснея, она, неловко запинаясь, начала свой долгий и эмоциональный рассказ, повествуя о том, как ещё месяца полтора назад начала замечать, что её тянет к Кейске. И симпатия становилась всё сильнее и сильнее, пока однажды девушка не осознала, что простое «нравится» переросло в «искренне заинтересована и немножко влюблена». С осознанием такой простой истины до Хинаты дошло, что с возникшей ситуацией надо что-то делать, и выход оказался довольно прост: поцеловать, а потом как получится. Правда, всё это Тачибана решила буквально за одно то мгновение, пока ссаживалась с мотоцикла Баджи и снимала с себя шлем. В девушке будто что-то щелкнуло — а потом её губы прижались к губам Кейске. А затем девушка сбежала, поняв, что натворила.

Такемичи, слушая эту историю любви, лишь довольно кивала: правильно она сделала, что послала обескураженного Баджи за цветами, а заодно и не позволила ему сбежать куда подальше. Пускай берёт ответственность за то, что так повлиял на их пай-девочку!

И Кейске взял: в тот же день он подарил цветы, отвёз до дома и получил свой поцелуй в щёку. А буквально на следующий день сводил на свидание в кино — всё, как советовали Чифую и Такемичи. Хината осталась довольна: краснела, но упивалась моментом и воспоминаниями. А это главное.

— Это что, мы на тройные свидания теперь ходить сможем? — радостно захлопала в ладоши Эма.

— Сперва Майки-кун должен своих люлей получить. Дракен-кун — высунуть голову из задницы, — мрачно заметила Такемичи. Как бы ей ни хотелось сходить на тройное свидание, реальность давала ей звонкую пощёчину. Им всем.

Мрачное настроение, возникшее после фразы Ханагаки, довольно быстро рассеялось: Хината перевела тему разговора на новую, обсуждая свои планы в новом году. И Эма с Такемичи поддержали её. Первая рассказывала о том, что во время весенних каникул хочет отправиться на Окинаву, а вторая говорила о том, в какие старшие школы собирается сдавать экзамены.

Так, вечер плавно подошёл к концу. Обе подруги остались у Такемичи в гостях, и та расстелила им двуспальную кровать в комнате родителей.

— А это что за милашка? — умилилась Эма, поднимая с пола плюшевого медведя.

— А, это? Кисаки-кун подарил, — ответила Ханагаки.

— Кисаки? Да он точно по тебе сохнет! Слушай, а может, тебе забить на Майки и посмотреть в сторону Кисаки? Парень-то явно не промах! Ещё и цветы вон какие подарил! Не то, что Майки.

Брови Такемичи дёрнулись, а сама девушка будто проглотила язык. А ведь в том несбыточном будущем она действительно предпочла Майки Кисаки. Первый отгородился от неё, возведя нерушимую стену, а второй заботился, холил и лелеял. И пусть сама девушка знала об опасности, идущей от Тетты, она всё равно позволила ему приблизиться: подумала, что её-то он уж точно не навредит. И не ошиблась. За все те годы, что они провели вместе, не было ни дня, когда бы Кисаки не превозносил её, одаривая девушку любовью и вниманием.

Вот только она так и не смогла полюбить его в ответ. Привыкла к нему, начала испытывать симпатию, даже нежность. Но никогда — любовь. Во всяком случае, не ту, которую испытывала по отношению к тому же Майки.

— С ним будет не то, — наконец-то выдавила из себя Такемичи.

— Почему? — удивилась Эма. — Ты ж даже не пробовала!

«Ещё как пробовала», — мысленно ответила ей девушка, а вслух сказала:

— Нет, но… Не знаю. Кисаки-кун выглядит хорошим человеком, но я… Я как дура влюбилась в Майки-куна и не могу думать ни о ком другом. Может, через пару лет это и пройдёт, ну а пока… — И всё это было откровенной ложью. Потому что Такемичи знала, что ничего не пройдёт ни через пару, ни через десяток лет. А ещё Такемичи знала, что Тетта — ужасный человек.

— Ладно, давайте не будем сейчас об этом, — прервала их Хината, заметив, как Ханагаки увиливала от ответа. — Возьмёшь медведя к себе? Или нам оставишь?

— Ну, давайте возьму. — В конце концов, сам медведь вызывал у девушки только положительные эмоции, поскольку напоминал только о хорошем.

Отнеся игрушку в свою комнату, Такемичи бросила его на кровать, а потом принялась переодеваться в пижаму. Затем девушка посетила туалет и, вернувшись, крепко-крепко обняла плюшевого медведя и прикрыла глаза. Сон настиг её едва ли не мгновенно.

* * *

В четверг следующей недели Ханагаки вновь забирал Кисаки. Девушка, увидев его издалека, стоящим у мотоцикла и смотрящим куда-то в небо, рвано и зло выдохнула сквозь зубы. Тетта не понял намёка и продолжил ошиваться рядом, даря абсолютно ненужное внимание. Цветов и игрушек он больше не дарил, зато заботился, делал комплименты, справлялся о самочувствии и старался крутиться неподалёку. Это, откровенно говоря, раздражало Такемичи: ей не нужна была нянька, особенно в лице этого человека.

Зато сам Кисаки был доволен, как кот: с каждым днём он светился всё больше и больше, будто ему дали шанс. Вот только сама Ханагаки не помнила, чтобы говорила о чём-то подобном. Наоборот, она довольно грубо отвергла парня неделю назад.

Зато от Тетты можно было узнать о последних событиях, происходящих в банде, а заодно подтолкнуть к сотрудничеству с Баджи и Чифую: эти двое решили с помощью Кисаки и его умением искать информацию каким-нибудь образом выведать, когда Тайджу будет совершенно один без своих подпевал в лице Инуи и Коконоя. Правда, пока что парни просто кружили вокруг Тетты, не зная, под каким предлогом подступиться.

Такемичи решила за них: просто грустно посмотрев в глаза Кисаки, она сухим и явно взволнованным тоном спросила, не знает ли он, что творят Чифую и Баджи:

— Они завели какие-то свои секреты от меня, ничего не рассказывают. Я подслушала краем уха, они говорили что-то о Чёрных Драконах и их лидере. Тансо-кун, вроде? Или Тайсу-кун… Не помню, — вздохнула она, отводя взгляд и теребя в руках застёжку мотоциклетного шлема.

— Тайджу, — подсказал Кисаки.

— Да, Тайджу-кун, — кивнула девушка. — Так вот. Я знаю, что прошу слишком многого и ты не обязан ничего делать, но… — Она прерывисто вздохнула, будто не решаясь заговорить. А потом посмотрела Тетте прямо в голубые глаза: — Можешь, пожалуйста, проследить, чтобы с ними всё было в порядке? Это моя вина, что у Драконов и Тосвы сейчас конфликт. И мне страшно, чем всё обернётся. Этот Тайджу-кун, он ведь сильный! Зверь! Нет, ты не подумай, Баджи-кун и Чифую-кун тоже неслабые, но… Боюсь, даже сойдись они в драке два на один, им не победить. Пожалуйста, не позволь им влипнуть в неприятности! Не дай им приблизиться к Драконам и к Тайджу-куну! — Она буквально молила, а в глазах у неё застыли слёзы. Искусственные, правда, вызванные мыслями о смерти Эмы, которую ещё предстояло предотвратить.

Но приём сработал как часы.

Кисаки был тронут: он сперва растерялся, когда Такемичи только-только накинулась на него со своей просьбой, но чем больше говорила девушка, тем больше Тетта брал себя в руки. Ханагаки буквально видела, как работали шестерёнки в мозгу парня. Тот, казалось, в какой-то момент думал отказаться, но затем согласился.

Девушку чуть не вырвало, когда она по микромимике собеседника отследила тот момент, когда он вдохновился идеей об опасности личной встречи с Тайджу. Такемичи мгновенно поняла план Кисаки. И единственное, что помогло ей сдержаться — это понимание, что все дальнейшие действия Тетты — это часть её плана. Правда, сама Ханагаки так и не знала ни в какую сторону свернёт её план, ни даже его предположительных итогов. Узнают ли Баджи и Чифую место и время, когда Тайджу будет один? Или Кисаки приведёт их прямо к лидеру Чёрных Драконов? А может, у него в голове что-то переклинит и он в последний момент действительно решит отгородить парней от опасности? Или же решит прикончить их собственноручно, не задействую помощь со стороны?

Но, к счастью, Кисаки оставался Кисаки, сколько бы лет ему ни было. После той просьбы в четверг прошло всего два дня, как Баджи позвонил и доложил Такемичи счастливую весть: Кисаки сам предложил им помощь с Чёрными Драконами. К сожалению, все — и Баджи, и Чифую, и Такемичи — знали истинные мотивы Тетты: тот пытался избавиться от парней, действуя чужими руками.

— Если будет хоть намёк на опасность — бегите, — попросила девушку, прижимая трубку к уху и искренне сожаления, что не сможет быть с друзьями в этот вечер: ей попросту нечего делать на встрече, нельзя дать Кисаки понять, что его обвели вокруг пальца.

— Настоящие пацаны не сбегают, — хмыкнул в ответ Кейске.

— Ты хочешь, чтобы Чифую-кун вновь загремел в больницу? Он же только-только оттуда выбрался и ещё не до конца поправился. — Ханагаки знала, что давила на больное, но иначе не могла.

Баджи на том конце провода захлебнулся собственными словами, а потом тихо, но коротко отчеканил:

— Понял. Прости. — И сбросил вызов.

Откровенно говоря, девушке было странно и непривычно не находиться в самой гуще событий, а лишь получать информацию извне и пытаться хоть как-то с ней сладить. Она будто играла в большого босса или кукловода, который, получая информацию из внешнего мира, манипуляциями и ложью заставляла окружающих действовать так, как ей было нужно. Поговорила с Инуи — заставила его задуматься и засомневаться, перестать переживать о безопасности Тайджу и не бояться выдать его секреты. Поболтала с Кисаки — сподвигла его первым предложить помощь Баджи и Чифую. Созвонилась с Баджи — подговорила его бежать сломя голову как только появится угроза драки.

Это было странно: и ситуация, и роль Такемичи в ней. Странно, но привлекательно. Девушка будто бы почувствовала, что вот оно — её место, её обязанность. Руководить другими, отсиживаясь чуть в стороне, манипулировать их решениями и эмоциями.

Отчасти это было похоже на то, что делал Тетта. Тот тоже разговаривал, давил на чувства, давал шанс в виде холодного оружия. Вот только между Кисаки и Такемичи была разница: девушка никогда бы не позволила рисковать чужими жизнями. А Кисаки этими жизнями успешно жонглировал. Отсюда и рождался новый страх для Ханагаки: не стать такой, как Тетта. Суметь остаться человеком.

Тем же вечером, вернувшись домой, Такемичи упала в постель и сжала в руках плюшевого медведя. Девушка лежала на спине, глядя в едва освещаемую фонарём полутьму потолка — зимой солнце садилось непозволительно рано — и думала о своём. Боялась. Переживала.

— Я просто хочу, чтобы с ними всё было хорошо, — выдохнула она, крепче стискивая медведя в объятиях. — Они ведь дурные, совсем не умеют держать язык за зубами. Ещё наговорят чего попало… — И пусть обмен информацией с Коконоем и Инуи был изначальной целью её длительного плана, страха за жизни друзей этот факт не поубавил. Что мешало двум драконам обмануть глупых томановцев? Что мешало им избить их сразу при встрече? Или ещё хуже — убить. Они же Чёрные Драконы! У них ого-го какие связи в мире взрослых! Среди них и полиция, и олигархи, и сам мэр Токио точно найдутся!

Такемичи откровенно страшилась возможных последствий, уже рисуя в воображении, как Чифую и Баджи изобьют, а потом посадят за решётку по выдуманной причине. Их лишат будущего, они повторят судьбу Казуторы!

А ещё девушка всё никак не могла перестать думать о том, что ей было намного проще лично общаться с Кисаки или Инуи, получая информацию и распоряжаясь ею, чем отсиживаться сейчас в стороне, надеясь, что жизням друзей ничего не угрожает.

Тишина давила со всех сторон, и даже проезжаю мимо машины не могли разрушить то напряжённое ожидание, в которое Ханагаки погрузилась с головой.

Наконец, раздался телефонный звонок. Часы на экране мобильника говорили о том, что Такемичи ждала звонка всего час, но подсознание девушки буквально орало, что прошло не менее пяти часов — настолько морально тяжело ей было. Даже тот день, когда они с Баджи сидели дома и ждали итогов Кровавого Хэллоуина не был таким страшным. Да, тогда они оба сидели как на иголках, вот только глубоко внутри Такемичи знала, что худшего они уже избежали. Заранее. Тем, что отгородили Кейске от драки. Сейчас же Баджи был в самой гуще событий. И кто знает, может, Инуи и Коконой окажутся слишком преданными. Или Кисаки решит в кои-то веки покончить со всем лично и засадит им ножи под рёбра.

Звонок от Баджи оказался спасительным глотком для Такемичи:

— Мы всё узнали. Всё хорошо, — заверил парень.

Девушка улыбнулась. Все мышцы в её теле расслабились в мгновение ока, и плюшевый медведь, более не сдерживаемый стальными объятиями, скатился по боку девушки куда-то в сторону, падая на пол.

Наступала самая ответственная часть плана. Пора было предотвратить братоубийство.