Ворон ворону глаз не выклюет (джен)

Туманная пелена объяла русло реки, поглотила крепость, чьи стены возвышались на поросших лишайником скалах. Остроносые бастионы пронзали мрак лучами прожекторов, но даже они едва могли пробиться через волокнистую мглу. Грохотали потоки воды, ниспадающие с плотины, служившей мостом между крепостными стенами и гидроэлектростанцией. Боевая слава крепости Багорта осталась в прошлых веках, потому станцию защищал лишь высокий забор. Стоило видеть вытянувшееся лицо Хейда, когда Виктор с помощью самозванки за мгновение забрался на самый верх. Он проворчал: «Клятые ведуны», но послушно схватился за брошенный конец верёвки.

К мосту вело несколько путей, но лишь один не включал в себя патрули — водовод, стальной пуповиной соединявший электростанцию и плотину. Поверх самой плотины шла сложная конструкция из паровых труб, колёс и тросов затворных механизмов, скрытая от глаз деревянным настилом. На чертежах эта многоножка выглядела удобным обходным путём, в реальности же тросы, тронутые ржавчиной, скрипели, а трубы казались слишком хлипкими, чтобы выдержать вес Виктора. Хейд решил первым проверить эту «груду металлолома» на прочность, оставалось лишь следовать за ним.

Хранители так и не убрали насыпь, связывавшую плотину с пристанью — Виктор припоминал, как по ней затаскивали стройматериалы для станции. Другого способа добраться до пристани незамеченным не было: на лодке не подплыть, а вокруг были лишь отвесные скалы и стены крепости. Без тумана, впрочем, и этот путь мог оказаться самоубийственным: он всегда находился под бдительным взором прожекторов и охраны. Удивительно, насколько точно Карамия предсказала лучший день для вылазки. Неплохую Гаруспик готовил себе замену. Погоду, по крайней мере, та в кишках видеть научилась.

Хранители заблокировали многие лазейки, пытаясь помешать молодёжи сбегать по ночам, но не все. Под лестницей пристани, ведущей в крепость, скрывалась неприметная дверь — все считали, что за ней техническое помещение, и лишь немногим была доверена тайна, что это путь прямиком в цитадель. Катерина, к счастью, смогла разузнать об этом. Виктор почти было спрыгнул с трубы на насыпь, как вдруг его схватили за рукав.

— Без лишней крови, помнишь? — требовательно прошептал Хейд.

«Он собрался до конца жизни припоминать мне тех уродов из особняка?» — Виктор с трудом подавил всплеск раздражения. Уж не вору-мародёру ему мораль читать! Он же ни разу не трогал гражданских, а чем меньше Левиафанов — тем лучше, разве нет?

Одновременно Виктор понимал, той своей разумной частью, которая изо всех сил сопротивлялась крылатой заразе: дело не в убийствах, а в том, что он вновь чуть не сорвался. Голод медленно подтачивал его самоконтроль, и даже нетрезвый Хейд это заметил. Стоило к нему прислушаться. Никакой крови, кроме Берислава и Адды.

Держась в тени скал, они пробрались к арочному проёму с нужной дверью. Пока Хейд возился с отмычками, Виктор следил за «светлячками» — пятнами света от фонарей Хранителей. Слышались их голоса: далеко не юношеские, хотя обычно именно молодняк отправляли в патрули. В своё время Виктор намотал в них не одну сотню часов. Один из «светлячков» что-то заподозрил: прибавил шаг и поспешил вернуться к лестнице, так и не дойдя до края пристани. Хейд едва успел вскрыть замок и закрыть его обратно, прежде чем пятно света добралось до них. Хранитель подёргал дверь, потоптался рядом, но так и не нашёл ничего подозрительного.

Виктор зажёг пыльную лампу, висевшую на крюке. Сбросив с себя сырой от водопадных брызг макинтош, он облачился в личину «Хранителя Раймонда». Не зря Хейд нахваливал свою швею, её стараниями мундир выглядел как новый. Привычными движениями Виктор застегнул все пуговицы, даже ту, которую некогда отрезала Майхе Иде; затянул на поясе ножны с дешёвеньким палашом, купленным Хейдом. Вблизи Хранители обязательно заметят простоватый эфес, но лучше так, чем идти совсем без оружия. Хейд сменил макинтош на серый сюртук, он раздражённо дёргал то воротник с вышитыми ромбами, то рукава с ними же. Форма квадрианской прислуги смотрелась на нём нелепо, и он сам это понимал, фыркая себе под нос: «Выгляжу, как ряженый идиот». Виктор не удержался и хмыкнул: «Не хуже, чем когда ты обвешался украшениями, как аристократка на своём первом званом вечере», за что получил испепеляющий взгляд. Не одному же Хейду припоминать их визит в особняк.

— Не забыл мои инструкции? — Хейд протянул маленькое устройство, собранное из деревянных дощечек, микросхем, рычажков и торчащей антенны. Выглядело уродливо, но, как ни странно, эта «рация» работала. Вместо крови в жилах Хейда тёк крепчайший кофе, иначе было неясно, как он умудряется выполнять столько дел за кротчайший срок.

— Переключить рычаг, прежде чем говорить, и не дышать на неё лишний раз, чтобы не развалилась, — заученно повторил Виктор и убрал устройство в карман. Прикусив шрам на губе, Хейд вдруг протянул ему идол, обвязанный сразу двумя ветловыми прутиками. — Ты уверен?

— Нет, — вздохнул Хейд, поглаживая резьбу на крыльях фигурки. — Оставим это на случай, если дело пойдёт по худшему из сценариев. Своим «дымным» видом ты даже Хранителей напугаешь до мокрых штанов.

— Постараюсь быть максимально угрожающим, — Виктор запрятал идол поглубже в карман. Чёрт утробно зарычал, совсем не радуясь их встрече, и это было взаимно.

Сборы не заняли много времени. Прихватив с собой лампу, они двинулись по выбитому в толще скалы туннелю. Он провёл их под крепостными стенами, казармами и дорогами, и вскоре грубо отёсанный камень сменился кирпичной кладкой. Если верить картам, они сейчас были за стенами цитадели, около конюшен. Возясь с замком очередной двери, Хейд бросил взгляд на нетерпеливо мечущегося Виктора.

— Эй, сделай лицо попроще, — он не то улыбнулся, не то оскалился. До сих пор с трудом получалось угадать, что скрывается за шрамами. — А то на нём так и написано: «Я сюда явился с тёмными помыслами». Сейчас ты свой среди своих, держи это в уме.

В его словах звучало нечто похожее на поддержку. Скорее всего, показалось.

Туннель привёл в генераторную, заставленную мудрёными механизмами. Прошептав с придыханием: «Твой мастер знает толк в хорошей технике», Хейд погладил бок шумного ведра с проводами. Виктора же больше заботило происходящее за решётчатым окном. Туман стелился у самой земли полупрозрачной дымкой, массивная башня донжона возвышалась в центре цитадели, окружённая пристройками. На остром шпиле реяло знамя Хранителей — чёрный шипастый серп на синем фоне. Виктор усмехнулся, осознав, что этот знак больше походит на скрюченную гусеницу, готовую окуклиться. Хотел ли Таррнет посмеяться над Двуглавым, выбрав этот символ?

Пришло время воспользоваться подарком Лафайетта — Курьер услужливо оставил его в доме призрения, раз Виктор не желал возвращаться в убежище. Им оказался перевязанный кожаным шнуром череп какого-то животного, сжимавший в пасти русую прядь Адды Гирд. Даже без поясняющей записки Виктор помнил, в чём его предназначение — указать путь до жертвы. Царапнув палец о палаш, он мазнул кровью между пустых глазниц.

— Всё это время ты таскал в кармане такую дрянь? — Хейд брезгливо поморщился. Можно подумать, Виктор сам был в восторге. Главное, что череп работал: кровавый след обратился в бражника, чешуйчатые глаза на его крыльях дёргано зашевелились, словно осматриваясь. Их взгляд остановился на донжоне, самом защищённом месте в крепости.

Действуя по оговорённому плану, Виктор первым покинул генераторную. Напомнив себе голосом Хейда: «Ты свой среди своих», он сделал лицо попроще и вышел навстречу осенней прохладе. Чеканный шаг, прямая спина, рука на эфесе палаша, готовая в любой момент пустить его в ход. Слишком долго Виктора дрессировали, чтобы всё забылось всего за несколько месяцев. Играть роль Хранителя легко — тяжело чувствовать себя самозванцем.

Алый бражник маячил перед носом, указывая путь. Он вёл мимо плаца, и даже спустя годы Виктор не мог смотреть в его сторону без содрогания. Из конюшен слышалось ржание: крепость Багорта стояла достаточно далеко от Дарнелла, чтобы странное проклятье, обрушившееся на город, не коснулось местных обитателей. В юности любимым наказанием Виктора была чистка денников: ковыряние в навозе — дело малоприятное, зато он мог украдкой повозиться с животными.

— Кто, откуда, почему не на посту? — послышался сверху басовитый голос. Из окна пристройки на Виктора уставился седой мужчина. С такого расстояния нашивки на его плечах было не рассмотреть, но судя по тону, это кто-то из «верхов».

— Джон Смит, патруль седьмой зоны, — тут же отрапортовал Виктор. Он чувствовал, как чужой взгляд придирчиво ощупывает его лицо и одежду. — Кончилось топливо для лампы.

— Неужели в седьмой зоне у всех случился дефицит керосина, раз никто не поделился?

— Из-за тумана нулевая видимость, сэр, прожектора не помогают. Если со мной поделятся, то ещё до рассвета мы оба окажемся слепы. Двадцать минут, и я вернусь на свой пост, — Виктор старался говорить коротко и ясно. Таррнет не любил пустословие, и своих подчинённых приучал к тому же.

Судя по прищуру и нахмуренным бровям Хранителя, слова Виктора его не сильно убедили: «Ровно через двадцать минут я проверю, всем ли хватает топлива. Лучше вам действительно оказаться на своём посту… мистер Смит». Кивнув, Виктор уверенным шагом продолжил путь. Эта встреча может всё погубить. Стоило поспешить. Добравшись до водохранилища, он бережно вытащил из кармана аппарат Хейда, вытянул антенну и переключил рычажок, как его учили. Пришлось держаться поближе к окну, чтобы ловился сигнал.

— Ты меня слышишь?

Некоторое время из динамика раздавались лишь хрипы помех.

— Слышу, — наконец прозвучал искажённый голос.

— Путь относительно чист, но будь осторожен с окнами пристроек. Жду тебя в водохранилище.

— Скоро буду, — и сигнал оборвался. Виктор щёлкнул рычажком и аккуратно сложил антенну, боясь случайно что-нибудь отломать — иначе его живьём сожрут.

Система и дальше работала без сбоя: Виктор проверял путь до следующего укрытия, по рации давая отмашку Хейду следовать за ним. Лишь на лестнице между техническими этажами донжона Виктор столкнулся с проблемой, которую никак было не обойти — двое Хранителей стояли у открытого окна, урвав для передышки свободную минуту. Один из них, со шрамом на переносице, кончиком ножа вычищал грязь под ногтями. Его собрат облокотился о подоконник, неспешно раскуривая папиросу.

— А вдруг и правда пошлют, — Хранитель выдохнул струйку дыма. — Нас же кинут на передовую, а это мясорубка, настоящая мясорубка, в которой всё зависит не от умений, а удачи! Тьфу. Хуже смерть только от руки мастера.

— Скорее нас приберегут для диверсий, если вообще отправят воевать против Вердеста.

— Почему не отправят? Мастер выполнит любое желание императрицы, а ей понадобятся наши силы, если начнётся война.

— Внутри империи проблем тоже хватает, — Хранитель со шрамом склонил голову набок, оценивая чистоту ногтей.

— Будь моя воля, я бы из крепости никуда не выходил, — вздохнул Хранитель у окна. Затянувшись в последний раз, он передал папиросу другу. — Я хочу защищать людей, а не выполнять указы бабы, которая подозревает в сговоре даже собственную тень. Слышал ведь, какие слухи об императрице ходят?

— Если бы тебя услышал мастер…

— Потому и говорю это только тебе.

Едва Хранитель договорил, как крепость сотряс взрыв. Окна мелко дрогнули от раскатистого гула. Разом погасли прожекторы, вслед за ними потухли огни в сторожевых башнях, словно кто-то задул свечи. Последним во тьму погрузился сам донжон.

— Это явно не авария! — Хранитель по пояс высунулся из окна, всматриваясь куда-то вдаль. — Надо защитить приближённых!

— Жаль, ты не знаешь, о чём скорбит Молчащий, — вздохнул Хранитель со шрамом. Схватив друга за плечо, он ножом перерезал ему горло и вытолкнул из окна. Дотлевший окурок полетел вслед за телом. Щёлкнул барабан револьвера, прежде чем предатель поднялся по лестнице.

Ламарк так яро заливал в уши о «поводках» Таррнета, да и сам Виктор с неимоверным трудом поднял руку на бывшего собрата. Как же тогда объяснить то, что сейчас произошло? И много ли в крепости таких «Хранителей»? Хейд откликнулся сразу же, стоило переключить рацию на приём сигнала:

— Раймонд, что там происходит?!

— Со стороны плотины что-то взорвалось, — Виктор выглянул в окно: вдалеке, за стенами цитадели, алело зарево пожара. То тут, то там слышалось эхо выстрелов. — Похоже, среди Хранителей есть предатели. Лучше нам отсюда убраться поскорее.

— Что?! Нет! Я не могу уйти без Дара!

— Послушай, никакой заказ того не…

— Тащи уже сюда свою задницу, Раймонд!

— Да чтоб тебя, Морт! — но Виктора уже не слышали. Он едва не раздавил затихшую рацию в щепки.

Большую часть пути пришлось красться в темноте, чтобы не привлечь лишнего внимания: теперь-то всем было плевать на маскировку. Хоть проблемы Таррнета и бывших собратьев не должны были волновать Виктора, на сердце всё равно копилась горечь, когда ему на пути попадались мертвецы. Удостоверившись, что рядом никого нет, Виктор нырнул в дверь хранилища и запер щеколду. Послышался щелчок, вспыхнул желтоватый свет — Хейд сидел на бочке, держа перед собой зажигалку.

— Что ты говорил о предателях? — тут же спросил он.

— При мне один Хранитель убил другого. Кажется, он говорил что-то о Молчащем.

— Плохо. Плохо! Грёбаные Левиафаны, и на дне морском от них не скрыться.

— Почему ты уверен, что это именно они? — Виктор пытался вспомнить, видел ли на плече человека со шрамом чёрного бражника.

— Я не знаю других ублюдков, которые бы поклонялись Молчащему, — Хейд спрыгнул с бочки и поправил сбившийся воротник. — Я должен закончить то, зачем сюда пришёл. Ты со мной или нет?

— Я ведь никак не смогу тебя отговорить, верно?

Хейд красноречиво выгнул бровь: «А ты как думаешь?», явно недооценивая хаос, охвативший крепость. Он не видел лежащие в коридорах трупы, да и выстрелы здесь были почти не слышны. Вздохнув, Виктор выпрямил спину и надавил на Хейда взглядом:

— Мне будет проще добраться до Берислава, если не придётся думать ещё и о твоей безопасности.

— Ты серьёзно, Раймонд? Может, ещё на замок меня запрёшь?

— А толку, всё равно взломаешь.

Хейд уставился исподлобья на Виктора, в мыслях явно костеря его последними словами.

«Неужели он не верит, что я отдам ему Дар?» — догадался Виктор. Но он не имел права обижаться. Просьба-требование Катерины висела над ним ножом гильотины.

Пришлось воспользоваться запасным планом. Если верить чертежам, в хранилище был спрятан тайный путь, ведущий на самый верх донжона. Благодаря своей чуйке Хейд отыскал скрытый в одной из ниш переключатель; камень зашуршал о камень, когда часть стены отъехала в сторону. Убрав ящики, преграждавшие проход, Виктор подсветил лампой винтовую лестницу. Много пыли, паутины и крысиного дерьма, зато ступени неплохо сохранились для своих лет.

— Если беспорядки охватят весь донжон, то беги и постарайся добраться до лодки, — Виктор отдал Хейду свою лампу, в которой ещё осталось немного топлива. — Жди до рассвета. Если я к тому времени не вернусь — бросай меня и возвращайся в город. Хорошо?

Хейд нервно потёр шрамы, но больше не спорил — в кои-то веки.

Лестница вела Виктора всё выше и выше, пока не уткнулась в глухую стену. Хорошая новость: проход не заложили кирпичом. Плохая новость: рычаг треснул у основания и остался в руке Виктора, стоило за него потянуть. Опершись предплечьем и ладонью, он надавил на преграду со всей силы, но открывающий механизм так и не поддался. Самозванка раздавила в кулаке горсть бражников, оставшихся от духа-сома, приняв их в жертву. Под кожей Виктора забегали колючие лапки, но вместо боли они несли жар, а жар — силу, столь могучую, что проржавевшие шестерни сдались без боя. Чертежи не обманули, он оказался на жилом этаже, в закоулке под лестницей. Значит, дальше по коридору должен находиться главный зал — именно туда вёл алый бражник.

Прижавшись к стене, Виктор осторожно выглянул из-за угла, разведывая обстановку. В центре зала лежал тот самый предатель со шрамом, на его груди расплылось кровавое пятно от выстрела в сердце. Десяток Хранителей с лампами в руках столпились вокруг тела, в том числе и Адда Гирд. Её угловатая фигура, словно вырезанная из камня, всегда выделялась на фоне остальных.

— Мы ещё можем организовать оборону. Нас хватит, чтобы отбиться! — в запале воскликнул один из Хранителей, зажимая рану на боку.

— Я только что застрелила одного из наших, если ты не заметил. Возможно, наши же и устроили весь этот погром, — Адда отбросила со лба русую прядь. — Мы не можем сидеть здесь и гадать, кто за нас, а кто против. Я считаю, что требуется немедленная эвакуация всех хранимых. Возражения?

Хранители нерешительно переглядывались между собой. Самостоятельные решения не были их сильной стороной, но Адда, под стать Бериславу, не боялась брать контроль в свои руки: «Я соберу приближённых, а вы защищайте вход. Вместе мы пробьёмся!» Виктор спрятался в свой закуток под лестницей, дождавшись, пока грузные шаги Адды не стихнут этажом выше. Пришло время. Обнажив меч, Виктор тенью последовал за бражником. С каждым шагом в груди рос колючий комок.

«Я должен отомстить за Софию».

Вдалеке слышался голос Адды. Остались позади очерченные светом силуэты дверей, за которыми шумно собирались приближённые.

«Я должен убить Берислава».

Призрачный бражник странно запетлял, но впереди был лишь непроглядный мрак. Можно было разогнать его зажигалкой, но Виктор боялся выдать себя.

«Я должен убить Адду».

— Стой, где стоишь, — внезапно пригрозила тьма. На пол скользнула плотная тряпка, в свете лампы появилась Адда и направленный на Виктора револьвер. Разглядев лицо преследователя, она впервые в жизни осеклась и, кажется, даже испугалась: — Раймонд? Как?!

Блеснула сталь. Острие палаша едва не вспороло Адде живот, но та успела уклониться. В ней тоже были крохи силы Двуглавого, пусть она об этом и не подозревала.

— Предатель, — бросила Адда, и это прозвучало как приговор.

Виктор не оставлял соперницу в покое, вынуждая постоянно двигаться, уворачиваться, отступать — но не стрелять. Лампа сковывала Адду, и она швырнула помеху в Виктора. Корпус звякнул о клинок. Жидкий огонь вырвался из стеклянной клетки, тут же поглотив коврик под ногами. Выстрел эхом отразился от стен, осыпалась на пол выбитая пулей кирпичная крошка. На предплечье Виктора остался кровавый росчерк. Он, не раздумывая, перепрыгнул пламя, пока Адда не успела вновь нажать на курок. «Тревога! Здесь враг!» — прокричала она и обнажила палаш.

Вот теперь начался серьёзный бой.

Тени Хранителя и Курьера танцевали на стенах, пела сталь и шипели бражники. Каждый удар клинком о клинок пробуждал голод. Адда билась с таким пылом, словно в неё вселился чёрт, но в Викторе сидела тварь пострашнее. Жалящим выпадом он оставил на руке Адды порез, не позволив ей вскинуть револьвер для выстрела. Кровь пролилась — и Виктор оскалился.

Адда едва сдерживала напор противника — тот атаковал хаотично, яростно, рискованно. Но где риск — там и ошибки, а ошибок Адда не прощала. Она выжидала с терпением охотника, пока Виктор терял над собой контроль, превращаясь в зверя. Блок. Блок. Удар — молниеносный, убийственный, но Виктор заблокировал его. Скрестились мечи. Дешёвый палаш заскрипел, его лезвие сгибалось под более крепкой сталью, грозя вот-вот треснуть.

Внезапно Адда вскрикнула, отшатнулась: ей в голову прилетела лампа — острый край оставил над бровью глубокую рану.

Мгновение — и палаш проткнул её грудь.

Выбив из ослабшей руки меч, Виктор навалился на Адду и припечатал её к стене. Медленно прокрутил клинок, наслаждаясь чавканьем разрываемой плоти. Аромат крови перебил собой дымную вонь. Глаза Адды были так близки, но вместо страха в них читалось лишь презрение. Дуло револьвера ткнулось Виктору в бок. Прогрохотал выстрел. Виктор отшатнулся прочь, ладонью зажав рану чуть выше тазовой кости. Бражники осыпались прахом, вспыхнув, как в пламени свечи, — и тут же затихло их сводящее с ума шипение.

Адда медленно осела на пол. Закашлявшись, она сплюнула тёмный сгусток.

— Сделай... одолжение и сдохни... второй раз, — просипела она, схватившись за торчащий в груди палаш. На секунду Виктор поверил, что сейчас она вытащит клинок и вновь кинется в бой. Алый бражник сел на щёку Адды, изуродованную шрамом. Сложив крылья, он растаял с последним её вздохом.

— Мне жаль, — выдохнул Виктор, зная, что никто ему не поверит. Таррнет рассчитывал явно не на это, приняв злополучное решение о помиловании.

Теперь самый интересный вопрос — кто ему помог? Ответ нашёлся тут же, в виде оцепеневшего вора, прижавшегося к стене. Хейд вновь боялся, его, Виктора — и вновь у него были на то причины. Проклятье!

— Я же сказал тебе ждать! — Виктор сорвался на крик. — Почему ты вечно меня не слушаешь?!

— Ты сюда ради дуэли шёл? Радуйся, что время сэкономил! — тут же огрызнулся Хейд. — Заканчивай уже своё дерьмовое дело, и валим отсюда. Хранители внизу с кем-то бьются, но это ненадолго.

Ламарк говорил, что в бою с Хранителями стоит быть подлым, но Адда этого не заслужила. Шумно вздохнув, Виктор прижал ладонь к простреленному боку. Ни боли, ни крови. Самозванка сожрала всех бражников, но, зная её расценки, даже такой жертвы надолго не хватит. И впрямь стоило поторопиться.

Купленный Хейдом меч сослужил хорошую службу, но ещё одной битвы не выдержит. Бросив на Адду виноватый взгляд, Виктор вырвал из её руки револьвер, забрал патронташ и клинок. Странное дело, но из её ран никто так и не вылетел. В голове раздался шёпот: «Таррнет давно завещал ваши души мне. Не заглядывайся на то, что тебе не принадлежит». Виктор мысленно хмыкнул: «Видимо, Скорбящего палача об этом ты предупредить забыла» и толкнул ладонью незапертую дверь.

Донжон по удобствам был далёк от квадрианской резиденции: гостям приходилось тесниться в скудно обставленных комнатах с узкими окнами. И не догадаешься, что здесь жил, пусть и недолго, сам лидер приближённых. Берислав сидел напротив окна, устроившись на стуле с высокой спинкой. Его расплывчатый силуэт отражался в оконном стекле, как и огоньки канделябра, стоящего на подоконнике.

— Значит, моя бедная Адда не справилась, — с горечью проговорил Берислав. У его ног валялся опустевший кувшин с откинутой крышкой, в котором обычно хранилось топливо для ламп. От керосиновой вони стало трудно дышать.

— Простите, — само вырвалось у Виктора.

Обернувшись, Берислав окинул своего палача внимательным взглядом. Минувшие месяцы выжали его без остатка: в бороде не осталось тёмных волосков, под глазами залегли тени и новые морщины. Прямо сейчас можно было подойти и перерезать ему горло. Или пустить пулю между глаз, подарив быструю смерть. Виктор должен был сделать хоть что-то, но не стоять на пороге, как гвоздями прибитый!

— Ох. Даже так. Мёртвые восстанут и придут за живыми… — Берислав отвернулся к окну, вновь скрывшись за спинкой стула. — Однако я не могу позволить использовать мою душу для нарушения Непреложных законов.

Столкнув на пол канделябр, Берислав выстрелом снёс себе голову. Кровь брызнула на окно, на оставленную у кровати книгу, на стоящий у стула чемодан. Пламя расползлось по керосиновым разводам, пожирая судейское одеяние. Где-то там, далеко позади, шипела самозванка: «Упустил такую жертву!» Ещё дальше звучал крик Хейда: «Проклятье, Раймонд, Дар!» Гораздо лучше он слышал крики других людей: «Спасать уже нечего! Они всё сожгли, даже особняк!» — «Но как же мальчик? Нам приказали!..» — «С ума сошла?! Кто приказал — тех уже расстреляли! Тоже хочешь перед гвардейцами к стенке встать? Мальчишка обуза, бросай его, и бежим в лес!»

— Раймонд, не время ностальгировать! — Хейд остервенело тряс Виктора за локоть, пытаясь докричаться. — Я не могу добраться до Дара!

От едкой гари кружилась голова — и не только от неё. Берислав пылал погребальным костром. Схватившись за спинку стула, Виктор повалил его на пол вместе с телом. С лёгкостью перерезав шнурок, он острием меча отбросил боло в сторону. Золотые крылья почернели, но камень сиял так ярко, словно впитал в себя жизнь бывшего хозяина и жар пламени. Шипя от боли, Хейд подхватил горячий Дар и бросил его в стальную коробочку.

Виктор думал, что начнёт ненавидеть себя, когда выполнит указ Ламарка, но нет. Ему жаль этих людей, но он сделал то, что должен был. Больше внутренних переживаний его беспокоил вопрос, как им с Хейдом выбраться из крепости. Стоило бежать, немедленно. Не успели они добраться до лестницы, как им навстречу выскочил некто с фонарём в руках. Виктор почти нажал на курок, как по ушам резанул крик:

— Прошу вас, не убивайте! — женщина в сером судейском одеянии прикрылась лампой. Виктор помнил её: леди Каридд, приближённая Пепельной судии. Дар на её шее призывно блестел, он мог бы пригодиться, чтобы договориться с Хейдом...

— Я не причиню вам вреда, леди Каридд, — Виктор опустил револьвер. «Никакой лишней крови». — Где ваш Хранитель?

— Герман остался внизу, — приближённая утёрла выступившие слёзы. — Враги лезут сюда, как голодные звери. Пожалуйста, помогите, их слишком много!

Где остальные приближённые, леди Каридд не знала, она потеряла их, спасаясь от начавшейся в главном зале резни. Пришлось её вместе с Хейдом оставить в одной из комнат. Она с недоверием отнеслась к айрхе, пусть и в форме прислуги, но убедившись, что тот не желает ей зла, успокоилась. Не последнюю роль в этом сыграли сочувствующие слова Хейда, казавшиеся искренними, если не знать, каков он на самом деле.

Вместе с припасами в патронташе у Виктора было всего тринадцать патронов. Хватит ли их на всех, кто встанет на его пути? Со стороны лестницы послышались торопливые шаги — это поднялся один из Хранителей, юнец с перепуганным взглядом и светлым пушком над губой. Увидев, что он под прицелом, Хранитель тут же замер, не рискуя поднимать руку с револьвером. Был ли он среди тех, кто отбивался, или среди тех, кто нападал?

— Г-где мисс Гирд?!

— Почему я должен рассказывать? — спокойно отозвался Виктор, держа палец на курке.

— Кэйшес тебя прокляни, если ты предатель — то стреляй уже! — сорвался Хранитель, его трясло от напряжения. — Если нет — то надо спасти приближённых, сейчас же!

За спиной парня по ступеням поднялся другой Хранитель — и тот вскинул оружие уже без раздумий. Виктор успел первым нажать на курок, чужак скатился по лестнице с простреленной головой. По крайней мере, насчёт друг друга Виктор с мальчишкой определились. Вместе они отбивались от всех, кто пытался подняться на этаж. К счастью, врагов было не так много — большинство полегло ещё внизу.

— Спасибо за помощь, — юный Хранитель вытер кровь с потного лба. Как он сказал, его звали Альфред. — Безумие какое-то: несколько часов назад это были мои друзья и наставники, а теперь… Не понимаю, куда пропала мисс Гирд?

— Она мертва, — тихо сказал Виктор. — Как и её хранимый. Мне жаль.

Альфред замер, неверяще уставившись на него. Неужели он всё понял? В барабане револьвера осталась пара патронов, Виктор стиснул рукоять, готовый пустить их в ход.

— И сэр Барвас со своим хранимым пропал… — Альфред потёр лицо, стараясь не терять решительный настрой. — Надеюсь, им повезло больше. А что с леди Каридд? Мы обязаны спасти хотя бы её!

«Обязаны». Собачья преданность и готовность сложить голову ради чужой жизни. Смотреть на своё отражение было… отрезвляюще.

Леди Каридд благополучно дождалась в своей комнате. Она крепко сжимала ладонями Дар Квадранты, ища в нём защиту не только от ведовства, но и от предателей. Когда её вели мимо трупов на лестнице, она вглядывалась в застывшие лица и вдруг упала на колени перед одним из Хранителей: «Ох, Герман, как же так, как же так...» Альфред бормотал что-то успокаивающее, держа горюющую женщину за руку, пока та спускалась по ступенькам тайного хода.

— Ты что, останешься здесь? — Альфред глянул на Виктора со смесью страха и мольбы, когда тот отказался сопровождать леди Каридд и дальше. — Надо держаться вместе! Я даже финальное испытание не прошёл, куда мне приближённую хранить?

— Можешь считать, что ты проходишь испытание прямо сейчас, — Виктор похлопал Альфреда по плечу.

Может, Виктор и ушёл бы вместе с ними — из жалости, но рана в боку начала болезненно зудеть. Неизвестно, сколько ему осталось, и лучше он постарается выбраться отсюда вместе с Хейдом, чем потратит уйму времени на мальчишку и женщину. Как-никак, Виктор — убийца, а не защитник. Альфред не стал скрывать, что расстроился от его выбора, но не посмел настаивать.

Чем ниже этаж, тем больше встречалось мёртвых тел. Шаги Хейда становились всё медленнее, всё с большим трудом он перешагивал через трупы, хлюпая ботинками в лужах крови. Руки Виктора были заняты оружием, пришлось подталкивать напарника локтем, не давая тому впасть в ступор. Промедление было равно самоубийству — враг мог поджидать их за любым углом. Внутренний двор почти не пострадал, основные бои, судя по звукам, шли внутри донжона и около казарм за стенами цитадели. До генераторной они решили добраться через конюшни, так было безопаснее, чем оставаться на улице у всех на виду. Пока Хейд взламывал замок на створчатых дверях, Виктор следил за ситуацией вокруг, готовый убить любого, кто высунется.

Вышколенные кони жевали сено в своих денниках, звуки боя не поколебали их спокойствия. Как давно Виктор не садился в седло! Хейд же косился на скакунов неприязненно: ему, похоже, не нравилось всё живое, что было выше его на голову. Они едва пересекли половину конюшни, как о крышу что-то подозрительно застучало. Виктор вскинул голову, и в то же мгновение, как его огорошила догадка, черепицу проломил взрыв. Деревянные стропила протяжно заскрипели, прежде чем с грохотом обвалиться, погребая под собой животных. Из пролома капала горючая смесь, опаляя всё вокруг. Перед глазами Виктора всё поплыло, исказилось в путаные образы. Нет, нет, только не сейчас!

«Соберись, твою мать, соберись!» — он ударил себя по лицу, не давая прошлому вновь затянуть его.

Вырвавшаяся из денника лошадь едва не втоптала Виктора в пол. Ржание обезумевших от страха животных слилось в пробирающую до дрожи какофонию, сквозь которую едва пробился крик Хейда: «Я застрял!» Его зажало меж двух огней: с одной стороны — горящие обломки, с другой — два сцепившихся поводьями коня, чьи шкуры и гривы пожирало пламя. Животные вставали на дыбы, толкали и кусали друг друга, норовя зашибить маленького человека рядом с собой.

В глазах двоилось. Для Виктора это были не кони, а многоногое и многоголовое огненное чудовище. Сощурившись, он несколько раз нажал на курок; пуля вгрызлась под череп одному из коней — чудо, что попал. Пронзительно заржав, чудовище завалилось набок. Хейд тут же рванул из ловушки, подхватил качающегося Виктора за пояс и даже позволил опереться на своё плечо. Они едва успели выбежать на улицу до того, как конюшня обрушилась и погребла под собой всех, кто не смог выбраться.

Слышались новые взрывы, загорались и другие пристройки. Поджигатели бросали снаряды из окон донжона; пристрелить бы их, но Виктор с трудом видел, куда ступать, что уж говорить о мелких целях. Ветер задувал гарь в побитые окна генераторной, все механизмы смолкли, как и расхваленное Хейдом ведро с проводами. Привалившись плечом к стене, Виктор пощупал ткань вокруг раны — пальцы окрасились кровью. Вот бы добыть хоть парочку бражников… Самозванка мгновенно оживилась: «Как удобно, что рядом с тобой есть не связанный с Хранителями человек, не так ли?» Даже не нашлось сил послать её куда подальше.

Хейд пытался отдышаться — так казалось на первый взгляд. Его колотило, подрагивающие пальцы вцепились в предплечья. Дыхание неровное, прерывистое — неужели опять приступ? Взгляд у него был странным, отрешённым, словно Хейд вновь оказался посреди мертвецов и луж крови. Всё-таки сломался. Хоть он и вор, а всё равно гражданский, к таким зрелищам не привычный.

— Хейд, ну же, соберись, — было трудно подбирать нужные слова, но главное, как Виктору казалось, не молчать и вызвать у напарника хоть какую-то реакцию. — Осталось совсем немного. Как доберёмся до Дарнелла, я сразу же поведу тебя в паб. Обещаю, самое страшное, что с тобой случится — это пресная закуска.

Помимо гари ветер задувал в окна серые хлопья, они медленно падали на подставленную Хейдом ладонь. Послышался сдавленный смешок:

— Вспомнилось… забавное. Однажды ко мне привязалась гадалка. Знаешь, что она сказала? — губы Хейда скривились в уродливом оскале. — Судьба мне помереть в день первого снега. Но ведь предсказания все такие… иносказательные. Как думаешь, пепел сойдёт за снег?

— Глупости, — тут же рявкнул Виктор. — Сомневаюсь, что гадалка выпотрошила при тебе пару баранов, чтобы послушать духов. Ты правда повёлся на слова шарлатанки?

Бесполезно. Хейд застрял в своих бредовых мыслях, как те лошади в горящих денниках. Вдруг он уставился на Виктора в упор: в чернильных глазах таилось нечто совсем нездоровое. Решившись, он протянул коробочку с боло Берислава.

— Ты это чего удумал? — у Виктора сел голос.

— Давай взглянем правде в глаза: у тебя больше шансов выжить, чем у меня, — Хейд был вновь решителен и твёрд, как и всегда. — На самом деле я не ради какой-то там мести в это дерьмо ввязался. Я здесь ради брата. — Виктор подумал сначала, что ослышался, но Хейд продолжал: — Этот Дар важен для него. А мне важен брат. Даже если я здесь сдохну, он должен получить эту чёртову штуку, — Хейд сжал ладонь Виктора, не позволяя выпустить коробочку. — Он живёт в Горбах, в руинах на центральном холме. Во что бы то ни стало он должен получить это боло. Могу я тебе довериться?

— Ты знаешь мои расценки... — Виктор, всё ещё растерянный, попытался отшутиться.

— «Пожалуйста, Виктор, помоги мне», — послушно сказал Хейд. Его взгляд — упрямый, выжидающий, надеющийся, — прожигал насквозь.

Язык зудел от невысказанных вопросов: откуда этот брат взялся, зачем ему Дары, неужели он правда живёт в проклятых руинах — но Виктор знал, что ответов не услышит. Хейд так бы и отмалчивался о своих истинных мотивах, не окажись он загнанным в угол. Вновь надо было сказать правильные слова, но Виктор не знал, какие. Откажется — и Хейд никогда ему больше не доверится. Согласится — и как будто позволит Хейду здесь помереть. Но Виктор же не позволит!

— Это не значит, что ты должен расслабляться, — Виктор убрал коробочку во внутренний карман. — Мы пришли сюда вдвоём, вдвоём и выберемся. Понял?

Хейд кивнул, но за ним всё равно нужен был глаз да глаз. Пришло время чёрта. Глазницы идола вспыхнули алым, отзываясь на прикосновение, когда Виктор провёл по черепу окровавленными пальцами.

— Пошёл нахрен, — проскрипел чёрт, и камень в глазницах потух.

— Не думай, что своими выходками разведёшь меня на щедрую жертву, — пригрозил Виктор.

Идол остался безмолвным. Вот только обиженных духов сейчас не хватало! Видимо, придётся разбираться по старинке. Ещё бы понять, чего Левиафаны хотели добиться, устроив бойню. Раз среди Хранителей оказалось столько червивых, то они могли без лишнего шума захватить жилые этажи и убить приближённых.

«Они решили одним укусом сожрать двух баранов? — размышлял Виктор, пока заряжал барабан револьвера. — Даже если у Таррнета останутся верные люди, от такого удара Хранители оправятся не скоро, если вовсе смогут это сделать. Жаль. На стороне императрицы остаётся всё меньше защитников».

Передышка пошла Виктору на пользу, он смог идти без поддержки Хейда. Каким путём они пробрались в крепость, тем и вышли — благо пристань не пострадала от взрывов. В тумане вместо электростанции виднелся столп пламенного света, уходящего ввысь. Виктор держал револьвер наготове, но им на пути никто так и не попался.

— Ну что, давай по-старому? — Хейд кивнул в сторону высоченного забора, отделявшего их от свободы.

Виктор тоскливо осмотрелся. Неуютно ему было без своего роя. Пришлось сознаться, что у него не осталось сил попирать Непреложные законы и что именно стало тому виной. Посветив зажигалкой, Хейд рассмотрел пятно на ткани мундира.

— Значит, соловьём поёшь, что вытащишь нас отсюда, а сам ходишь с дыркой в животе, — ругался Хейд, пока заматывал Виктора бинтами. — Подожди здесь, а я проведаю, свободен ли путь до ворот. Надеюсь, живых тут не осталось.

Разделяться сейчас — большой риск, но Хейд не был настроен слушать, а у Виктора не хватало сил спорить. Настала его очередь сидеть в неведении, ожидая сигнала по рации. Время тянулось невыносимо медленно, с каждой секундой тишины крепла уверенность, что Хейд угодил в беду. Терпение почти лопнуло, когда из динамиков прозвучал голос: «Я забрался на сторожевую вышку. Никого не вижу, но в этом треклятом тумане и армию не разглядишь. Будь осторожен. Встретимся у ворот».

Найти бы ещё эти ворота. В мглистой пелене ориентироваться было сложно, и Виктор держался забора, чтобы понимать, где находится. Вскоре он уткнулся в отвесный обрыв, по его краю шёл ступенчатый спуск. Наконец-то! Обрыв огородили протянутым между кольями канатом, Виктор держался за него, боясь упасть — слабость всё сильнее отравляла его.

Сверху раздался надрывный крик:

— О чём скорбит Молчащий?!

Виктор замер. Оглянулся. Выше по лестнице стоял тяжело дышавший Левиафан и целился в него из револьвера. Деваться было некуда: с одной стороны скала, с другой — река. Он должен сопротивляться. Он ещё столько всего должен… Выстрела так и не последовало — Хейд хищной тенью налетел на Левиафана со спины, обвил его руками и ногами. Вот он, шанс! Виктор рванулся им навстречу, но ноги, эти непослушные слабые ноги, едва его слушались. Стрелять он боялся — слишком велик был риск задеть обоих. Хейд прекрасно справился сам: он чем-то брызнул из баллончика в лицо Левиафана, от чего тот перестал сопротивляться и грохнулся на ступени.

— Чтоб тебя, Виктор, я же предупреждал!.. — воскликнул Хейд. Хлопок — и его голос оборвался. Не удержавшись на ногах, он завалился на ограждение.

Виктор обернулся в сторону выстрела и выпустил весь барабан в темневшую на фоне пожара фигуру. Надо срочно утащить Хейда прочь, пока не явились другие уроды, но тот... пропал. Вот был только что — и нет его. Не мог же он упасть в реку? Опустившись на колени, Виктор выглянул за край обрыва. Внизу он видел лишь туман, туман, всюду этот проклятый туман! Не думая, что его могут услышать, Виктор кричал имя Хейда, но ответа не было.

В висках бешено стучало. Не может того быть. Они же почти выбрались! Искать. Надо искать. Виктор тряс чёрта, обещал сжечь его дотла, обещал искупать в чане с кровью, но упрямая сволочь не повелась.

— Вернись ко мне, Виктор, — шептала самозванка, ступая по его следам. — Маленького человека ты уже не найдёшь.

Кровь пропитала бинты. Виктор бродил по берегу, и не окажись река столь широкой — перебрался бы на другую сторону и продолжил искать там. Может, Хейда не сильно задело. Может, он смог выплыть. Виктор оттащит его к лодке, довезёт до города, заставит Курьеров сделать что-нибудь ведовское, что поставит их обоих на ноги. Главное — найти Хейда. Но тот не находился.

— Вернись ко мне, Виктор, — самозванка держала его за локоть, не то поддерживая, не то заставляя остановиться. — Ты уже сделал то, что должен был.

Лодка ждала на своём месте, скрытая в зарослях. Рядом с ней никого не нашлось. Надо было вернуться, Виктор ушёл слишком далеко от крепости, вдруг Хейд остался где-то позади. А если наоборот, его унесло дальше по руслу? Сейчас никак нельзя останавливаться, но — время кончилось.

— Вернись ко мне, Виктор, — самозванка склонилась над рухнувшим на землю Виктором, обхватила ладонями его пылающее горячечным жаром лицо. — Ты разорван на части, но я соберу тебя вновь.

Виктор вновь не сохранил чужую жизнь.

Виктор вновь опоздал.

Виктор — бесполезен.