Telum dat ius (Оружие имеет право) (гет)

Снейп отошел от Поттера и сел в угол кабинета. Люпин и Флитвик обеспокоенно переглядывались, а миссис Макгонагал попыталась сгладить тяжелое впечатление от угроз Молли, но поняла, что в данный момент это неуместно и быстро замолчала. Гермиона села рядом с Гарри и взяла его за руку.

— Не расстраивайся, — заговорила она жалобно, — я уверена, что миссис Уизли уже раскаивается в своих словах. Не надо воспринимать всерьез эмоциональную реакцию матери, которая беспокоится о своем сыне.

— Эх, милочка, вы не знаете женщин из рода Пруэтов, — вздохнул Флитвик.

— Ладно, хватит! — решительно оборвал все разговоры Гарри.

— Давайте попробуем спрогнозировать дальнейшее развитие событий, — юный директор был собран и деловит, — допустим, я отдам диадему в лапы Кингсли. Как он намерен вернуться к своему хозяину? Тот же не мог отпустить его надолго. Какими бы сильными не были чары подчинения, рано или поздно они рассеются. И в любом случае, Кингсли должен вернуться, чтобы разрушить чары Фиделиуса. Значит, у него есть вариант бегства, а то он предъявил бы ультиматум из другого, более удобного для возвращения места.

— Логично, — уронил Снейп из своего угла. Профессора оглянулись на него и вновь уставились на Поттера.

Тот продолжил.

— Не получив диадему, Кингсли все равно уйдет за пределы школы и защита будет разрушена. Имея в своем войске великанов и троллей, им будет несложно разломать стены, которые станут видимыми, а если одновременно с ними со стороны озера выступят инферналы, это сделает наше положение безвыходным.

Все заговорили одновременно:

— Инферналов? Из озера могут прийти эти твари? Это будет катастрофа!

— Этот мерзавец привел-таки сюда эти порождения некромагии!

— А это точно? А как они пройдут?

Дверь скрипнула. Вернулись мрачные и насупленные близнецы, и, ни на кого не глядя, уселись рядом с Люпином.

— По дну, — нехотя процедил Поттер, — они уже в воде на той стороне. Ждут команды.

— Так вот что вы делали в озере? Это было очень неосторожно, — покачала головой миссис Макгонагал.

— Похоже, это конец, — сокрушенно вздохнул Люпин, — и мы даже не можем эвакуировать людей!

Глаза у Гарри стали колючими. Он сунул руку в карман, пошарил там и вытащил снитч. Все присутствующие с удивлением смотрели на него. Гермиона вскочила, с тревогой глядя на золотой мячик.

— Что ты хочешь сделать?

Поттер пробормотал с нерадостной усмешкой:

— «Я открываюсь под конец». Помнишь? Посмотрим, что там скрывает подарок Дамблдора!

Он прижал снитч к губам и негромко произнес:

— Я скоро умру!

С негромким жужжанием оболочка снитча раскрылась. Черный камень с трещиной, пересекающей центр, покоился в его половинках. Камень Воскрешения был разломан по вертикальной линии, представляющей Старшую Палочку. Треугольник и круг, которые обозначали мантию и камень, были все еще заметны.

Вот он — один из Даров Смерти. Воскрешающий камень. Значит, именно его носил Дамблдор на своей помертвевшей руке целый год — в течение всего шестого курса. А был ли он с директором в ту трагическую ночь? Поттер закрыл глаза, вспоминая. Был! Точно был! Но... тогда как понимать все эту чертовщину с завещанием?

— Мистер Снейп! Где хранились вещи, которые были завещаны мне и моим друзьям Альбусом Дамблдором?

— В личном столе директора. Кроме меча Гриффиндора, разумеется. Оттуда их передали в министерство — Скримджеру.

Голос у зельевара был холоден и бесстрастен, но как-то Гарри понял, что нервы у того взвинчены до предела.

— Странно. Впрочем, надо идти до конца.

Гарри посмотрел на зрителей, потерявших дар речи, и повернул камень в своей ладони три раза...

...словно рябь прошла по кабинету. Раздались негромкие голоса и Поттера окружили неясные тени. Он прищурился и вдруг изумленно распахнул глаза.

Они не были ни призраками, ни живыми людьми из плоти и крови. Больше всего они напоминали Тома Риддла, вышедшего из дневника. Воспоминание, принявшее вещественный облик. Менее осязаемые, чем живые люди, но намного более реальные, чем призраки. И на каждом лице была самая любящая улыбка.

Джеймс оказался точно такого же роста, как Гарри. Он носил одежду, в которой умер, и его волосы были беспорядочны и взъерошены, а очки немного перекошены, как у мистера Уизли.

Сириус был высок и привлекателен, намного моложе, чем Гарри знал его в жизни. Он двигался с небрежной грацией — с руками в карманах и усмешкой на лице.

Люпин тоже выглядел моложе, и намного менее потрепанным, а его волосы были гуще и темнее. Он выглядел счастливым оттого, что вернулся в знакомые места, где было совершено столько юных проделок.

Улыбка Лили оказалась самой радостной из всех. Она отбросила назад свои длинные волосы, и ее зеленые глаза, так похожие на глаза Гарри, рассматривали его лицо с жадностью, будто у нее никогда больше не было бы возможности насмотреться на него.

— Ты был так храбр.

Он не мог говорить. Он наслаждался ее обликом, и думал, что хотел бы смотреть на нее вечно, и только этого было бы достаточно.

— Ты почти у цели, — сказал Джеймс.

— Очень близко. Мы... мы так гордимся тобой.

— Чего? — растерянно спросил Гарри.

— Умирать? Нисколько, — сказал Сириус, — быстрее и легче чем заснуть.

— И он захочет, чтобы это было быстро. Он хочет закончить все, — сказал Люпин.

— Вы о чем? — совсем потерялся Поттер.

— Мне тоже жаль,— сказал Люпин. — Жаль, что я никогда не узнаю своего сына... но он будет знать, почему я умер, и я надеюсь, что он поймет. Я пробовал создать мир, в котором он мог бы жить более счастливой жизнью.

Все замолчали, а потом ни к селу, ни к городу его отец вдруг произнес:

— Мы будем с тобой до самого конца.

Гарри наконец понял, что эти полутени не разговаривали с ним, а произносили реплики из какой-то пьесы. Они отвечали на вопросы, которые он не задавал. Они прощали ему то, в чем он и не собирался виниться. И еще... Они как бы укрепляли его в мысли о неизбежной и безболезненной кончине.

С ума сойти! Неужели возможно все так просчитать? Или безудержная самоуверенность старика сыграла с ним на этот раз злую шутку? Как бы там ни было, но этот отвратительный фарс, в который подлый гад замешал светлые образы его родителей, вызвал у Поттера приступ неконтролируемой ярости.

Он вскочил, задыхаясь. Гермиона немедленно повисла на нем.

— Не надо, Гарри! Я умоляю тебя! Да это подло, но это же тени твоих близких.

Загнав свое бешенство, как джина в бутылку, юный маг досмотрел представление до конца. Он дождался, пока образы поблекли и исчезли, и только тогда выкрикнул в пространство грубое ругательство

* * *

— Ась?! Ай-яй-яй, господин директор! Хорошо, что вас не слышат студенты.

Все обернулись к дверям. Там, весьма довольная собой, стояла миссис Марчбэнкс в сопровождении двух пожилых гоблинов.

Старая волшебница проковыляла к креслу, с которого уже вскочила Макгонагал, и с некоторым усилием взобралась на него.

— Я видела только конец представления, но думаю, что поняла все правильно. Прием мерзкий до предела. Мистер Поттер, вам надо успокоиться. Тем более что джентльмены, любезно вызвавшиеся быть моими попутчиками, принесли вести, которые потребуют вашей полной концентрации.

Попечительница школы начала энергично озираться по сторонам.

— Так! Кто у нас тут лишний? Молодые Уизли, вы собираетесь заниматься делом? Или пришли сопли распускать по поводу судьбы брата? Знаете свою задачу? Бегом отсюда!

Фред с Джорджем, похлопав глазами, ринулись из кабинета, на ходу крикнув Гарри:

— Мы пошли готовить оружие против великанов! Не сомневайся, мы с тобой!

— Так, — Марчбэнкс продолжала «разгружать» помещение, — Люпин! Полюбовался на свое бледное отражение? Понял, какую судьбу тебе уготовил «самый светлый маг современности»? Иди и попытайся ее изменить! Снейп! А ты куда? А ну сядь на место! Филлиус! Ты тоже сиди, слушай и мотай на ус. Но только тихо! Минерва! Бери девчонку Поттера и марш отсюда! Только глаз с нее не спускай, а то далеко не все одобряют ее сердечный выбор. Поняла меня?

— Вот еще! — возмутилась Гермиона. — Никуда я не пойду!

Но профессор Макгонагал погрозила девушке пальцем и, взяв ее за руку, вывела из кабинета. Марчбэнкс поспешно наложила на дверь заклятие Недосягаемости и предложила гоблинам присесть.

Представители самой мощной после людей магической расы согласно кивнули головами, но от предложенных кресел отказались. Они магией соорудили себе конторку с двумя высокими табуретами и, кряхтя, влезли на них. Поттер посмотрел на их хищные носы и колючие глаза и только вздохнул. Вот послал Мерлин союзничков! Юный маг уже почти успокоился. Присутствие Марчбэнкс всегда действовало на него дисциплинирующее. Как ни крути, а он побаивался старуху и относился к ней с величайшим пиететом. Как и все, впрочем.

— Мистер Поттер! — официальным голосом начала свою речь миссис Марчбэнкс. — Вы видите перед собой Главного гоблина банка «Гринготс», который в качестве официального посла гоблинской расы прибыл к вам, чтобы сделать заявление. Его сопровождает Старший Хранитель сейфов.

Поттер встал, коротко поклонился.

— Очень рад вас видеть, господа. Готов вас выслушать.

Он заметил, что Гризельда и, что самое удивительное, Снейп, одобрительно кивнули ему в ответ. Гоблины тоже дружно наклонили головы, отвечая на приветствие. Поттер сел и жестом пригласил собеседников к разговору.

— Мистер Поттер, мы обращаемся к вам, как к реальной силе магического мира, на которую возлагаем определенные надежды. Мы готовы при определенных условиях поддержать вашу борьбу. Сразу хочу оговориться, что ни о какой благотворительности с нашей стороны не может идти и речи. Мы предлагаем сделку, в которой каждая из сторон приобретает нечто важное для себя, отказываясь от менее важного. Вы понимаете меня, сэр?

— Более чем, — вздохнул Гарри.

«Вот торгаши вонючие!» — подумал он про себя.

Миссис Марчбэнк предостерегающе взглянула на него. Гоблин это заметил.

— Впрочем, мы никому ничего не навязываем. И если наши предложения вам априори не интересны или обременительны, то мы готовы откланяться немедленно.

Оба гоблина скрипнули башмаками, как бы готовясь встать.

— Я не собираюсь отказываться арприо... априро... — запутался подросток, — Тьфу! Давайте к делу! Я готов выслушать ваши предложения.

Носатые гости переглянулись и Главный гоблин продолжил:

— Мы готовы предоставить вам доступ к хранилищам банка, чтобы вы могли заявить своим противникам, что все богатства их родов находятся в ваших руках и будут уничтожены в случае нападения на Хогвартс!

Мертвая тишина воцарилась в кабинете. Поттеру по неопытности показалось, что предложение на самом деле так себе. Подумаешь — деньги, когда на кону жизнь! Но посмотрев на соратников, он сообразил, что сильно ошибается. Снейп сидел с таким видом, как будто его ударили кирпичом по голове. Флитвик развел руки и застыл с приоткрытым ртом. А Марчбэнкс вся просто лучилась морщинками, жмурясь, как сытая кошка. Она была довольна.

— Такая угроза заставит Пожирателей скорее покончить с собой, чем допустить разорение своих родов, — резюмировал опомнившийся от неожиданности зельевар.

— Вот именно! — холодно подтвердил Главный гоблин «Гринготса».

Поттер быстро сообразил:

— Но им потребуются доказательства!

— Разумеется, сэр. При необходимости мы доставим вам содержимое любого сейфа. Мы принесли вам артефакты всех родов, которые сплотились вокруг Темного Лорда: они убедят их в реальности вашей угрозы. Кстати, по законам вашего прежнего министерства, почти все эти драгоценности относятся к разряду запрещенных. Поэтому они и хранятся у нас уже не одно столетие. В общем, лучших доказательств и не надо.

— Я понял! — решительно кивнул головой Гарри. Марчбэнкс одобрительно улыбнулась. — Каковы ваши условия?

— Очень важные! Вы подписываете нам свидетельство о том, что вы проникли в «Гринготс» путем вооруженного вторжения. Это потребуется нам для того, чтобы сохранить лицо банка. Вы возвращаете в банк все ценности, взятые для демонстрации вашим врагам. И самое главное: вы берете на себя обязательство решить судьбу невостребованных людских депозитов возрастом более тысячи лет, с выделением гоблинам не менее половины их современной стоимости!

Поттер растеряно смотрел на своих соратников. Те были в некотором недоумении. Тут голос подала миссис Марчбэнкс:

— Мистер Главный гоблин, не всем известно существо вопроса. Расскажите несколько подробнее.

— Речь идет о выморочных богатствах и сокровищах, которые лежат в банке невостребованными более тысячи лет. Люди не могут доказать свое право на владение ими по истечению такого времени. Гоблины тоже не могут использовать их в обороте средств без согласия владельцев. Сотни лет мы несем убытки, обеспечивая сохранность сокровищ лежащих втуне. Наше предложение выгодно обеим сторонам. Мы разделим эти сокровища между нашими расами, и все от этого только выиграют.

Гоблин замолчал, все своим видом показывая, что добавить ему нечего.

Внезапно голос подал Флитвик:

— Соглашайтесь, мистер Поттер. Все злодеи всех эпох и времен зарились на эти сокровища, но не могли их получить. И Темный Лорд не исключение. А уж какие там редкости! — маленький профессор даже зажмурился от предвкушения.

— Хорошо, — нерешительно произнес Гарри, — только при разделе все человеческие раритеты и артефакты должны достаться людям.

— Разумеется! Мы готовы взять свою долю монетным и слиточным золотом. Вот договор! Извольте ознакомиться и подписать!

Поттер склонился над предложенным свитком. Потом взял с конторки перо, обмакнул в чернильницу и занес над пергаментом. Гоблины затаили дыхание. Поттер вдруг отложил перо и вытащил из кармана диадему Райвенкло.

— Мне нужна точная копия этой диадемы. Настолько точная, чтобы ни один самый знающий волшебник не мог определить подмену.

Главный гоблин взял драгоценный венец и внимательно осмотрел его.

— Хорошо. Получите через неделю.

— Мне надо через час или погибнет мой друг, — ровным голосом заявил Поттер.

Гоблин скорчил гневную гримасу, глянул на неподписанный договор и сдался.

— Хорошо. Получите через час.

Гарри повторно обмакнул перо в чернильницу и расписался в договоре.

* * *

Близнецы, напрягаясь от магических усилий, вытаскивали из подземелья Хогвартса здоровенную катапульту-онагр. Вся опутанная толстыми волосяными канатами и струнами, она выглядела не только внушительно, но и зловеще.

За ними другие маги несли тяжелые станковые луки-скорпионы, двухметровые деревянные стрелы с бронзовыми наконечниками и левитировали странные керамические сосуды. Когда один из них по неосторожности уронили на каменный пол — подземелье заволокло густой вонью сырой нефти...