Иллюзия контроля (гет)

— Отойди от неё.

Мягкость покинула лицо парня ещё раньше — как только он заметил приближение Кэмдена, — а теперь он откровенно насмешливо усмехнулся, пряча в глубине глаз злость:

— Что, Кэм, решил в рыцаря поиграть? Лошадь где потерял?

— Отойди, Эван, — повторил приказ Кэм, даже не смотря на меня, и это была не просьба, а именно что приказ, причём сказанный угрожающим тоном.

Парень — Эван — был значительно ниже Кэмдена, не меньше чем на полголовы, но помощнее, а потому, дойди дело до драки, к которой всё и шло, предсказать исход было бы непросто.

Стало не по себе.

— Доминик не очередная тёлка, чтобы поставить звёздочку, и ты это понимаешь. И потому ты сейчас попрощаешься и уйдёшь.

Я почувствовала, как нижняя челюсть без всяких фигуральных выражений идёт вниз.

— Отвали, Кэм, — разозлился тот, больше не притворяясь спокойным, однако с места не двинулся. — Я никогда к ней так не относился.

— Ты так ко всем девушкам относился, — парировал Кэмден и наконец повернулся ко мне. — Ты в порядке?

— Разумеется, — фыркнула я, быстро беря себя в руки. — Меня не надо спасать. Мы просто разговаривали.

Но он мне не поверил. Точнее, он не поверил не мне… Даже не зная предыстории, я видела, что Кэмден не из ревности так себя ведёт. Что-то в его лице и решимости полезть в драку было такое, что заставляло… может, ещё не испугаться, но заволноваться. Он отлично владел собой и мастерски притворялся, сохраняя спокойствие в любых ситуациях, и ни разу не терял лицо, и потому то, насколько сейчас он был напряжён, заставляло и меня напрягаться.

— Тебе лучше уйти, — сказала я Эвану и отвела взгляд, потому что без предыстории это звучало несправедливо: он ведь действительно не сделал мне ничего плохого.

— Понятно, — тот дёрнул щекой. — Доминик, не всё, что про меня говорят, правда. Ты же знаешь меня, я бы ни за что тебя не обидел.

— Я верю, — так и не посмотрев на него, я сказала то, что он хотел услышать. — И всё же тебе лучше уйти.

Секунду он смотрел на меня, а затем развернулся на каблуках и молча зашагал прочь, даже не попытавшись настоять или сделать хорошую мину при плохой игре и хотя бы попрощаться, сохранив видимость, что всё нормально. Интересно — почему? Не хотел затевать ссору на чужом празднике? Не верил, что сможет победить, дойди дело до драки? Не считал, что дело, то есть я, стоит того, чтобы прилагать усилия? Или всё проще, и он просто-напросто понял, что ничего не добьётся потому, что Кэмден расскажет мне что-то такое о его прошлом, после чего никакие заявления о давней симпатии не помогут?

Как же бесило незнание предыстории!

— Чем ты думала?! — рявкнул мне прямо в лицо Кэмден, схватив за руку так, что я с трудом не вскрикнула.

Но зато теперь я не только пришла в себя, но и разозлилась по-настоящему.

— Не устраивай сцен, — холодно осадила я. — Хочешь покричать — покричи на свою девушку.

— Никки… — ошеломлённо выдохнул Кэмден, кажется, не поверив, что я действительно сказала ему нечто подобное.

— Чем ты лучше Дафны? Никто, слышишь, никто не будет мне указывать…

— Да он же маньяк, Ник! Прости, если тебе моё вмешательство показалось недостаточно вежливым, но я испугался, что он что-нибудь сделает…

— Что — сделает? Мы находимся в утыканном камерами поместье среди тысячи гостей! Что мне здесь могло угрожать?

Кэмден поджал губы и молчал две секунды — этого времени ему хватило, чтобы вернуть контроль над эмоциями, — и следующий вопрос задал привычно-невозмутимым тоном:

— Джим не рассказывал тебе про своего «друга»?

Я насторожилась.

— О чём ты?

— Три обвинения в изнасиловании — это больше, чем неблагоприятное совпадение. Хочешь злиться на меня — давай, я переживу, но ты должна пообещать, что не будешь с ним общаться.

— Кэм…

— Обещай! — потребовал он, сверкнув глазами.

— Он ничего бы мне не сделал.

Кэмден скривился, словно моё упрямство и нежелание соглашаться с его словами причиняли ему дискомфорт.

— Раньше, пока ты была младшей сестрёнкой его друга или почти невестой другого его друга — да, возможно. Но сейчас…

— Я не собираюсь с ним общаться, но вовсе не потому, что ты так сказал, — вредно прошипела я и зашагала обратно к гостям.

— Ник…

— Серьёзно, — бросила я через плечо, — давай обойдёмся без сцен.

— Нам нужно поговорить, — решительно произнёс он, и я холодно улыбнулась:

— Как будешь готов — ты ведь знаешь, как со мной связаться. А до тех пор — оставь меня в покое.

* * *

Раствориться в толпе не составило сложности. Не прошло и минуты, как мы с Кэмденом потеряли друг друга из виду. Ещё совсем недавно отличное настроение скатилось к отметке «ужасно», в голове пульсировала одна-единственная мысль — уйти как можно скорее и дальше, но она быстро пропала, а на смену ей пришла другая. Всё время, что прожила в этой вселенной, я дико боялась попасть как раз в такую ситуацию, но когда это наконец произошло, умудрилась больше часа проболтать в парнем, который не просто был знаком с Доминик, но отлично её знал и дружил и с её братом и, как верно напомнил Кэмден, с почти женихом, и ничем себя не выдать! Кем был этот Эван я, конечно же, не знала, но можно было с высокой вероятностью предположить, что одноклассником Брайана и Джеймса, и раз уж они дружили, то Доминик буквально росла на его глазах…

В общем, после столь длительного общения с тем, кто мог легко меня разоблачить, я перестала бояться приветливо кивающих мне незнакомцев. Расплывчатые ответы и обезличенные обращения вполне позволяли сохранять мой секрет.

И я осталась. Без ложного стеснения подошла к столу с закусками и, вежливо улыбнувшись жующим гостям, присоединилась к ним на импровизированном ужине. И лишь два часа спустя, успев познакомиться с несколькими весьма приятными людьми и неплохо провести время за беседой на самые разные темы, когда наконец начался благотворительный аукцион, ушла по-английски.

Такси мне вызвали парковщики, и к десяти часам я уже была дома.

— Ты рано, — удивлённо констатировал Брайан, вышедший на звук открывающейся двери с бутербродом в руке.

— Это мой бутерброд?

— В смысле?! — изумился он.

— Папа обещал мне сделать бутерброды, но пришлось везти Шона к Морисенам, и я осталась голодной, — зачем-то пояснила я.

Брайан замялся и неуверенно предложил:

— Я могу сделать тебе бутерброды.

Мы стояли у входной двери и смотрели друг на друга, как незнакомцы. И если для меня это было оправдано, то чем объяснялись его чувства… пожалуй, стоило разобраться.

— Сделай, — в конце концов решила я и, ничего не добавляя, двинулась к лестнице.

Спустилась я лишь через полчаса — на то, чтобы снять платье и избавиться от макияжа и прически потребовалось время, — но Брайан ждал меня на кухне, так и не вернувшись к просмотру чего-то на ноутбуке в гостиной.

— Вот, — кивнул он на стоящую посреди стола тарелку с не слишком аккуратно нарезанными бутербродами. — Чай налить?

— Да, спасибо. Встретила Эвана на приёме, — закинула я пробный шар и откусила от бутерброда с сыром.

— Он ничего тебе не сделал? — Брайан резко обернулся, с неподдельной тревогой глядя на меня.

— Н-нет, — растерялась от столь экспрессивной реакции я. — Мы просто разговаривали.

— Не разговаривай с ним!

Отложив бутерброд, я молча смотрела на… да, сейчас я смотрела не на незнакомца или бывшего наркомана, это был старший брат.

— Не то чтобы у тебя было право мне указывать… — протянула я, выжидающе глядя на него.

— Ник, чёрт возьми! — грохнув передо мной чашку и расплескав чай, Брайан навис надо мной с крайне раздражённым видом. — Наши проблемы не имеют к этому отношения!

— Он был милым. — Я не собиралась общаться с Эваном, поверив Кэмдену, но хотелось всё же разобраться в ситуации, а не просто принять на веру чужое мнение.

— Ты издеваешься?!

— Ничуть, — нарочито спокойно качнула я головой, всматриваясь в его лицо. — Просто рассказываю. Могу замолчать.

— Рассказывай! — потребовал Брайан, падая на стул напротив, и я кратко пересказала события вечера, в том числе рассказав и о признании Эвана. — Вот мудак! — резюмировал Брайан, стукнув по столу. — Ник, я с ним поговорю…

— Да о чём? — всплеснула я руками. — Это была случайная встреча, поговорили и разошлись.

— Ты ему нравишься, — таким тоном, будто сообщал, что я провела на приёме три часа со шпинатом, застрявшим в зубах, сказал Брайан. — Всегда нравилась. Но ты выбрала Джима, потому они и перестали общаться — его бесило, как Эван пускает слюни при виде тебя.

Интересные детали прошлого Доминик…

— Тебе тоже это не нравилось?

— Ты же моя сестра, — он пожал плечами, всем видом выражая, насколько глупый вопрос я задала. — Все знали, что к тебе нельзя яйца подкатывать. — Я закатила глаза, и он обиженно напомнил: — Что? У Джима были серьёзные намерения, он тебя по-настоящему любил, поэтому мы его приняли…

— Мы? — не поняла я.

— Я и родители.

— А. А что не так с Эваном?

Он нахмурился ещё сильнее и подался вперёд.

— Знаю, ты ненавидишь меня, но прошу, поверь мне хотя бы один раз и держись от него подальше!

— Так он правда кого-то изнасиловал? — поняв, что по каким-то известным только ему причинам Брайан даже сейчас не хочет выдавать бывшего друга, я задала вопрос прямо. — И избежал наказания?

— Кто тебе это сказал? — напрягся он.

— Какая разница, кто? Разве личность этого человека что-то изменит в фактах?

Брайан изучающе смотрел на меня и хмурился.

— Возможно. Потому что факты известны далеко не всем и… в разном объёме, скажем так. Всю правду знает всего несколько человек, и ни один из них не является хорошей компанией для моей сестры. Раз тебе это сказали, значит, у тебя более близкие отношения с этим человеком, чем простое приятельство или типа того. Так кто это был, Никки?

Я снова взяла бутерброд и, оттягивая время ответа, вонзила в него зубы.

Брайан ничего не сказал прямо, и всё же выражение лица, тон, волнение — всё указывало, что речь идёт не о ерунде, некрасивом поступке или даже проступке. Он не подтвердил, что речь шла об изнасиловании, однако и не опроверг слова Кэма. Что бы ни натворил Эван, этому были свидетели — как минимум Брайан. И судя по формулировке, свидетели сами были виноваты… но, возможно, только в том, что не вмешались и не остановили Эвана?.. А Кэмден? Мог он узнать обо всём от участника? Вообще — мог. Но точно так же он мог быть и замешан в этой истории, и лишь моя влюблённость мешала мне увидеть в нём тьму, на которую намекает Брайан?

— Вот ты вроде как хочешь меня защитить, — осторожно подбирая слова, начала я, и брат быстро кивнул, подтверждая. — Но при этом не хочешь сказать мне правду, хотя и понимаешь, что у меня нет причин доверять тебе и принимать бездоказательные предостережения на веру.

— Это не мой секрет, — отвёл глаза он.

— Значит, чьи-то секреты тебе важнее безопасности родной сестры? Моё недоверие хотя бы оправдано, а вот почему ты мне не доверяешь?.. Правда думаешь, что я не удержу язык за зубами, если посвятить меня в этот ваш секрет?

— Не «не удержишь», — после паузы вздохнул он и уточнил, — не захочешь удерживать. Мы все совершаем ошибки, Ник, никто не совершенен. Но у кого-то ошибки мелкие, легко прощаемые и быстро забываемые, а у кого-то… Эван не хороший человек, но молчанием я защищаю не его, а себя и других людей, которые виноваты лишь в том, что были там же, где он. Ты ненавидишь меня, Ник, я понимаю, но если я расскажу тебе правду, ради меня ты молчать не станешь, а других причин у тебя не будет. Поэтому…

— Понятно, — протянула я, поняв не что произошло, а что он ничего не скажет.

Моральные качества Кэма оказались под вопросом. Что же парни во главе с Эваном такого натворили?.. Но непонимание не отменяло всего, что мне было известно о Кэмдене. Даже если забыть про сериал, я знала его лично; не очень давно, зато достаточно близко, чтобы без колебаний отнести его к категории хороших людей. Брайан прав, люди не совершенны, у Кэма были недостатки, однако в нём не было ничего такого, что могло бы меня оттолкнуть.

Поняв, что рассуждения идут по кругу и без получения новой информации ни к чему не приду, я тряхнула головой и снова посмотрела на Брайана.

— Тогда, раз уж мы почти откровенничаем, позволь задать вопрос. Ты собираешься жить здесь и дальше?

— Это и мой дом тоже, — напрягся он.

— Я знаю и не говорю обратного. Но ты взрослый, Брайан, тебе девятнадцать, ты можешь снять квартиру или перебраться в Маунтин-Вью к отцу…

— Ник…

— Наш брат вынужден прятаться, — не позволила я себя перебить. — Ты буквально выгнал его из дома. Брайан… Ты достаточно ему навредил.

Он смотрел на свои руки и молчал. Я могла бы надавить сильнее, но сознательно не стала этого делать. Брайан не дурак, да и злобы я в нём не увидела за это время. Может, он избалованный эгоист, но у меня сложилось впечатление, что семья для него много значит, опять же он всё прекрасно понимает… Посмотрим, хватит ли ему если не порядочности, то хотя бы сочувствия, чтобы убраться и тем самым облегчить жизнь уже пострадавшему от него младшему брату.

— Спасибо за бутерброды.

— Ник…

Я остановилась и обернулась, но он так ничего и не сказал.