Significant Digits - Значащие цифры (джен)

В соответствии с соглашением, я подтверждаю передачу от Осмундуса Этелиндуса, графа Хаксберн, в собственность Арманду Малфою Долину Хаксберн вместе с особняком Хаксберн, часовней Хаксберн и проч. Я передаю её во владение вышеуказанному Арманду Малфою с благодарностью за его службу, так как он всегда был и, я уверен, навсегда останется настоящим другом и верным слугой моего Дома. Также с безоговорочным доверием я возлагаю на него обязанность должным образом хранить и приумножать Сокровищницу Юго-Запада.

Дарственная Лорда-Заклинателя Асюранса де Шюта, составленная за два года до его безвременной кончины

≡≡≡Ω≡≡≡

Особняк Малфоев, Уилтшир, Англия

12 февраля 1997 года

Год назад

— Грей самовар, — приказал Драко Грегори, кивком головы указывая на пузатое серебряное устройство. Вечером они ожидали визита троих домовых, а те очень ценили подобные жесты. Возможно, причиной тому было их вечное чувство неполноценности из-за Британцев, словно преемники Мерлина были виноваты в своём главенствующем положении в Конфедерации или в том, что могущественная магия была их наследием. Русские всегда требовали, чтобы с ними обращались очень обходительно, и впадали в ярость от любого намёка на неуважение.

Хотя Драко и без того проследил бы за соблюдением всех любезностей. Это ведь такой простой рычаг воздействия, он не требует ничего, кроме элементарной предусмотрительности. Людям стоит быть гибче.

Грегори Гойл послушно повернул ручку самовара — изысканного устройства, украшенного двумя стилизованными головами дракона. С тихим шипением самовар начал нагреваться.

— Какие будут указания?

— Когда приведёшь наших гостей, вернись и поставь метки на их мётлы. Громовержец разбрасывался золотом, пытаясь подмять под себя Благородных. Я хочу знать, кто был столь любезен, чтобы стать связующим звеном для его агентов, — сказал Драко. — Потом проверь их людей, может увидишь там какие-нибудь возможности, а когда закончишь, присоединишься к нам в роли важной шишки.

Драко помолчал, а затем бросил в воздух:

— Добби.

Через мгновение из-за занавески вышел эльф. Естественно, было бы невежливо аппарировать в середину комнаты... этикет требовал, чтобы домовой эльф появлялся незаметно. Перепачканное острое лицо маленького создания выражало обеспокоенность:

— Хозяин?

— Собирай вещи для путешествия. Для меня и матери. Холодная погода. Верховая езда, официальные чёрные мантии, официальные зелёные и мантии для отдыха, — отдал приказ Драко. — Я хочу, чтобы всё было готово к концу встречи.

Он отвернулся и махнул рукой эльфу.

— Да, хозяин, — сказал Добби, широко раскрыв глаза. Он осторожно зашёл за занавеску.

— Кэрроу будет? — неловко спросил Грегори.

— Да, — сказал Драко, холодно смерив Грегори взглядом, будто говорившим: «Тебе-то что за дело?».

— Ладно, — сказал Грегори, ничего не добавив.

Он занялся расстановкой мебели: отлевитировал из комнаты два лёгких деревянных стула, заменив их массивными креслами. Всего было пять посадочных мест: четыре парных и одно отдельное, рядом с камином. Драко, естественно, займёт его, а посетителям позволит самостоятельно выбрать себе места.

То, как расположатся русские, может дать полезную информацию. Если двое сядут, а третий останется стоять рядом, это покажет их сплочённость, что обычно является признаком нервозности или сознательной враждебности. Если все трое сразу сядут, это покажет их открытость и готовность сотрудничать и будет означать, что Драко может смело строить более крепкие отношения и посвятить домовых в свои планы. Если же гости замешкаются, можно посмотреть, как они будут рассаживаться, и выяснить, кто главный, кто подчиняется остальным и так далее.

Решились прийти в поместье Малфоев, бедняжки домовые.

Они, конечно, не просто развлечение, они нужны для будущего. У Драко имелась прочная основа власти в Британии и много последователей за границей: число подписок на Нерушимую честь в стране и за её пределами было почти одинаковым. Но он знал, что ему никогда не стать полноправным игроком на международной арене, если он не обзаведётся надёжными связями с внушающими уважение мировыми лидерами. Избиратели — это, конечно, хорошо, но для стального кулака нужна поддержка посерьёзнее. Нужны диктаторы.

В коридоре скрипнула половица, Драко застыл на месте. Грегори с суровым лицом выхватил палочку.

— Это я, — послышался мягкий голос Амикуса Кэрроу, — твой дядя Амикус.

— Войдите, — сказал Драко.

Дверь открылась, и в комнату вошёл Амикус Кэрроу. Шпионский лидер Благородных и старый союзник Малфоев был высоким и сухопарым, с короткой стрижкой и жидкими французскими усиками, он носил чёрную мантию с блестящими пуговицами всегда застёгнутыми до подбородка.

— Драко, мой мальчик, я так рад тебя видеть, — Он окинул Драко взглядом с ног до головы, как всегда пристально и испытующе. — Перламутровая печень, — пробормотал он почти неслышно, хищно сверкая глазами.

— Здравствуйте, мистер Кэрроу, — сказал Грегори чуть громче, чем следовало. Он натянул на лицо защитную улыбку.

Кэрроу приостановился, словно не сразу понял, что Драко не один, и медленно повернул голову ко второму юноше.

— Грегори, — поприветствовал он.

Драко который раз восхищался исполнением Шизоглаза Хмури. Дело было не в безукоризненной актёрской игре, хотя он так мастерски справлялся, что даже племянницы Амикуса Кэрроу не заметили подмены (конечно, Хмури сыграло на руку, что девочкам не разрешали проводить много времени с дядей, и никогда не оставляли их с ним наедине: обычная родительская предосторожность от взрослых мужчин с блуждающими паучьими руками). Нет, истинное величие игры было в другом. Драко знал — он знал — что Хмури, надевая идеальную маску Кэрроу и изображая главного шпиона Драко, одновременно следит за интересами Гарри Поттера и при этом всегда остаётся крайне бдительным и готовым к внезапным нападениям. Виртуозное представление человека, фанатично преданного делу.

— Ваша поездка прошла успешно, Амикус? — спросил Драко.

Хмури — нет, невозможно было думать о нём иначе, чем об Амикусе Кэрроу — Кэрроу поджал губы.

— Да... Думаю, да. Ты единственный, кому Таиланд может верить, когда речь идёт о подобных обещаниях. Они не выйдут раньше Китая, поскольку боятся остаться в холодном одиночестве, но будут тянуть время как можно дольше. Союз Десяти Тысяч не славится скоростью, поэтому я думаю, что нам не стоит беспокоиться: они не присоединятся к рядам наших врагов в ближайшее время.

Драконьи головы на самоваре открыли пасти, выпуская пар. Их глаза светились тусклым красным светом.

Драко подошёл к высокому окну. Вглядываясь в темноту, он мог видеть одну из башен Декларации Цели, которая неприятно напоминала о том, как важно грамотно управлять инвестициями.

— Мы не дадим им ничего, что можно использовать — лишь идею о перспективах, не имеющую применения. Тупик, — сказал Драко. — Вкус власти, но ничего, что позволило бы им отхватить нашу руку или нарушило баланс сил в союзе Десяти Тысяч.

— Они не глупцы, мой мальчик, — сказал Кэрроу, — Их не так просто обвести вокруг пальца. Если сука не щенится, ты не просто перережешь ей горло... но и проучишь своего эльфа тем же ножом.

Драко подумал о Добби и, ухмыльнувшись, перевернул метафору Кэрроу по своему вкусу:

— Если твой эльф плохо обучен, виноват только ты сам. Мы устроим для наших иностранных друзей развлечение. Тайцы, русские, американцы... старые и новые союзники, они узнают, какую силу обретут, присоединившись к нам. В этом нам помогут люди из Тауэра и Отдела Тайн.

— Люди вроде Амбридж не смогут дать того, что нам нужно, — постукивая пальцем по подбородку, ответил Кэрроу.

— Похищенные секреты — не единственная наживка. Есть ещё простые магловские открытия. В этих техниках таится поразительная сила... сила, которая впечатлила бы даже вас, Амикус, — сказал Драко, поворачивая голову к Кэрроу. — Законы Менделя могут перестраивать плоть безопаснее и предсказуемее, чем самые ловкие саркаманты Элевсинских мистерий. Думаете, Полоумная Лавгуд случайно возится с Дьявольскими силками? Методы, скрывающиеся за её безумием, ценны и для нас, — Он постучал пальцами по подоконнику. — Помимо перечисленного, мы обманом купим их доверие. Сейчас я работаю над тем, чтобы создать противника для Благородных — противника, который показательно потерпит неудачу, и будет стоить нашим былым союзникам огромных средств.

— Твоя прелестная мать... как раз занята подбором ваших избранных глупцов, — медленно кивнул Амикус.

— Ведёт переговоры, её очень воодушевил этот проект. Полагаю, её забавляет создавать противника своими руками. Ловушки, созданные из людей, — искусная вещь.

— Я бы мог посодействовать, если бы знал заранее, мой мальчик, — Кэрроу скрестил руки на груди и слегка наклонил голову на бок. Его правый глаз дёрнулся. — Это твоя ошибка.

Выражение лица Драко стало холодным, а глаза сузились.

Кэрроу смотрел, не отводя глаз и не моргая.

Повисла тишина. Наконец Драко вдохнул и сказал, спокойно и холодно:

— Вы слишком много себе позволяете, Кэрроу.

Грегори выпрямился и расправил плечи: тонкий и важный сигнал.

Драко встал напротив Кэрроу и сложил перед собой ладони. Он начал разводить руки в стороны, и когда расстояние стало достаточным, между ладонями появилась трость его отца. Лорд Малфой схватил серебряный набалдашник в виде змеи и звонко стукнул тростью об пол.

— Я Драко Малфой, — прогремел его голос. — И я... я...

Голос оборвался. Драко отвёл глаза и замолчал, опустив плечи. Казалось, что-то внутри него погасло. Он замер, не произнося больше ни слова. Выжидая..

— Лорд Малфой? — неуверенно окликнул его Грегори.

— Нет, — сказал Драко.

Грегори затаил дыхание.

Драко снова поднял глаза и посмотрел на Грегори.

— Нет, — повторил он. — Это слишком важно. Слишком важно, чтобы сейчас играть на публику. — Он уверенно посмотрел в глаза Кэрроу и тихо продолжил: — Никаких речей, никакого пафоса, никаких приказов. Я говорю вам сегодня, Амикус Кэрроу, что мы в переломной точке для сотен поколений волшебников. Если мы потерпим поражение, мир станет тёмным и печальным местом. — Драко подумал о серебряном свете, который он видел однажды... чистое сияние, которое опровергло столько лжи самим своим существованием, которое наполнило его таким светлым благоговением, что его мир перевернулся в одно мгновение. Он представил, что этот свет исчез навсегда, и позволил печали наполнить свой голос. — Если мы потерпим поражение, если упустим хоть одну уловку или нам не хватит капли ума, то окажемся в мире, в котором живут бессмертные монстры и которым заправляют маглы. Мы боремся против экзистенциальной угрозы: неуловимой и мощной силы, которая может стереть с лица земли не только нас, но и всё, что нам дорого. — Он покачал головой. — Поэтому обойдемся без угроз и без глупостей. Если вам не хватает смелости для того, чтобы занимать это место и делать свою работу, когда она попирает вашу гордость, что ж — идите, и пусть ваши оковы не сильно жмут. — Он поднял трость (он знал, что в трости не было ничего особенного, а главным его оружием была сила убеждения) и указал ею на Кэрроу. — Но если у вас есть честь, и если вы с нами... тогда вы с нами, и вы займёте своё место.

Апофазия.

Ещё до того, как он закончил, Кэрроу опустился на одно колено.

— Мне остаётся лишь извиниться и поклясться в своей верности, Лорд Малфой.

Грегори выглядел довольным, как жмыр, поймавший хрустянку. Он стоял, скрестив руки на груди и едва заметно ухмыляясь. Казалось, он стал выше на фут. Словно свершилось то, о чём он мечтал.

— Хозяин, — сказал Добби, появляясь из-за другой занавески. — Посетители здесь.

— Пригласи их, — сказал Драко, не отводя взгляда от Кэрроу. Добби снова исчез за занавеской. Драко опустил трость. — Гойл, встреть наших гостей.

Гойл вышел, на его лице сиял плохо скрываемый триумф. История об этом моменте будет передаваться из уст в уста. Драко улыбнулся.

Кэрроу и Драко остались наедине. Единственной их компанией было тихое шипение пара, вырывающееся из драконьих пастей.

— Пхах, — бросил Кэрроу, поднимаясь с колена. Он выхватил палочку и закрутил её так быстро, что едва можно было разобрать движения, их окружило горячее потрескивание защитных чар. Уединяющие щиты, вдобавок к тем, что уже были наложены на особняк.

Драко ничего не сказал. Какой смысл.

— Повтори это ещё раз, Малфой, — сердито сказал он, — и увидишь совсем другую реакцию. Гойл будет рассказывать всем историю о том, как ты лишился уха.

Драко холодно смерил его взглядом.

— Возьмёте и разрушите всё, что мы строили? Вы слишком дисциплинированны для этого.

— Может быть. Но также слишком дисциплинирован, чтобы бояться разрушить планы, если так нужно, — огрызнулся Кэрроу.

— Только прежде убедитесь, что оно того стоит. Подобные планы можно разрушить лишь раз.

— Подобные планы? Твоя мать собирает кучку идиотов, чтобы пожертвовать ими, и в процессе вытянуть из каппадокийцев денег, а? Помогает Благородным укрепиться, собирая под своими знамёнами всех врагов? — Кэрроу ткнул пальцем в Драко. — Или это уже просто прикрытие для твоих собственных попыток подмять власть под себя, независимо от Поттера?

— Я не чураюсь запасного плана, Шизоглаз, — сказал Драко, — потому что я не идиот. Если что-то случится с Гарри, или если он зайдёт слишком далеко, или если случился что-то ещё... Я не собираюсь ставить всё на один бросок монетки. Благородные — мой запасной план, моя «независимая» основа власти, если угодно, а не кучка идиотов-однодневок. Поэтому Благородные верны мне, лично. Гарри знает об этом. Вы знаете об этом. И, как я полагаю, вы оба понимаете, что это означает, — он смерил Кэрроу твёрдым взглядом. — Не стройте из себя невинность, я знаю, у вас есть собственные планы.

Не то, чтобы он знал, но мог смело предполагать.

— Есть разница между готовностью ко всему и предательством, — прорычал Кэрроу совершенно не свойственным Кэрроу образом. — Интересно, к чему ты ближе?

— Продолжайте гадать, — отрывисто ответил Драко.

— Н-да, — протянул Кэрроу. — Что ж. Ты можешь верить, что способен попасть бладжером Поттеру в спину, если появится возможность. И ты даже можешь быть прав. Он умён, но мягок. Он доверяет тебе. Но я — нет. — Кэрроу сурово посмотрел на Драко, и выражение его лица не оставляло сомнений в том, на что он способен. — Но будь осторожнее с мыслями, что твои планы глубже моих, мальчик. Многие так думали... и закончили на глубине шести футов.

— Лорд Драко Малфой, — объявил Грегори, открывая дверь на противоположной стороне комнаты, — из Благородного и Древнейшего Дома Малфоев, последний и лучший защитник чести магической Британии и судьбы магии.

Драко повернулся к двери, держа в руке трость, на его лице сияла любезная улыбка. Трое суровых мужчин с безразличными лицами проследовали в комнату за Грегори. От них исходила аура крайней важности. У одного на груди красовалась брошь из рога единорога с изумрудами, другой держал в руке заострённую двухфутовую палочку в славянском стиле, которая была явно старинной. За спинами у них развивались красные шерстяные плащи русских домовых: людей, которые принимали решения за один из величайших народов волшебного мира, и были не менее влиятельными, чем члены Визенгамота. В их руках было множество жизней, они знали о своих подданых всё вплоть до формы души и могли начинать и заканчивать войны, когда считали нужным.

Теперь они изволили пожаловать в особняк Малфоев.

Кэрроу и Гойл подошли к Драко и встали за его спиной. Улыбка Драко стала шире.

— Прошу, господа, — сказал он, — Присаживайтесь, как вам будет удобнее.