Гарри Поттер и Кольцо Согласия (гет)

Продолжить разговор после ужина не удалось. Гермиона вдруг вспомнила, что завтра ей предстоят два экзамена и побежала наверх, «кое-что посмотреть». Вслед за ней поднялись Луна и Джинни. Рон с Невиллом попытались втянуть Гарри в беседу, но он отвечал невпопад, и вскоре они тоже уткнулись в учебники.

Гарри вышел на улицу и бесцельно пошел по тропе. Дождь закончился, только с деревьев еще падали холодные капли. Побродив немного, он понял, что погода (или его одежда) не располагают к прогулкам. Он вспомнил как весело потрескивал камин в домике Флитвика и Слагхорна. «Интересно, как он называется»?

Ноги сами привели его к скрытому за деревьями дому. За окнами виднелся свет. И на первом, и на втором этажах. Значит оба жильца дома…

На голову Гарри упала крупная капля. Он отскочил в сторону, задел огромную ветку и ему на голову тут же обрушился водопад. Отфыркиваясь и встряхиваясь, он перебрался на тропу. Окно на втором этаже внезапно распахнулось.

— Гарри, мальчик мой, заходи! В такую погоду лучше сидеть под крышей!

Слагхорн улыбался и призывно махал ему рукой. Гарри направился к крыльцу.

Дверь ему отворил Флитвик, который тут же пригласил его пройти к камину, на ходу высушивая мантию Гарри струей горячего воздуха из палочки. Несмотря на то, что мантия почти высохла, Гарри снял и повесил ее на спинку кресла — сидеть в ней в комнате показалось ему неразумным.

На лестнице послышались шаги и в гостиную вошел улыбающийся Слагхорн в длинном пушистом халате. Темно-фиолетовый, расшитый по низу золотыми драконами и змеями, халат совершенно не шел Слагхорну, но явно ему нравился. «Наверное, потому что теплый и уютный», подумал Гарри.

Флитвик осведомился у Гарри, будет ли он сегодня заниматься распознаванием магии, но тут же вмешался Слагхорн, заявивший, что до совершеннолетия мальчику не стоит забивать этим голову. Налив Гарри чая в большую кружку, Флитвик деликатно ушел наверх.

— Гарри, мальчик мой, я думаю, нам есть о чем поговорить, — начал в своей слащавой манере Слагхорн.

— Да, — кивнул Гарри. — О хоркруксах.

Реакция Слагхорна была предсказуемой. Он вздрогнул, губы его внезапно сжались в тонкую полоску, совсем как у МакГонагалл когда она сердится.

— Я ни с кем кроме вас не могу говорить о них, профессор. И мне бы хотелось, чтобы вы тоже ни с кем не обсуждали эту тему…

— Нет, нет, что ты!

Слагхорн вскочил и забегал по комнате. От его добродушия не осталось и следа.

— Профессор, вы единственный из всех, кого я знаю, можете хотя бы немного помочь мне. Вы понимаете, что интерес профессора Дамблдора не был праздным. И, я уверен, догадываетесь о том, что Волдеморт создал свои хоркруксы. Не один и не два, а гораздо больше…

— Не упоминай его имени!

Реакция Слагхорна была замедленной. Это говорило о его чрезвычайном волнении, но Гарри не собирался останавливаться. Ему нужно было найти и уничтожить эти чертовы хоркруксы, а для этого он должен знать о них как можно больше. И, в отличие от утреннего разговора с МакГонагалл, он подготовился к этому разговору. По крайней мере, ему так казалось.

— Дамблдор погиб, пытаясь обезвредить один из хоркруксов, — Гарри намеренно затронул эту тему, зная, как трепетно относится Слагхорн к собственной безопасности. Понятно, что ему будет куда легче поделиться информацией, нежели самому участвовать в поисках.

— Как? Разве его убил не мой незадачливый коллега?

— Дамблдор был ослаблен после того, как хоркрукс был найден и обезврежен, — Гарри понимал, что нет никакой необходимости усложнять разговор упоминанием о неизвестном Р.А.Б. — Только поэтому Снейпу удалось одолеть его…

Глаза Горацио самодовольно блеснули. Да, пожалуй, никто другой не знал этой бесценной информации. Пока он не выдал ни одной тайны, но уже получил такие бесценные сведения. Гарри, к которому Слагхорн стоял спиной, не заметил этой вспышки. Но по изменившемуся ритму дыхания Слагхорна понял, что ему удалось сдвинуть разговор с мертвой точки.

— Я не знаю ничего, кроме того, что ты уже знаешь. Думаю, Дамблдор рассказал тебе все…

Значит, Слагхорн не помнит, как отдал ему кусочек своей памяти! Или притворяется? Гарри представил себе затуманенный вином взгляд Слагхорна тогда, в хижине Хагрида. Нет, в том состоянии он вряд ли отдавал отчет о своих действиях…

— Не важно, что сказал Дамблдор… профессор. Я знаю что Волдеморт сумел найти информацию о хоркруксах и сумел их сделать. Да, да! Не один, а несколько. Может быть даже семь…

— Мистер Поттер, вы понимаете, что злоупотребляете гостеприимством?

— Я? Разве? Разве не вы, профессор, сегодня спрашивали у МакГонагалл, могу ли я побеседовать с вами после обеда?

— Мальчик мой, дорогой мой! Я действительно хотел побеседовать с тобой, но совсем на другую тему!

— Какую же? — в голосе Гарри послышался скорее сарказм, нежели вопрос.

— Какую? О, ты, наверное помнишь, что у меня хорошие связи… Так вот, один из моих прежних учеников, Руфус, ты, наверное, уже встречался с ним, это Министр Магии…

— Да, встречался, — довольно резко оборвал профессора Гарри. — И если вы хотите передать одно из его очередных предложений сотрудничества, то на эту тему я не хочу беседовать. Я все сказал Скримджеру лично и не собираюсь повторять свой отказ вам.

Горацио Слагхорн поджал губы и посмотрел на мальчика. Гарри тоже взглянул ему прямо в лицо. Глаза их встретились — лукавый и упрямый взгляды на мгновенье пересеклись, затем взгляд взрослого волшебника немного расфокусировался.

— Что ж, милый друг… Как же прикажете с вами разговаривать? Мне хочется говорить об одном, вам — о другом… Да, задачка… Может быть поговорим о чем-нибудь третьем?

— И первое, и второе, и третье — все будет связано с одной темой. Волдеморт. Это единственная тема, которая сегодня волнует каждого. Только одни трусливо бегут от мыслей о нем, а другие встречают их лицом к лицу!

— К первым, я полагаю, ты относишь меня, а ко вторым себя?

Гарри смешался. Прямое «да» выглядело бы оскорбительным, а лукавить, подобно Слагхорну, он не хотел. Впрочем, зачем отвечать, если и так все ясно?

— Видишь ли, мальчик мой, для борьбы со Злом у нас есть специально подготовленные люди. Они прошли обучение, у них есть опыт и знание… Ты же, по молодости своей, думаешь, что с Темными Силами можно справиться лишь отвагой… Это беда всех молодых... Со временем ты поймешь, что кроме лобовой атаки существуют еще и стратегии, широкие действия по многим фронтам… Вот, например, ответь мне на такой вопрос: ты знаешь, сколько людей погибло после того как Тот-Кто-Не-Может-Быть-Назван нанес тебе этот шрам и исчез?

На протяжении всей речи Гарри отчаянно хотел прервать учителя после чуть ли не каждого слова, но изо всех сил сдерживал себя: Гермиона предупреждала его, что невозможно говорить с человеком, если не дать ему высказаться. Однако когда прозвучал вопрос, из него словно выпустили воздух. Он растерянно моргнул, пытаясь найти ответ.

— Семья Лонгботтомов?

— О, конечно, это были знаменитые авроры. Однако они не погибли, насколько мне известно, они до сих пор живы…

Гарри прикусил язык. Почему ему в голову никогда не приходило изучить ту, давнюю историю? Сегодня он так увлеченно рассказывал друзьям о том, что касается его лично, но почему он не догадался спросить их о том, что знают о том времени они?

— А ведь после падения Темного Лорда, предыдущего падения, его приспешники, Пожиратели Смерти, нанесли не один удар. Волшебный мир испытывал такую эйфорию, что забыл обо всем. И все простил. Но Пожирателям, истинным, а не примазавшимся, им было не до праздников. Они мстили. Они хотели найти того, кто виновен в их горе…

— Меня? — Гарри в изумлении поднял глаза на Слагхорна.

— Да, тебя. Или любого, кто мог привести их к тебе. Мудрый Дамблдор спрятал тебя у маглов. Ты знаешь почему? — Слагхорн взмахнул рукой, рисуя в воздухе знак вопроса. Гарри отрицательно качнул головой. — Да потому что практически никто в волшебном мире не знал о том, что у тебя есть родственники–маглы!

Гарри открыл рот, но так и не смог ничего сказать. Никто не знал? Как же так? Ведь все знали, что его мама, Лили Эванс была маглорожденной!

Видимо Слагхорн понял замешательство мальчика, потому что на лице его вдруг заиграло крайнее самодовольство. Но Гарри этого не заметил. Он глядел в огонь камина, перед его глазами прыгали всполохи пламени, а в голове стучало: они же сестры, как же можно было не знать о сестре?

— Да, Лили была очень одаренной студенткой. Преподаватели любили ее не меньше, чем сегодня любят твою подругу, мисс Грейнджер. Но, подумай, кто из преподавателей интересовался, есть ли у нее братья и сестры? — Слагхорн сделал паузу, но Гарри ничего не ответил. — Вскоре после того, как Лили окончила Хогвартс, ее родители погибли…

Гарри оторвал взгляд от огня и с изумлением посмотрел на стоящего рядом профессора. Слагхорн тоже глядел в огонь, но понял, что мальчик обернулся к нему. Он тяжело вздохнул, шагнул в сторону и взмахом палочки подтащил второе кресло к камину. Грузно усевшись в него и по-прежнему не глядя на Гарри, он начал рассказ...

— Прежде чем я поведаю тебе некоторые факты о твоей семье, я хочу предупредить, что никогда по собственной воле не затеял бы этого тяжелого разговора… Но меня вынуждает к этому обещание, которое я дал Дамблдору и которое в силу известных тебе обстоятельств я теперь не могу не выполнить…

Гарри снова вскинулся, но не стал ничего говорить, поняв, что если Дамблдор лично и скрыл от него какую-то информацию, то теперь настало время открывать тайны, которые таились в памяти директора и которые он с такой неохотой, буквально по чайной ложке, выдавал ему на протяжении последних шести лет. Сначала мистер Уизли, потом МакГонагалл, теперь вот Слагхорн… Все словно сговорились побыстрее отделаться от поручений Дамблдора…

— …Лили Эванс была крайне одаренной волшебницей! Особых успехов она добилась в зельеварении, даже не будь я столь пристрастным, все равно бы сказал, что она была одной из лучших по моему предмету. Поэтому после окончания Хогвартса ей удалось без труда поступить в Дамфрис. Она мечтала стать целительницей и, должен сказать, все в ее характере соответствовало этой профессии. Единственным, что могло помешать ей, и, как мы знаем, помешало, добиться своей цели, был Джеймс Поттер. Этот фанфарон и заводила (Гарри протестующее дернулся, но потом сдержал себя и продолжил слушать) неплохо играл в квиддич, неплохо учился и был душой гриффиндорской гостиной. Однако в нем не было той цельности, той целеустремленности, которая отличала Лили. Может быть потому, что слишком легко давалось… Так или иначе, они сблизились на последнем курсе, а после того, как при нападении Пожирателей погибла его мать, Дорея Поттер, урожденная Дорея Блэк…

Гарри снова оторвал взгляд от огня и посмотрел на Слагхорна. Он так резко повернул голову, что заболела шея. Блэк? Дорея Блэк? Значит он родственник Сириуса? Как же он раньше не догадался! Ведь еще год назад Дамблдор доказал ему на примере Кричера, эльфа дома Блэков, что он, Гарри, имеет право принять завещанное Сириусом имущество, включая тот самый дом на площади Гримо, 12, хотя дом этот мог перейти по наследству лишь члену семьи Блэков!

Тяжело дыша, он пытался привести в порядок свои мысли, не замечая, что Слагхорн замолчал и теперь искоса смотрит на него. В конце концов, не выдержав той бури мыслей, что бушевала внутри него, Гарри вскочил и забегал по комнате. Слагхорн обернулся и увидел, что мальчик весь погружен в себя. Тогда он достал из кармана маленькую фляжку, неторопливо отвинтил крышку и пригубил. Прошло не менее пяти минут, было сделано не менее трех глотков, когда Гарри, наконец, перестал бегать, и остановился.

— Профессор, она была из рода тех самых Блэков, что и Сириус Блэк?

— Да, Гарри. Если ты бывал в кабинете Дамблдора, то несомненно видел там портрет одного из прежних директоров Хогвартса, Финеаса Нейджулуса Блэка. Если тебя когда-нибудь заинтересует генеалогия, то ты без труда найдешь связь между братьями Блэк, Сириусом и Регулусом, и собой. Можно сказать, что вы являетесь двоюродными братьями. Дед братьев Блэков, Поллюкс, и твоя бабка Дорея были родными братом и сестрой… Ты разве не знал этого?

Гарри покачал головой, не оборачиваясь к учителю. Он стоял и глядел в темное небо за окном. Подоконник был слишком широк, иначе бы он, наверное, уткнулся в холодное стекло горящим от возбуждения лицом. Вздорный старик, который без конца вмешивался в его беседы с Дамблдором, а потом так трогательно исчез, чтобы разыскивать своего праправнука в ночь, когда узнал о смерти Сириуса...

— И… Как она погибла? — наконец, смог выдавить из себя Гарри.

— Глупо, глупо погибла… Дорея вообще была довольно легкомысленной особой… Просто попала не в то место, не в то время… Тогда Пожиратели устроили налет, одну из своих знаменитых акций устрашения, на Косой переулок и она была одной из тех, кто в ней пострадал… Если быть точным, то единственной, кто тогда погиб. С фасада одного из магазинов на нее упал большой рекламный щит… Твой отец был поздним ребенком. Дорея вышла замуж очень поздно, за человека, который был на десять лет моложе ее… Ей было почти сорок лет, когда родился Джеймс. Поэтому, наверное, он был столь избалованным… Мамаша души в нем не чаяла…

Внезапно Гарри вспомнил, как Сириус рассказывал, что когда он ссорился с родителями, он всегда находил приют в гостеприимном доме Джеймса… Значит он знал его бабку и деда… Почему же ему, Гарри, тогда не пришло в голову расспросить Сириуса поподробнее?

— Да, как сейчас помню… Дорея погибла весной, в марте, если не ошибаюсь… А Лили… Она была очень доброй девушкой. Думаю, что именно тогда они с твоим отцом подружились окончательно… Двое отверженных… Да, чему ты удивляешься, она была из семьи маглов, а он неизвестно как попал в Гриффиндор. Большинство Блэков всегда учились в Слизерине… Кстати, и твой дед, Чарльз Поттер, тоже… Ну не удивляйся, не стоит делать круглые глаза. Я тебе еще год назад говорил, что принадлежность к Слизерину не ставит на человеке клеймо Пожирателя смерти! А Джеймс попал в Гриффиндор. Вместе с Сириусом, они были приятелями, ты знал об этом? Да, хорошо, что ты хоть что-то знаешь о своих родителях… Так вот, два года спустя, твои родители собрались пожениться. Чарльз пригласил родителей Лили погостить на уикенд в свой дом, хотел познакомиться с ними поближе. Должны были приехать и Джеймс с Лили, а также Сириус. Он был близким приятелем твоего отца, да, я уже говорил об этом… Но молодежь почему-то предпочла другой отдых… По всей вероятности кто-то известил Пожирателей, что в доме волшебника будут в гостях маглы и решили напасть на отступника… Орион Блэк, отец Сириуса, каким-то образом узнал о готовящемся нападении и поспешил предупредить Чарльза… К тому же ему стало известно, что там же будет его сын, Сириус. Но... поздно, слишком поздно, он ничего не успел сделать. Буквально через несколько минут после его прибытия, Пожиратели окружили и подожгли дом. Они не дали уйти оттуда никому, не пощадили даже домовых эльфов… В один день Лили и Джеймс осиротели…

Слагхорн достал из кармана халата большой носовой платок и громко высморкался.

— Да и Сириус тоже… У него и без того были напряженные отношения с семьей, но с отцом он все же поддерживал отношения… А после гибели Ориона, его жена, Вальбурга Блэк, окончательно отреклась от сына… Наверное, зря, потому что через несколько месяцев второй ее сын, Регулус, тоже погиб и, кажется, тоже от рук Пожирателей… Это был ужасный, ужасный год… Да, тысяча девятьсот семьдесят девятый… Твои родители поклялись отомстить Тому-Кто-Не-Может-Быть-Назван… Они были такие же молодые и бесшабашные как ты… Удивительно, что им удалось прожить еще больше года… Впрочем, ничего удивительного. Сразу после трагедии с их родителями, Альбус взял их под свое покровительство, они даже некоторое время жили в его доме, там же и поженились… А потом он нашел им жилище, дом в какой-то глухой провинции… А может и не один этот дом у них был… Я не думаю, что они постоянно жили в Кумбране, слишком людно, слишком много маглов вокруг… Они знали, на что идут, против кого восстали… Не думаю, что Лили, такая чуткая и заботливая, могла согласиться жить в такой близости от магловских домов, она бы никогда не решилась подвергнуть опасности никого из них…

Гарри уже не мог дышать. Глаза налились горячей волной, но слез не было. В горле стоял комок, который с каждым словом Слагхорна все увеличивался и увеличивался. У камина Слагхорн снова сморкался и вытирал слезы, а Гарри стоял, уставившись в оконное стекло. Но он не видел ни пейзажа за окном, но начавшего проясняться неба, ни появившихся звезд. Перед лицом снова вставали его родители, которых заливал пронзительно зеленый свет, а в ушах звенел раскатистый смех Волдеморта…

— Так вот, — немного успокоившись, продолжил Слагхорн. — Когда разыгралась эта ужасная трагедия в Кумбране… Нет, трагедией она была лишь для очень и очень немногих, кто знал твоих родителей… Для всех остальных это был великий праздник. Тот-Кто-Не-Может-Быть-Назван внезапно исчез, маленький мальчик под именем Гарри Поттер стал национальным героем и по всей стране люди безумствовали от радости… Среди бела дня во все стороны разлетались совы, целые стаи сов, как будто они были перелетными птицами… И, заметь, это был ноябрь, совершенно промозглое время года… Да, Великий и ужасный Темный Лорд погиб в Хэллоуин, а первое ноября и до сих пор отмечают как праздник всех британских волшебников… Вы в Хогвартсе всегда отмечаете Хэллоуин, а потом… Потом продолжаете праздновать?

Гарри ничего не ответил. Он не помнит никаких праздников после Хэллоуина. Да и что ему было праздновать? Гибель своих родителей?

— Преподаватели, уложив вас спать, всегда собирались и отмечали этот праздник… Я заметил, что в слизеринской гостиной никто не праздновал, насколько я понимаю твое молчание, то и в гриффиндорской тоже… Да, быстро забывает молодежь такие великие победы и такие знаменательные праздники… Они дороги только тем, кто пережил… Да и родители не умеют внушить детям должный пиетет к таким событиям… Возможно, просто боятся вспоминать… Как видим, не зря боялись… Но я отвлекся. Пока весь волшебный мир праздновал чудесное избавление, их герой таинственно исчез. В последний раз тебя видели на руках у Хагрида, который бродил вокруг пожарища… После этого вы оба исчезли, спросить подробностей было не у кого… А Пожиратели кинулись разыскивать вас. Возможно, они надеялись, что ты сумеешь показать им, куда делся их властелин… Не знаю… Пожиратели напали на магловскую семью, кто-то сказал им, что это твои родственники, но они ошиблись. Тогда погибло трое маглов, а двоих детей из их семьи долго лечили в госпитале Святого Мунго, прежде чем передали в магловский приют… Пострадало и несколько авроров из числа близких друзей твоего отца… Ты знал, что он учился на аврора? Да, конечно, он не только учился, но и принимал участие в их вылазках. А Лили всегда была рядом с ним… Я умолял ее сидеть дома… хотя бы тогда, когда она была беременной. Но ее даже беременность не останавливала… Вот по их друзьям и коллегам и начали шастать Пожиратели. Они, конечно, пытались действовать поосторожнее, использовали заклятие Империус, подсовывали людям сыворотку правды… Но так и не нашли твоих следов… Потом они напали на семью Лонгботтомов. Там все вышло уж чрезвычайно мерзко. Преступников схватили, а вскоре пополз слух, что тебя отправили на континент… Авроры начали хватать всех подряд, суды следовали за судами… Некоторым удалось отмазаться… Среди них был некий Игорь Каркаров. Ты, вероятно видел его на Турнире Трех Волшебников… А ты знаешь, что он был Пожирателем Смерти и чудом избежал пожизненного заключения в Азкабане? Знаешь? Так вот, после своего освобождения он уехал на континент и злые языки поговаривали, что его целью было найти тебя…

Слагхорн замолчал. Гарри продолжал стоять, вглядываясь в темноту за окном. Он словно погрузился в прошлое, героическое прошлое своих родителей. Почему столько людей пострадали из-за него? Хотя бы те маглы… Им пришлось лишиться семьи, пройти через приют… Сколько еще человек стали жертвами Волдеморта?

— Это было не просто… Отыскать тебя. Твоя тетя вышла замуж за пару месяцев до гибели родителей и уехала жить к мужу. Поэтому когда случилась та трагедия в доме Чарльза, прозвучало это слово: «осиротела». Лили, значит… Ну и все поняли, что родственников у нее не осталось… А вскоре она вышла замуж за Джеймса и они стали жить среди волшебников… Наверное Лили знала в какую игру ввязалась и хотела оградить свою сестру от неприятностей. Она была благородной, Лили… Жаль, что такой молодой… Если бы твои родители были хотя бы чуточку повзрослее и капельку поумнее, они бы поняли, что бороться надо не с одним конкретным человеком, а со всей созданной им системой…

— Зло конкретно. И его имя — Волдеморт. Это он, он во всем виноват… Это он создал этих Пожирателей, это он калечил судьбы…

— Гарри, Гарри! Он уже пропал, ты уже расправился с ним, когда пострадали Лонгботтомы. Тебе ничего это не говорит?

— А кто, кто создал этих Пожирателей? Кто внушил им эти идиотские идеи?

— Ты думаешь, что подобные идеи нужно внушать? Он лишь воспользовался тем, что уже было готовым. Разве тебе самому не приходилось встречаться с людьми, которые думают и оценивают мир иначе, чем ты?

Гарри хотел сказать: «Да, вот вы, например». Но он промолчал. Он вспомнил Дамблдора. Такие люди как Слагхорн ждут, когда их вытолкнут на арену, а он, Гарри, не будет этого ждать. Он выйдет на нее сам…

— Я знаю, что мне предстоит битва с Волдемортом. Я знаю, что она неизбежна. И я не собираюсь прятаться!

— Да, юношеский экстремизм… Пойми, Гарри, зло… оно в людях… Тот-Кто-Не-Может-Быть-Назван объединил тех, кто думал так же, как он. Но если ты истребишь его, это не значит, что ты покончишь со всем злом на земле…

— Но, может быть, лучше истребить хоть какой-то кусочек зла? Может не стоит сидеть, пряча голову в песок? Может стоит отдать жизнь за то, чтобы других вообще не могло коснуться это зло? Чтобы у них не было выбора, к какому лагерю пристать?

— Не лишай людей возможности выбора, они этого не прощают…

— Это вас Дамблдор попросил об этом сказать? Нет? Конечно же нет, потому что Дамблдор никогда бы не сказал такого!

Разъяренный Гарри повернулся к Слагхорну. И в этот момент шрам его взорвался чудовищной болью. Схватившись за лоб, Гарри в ужасе подумал: «неужели Волдеморт здесь?», и ответ последовал незамедлительно: «Ну конечно, а где же я могу быть? Я всегда, всегда с тобой…». Голос был пронзительно знакомым и до тошноты отвратительным. Это был голос Волдеморта. Гарри замотал головой, закричал, закрутился на месте и тут на него что-то обрушилось. Словно плотное покрывало накрыло мозг. Резкий приступ тошноты, затем свет померк и Гарри упал.

— …Ты до чего довел мальчика? Я понимаю, что ему нужно готовиться к твоему завтрашнему экзамену, но нельзя же загонять учеников до обморока!

В голове Гарри волнами плескался незамолкающий гул, сквозь который прорывались слова. Голос был, вроде, знакомым… Наконец, он смог приоткрыть глаза, но тут же закрыл их. Над ним нависало озабоченное лицо Флитвика. «Неужели я потерял сознание на экзамене?», подумал Гарри, но тут раздался новый звук и он сразу все вспомнил. Перед тем, как потерять сознание, он уже слышал его: это сморкался Слагхорн!

Флитвик приподнял голову Гарри и поднес к губам кубок. Гарри отхлебнул и закашлялся — зелье оказалось пронзительно горьким.

— Ну вот и хорошо, теперь вы можете встать, мистер Поттер.

Флитвик ободряюще похлопал его по плечу и Гарри рывком сел. Пружины дивана надсадно застонали под ним и он быстро опустил ноги на пол.

— Спасибо, профессор…

— Вам уже лучше? Может быть чашку чая?

— Нет-нет, спасибо. Я… я, пожалуй, пойду…

Слагхорн помахал рукой Флитвику, который хотел возразить, и Гарри получил возможность спокойно встать. Он прошел по комнате, едва удерживая дрожь в коленях, взял свою мантию, затем, невнятно попрощавшись с профессорами, вышел на улицу.

В лицо ударил холодный ночной воздух и Гарри сразу стало легче. Он несколько раз глубоко вздохнул, затем спустился по ступеням и пошел по тропинке. Однако, не успев сделать и нескольких шагов, он вдруг заметил, как от дерева отделилась темная фигура.

— Кто здесь? — выхватив свою волшебную палочку, спросил он.

— Успокойся, Гарри, это я, Рон…

— Чего ты выскакиваешь как… Что ты тут делаешь?

Рон подхватил его под руку и начал многословно рассказывать о том, как ему надоело читать учебник и как он решил пойти поискать Гарри, о том, как пришел к дому Флитвика и долго смотрел, как Гарри стоит у окна.

— Я тебе махал, махал рукой, но ты меня как будто и не видел, а потом вдруг, хлоп, и сполз, пропал из виду. Я заволновался, тут вижу, как Флитвик тебя транспортирует на диван. Вы с ним что, снова изучали распознавание магии? Что же ты меня не позвал?..

— Нет, я беседовал со Слагхорном… А Флитвик прибежал уже в самом конце…

— Со Слагхорном? О, я понял, ты говорил с ним о хорк… ну, ты-сам-знаешь-о-чем?

— Нет, то есть… Да, я пытался у него спрашивать… Но потом… Потом он начал рассказывать о моей семье…

— А, это то, о чем ты рассказывал днем?

— Нет, — покачал головой Гарри. — Нет, совсем про другое… О моих бабушках и дедушках…

— А-а, — протянул явно разочарованный Рон. Он ожидал чего-то более интересного или полезного.

— Давай… Давай поговорим об этом завтра, ладно, — предложил Гарри. — У меня раскалывается голова…

Рон обиженно засопел, но возражать не стал. Они подошли к своему домику. На втором этаже свет уже не горел, в их спальне — тоже, факел горел лишь в гостиной. Навстречу им из кресла поднялся Невилл:

— О, я уже думал, что надо вас искать идти, только не знал куда, — облегченно вздохнул он.