Реинкарнация Лили (гет)

Мы не могли вечно стоять и смотреть друг другу в глаза, когда Хогвартс был в опасности. Перешёптываясь через прикосновения, мы спорили друг с другом. И спор не прекращался.

— Я должен что-то сделать.

— Ты не Гриффиндорец, Северус.

— Я не Гриффиндорец, но не могу просто ждать, когда всё закончится.

— Ты сегодня уже чуть не умер. Второй раз у меня может не получится тебя исцелить.

— Тогда и ты никуда не пойдёшь… Ах! — вдохнул он, — Что это? — он увидел кровь у меня на руке. Хотя кровь была почти везде.

— Небольшая царапина. Пройдёт, — смущённо ответила я. Совсем не хотелось напоминать и себе и ему о том, что произошло в воющей хижине.

— Вулнересанентум… — он, не слушая меня, уже бормотал заклинания.

Не думала я, что волшебник, только что переживший клиническую смерть, может так быстро и легко прийти в себя, да ещё и совсем уверенно использовать такие сильные чары. Но рана моя затянулась мгновенно, чему даже Сев удивился.

— Теперь отправляйся домой. И жди меня.

— Я же Гриффиндорка, ты забыл?

— Ты в первую очередь моя жена!

— Ещё пока нет. Ох… Северус! Как же я тебя люблю!

Я перестала упираться руками ему в плечи и, обвив его шею руками, прижалась к груди.

— Боже мой! А ведь я могла потерять тебя.

Неожиданно раздался голос, который заставил меня задрожать. Северус тоже вздрогнул, но только крепче прижал меня к себе, словно пытаясь создать заслон вокруг меня.

— Гарри Поттер мертв. Он был убит при попытке к бегству. Он пытался спасти свою жизнь, пока вы тут погибали за него. Мы принесли вам его тело, чтобы вы убедились, что ваш герой мертв. Битва выиграна. Вы потеряли половину бойцов. Мои Пожиратели смерти превосходят вас числом, а Мальчика-который-выжил больше нет. Воевать дальше не имеет смысла. Всякий, кто продолжит сопротивление, будь то мужчина, женщина или ребенок, будет убит, и то же случится с членами его семьи. Выходите из замка, преклоните предо мной колени, и я пощажу вас. Ваши родители и дети, ваши братья и сестры будут жить, все будет прощено, и вместе мы приступим к строительству нового мира.

— Мерлин, только не это! — прошептала я в мантию Северуса.

— Какая наглая ложь, — возмутился, оскалившись, Северус.

— Ну и что мы теперь будем делать? — спросила я, разрываясь между желанием незаметно надеть кольцо-портключ и сбежать вместе с Северусом подальше от этих ужасов, и желанием дать отпор наглой змеиной роже вместе со всеми защитниками Хогвартса.

«Нет!» — голос Макгонагалл разрезал загустевший от напряжения воздух. «И ведь сейчас давно не март».

Новые голоса, кричавшие: «Нет! Гарри!» и разные ругательства в адрес Лорда и его приспешников, заставили нас забыть обо всём и приклеиться к окну, выходящему на двор школы и главные ворота.

На площадке прямо перед дверью выстроились десятки Пожирателей. Впереди них стоял Хагрид с телом мальчика в руках и сам Волдеморт.

— МОЛЧАТЬ! — крикнул Волдеморт. Раздался хлопок, мелькнула яркая вспышка — и все смолкло, — Игра окончена. Клади его сюда, Хагрид, к моим ногам — здесь ему место!

Я увидела, как Хагрид бережно опускает тело Гарри на землю там, куда ему указал Тёмный Лорд.

Остальных слов было не разобрать. Волдеморт стал говорить так, что его слышали только вышедшие на крыльцо защитники Хогвартса.

Мы увидели, как один из них направил палочку на Тёмного Лорда и напал на него. Волдеморт его обезоружил и заставил выйти из толпы.

— Глупый Долгопупс, — поворчал Северус.

Волдеморт взмахнул палочкой и мы синхронно обернулись, когда услышали шорох и Распределяющая Шляпа, поднявшись со своего места, пролетела мимо нас прямо в разбитое окно. Мы отпрянули от окна, когда взгляды всех, кто был во дворе, обратились к летящей, словно уродливая птица, шляпе. Он направил палочку на Невилла, и тот застыл, словно окаменев.

То, что произошло дальше, было необъяснимо. Сначала Волдеморт надел шляпу на Невила и поджёг её прямо у него на голове. «О, Мерлин!» — я наблюдала за этим с отвращением.

И тут случилось сразу несколько вещей. С отдаленной границы школы послышался шум, как будто сотни людей перебирались через не видимые отсюда стены и рвались к замку с громкими воинственными кликами. Потом раздалось цоканье копыт, звук натягиваемой тетивы — и на Пожирателей смерти внезапно обрушился град стрел. Люди Волан-де-Морта закричали от неожиданности, ломая строй и вдруг Невилл стал двигаться.

«Но что это?» В руке Долгопупса сверкнул металл, и застенчивый чудак Невил отрубил голову проклятой Нагаине.

Раздался страшный крик Волдеморта.

И тут все крики, шум, удары и топот перекрыл вопль Хагрида.

— ГАРРИ! — кричал он, — ГАРРИ! ГДЕ ГАРРИ?

И в действительности, наблюдая за всем этим из окна, я не могла вспомнить, когда из поля зрения у меня пропало тело гриффиндорца. «Может, он ещё жив, — мелькнула у меня мысль, — почему бы и нет. Он же единственный мальчик-который-выжил!»

Начался хаос. Стрелы кентавров рассеивали Пожирателей смерти, все, кто мог, бежали от топчущих вслепую великаньих ног, и все ближе и ближе громыхало подкрепление, явившееся неизвестно откуда. Фестралы и гиппогриф Клювокрыл выцарапывали великанам глаза, а Грохх мутузил их кулаками. Волшебникам — как защитникам Хогвартса, так и Пожирателям смерти — пришлось отступить обратно в замок.

Во мне боролись две стихии. Змеиная стихия моего наставника говорила о том, что нам лучше переждать. От того, что мы вступим в битву, перевес в силе всё равно будет незначителен. А мой внутренний львёнок горячо стремился расквитаться со змеиным Лордом за всё! Не успела я додумать, как увидела, что мой любимый уже выбегает из кабинета, бросая на ходу: «отправляйся домой!»

«Вот, подпольный Гриффиндорец», — подумала я и, вопреки всему, последовала за ним.

В коридорах и Большом зале Хогвартса снова разыгралось нешуточное сражение. Проклятия, летящие со всех сторон, так и старались попасть в человеческую плоть. Уворачиваться от шальных и направленных на меня проклятий становилось всё труднее, а выставлять щиты, всё сильнее не хватало времени.

Все больше и больше людей взбегало по ступеням крыльца. Чарли Уизли обгонял Горация Слизнорта, на котором была изумрудного цвета пижама. Они шли во главе целого отряда друзей и родных тех учеников Хогвартса, которые остались защищать школу, а за ними двигались лавочники и домовладельцы Хогсмида. Кентавры громко стуча копытами, ворвались в вестибюль — и тут сорвалась с петель дверь, ведущая к кухням.

Эльфы домовики Хогвартса толпой хлынули в вестибюль, громко крича и размахивая ножами и топорами для мяса. Ими предводительствовал Кикимер с медальоном Регулуса Блэка на груди, и его квакающий голос перекрывал даже царивший здесь шум:

— Все на битву! На битву! На битву за моего хозяина! Бей Темного Лорда во имя отважного Регулуса! На битву!

«Мерлин тебя благослови, Кикимер!» — подумала я, посылая заклятье в какого-то неизвестного Пожирателя.

С горящими злобой личиками они рубили топорами и кололи ножами икры и щиколотки Пожирателей смерти. Куда ни глянь, Пожиратели смерти отступали, подавленные численным превосходством противника, сражаемые несущимися отовсюду заклятиями, стрелами из луков кентавров, корчась от втыкающихся в ноги ножей, напрасно пытаясь бежать под натиском все прибывающей толпы.

Но самое главное сражение развернулось в Большом зале. В поисках Северуса, я забежала туда, не переставая кричать Протего вперемешку с другими заклинаниями.

Волдеморт был в самой гуще схватки. Тот в ярости крушил все, что попадалось ему на пути. В Большом зале стало совсем тесно — все, кто еще мог держаться на ногах, рвались внутрь.

Я видела, как Джордж Уизли и Ли Джордан повалили на пол Яксли, как Долохов пал от руки Флитвика. Видела, что Рон и Невилл сбили с ног Фенрира Сивого, как Артур и Перси Уизли одолели нынешнего министра, а Люциус и Нарцисса Малфой, даже не пытаясь сражаться, бежали сквозь толпу, выкрикивая имя своего сына. Но Северуса нигде не было.

Волдеморт сражался разом с Макгонаал, Слизнортом и Кингсли. С холодной ненавистью он смотрел, как они, пригибаясь, мечутся вокруг него и никак не могут нанести решающий удар…

Белатриса продолжала борьбу в нескольких шагах от Волдеморта. Как и Тёмный Лорд, она в одиночку сражалась с тремя сразу: Гермиона, Джинни и Полумна напрягали все силы, но не могли одолеть Белатрису.

Я решила взять её на себя. Не то, чтобы мне хотелось расправиться с Бэллой. Совсем нет. Этот порыв скорее был противоположен. Как когда-то я сказала о Северусе: «Оставь его мне, Гарри». Так же и сегодня я решила взять тётку на себя. Если она пощадила меня дважды, возможно, она и сегодня одумается, или мне удастся послать в неё Петрификус Тоталус, чтобы она не подхватила Аваду.

— Бэлла! — крикнула я, не надеясь, что за шумом битвы от грохота падающих тел, камней, разбивающихся заклятьем, криков и вербальных заклинаний, она услышит своё имя, но она услышала. Отгородившись щитом от девчонок, она обернулась и увидела меня, с вытянутой палочкой, в каких-то пяти метрах от неё. Благо Тёмный Лорд был очень занят с троими своими соперниками и не замечал ни то, что происходит с Бэллой, ни меня.

— Не подходи ко мне! — крикнула она, — Убирайся отсюда! — восторженно-маниакальная маска начала спадать с её лица и она показалась мне маленькой запутавшейся молодой ведьмой, но только на мгновение, потому что её лицо перекосил гнев и она послала смертельное заклятье в Джинни Уизли, которая вовремя увернулась.

Какой-то белобрысый Пожиратель, которого уже изрядно потрепали в предыдущей схватке, напал на меня, но я выставила щит и попыталась его обезоружить, но сразу этого не получилось.

— Экспелиармус!

Соперник увернулся и послал мне Аваду.

— Протего! — Я увернулась, одновременно пытаясь защититься с помощью щита.

Заклятье едва не коснулось моего плеча.

— Акцио палочка Пожирателя!

Палочка в его руках задрожала, и его заклинание разбило, чудом остававшуюся целой, статую.

— Петрификус Тоталус! — крикнула я, и Пожиратель упал, замерев, а его палочка прилетела ко мне прямо в руку.

Ты больше никогда не тронешь наших детей! — выкрикнула миссис Уизли с такой злобой, что ясно было, что она её убьёт, и послала в Беллу заклинание.

Беллатриса засмеялась исступленным смехом.

Не понимая, что я делаю, я подняла палочку Пожирателя и выкрикнула:

— Протего! Одновременно, поднимая свою палочку, я прошептала:

— Петрификус Тоталус!

И Белла упала так же, как и хозяин спасшей её от смерти палочки.

* * *

Злорадная улыбка замерла на губах Беллатрисы, глаза словно выкатились из орбит. Еще мгновение она понимала, что случилось, а потом медленно упала, как повалившаяся прекрасная античная статуя Медузы Горгоны, и толпа зрителей зашумела, а Волдеморт вскрикнул.

Макгонагалл, Кингсли и Слизнорт отлетели прочь, вертясь в воздухе, как сухие листья. Ярость Волдеморта при виде падения последней, лучшей его сторонницы взорвалась с силой многотонной бомбы. Волдеморт поднял палочку и, развернувшись, направил ее на меня. Я уже прощалась с жизнью. Какая же я дура! Глупая, наивная гриффиндорка! Неужели я и вправду думала, что всё могу? Что я слишком везуча, чтобы погибнуть. Северус! Мне только тебя жаль и нашего народившегося сына!

Неожиданно щитовые чары в два слоя разделили Большой зал пополам. Это было чьё-то невербальное заклятье очень большой силы. Волдеморт оглянулся в поисках пославшего их, и неожиданно в зале появился Гарри Поттер. Живой и невредимый.

Вопль изумления, приветственные возгласы, крики с обеих сторон: «Гарри!» и «ОН ЖИВ!» — стихли почти мгновенно. Толпа испугалась. Внезапно наступила полная тишина. Волдеморт и Гарри, встретившись взглядом, одновременно начали двигаться по кругу.

— Пусть никто не пытается мне помочь, — громко сказал Гарри,— Так нужно. Нужно, чтобы это сделал я.

Волдеморт зашипел, расширив красные глаза:

— Поттер, конечно, шутит. Это ведь совсем не в его стиле. Кто сегодня послужит тебе щитом, а, Поттер?

— Никто, — просто ответил Гарри. — Крестражей больше нет. Остались только я и ты. Ни один из нас не может жить, пока жив другой, и один из нас должен уйти навсегда…

— Один из нас? — насмешливо повторил Волдеморт, — Ты ведь понимаешь, что это будешь ты, Мальчик-Который-Выжил-благодаря-случайности-и-козням-Дамблдора?

— Ты думаешь, когда моя мать погибла, спасая меня, это была случайность? — спросил Гарри его, но продолжения я уже не слышала, потому что из гущи событий меня уже ласково, но настойчиво уводили чьи-то руки прямо в боковую дверь.

Я вскрикнула, когда в опустевшем коридоре увидела, что эти руки были совершенно невидимы. Но через мгновение я увидела, что передо мной Северус Снейп.

— Северус! Такие сильные чары невидимости?

Северус закатил глаза.

— Мерлин, что за жизнь, — жаловался он, — зачем мне эти безмозглые гриффиндорцы?

Он присел на подоконник. Сюртук был расстёгнут. Рубашка в крови. От воротника вниз распространилось большое алое пятно. Сейчас он выглядел совсем худым измученным. Он вздохнул и забрался на подоконник с ногами, упираясь подбородком в колени.

— Сев, — заметила я, — ещё ведь не всё. Там Гарри и Тёмный Лорд.

— Поттер справится с Волдемортом. У него столько козырей, что ещё на кучу Тёмных Лордов хватит, сказал он, подняв голову, закатив глаза и дотронувшись затылком до каменной стены.

Удивительно, но в этом коридорчике была полная тишина, прерываемая только моим и его дыханием, которое вскоре успокоились. Я присела рядом, свесив ноги. Он сидел, обняв колени и изучая свои ботинки.

— Почему ты не позволила мне умереть, если сама туда собиралась? Или думаешь, что Волдеморт тебя по головке бы погладил за Бэллу?

— Сев, — такое обращение, показалось мне наиболее подходящим, потому что в такой позе с опущенными на глаза волосами, он напоминал мне просто забившегося в угол подростка, — Я её от смерти спасла. Вернула долг. А почему ты назвал его Волдемортом?

Северус молча закатал рукав и показал мне чистую руку без метки.

— И давно?

— Я думаю, что с того момента, как очнулся на полу в кабинете директора у тебя на руках.

— Так это же хорошо, — сказала я.

— Да, наверное, — ответил он и поднял на меня взгляд.

«Мерлин! Да у него все совершенно морщинки разгладились».

— Ты выглядишь! На двадцать лет!

— На двадцать один. Я точно не был уверен, что у того обряда такой эффект. Мерлин, неужели я могу ещё быть счастлив, — сказал он, ответив на мою улыбку и смотря мне прямо в глаза.

— Мы, мы можем быть счастливы, — сказала я, улыбнувшись ещё шире, и положила руку ему на колено. А он её накрыл своей ладонью.

Неожиданно в другом конце коридора появилась взволнованная троица Малфоев. Люциус отчитывал сына, Нарцисса держала мальчишку под руку и плакала.

— Драко, я так рада, что ты жив, я так рада! — щебетала Нарцисса сквозь слёзы.

— Ты понимаешь, что ты единственное, что нам с матерью дорого? Ты это понимаешь? — нервно говорил Люциус, который сейчас выглядел хуже, чем после Аскабана.

Парень шёл с опущенной головой, и его белая обгоревшая чёлка закрывала глаза.

— Да, отец. Я знаю, отец, — говорил Драко.

— Тёмный Лорд посчитал тебя предателем, когда ты не явился, Драко! Он чуть не убил меня! Если мы доживём до завтра, ты у меня так просто не отделаешься! — шипел на сына Люциус.

— Не стоит волноваться за Волдеморта, Люц! Он уже почти покойник, — проговорил Северус.

Люциус удивлённо обернулся на голос и увидел нас на подоконнике в тупике коридора.

— Что ты хочешь этим сказать, Снейп? — возмутился Люциус, — И, — на его лице появился шок, — Тёмный Лорд тебя не убил?

— Убил, Люц. Кстати, открой дверь в Большой зал, если хочешь узнать, где Волдеморт.

Люциус моргнул несколько раз пытаясь сообразить, не привидение ли перед ним. С тем же выражением он подошёл к двери и распахнул её.

Раздался хлопок подобный пушечному выстрелу. Свет он какого-то Золотого пламени проник в тёмный коридор. Это столкнулись заклятия Гарри и Тёмного Лорда.

Когда мы с Северусом сорвались с места и подбежали к двери, мы увидели, как Гарри поймал палочку, вылетевшую из рук Волдеморта и в того попало его же смертельное заклятье.

Какое-то мгновение вокруг еще стояла тишина. Потом зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Ослепительное солнце залило окна, все рванулись к Гарри. Радости и счастью не было конца. Я кинулась на шею к Северусу с радостными криками. Малфои стояли, как поражённые громом. Они не казались расстроены, но они долго переваривали произошедшее. Первым из ступора вышел Драко. Но у него началась какая-то истерика. Он начал хихикать и скользнул по стене на пол. Нарцисса улыбалась сквозь слёзы и гладила по руке мужа. Лицо Люциуса не выражало никаких эмоций.

* * *

— Простите меня, мистер Малфой.

Солнце стояло прямо над Хогвартсом, и Большой зал был полон жизни и света. Мы решили присоединиться к остальным. Северус был не уверен, как его примут, но сегодня такой день, что мы решили наплевать на все неудобства. Макгонагалл вернула на место столы факультетов, но сейчас все сидели, как попало, за столами смешались преподаватели и ученики, призраки и родители, кентавры и эльфы-домовики. Мы с Северусом подсели к Малфоям, жавшимся друг к другу.

— О чём Вы, профессор? — Драко был немного напуган.

Северус уже переоделся. На нём не было ни следа крови, волосы лежали гладко, обрамляя всё ещё бледное лицо.

— За то, что не оправдал Ваших ожиданий.

— Я рад, что с Вами всё в порядке. Но я с удовольствием сдержал бы обещание позаботиться о Ладе, если бы пришлось.