Гарри Поттер и Козни Пожирателей Смерти (джен)

Хогвартс

28 марта 1994 года

08:50

(263 дня назад)

С грустным выражением на лице Гермиона Грейнджер вышла из Большого зала после завтрака. Завтра, с началом пасхальных каникул она покинет Хогвартс. И, скорее всего, уже не вернётся. Перспектива начать всё с начала в Ильверморни в Америке была страшной. Но и близко не такой страшной, как мысль остаться в Британии даже на день дольше, чем необходимо. Она лишь надеялась, что Криви последуют её и Джастина совету. Молодой Финч-Флетчли уже официально отказался от притязаний на наследие Принцев и перевёлся в Шармбатон.

В фойе рядом с Большим залом ведьма остановилась, чтобы снова посмотреть на мемориал. Это был стол, украшенный движущимися фотографиями и простой надписью: «Ушли, но не забыты!»

С грустью смотря на фотографии тех, кого она потеряла (и многие из которых когда-то были её самыми близкими друзьями), она на мгновение ощутила злость, что одного из её друзей нет на этом столе.

«Даже после его смерти, — с горечью подумала она про себя, — чистокровные даже думать не хотят об Изгое!»

В этот момент её раздумья прервал сильный жалящий сглаз, который пронзил её ногу, заставив её упасть на одно колено и тихо выругаться.

Позади неё раздался смех.

— Следи за языком! — оскалилась на неё Пэнси Паркинсон. — Тебе стоит научиться держать язык за зубами, грязнокровка, иначе нам придётся помыть твой рот с мылом!

Слизеринка жестоко рассмеялась, всё ещё наставив на Гермиону свою палочку, которую держала рука, прикрытая длинной атласной перчаткой, которая доходила почти до плеча. Несмотря на все усилия лучших целителей святого Мунго, шрамы так и не зажили. Уродство сделало фанатичную слизеринку ещё более жестокой.

Позади Пэнси стояли остальные члены её чистокровной стаи, смеясь над болью Гермионы: Дафна Гринграсс, Трейси Дэвис, Мариэтта Эджкомб, Чжоу Чанг и Лаванда Браун. Из всех них только у Лаванды хватило порядочности, чтобы выглядеть смущённой тем, что происходит. Но нервный смех всё равно был смехом, и недавнее решение Лаванды подружиться с Пэнси ясно говорило о том, чью сторону занял дом Браунов в текущем политическом кризисе.

— Что здесь происходит, мисс Паркинсон? — раздался в коридоре строгий голос с шотландским акцентом.

— Ничего, профессор МакГонагалл, — довольно улыбнувшись, сказала Пэнси.

— Тогда вам следует идти в класс, юные леди.

Пэнси и её банда быстро ушли, а Гермиона осторожно поднялась на ноги.

— Вы в порядке, мисс Грейнджер?

Гермиона сделала глубокий вдох, а затем посмотрела на учителя со своей обычной маской уверенности на лице.

— Я в порядке, директор, — соврала она.

— Рада это слышать.

Недавно назначенная директриса Хогвартса подошла ближе и заговорила в полголоса.

— Мисс Грейнджер… Гермиона… — старая ведьма осеклась. Сделав глубокий вдох, она продолжила уже со своей обычной уверенностью: — Мисс Грейнджер, я здесь, чтобы проинформировать вас, что вас ожидают несколько джентльменов из Министерства. Они желают поговорить с вами.

Услышав это, Гермиона побелела как полотно и сделала шаг назад.

— Из Министерства?!

Она была уверена, что ничего такого не случится до лета. Она быстро начала прокручивать безопасные маршруты до поля для квиддича. Ей нужна была метла. Слава богам, Фред Уизли настоял, чтобы она научилась летать на метле просто на всякий случай. Она всё ещё была обязана своему другу (а возможно, и больше, чем другу, если бы обстоятельства позволили ей продолжить её первый роман) за это. Так же, как она была обязана профессору Снейпу за его тайные занятия по окклюменции. Настоящим окклюментом она не стала, но он заверил её, что теперь доступ к её сознанию смогут получить только самые могущественные легиллименты.

— Мисс Грейнджер! Прошу, успокойтесь! — МакГонагалл как могла пыталась успокоить напуганную девочку. — Да, технически они из Министерства, но эти джентльмены из Отдела Тайн. И они показали мне письмо от директора… — она осеклась и поморщилась, — письмо от… Альбуса Дамблдора. Я несколько раз прочитала его и считаю, что оно настоящее. И, согласно письму, они не причинят вам вреда и могут очень сильно помочь вам. Пожалуйста, сходите на эту встречу.

Гермиона посмотрела на одну из самых уважаемых ею женщин. Минерва МакГонагалл была её любимым учителем с самого первого дня в Хогвартсе. Но, в конце концов, могла ли Гермиона действительно доверять ей? Но затем она поняла: учитывая положение дел в стране, такая «уловка» едва ли была нужна, если бы министр Яксли действительно выбрал её для «перевоспитания».

— Хорошо, профессор, — наконец сказала Гермиона, — если вы считаете, что это поможет...

* * *

Несколько минут спустя…

Директриса отвела Гермиону в небольшой редко используемый класс, но за ней не пошла. Оказавшись внутри, юная гриффиндорка увидела двух взрослых волшебников, старший из которых выглядел смутно знакомым. Они стояли по другую сторону от круглого стола, на котором стоял большой прямоугольный объект, покрытый толстой тканью. Как только дверь за ней закрылась, оба волшебника установили несколько чар приватности, большинство из которых она даже не узнала. Только потом они несколько расслабились. Тот, что был старше, заговорил первым.

— Теперь, когда предосторожности соблюдены, позвольте мне представиться. Меня зовут Сол Кроакер, я глава департамента по связям с общественностью Отдела Тайн. Также я общеизвестен под крайне театральным псевдонимом «Голос Невыразимцев». Мой коллега же… для целей нашей встречи вы можете обращаться к нему как к Семнадцатому.

Гермиона кивнула, но ничего не сказала.

— Прежде, чем мы начнём, — проговорил Семнадцатый, — у нас есть несколько вопросов. Первый: вы — Гермиона Джин Грейнджер, третьекурсница — маглорожденная, распределённая в Гриффиндор в 1991 году?

— Да.

— Вы также являетесь дочерью Дэна и Эммы Грейнджеров, которые живут в Кроули и работают в Лондоне стоматологами?

— Верно, — тихо сказала она.

— И вы родились девятнадцатого сентября 1979 года в 14:47, и ваш знак зодиака — Дева?

Вопрос о её знаке зодиака был неожиданным.

— Д-да.

Семнадцатый посмотрел на Кроакера, который кивнул. Они взялись за ткань, укрывающую объект, и отбросили её в сторону. Под тканью скрывался покрытый хромом куб, на верхней грани которого была кнопка.

— Вы уже видели этот объект, мисс Грейнджер?

Она покачала головой.

— Нет, не видела. Что это?

Двое мужчин нервно переглянулись.

— Мисс Грейнджер, — сказал Кроакер, — не могли бы вы… не могли бы вы, пожалуйста, нажать на кнопку на верхней грани куба?

Гермиона подозрительно посмотрела на мужчину. Она знала, что Сол Кроакер был тем, кто планировал забрать Луну Лавгуд от родителей и поставить её на службу государству, когда девочке было семь. И он бы это сделал, если бы Пандора Лавгуд не вмешалась, использовав магию, которая буквально переписала саму реальность. Поэтому Гермиона не слишком доверяла невыразимцам. И всё же что-то в его лице говорило ей, что ему нужно, чтобы она нажала на эту кнопку. Не только для него, но и для неё самой. А возможно, и для бесчисленного множества других людей. Заставив своё недоверие замолчать, она протянула руку и нажала на куб.

Куб поднялся в воздух и начал вращаться, меняя форму, пока наконец снова не вернулся к своей обычной форме. Затем он опустился обратно на стол, где словно разделился на сотни маленьких кубиков, которые начали двигаться из центра наружу, превращая куб в подобие цветка. Из центра куба в потолок ударил яркий свет, а затем, через пару секунд, в воздух на уровень глаз Гермионы поднялся маленький объект странной формы — стеклянная трубка, перекрученная и повернутая так, что её изгибы нарушали все законы евклидовой геометрии.

Гермиона вытаращила глаза.

— Это… это бутылка Клейна⁽¹⁾?

Двое невыразимцем выглядели напуганными. Вероятно никто из них не ожидал, что девочка может обладать хоть какой-то информацией об этом объекте. Не говоря уже об информации, которой они, очевидно, не знали.

— Что такое бутылка Клейна, мисс Грейнджер?

Гермиона поморщилась.

— Я не уверена, что смогу объяснить это, мистер… Семнадцатый. Я видела магловскую программу, в которой рассказывали об этом. Это изогнутый объект, у которого только одна поверхность, потому что он заворачивается внутрь самого себя. Что-то вроде ленты Мёбиуса, но в форме бутылки.

Выражение на лицах волшебников явно говорило о том, что они также понятия не имеют о том, что такое лента Мёбиуса. Она проигнорировала их и продолжила:

— Я не вполне понимаю математику и геометрию, которая здесь используется, но, насколько я помню, истинная бутылка Клейна может существовать только в четырёхмерном пространстве. Но вы можете имитировать её трёхмерным объектом.

— Но… это же потрясающе! — возбуждённо воскликнул Семнадцатый. — Расскажите нам ещё!

— Семнадцатый! — гаркнул Кроакер. — У нас нет времени!

— Но… она узнала форму! Сама идея, что магловская наука может знать об этом что-то, чего не знаем мы…

— Семнадцатый! — снова гаркнул Кроакер, прежде чем продолжить уже спокойнее, — это неважно, Семнадцатый. И ты сам это знаешь, потому что через пару минут этого разговора никогда не будет!

Из Семнадцатого словно выдернули стержень.

— Да… да, конечно, — расстроенно сказал он.

Гермиона с лёгким недоумением наблюдала за этой сценой.

— Так, эм, что это такое? И зачем вы хотели, чтобы я открыла… это коробку?

— Мисс Грейнджер, эта коробка называется криптоэдр. Он находится во владении невыразимцев с самого основания нашего ордена. А до этого он был во владении друидов, которые жили до прихода Рима. Его истинная природа неизвестна и непостижима. Но его предназначение — определить человека, который сможет открыть его. И он ведёт нас к этому человеку, который в назначенное время сможет открыть его и выпустить его содержимое.

Он указал на маленькую бутылку Клейна, всё ещё висящую в воздухе.

— А у этого предмета, мисс Грейнджер, имён много. Но мы обычно называем это… маховик времени!

Услышав это, Гермиона громко рассмеялась.

— Маховик времени?! Это же просто миф!

— Это не миф, мисс Грейнджер, — сказал Семнадцатый, — скорее, общепринятое заблуждение. Видите ли, невыразимцы посеяли идею, что маховик времени позволяет путешествовать во времени физическому телу. Мы даже распространили абсурдный слух, что маховики могут быть выданы одарённым студентам Хогвартса, чтобы они могли посещать дополнительные занятия. Уверен, вы согласны, что это безумие какое-то.

— Погодите минуту, — прервала его Гермиона. — Вы имеете в виду, что путешествия во времени возможны? А как же пятое исключение из законов Гэмпа?!

Двое невыразимцев снова переглянулись, но на этот раз — с улыбкой. Тот факт, что третьекурсница уже знала достаточно, чтобы оперировать законами Гэмпа, было хорошим знаком. Это означало, что им не придётся объяснять всё.

— Пятое исключение верно, мисс Грейнджер, — начал Семнадцатый. — Физические путешествия во времени невозможны, потому что такая магия будет требовать перемещения объекта, неважно, живого или неживого. Что, в свою очередь, будет означать, что два объекта будут находиться в одно время в двух разных местах или объект будет существовать ещё до его создания. Пятое исключение говорит нам, что только нечто реальное, а не созданное с помощью магии, может существовать в физическом мире. И существовать оно может только с момента своего создания и до момента уничтожения. И не может сосуществовать само с собой. Копии, созданные магически с помощью заклятия Джеминио или заклятия двойника, могут просуществовать достаточно долго, если их правильно сотворить. Но реальный человек или предмет не могут находиться в двух местах одновременно и не могут существовать до момента своего собственного создания или зарождения.

— Короче, Семнадцатый! — сквозь зубы процедил Кроакер.

— Простите, простите, — Семнадцатый смутился, осознав, что, сам того не замечая, начал читать лекцию. — В любом случае, оказалось, что из этого исключения есть своё исключение. Видите ли, душа, как только она отделяется от физического сосуда, теряет свой материальный компонент, призванный соблюдать баланс, который описывают законы Гэмпа. Благодаря этому могут существовать такие феномены, как крестражи…

— Семнадцатый! — зло оборвал его Кроакер.

Семнадцатый закашлялся и покраснел.

— Ой, да. Забудьте, что я это сказал, пожалуйста. Так вот, оказалось, что если целая и нетронутая душа покидает тело и обрывает все физические и метафизические связи с этим миром, то становится возможной её отправка назад во времени к любой точке её существования. И по прибытии на место душа соединится с ранней версией себя. В результате такого соединения ранняя версия человека немедленно обретёт все знания и опыт старшей версии и, вместе с этими знаниями, возможность влиять на курс истории!

Гермиона смотрела на мужчину, как будто он сошёл с ума.

— Влиять на… курс истории?! Но это невозможно! Это же вызовет парадокс! Если вы меняете историю в прошлом, будущее тоже меняется, и тогда у будущего вас не будет причин отправляться в прошлое и менять его!

Оба мужчины удивлённо заморгали.

— Парадокс Бледсо! — в восторге закричал Семнадцатый. — Где вы, чёрт возьми, слышали об этом концепте?

— Маглы называют его парадоксом дедушки⁽²⁾, — сказала Гермиона и смущённо закашлялась. — Я слышала о нём… я слышала о нём от Доктора Кто, если я верно помню.

— Я мало что знаю о магловской медицине, мисс Грейнджер, — сказал Кроакер, — но это не помеха для маховика времени. Все наши исследования говорят, что этот артефакт делает всё, чтобы не допустить парадокса. После того, как душа человека отправляется назад во времени, сама наша реальность меняется, чтобы подстроиться под изменения, которые человек вносит в прошлом.

— Невозможно! — покачала головой Гермиона. — Абсолютно невозможно! Я поверить не могу, что у невыразимцев или у любой другой группы волшебников есть работающая машина времени. Не может этого быть! Мир был бы абсолютно другим, если бы вы по своей прихоти могли сделать шпили-вили со временем каждый раз, когда вы бы хотели что-то поменять. И уж тем более, чтобы угодить какому-нибудь правительству!

— В этом-то всё и дело, мисс Грейнджер, — успокаивающе поднял руки Семнадцатый, — мы не можем просто, как вы это сказали, сделать шпили-вили со временем. Маховик времени позволяет путешествовать во времени, и он — единственная такая вещь, о которой нам известно. Но вот когда его можно использовать и кому, определяет криптоэдр. И он это делает, только когда предскажет неминуемую катастрофу, результатом которой обычно становятся огромные человеческие жертвы, но которую можно предотвратить, если определённому человеку в недавнем прошлом заранее сообщили бы о будущем! Пока криптоэдр не откроется от прикосновения человека, которого он выбрал для собственного открытия, маховик времени полностью недосягаем для нас, потому что, метафизически говоря, он не вполне существует в нашей вселенной, пока избранный криптоэдром человек не призовёт его. И этим человеком, в нашем случае, являетесь вы, мисс Грейнджер!

Девушка посмотрела на двух мужчин так, словно они сошли с ума.

— МНЕ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ! Я ДАЖЕ ЕЩЁ НЕ ЗАКОНЧИЛА ТРЕТИЙ КУРС! КАК МЕНЯ ВООБЩЕ МОГЛИ ВЫБРАТЬ ДЛЯ ЭТОГО?!

— Успокойтесь, мисс Грейнджер, — сказал Кроакер. — Я признаю, что вы не тот кандидат, которого невыразимцы бы выбрали, если бы у нас была такая возможность. Но криптоэдр выбирает не самого могущественного или мудрого кандидата. Он выбирает того, кто в назначенный момент времени в прошлом оказался бы нужным человеком в нужном месте, чтобы осуществить необходимые изменения, если он только знал, что за этим последует. И поскольку вы на самом деле смогли активировать криптоэдр и добраться до маховика времени, то этим человеком, без сомнения, являетесь вы.

У Гермионы не было слов, поэтому Семнадцатый продолжил.

— Я полагаю, некоторая информация может развеять ваши сомнения. Это устройство было во владении Отдела тайн со времён завоевания Британии римскими волшебниками, которые вторглись в эти земли в пятом веке. И одной из причин, по которой римляне победили, было это устройство. Видите ли, исход конфликта был неясен, и казалось, что римские и местные волшебники могут просто уничтожить друг друга, сгинув в огне волшебной войны. Но друиды боялись, что древние артефакты, которые они охраняли, будут уничтожены или знания о том, как их применять, будут потеряны. И это неминуемо приведёт к катастрофическим последствиям для всего мира. Поэтому они предали своих соотечественников захватчикам в обмен на клятву, что наши предки будут хранить и защищать их секреты. Секреты, которые, как они утверждали, передавались из поколение в поколение с момента падения Авалона — так они называли знаменитую Атлантиду!

Сомнения Гермионы только окрепли после упоминания «знаменитой Атлантиды», но она ничего не сказала.

Слово взял Кроакер.

— На протяжении пятнадцати или около того веков организация волшебников, которая потом стала известна как Отдел тайн, верно исполняла свой долг. Криптоэдр активировался в среднем один или два раза в столетие и всегда доставлялся назначенному человеку, который использовал маховик времени. И только раз мы решили этого не делать. В 1924 году криптоэдр определил назначенного человека, которой оказалась тёмная ведьма Иокаста Флинт. Она к тому моменту отбывала пожизненный срок в Азкабане за самые ужасные преступления против магии, которые мир видел со времён падения Тёмного Лорда Экриздиса. В первый раз невыразимцы не исполнили клятву, которую дали наши предки их предшественникам — друидам. «Ну конечно, это ошибка — сказали мы. — Ну конечно, мы не можем дать возможность путешествовать во времени Тёмной Леди, которую только-только смогли победить, прежде чем она успела разрушить Европу». Вопрос был вынесен на голосование нашим советом, и, после долгих дебатов, невыразимцы проголосовали 4-3. Мы решили не передавать криптоэдр Иокасте Флинт.

На лице человека застыла маска стыда и раскаяния.

— Лишь спустя много лет мы поняли, что именно натворили своим отступничеством. Просчётом, который стоил жизни миллионам. Видите ли, Иокаста Флинт была поймана и передана стражам порядка благодаря действиям храброго французского аврора, который под прикрытием внедрился в её организацию и тайно шпионил за ней для Международной Конфедерации Магов. Но она об этом не знала. Флинт до самой своей смерти была уверена, что её предал один из её самых доверенных сторонников и её подмастерье — Геллерт Гриндевальд!

Гермиона ахнула, а Кроакер кивнул.

— Да, тот самый Гриндевальд. Если бы мы передали маховик времени ей, если бы мы только исполнили наши клятвы и сделали то, что были должны сделать! — она бы просто отправилась назад во времени и немедленно убила бы Гриндевальда как предателя прежде, чем он смог бы прийти к власти… а затем она всё равно была бы предана и побеждена, благодаря шпиону, о котором она даже ничего не знала!

— Поэтому нет, мисс Грейнджер, едва ли вы самый неудачный кандидат для этой работы.

— На самом деле, — добавил Семнадцатый, — в сравнении с большинством описанных случаев, ваш жизненный опыт делает вас идеально подходящей для этой роли. Ведь, если подумать, все наши проблемы начались с побега из Азкабана, за которым последовало то, что случилось с Мальчиком-который-выжил. Вы ведь были в поезде, когда это случилось, не так ли?

Гермиона кивнула.

— Вы имеете в виду… что я могу спасти Джима и… остальных?

— Думаю, да, — сказал Семнадцатый. — Но имейте в виду, что я не могу ничего утверждать. В прошлом у вас не будет полной свободы действий. Из того, что я знаю из опросов прошлых путешественников во времени, маховик сам будет направлять вас и влиять на ваши действия, если он не хочет, чтобы что-то было изменено. Поэтому мы не можем гарантировать, что смерть Джима Поттера или любого из других ваших друзей и знакомых, которых вы недавно потеряли, не являются событиями, которые необходимы для правильного хода времени. Вы сами будете чувствовать, что вы можете и что не можете делать. В самых экстремальных случаях, в которых замешаны события, которые должны произойти, маховик даже может физически мешать вам действовать. Однако наши записи, касающиеся этого вопроса… ну, очень расплывчатые и неточные. С другой стороны, иногда он также может подталкивать вас, чтобы сделать, казалось бы, несущественные вещи, и только гораздо позже вы поймёте, что эти действия принесли пользу вам или временному континууму. Более этого, к сожалению, никакой информации мы вам дать не можем.

Гермиона посмотрела на маховик времени, всё ещё висящий в воздухе. Она чувствовала, как его сила зовет её. Как бы абсурдно всё это ни звучало, она тоже чувствовала беспокоящее её чувство правильности. Словно она действительно была предназначена для этого.

— Почему вы спросили меня, видела ли я это раньше? — спросила она.

— Вы спрашивали о парадоксах, — сказал Кроакер, — мы полагаем, что это криптоэдр предотвращает такие временные аномалии, как-то сохраняя временной поток, не допуская тем самым катастрофических нарушений. Но механизмы, которые он использует, непостижимы для нас. Сначала он оповестил нас о своей активации в прошлом июле, а регулярные повторные оповещения позволили нам уточнить поиск назначенного человека. Когда вы вернётесь в прошлое, криптоэдр всё равно активируется в назначенное время и пройдёт тот же процесс активации, пока наконец не приведёт нас к встрече с вами здесь и сейчас, в новой временной линии. Все мы — если так ещё можно будет нас назвать — снова окажемся здесь. И, по давней традиции друидов, мы подтвердим вашу личность, а затем снова покажем вам криптоэдр.

— И тогда, мисс Грейнджер, — продолжил Семнадцатый, — вы расскажете нам, что уже видели этот объект и успешно его использовали, после чего вернёте маховик времени обратно в криптоэдр. Мы не станем допрашивать вас о том, что случилось, ибо наши записи очень советуют не предпринимать никаких попыток узнать, как же это устройство на самом деле работает. Но мы, скорее всего, попросим предоставить нам для наших записей хотя бы поверхностный рассказ о том, какая катастрофа привела к изначальной активации криптоэдра, — Семнадцатый неловко кашлянул. — И у меня будет личная просьба. Если я всё ещё буду здесь, когда мы увидимся в следующий раз, я буду очень благодарен, если вы снова расскажете мне о «бутылке Клейна» и «Докторе Кто». Мне нужно новое поле для моих исследований.

— Семнадцатый!.. — предупреждающе начал Кроакер.

— Ладно, ладно! Ну вот, когда вы вернёте маховик обратно в криптоэдр и закроете его, мы вернём их в Отдел тайн для хранения. И на этом моменте ваша роль во всём этом предприятии закончится.

Гермиона продолжала смотреть на маховик времени, словно тот загипнотизировал её.

— Что, если я скажу «нет»? — спросила она.

Двое мужчин нервно переглянулись.

— Такое уже бывало раньше?

— …Да, — сказал Кроакер, — криптоэдр за последние две с половиной тысячи лет активировался тридцать семь задокументированных раз. Исключая инцидент с Иокастой Флинт, трое назначенных пользователей… отказались использовать маховик времени, — он сглотнул, — и в результате каждого случая количество смертей, произошедших за последующие годы, варьировалось от примерно ста тысяч… до нескольких миллионов человек.

Гермиона медленно кивнула.

— А какую катастрофу я должна предотвратить? Я, конечно, согласна, что волшебная Британия нуждается в изменениях, но я, если честно, слабо себе представляю, что может сделать четырнадцатилетняя грязнокровная девочка, чтобы в одиночку победить окопавшихся на своих позициях фанатиков.

Кроакер поморщился от её прямоты.

— Справедливо. Мисс Грейнджер, правда в том, что, я боюсь, истинная природа катастрофы несколько… глубже, чем просто усиление ненависти к маглорожденным. Основываясь на наших внутренних анализах, в течение следующих шести месяцев неизбежно реализуется один из трёх сценариев. В первом сценарии политический альянс, который, в настоящее время контролирует Визенгамот, успешно воскресит Сами-Знаете-Кого, а затем немедленно передаст ему всю полноту власти, в результате чего в течение года разразится магическая мировая война.

Гермиона вытаращила глаза.

— Во втором сценарии у этого альянса не получится воскресить Сами-Знаете-Кого, но непреднамеренным побочным эффектом их действий станет освобождение дементоров Азкабана, число которых в настоящее время приближается к нескольким тысячам. И все эти дементоры бросятся опустошать Британию и Европу.

Гермиона упёрлась руками в стол, чтобы не упасть.

— А третий сценарий?

— Сами-Знаете-Кто воскреснет… и получит контроль над этими дементорами, которые покинут Азкабан, чтобы присоединиться к его армии!

В комнате повисла тишина.

— Как мне активировать этот… маховик времени? — наконец спросил гриффиндорка.

— Никак, на самом деле, — сказал Семнадцатый. — Просто… возьмитесь за него.

И она так и сделала.

А затем в ослепительном вихре дикой магии тело Гермионы Грейнджер было аннигилировано. Только её душа осталась цела.

* * *

Вилла Забини, Флоренция, Италия

9 июля 1993 года

03:30

Гермиона вскочила в кровати, судорожно глотая ртом воздух, словно проснувшись от ужасного кошмара. Она прошептала «Люмос», и прикроватная лампа зажглась, осветив комнату мягким светом. Несколько секунд она осматривалась вокруг, словно пытаясь понять где находится. Затем, встав, она пошла в ванную и умыла лицо холодной водой. Выпрямившись, она посмотрела на своё отражение и долго что-то искала в глубине своих глаз.

Вернувшись в комнату она села за свой стол. Вытащив блокнот и ручку, она открыла чистую страницу и начала писать для себя список дел. Закончив, она открыла свой учебник по чарам и начала делать заметки.

* * *

Хогвартс

28 марта 1994 года

09:00

(20 минут назад)

Заместитель директора отвела Гермиону к классу, который использовался группой Голдшейна для экспериментов, но внутрь за ней не последовала. Оказавшись внутри, юная гриффиндорка увидела двух взрослых волшебников, которых тут же узнала. Они стояли по другую сторону от круглого стола, над которым она работала все последние месяцы и на котором сейчас стоял большой прямоугольный объект, покрытый толстой тканью. Как только дверь за ней закрылась, оба волшебника установили несколько чар приватности, большинство из которых она знала и научилась накладывать сама в последние несколько месяцев. Только потом они несколько расслабились. Тот, что был старше, заговорил первым.

— Теперь, когда предосторожности соблюдены, позвольте мне представиться. Меня зовут Сол Кроакер, я глава департамента по связям с общественностью Отдела тайн. Также я общеизвестен под крайне театральным псевдонимом «Голос Невыразимцев». Мой коллега же… для целей нашей встречи вы можете обращаться к нему, как к Семнадцатому.

Гермиона кивнула, но ничего не сказала.

— Прежде, чем мы начнём, — произнёс Семнадцатый, — у нас есть несколько вопросов. Первый: вы — Гермиона Джин Грейнджер, третьекурсница — маглорожденная, распределённая в Гриффиндор в 1991 году?

— Да.

— Вы также являетесь дочерью Дэна и Эммы Грейнджеров, которые живут в Кроули и работают в Лондоне стоматологами?

— Верно, — спокойно сказала она.

— И вы родились девятнадцатого сентября 1979 года в 14:47, и ваш знак зодиака — Дева?

В этот раз вопрос о знаке зодиака её не удивил.

— Да.

Семнадцатый посмотрел на Кроакера, который кивнул. Они взялись за ткань, укрывающую объект. Но едва они успели отбросить её в сторону, открывая хромированный куб, который скрывался под ней, Гермиона неожиданно крикнула: МОРФЕУС!

Из-под стола сверкнула яркая вспышка, и оба невыразимца тут же свалились на пол без сознания. Гермиона быстро забрала у них палочки — просто на всякий случай — и уже потом нажала на кнопку, активируя криптоэдр. Когда он полностью раскрылся, она поместила свою руку в столп света, вырывающийся из глубин криптоэдра. Маховик времени снова появился и медленно начал снижаться, собираясь скрыться в недрах куба, но прежде, чем тот смог снова закрыться, Гермиона просунула внутрь руку и нажала крошечную кнопку на одной из граней, заставив криптоэдр замереть, а столп света погаснуть.

Затем девушка полезла в свою сумку и вытащила гороскоп, который она (повинуясь инстинктам) сделала для Гарри Поттера двумя днями ранее. Внутри замершего криптоэдра она видела кнопки и циферблаты, которые узнала. Профессор Трелони рассказывала им о различных точках зрения на строение солнечной системы, которые были популярны в древности. О древних механических конструктах, созданных забытыми, а может, даже мифическими цивилизациями, которые позволяли манипулировать астрологической информацией, чтобы попытаться уточнить сделанные предсказания.

И, возможно, они были пригодны и для более таинственных целей.

* * *

Хогвартс

28 марта 1994 года

09:20

(Сейчас)

— Путешествия во времени, — сказал Гарри таким тоном, будто не мог решить, кто сошёл с ума: Гермиона или он от всего пережитого.

— Да, — терпеливо сказала Гермиона.

— То есть… ты из… будущего.

— Да. Ну, нет. Больше нет, в смысле. Я отправилась назад во времени примерно пять минут назад из другой временной линии в конкретный момент в июле прошлого года. То есть, по сути, я прожила последние семь с половиной месяцев дважды. Но в этой временной линии всё по-другому.

Гарри закрыл глаза и начал массировать себе виски.

— Это… невозможно.

— Гарри, — все также терпеливо сказала Гермиона, — посмотри на изогнутую, уходящую саму в себя четырёхмерную стеклянную штуку, которая висит перед тобой в воздухе, и снова скажи мне, что это невозможно.

Он с тревогой посмотрел на подругу, но его взгляд всё равно зацепился за висящий в воздухе маховик времени. Он действительно выглядел (и ощущался), как что-то, совершенно невозможное.

— Погоди минуту, — внезапно сказал Гарри. — Если ты была здесь с прошлого июля и использовала свои знания о будущем, чтобы что-то изменить… — тут он посмотрел на подругу с величайшим подозрением. — Какие-нибудь из этих твоих изменений сыграли какую-нибудь роль в том, что произошло за последние несколько дней?

Ведьма внезапно замялась.

— Ну, только если смотреть о-о-очень издалека…

— Что?! Что это ещё значит?! Твоё путешествие вызвало хоть что-нибудь из того, что произошло прошлой ночью? Да или нет?!

— Гарри, — начала она, но тот её оборвал.

— Нет, Гермиона! Мой друг вчера был убит у меня на глаза. А потом я убил другого своего друга, чтобы спастись! А потом мой собственный отец наложил на меня Высшую Санкцию, сделав меня одним из самых ненавидимых людей в Британии! Я хочу знать — это всё из-за тебя?!

Гермиона сложила руки на груди и недовольно посмотрела на него.

— Да, но только потому, что ты всё ещё был здесь, чтобы это могло с тобой произойти! — резко ответила она.

Гарри открыл было рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но тут до него дошёл смысл слов подруги. Слова застряли у него в горле, и он медленно закрыл рот, вытаращив глаза. Затем он поднял палец, снова готовясь говорить, но тут же снова закрыл рот. Наконец, сделав глубокий вдох, он смог собрать в себя в кучу, чтобы заговорить.

— Гермиона, — с невероятным спокойствием сказал он, — что именно ты делала с прошлого июля?

Она громко фыркнула.

— Ну, в изначальной временной линии… — тут она уже сама осеклась. — Нет, глупость какая-то, — тихо пробормотала она, закрыв глаза, после чего продолжила.

— В моей прошлой временной линии, которая существовала до моего использования маховика времени, Блейз Забини был убит своими родственниками в прошлом июле из-за какого-то спора о наследстве. Первого сентября на пути в Хогвартс в поезде тебя и Джима поцеловал дементор. Уроки были отменены на несколько дней, чтобы у студентов была возможность прийти в себя, но когда они начались, Пэнси Паркинсон спровоцировала гиппогрифа, который оторвал ей большую часть руки. Клювокрыла приговорили к казни, а Хагрида отправили на три года в Азкабан за то, что он «безрассудно подверг опасности жизнь наследника лорда Визенгамота». На Хэллоуин оборотни так же напали на Хогсмид, но в тот раз Тед и Нимфадора Тонкс погибли вместе с Айрис, а Тео с трудом, но смог спастись. В процессе нападения несколько десятков жителей Хогсмида было убито и ещё больше пострадало. Фенрир Сивый успешно похитил Эми Уилкес. Ее поиски успеха не дали, и больше о ней никогда не слышали. Наконец, после всего этого, Тео Безымянный, раздавленный тем, что потерял стольких друзей и тем, как к нему относится большинство студентов, покончил с собой, сбросившись с астрономической башни.

Она сделала паузу, чтобы перевести дух.

— А потом всё стало действительно плохо!

Услышав это, Гарри буквально сделал шаг назад.

— Все… эти люди. Убитые, лишённые души и всё такое… а потом всё стало действительно плохо?!

Ведьма кивнула.

— В результате всех этих скандалов, которые приозошли под его надзором, профессора Дамблдора сняли с поста директора Хогвартса, а также лишили должности главы верховного чародея. Министру Фаджу же объявили вотум недоверия и также сняли его с поста. В образовавшемся политическом вакууме Визенгамота быстро сформировался новый политический блок, в который вошли дом Селвинов, дом Ноттов (вместе со всеми бывшими вассалами Люциуса Малфоя)... и дом Поттеров, управляемый Питером Петтигрю в качестве Регента! Видишь ли, после того, как тебя и Джима поцеловал дементор, у твоего отца случился сильнейший нервный срыв, и он был помещен в больницу святого Мунго. Твоя мать же, убитая горем, стала отшельницей и отправилась жить в уединении.

Она на секунду задумалась.

— Знаешь, теперь, когда я знаю, что Петтигрю — Пожиратель смерти, оба этих события выглядят довольно зловеще. Но мы отвлеклись. Петтигрю показал все бумаги, подписанные твоим отцом, которые давали Петтигрю статус регента на случай непредвиденных обстоятельств. И в этом статусе он мог оставаться сколь угодно долго пока ты и\или Джим живы, пусть даже и в коматозном состоянии. Политическому климату также не особенно помогло, что во время рождественских каникул Невилл и его бабушка просто исчезли, а Люциус Малфой резко распродал всю свою британскую собственность и эмигрировал в Бразилию. Новый политический блок избрал некоего Корбана Яксли в качестве нового министра магии и уродливого старого упыря по имени Мерихим Селвин в качестве верховного чародея. К концу февраля они успешно обвинили во всём , что случилось, начиная от побега из Азкабана до всех этих смертей в Хогвартсе, радикальных маглорожденных мятежников, пытающихся посеять страх, выдавая себя за Пожирателей смерти, и на этом фоне приняли целый пакет законов против маглорожденных!

— Насколько все было плохо? — осторожно спросил Гарри.

— Я скажу так, — ответила Гермиона, — я собиралась бежать из Британии в Америку вместе с родителями, когда появилась возможность вернуться назад во времени. Десятки осуждённых Пожирателей смерти были выпущены из Азкабана из-за новых улик, и десятки же видных маглорожденных были отправлены в Азкабан, несмотря на невероятно расплывчатые инсинуации, что они как-то были вовлечены в изначальный побег! О, и к тому времени, когда я отправилась назад во времени, уже было объявлено, что, начиная с осени девяносто четвертого года, маглорожденные больше не будут учиться в Хогвартсе, а будут переведены в специальную коррекционную школу-интернат, где нас круглый год будут готовить к тому, чтобы занять подходящее нам место в волшебном сообществе!

Она сделала паузу, чтобы перевести дух.

— И самое лучшее, когда невыразимцы доставили мне криптоэдр, они рассуждали, что всё, что произошло — это лишь прелюдия к неминуемому возвращению Волдеморта. Или это — или нашествие дементоров. Или и то, и другое вместе.

Гарри тупо смотрел на подругу.

— Гермиона, можешь призвать мне креслице? Мне кажется, я сам не смогу, а сесть очень хочется.

Она слабо ему улыбнулась и, достав палочку, призвала одно из кресел, стоящих у стены, в которое он медленно опустился.

— Значит, ты отправилась назад в прошлое, чтобы… спасти всех нас. Спасибо… наверное, — тут он быстро заморгал. — Эй, погоди минуту! Не ты спасла меня в поезде от дементора! Это был Невилл!

Гермиона тоже призвала себе кресло и села.

— Верно, но я устроила целое шоу в нашем купе, всем сказав, что иду выяснять, что случилось. Поэтому, разумеется, Невилл в приступе рыцарства увязался за мной. Если бы он не пошёл, моим запасным планом было найти кого-нибудь из старшекурсников, кто владеет чарами патронуса и убедить их пойти со мной. Я с самого начала знала, что дементоры будут в Хогвартсе, поэтому за лето я навела справки, кто из студенческой братии может творить эти чары, кроме Невилла. К счастью, Невилл пошёл со мной, поэтому запасной план не понадобился. Я очень быстро поняла, что для того, чтобы изменить прошлое, не нужны какие-то грандиозные свершения. Это, скорее, что-то, что кажется тебе хорошей идеей, а также разговоры с людьми, которые могут что-то изменить лучше, чем могу я. Например, я ничего не делала, чтобы спасти Теда и Нимфадору Тонксов, но я знала, что я должна каким-то образом присутствовать на месте, когда разразится катастрофа. Рон рассказал мне, что он хочет стать целителем, поэтому я уговорила его пойти с нами, чтобы он мог задать Теду нужные вопросы. Это дало мне предлог, чтобы пойти с ними. И когда началось нападение, Рон спас Теда!

— А Нимфадору?

— Я почти уверена, что здесь косвенно постарался ты. Это ты, конечно, спас Эми Уилкес. Но в первый раз ни Аластора Грюма, ни Малахи Стерджена в Хогсмиде в день нападения не было. Стерджена даже в Британии не было. Я так полагаю, что он был учителем Джима в Шамбалле. И после того, как Джима поцеловали, он вернулся на Дальний Восток в течение недели или около того. Во второй раз у тебя и Джима всё ещё были ваши души, поэтому Аластор Грюм был в Хогсмиде в тот день — он встречался с тобой. И он физически не дал Нимфадоре Тонкс броситься в горящий дом. Мистер Стерджен также всё ещё был в Хогвартсе, и это он сообщил аврорам в Лондон об атаке и отправился сражаться с оборотнем. Также в Хогсмиде были твои мать и отец, и они также спасли много жизней.

Гарри задумался над ее словами.

— Ты очень сопротивлялась идее, что Пэнси должна тебе долг жизни. Это потому, что она не погибла в первый раз?

— Да. Я была почти уверена, что даже если бы я ничего не сделала, то максимум она бы сильно пострадала. Я больше беспокоилась о Хагриде, чем о Пэнси. Но её заблуждение, что она должна мне долг жизни, сыграло мне на руку позже.

— Как?

Гермиона улыбнулась.

— Я использовала это, чтобы шантажировать лорда Паркинсона, чтобы он остался вассалом Люциуса Малфоя на следующие несколько лет минимум. Без голосов Паркинсонов блок Петтигрю не сможет занять большинство в Визенгамоте.

Гарри пробежался по комнате глазами.

— Ты поэтому присоединилась в группе Энтони? Или ты просто потратила несколько месяцев, вырезая рунный массив для стола, который может кидаться оглушающими в комнате, где ты в итоге снова встретишься с невыразимцами?

Гермиона пожала плечами.

— Если честно, я понятия не имела, почему у меня был такой порыв присоединиться к группе Энтони. Я знала, разумеется, что комната, которую Энтони выбрал для своих экспериментов, это та же комната, где я ранее открыла криптоэдр. И в первый раз я присоединилась к группе Голдштейна, потому что ты и Блейз — ну, ты понимаешь... Поэтому я уже была знакома с проектом Энтони. Но до прошлой ночи мне даже и в голову не приходило, что я могу использовать этот проект, чтобы… как ты там это сказал? Отжать криптоэдр у невыразимцев!

Ах да, — продолжила она, — и раз уж ты постоянно спрашивал меня о книге, в которой описывается взаимодействие магии и магловских технологий… правда в том, что я так и не прочитала эту книгу в прошлой временной линии. Энтони нашел её и рассказал мне, что магия плохо влияет на пластик и электричество. Но он не говорил, в какой книге он это нашёл. Я запомнила информацию, но понятия не имела, откуда он это знал. Точно также я понятия не имела, почему я чувствовала, что не должна пока бросать прорицания — или, как я их называю, Продвинутое шарлатанство. В первый раз я бросила этот предмет после первого же урока. То есть примерно сразу, как поняла, что профессор Трелони — обманщица, которая более-менее неплохо делает холодное чтение. Но потом я поняла: я делала твой гороскоп на этой неделе и поняла, что я могу перенастроить криптоэдр, чтобы он посчитал тебя следующим путешественником во времени.

Гарри побледнел и с трепетом посмотрел на висящий в воздухе маховик времени.

— Ты хочешь, чтобы я отправился назад?!

— Ну разумеется! Меня отправили назад, чтобы предотвратить катастрофы, которые бы привели к фашистской диктатуре чистокровных. И из-за впечатляющей цепи совпадений моя работа подошла к концу как раз к началу следующего кризиса, который мой лучший друг виртуозно может разрешить, если будет знать о нём хотя бы немного заранее.

— И ты не видишь никакой опасности в том, что это решила ты, а не само устройство?

— Нет! — уверенно сказала она. — В основном потому, что сам маховик времени не дал мне никакого сигнала, что он против! Он может не только подталкивать путешественника сделать какие-то на первый взгляд бессмысленные вещи, которые отзовутся в будущем. Он также может отвлекать человека, чтобы тот не сделал чего-нибудь, что поставит под удар всю миссию.

— Например? — спросил Гарри.

— Ну, для начала, когда я прибыла на место в прошлом июле, я решила, что самым простым и понятным способом предотвратить катастрофу будет просто сообщить Министерству о грядущем побеге из Азкабана.

Гарри на этом моменте сразил внезапный приступ кашля, который Гермиона проигнорировала.

— К сожалению, это оказалось не просто. Случайные события постоянно отвлекали меня от того, чтобы связаться с Министерством. А иногда я просто полностью забывала эту мысль. Наконец, когда я нашла у себя в шкафу пачку писем, адресованных смотрителю Азкабана, которые я написала, а затем зачем-то запихнула в шкаф, я сдалась и решила, что побег — это что-то, что в любом случае должно произойти.

Она на секунду задумалась, а Гарри в это время поразился мысли, что сама судьба хотела, чтобы побег удался.

— Менее драматичное изменение — у меня появилось отвращение к сладкому. Полагаю, это из-за того, что в прошлой временной линии к Рождеству у меня было уже три кариеса из-за количества шоколада, которое я съела в Хогвартсе. В этот же раз у меня всё хорошо. И это также позволило мне не есть тот отравленный торт, который доставили позавчера на собрание СПАМ. Поэтому я успела отвести всех в больничное крыло до того, как кому-нибудь станет совсем плохо. Это осознание пришло ко мне уже постфактум.

Гарри с подозрением посмотрел на маховик времени.

— Это, должно быть, бесит, когда твои действия управляются какими-то порывами, которые ты сама не понимаешь.

Эта мысль заставила его вспомнить свою собственную особенность «богатого лексикона» и одержимость Оскаром Уайлдом.

— Ты даже не представляешь, Гарри. Вот тебе ещё пример. Маховик времени и криптоэдр находятся во владении невыразимцев вот уже две с половиной тысячи лет. До этого ими владели друиды ещё по крайней мере четыре тысячи лет.

Она с неким раздражением посмотрела на маховик.

— И всё же… всё же, я, почему-то, абсолютно уверена, что ни маховик времени ни криптоэдр до сих пор не созданы.

Гарри вытаращил на неё глаза.

— Чего?!

— То, что я сказала! Что маховик и его хранилище будут созданы в будущем, а затем отправлены назад в отдалённое прошлое, чтобы менять временные линии! Я понятия не имею, откуда я знаю это, Гарри, но я уверена, что это так! Это сводит с ума, и я жду не дождусь, когда смогу развязаться с этим! И с этого момента я хочу знать только те вещи, что я сама узнала!

Семнадцатый громко застонал.

— У тебя есть ещё вопросы, Гарри? Я могу оглушить их ещё раз, если нам нужно больше времени. Но мы не можем сидеть здесь весь день.

Гарри поднялся на ноги.

— Нет, вопросов нет. Но если они появятся потом, могу я поговорить с тобой… в смысле, с тобой из прошлого?

— Может быть. Найди меня, когда у тебя появится такая возможность. И если у тебя будет сильный импульс рассказать мне правду, тогда расскажи мне всё. Если же тебе будет казаться, что этого делать не надо, тогда молчи. Но вот тебе ещё пару советов напоследок. Ты можешь спасти всех, кто тебе дорог, а можешь и не спасти. Я не смогла спасти Айрис и аврора, который погиб в Хогсмиде, даже несмотря на то, что я знала, что они погибнут. О, и будь готов, что события могут повернуться непредсказуемым образом из-за твоих действий, потому что изменение временной линии может повлиять на твою жизнь неожиданным образом. И, возможно, твои действия будут стоить тебе тех вещей, которые ты не ожидал потерять.

— Например?

Ведьма грустно отвела взгляд.

— В этой временной линии Фред Уизли в лучшем случае просто мой друг. Но до того, как я отправилась в прошлое, мы встречались уже почти месяц, — она посмотрела в пол. — Но что важнее… мои родители разводятся, и я почти уверена, что это я виновата в этом.

Гарри грустно на неё посмотрел.

— В последний раз, когда мы говорили о твоих родителях, ты… не слишком хотела продолжать тот разговор.

Гермиона фыркнула.

— В последний раз, когда мы говорили о моих родителях, мне только исполнилось тринадцать, и я была угрюмым, замкнутым подростком и злилась на своих родителей за то, что они меня не понимают. С тех пор для меня прошло почти два года. И половину этого времени я провела в антиутопичном мире, где мои родители сделали всё, чтобы я поняла, как сильно они меня любят и поддерживают. Они были готовы бросить всё и бежать со мной из страны, чтобы начать новую жизнь в Америке. Но сейчас, когда антиутопии больше нет, у них просто есть дочь, которая уклоняется от ответов и не рассказывает им ничего из того, что она делает в волшебном мире. Мы отдалились друг от друга. И это моя вина.

— Гермиона… — начал Гарри, не зная на самом деле, что тут можно сказать.

Иногда он почти завидовал отношениям Гермионы с её родителями, даже несмотря на то, что оба из них терпеть его не могли из-за его таинственной проблемы с маглами. В этот раз слов поддержки для неё у него не нашлось.

— Всё в порядке, Гарри. Если это цена за то, чтобы спасти моих друзей и этот мир в целом, то так тому и быть. Просто помни: судьба может потребовать с тебя плату за спасение людей, которые важны тебе.

Гарри медленно кивнул.

— Ещё что-нибудь?

— Да. Когда прибудешь назад, составь список того, что нужно сделать, — сказала она и усмехнулась. — Правильная подготовка предотвращает плохое выступление, как говорится.

Оба невыразимца начали ворочаться.

— Время уходит, — сказала Гермиона и тут же улыбнулась. — Без шуток.

Гарри улыбнулся, но его улыбка тут же увяла, как только он посмотрел на маховик времени.

— Что мне делать?

— Просто возьмись за него, Гарри, и он сделает всё остальное. Удачи!

Гарри протянул руку, чтобы взять странную изогнутую штуку, которую Гермиона назвала маховиком времени, но в последнюю секунду он замер от осознания того, что он собирается сделать. Переписать само Время.

Но тут перед его глазами возник Маркус Флинт, который умер только затем, чтобы Хвост мог показать, каким жестоким он был. Возникло доброе лицо Ремуса Люпина, за которым последовало воспоминание о том, как его волчью форму разрывает на куски магия Гарри. Он подумал о последних словах Регулуса Блэка и о слезах на щеках Сириуса, когда он возносил своего брата на небеса.

«Я спасу вас, — в ярости подумал он. — Чего бы это ни стоило, я спасу всех вас!»

Гарри схватился за маховик времени и почувствовал, как магия аннигилировала его тело до атомов и отправила его душу в новое путешествие.

1) Бутылка Клейна — неориентируемая (односторонная) поверхность, впервые описанная немецким математиком Феликсом Клейном.

Вернуться к тексту

2) Парадокс дедушки — мысленный эксперимент, показывающий логическое противоречие в возможности путешествия в прошлое: если путешественник во времени вернётся в прошлое и убьёт своего деда до того, как тот встретит бабушку, то дед не сможет родить ребенка, а значит, не родится и сам путешественник, что означает, что он не сможет отправиться в прошлое и убить деда.

Вернуться к тексту