Telum dat ius (Оружие имеет право) (гет)

Небольшой кабинет Минервы Макгонагал был полон. Профессор Флитвик и мадам Помфри отпаивали Успокаивающим зельем Ксенофилиуса Лавгуда, который всего десять минут назад узнал о страшном диагнозе, поставленном его дочери. Правда, во все подробности произошедшего его не посвятили — миссис Марчбэнкс категорически запретила это делать.

На какое-то время педагогами овладела растерянность. В кабинет Гарри они попасть так и не смогли. Кикимер, который сумел побывать там, клялся, что хозяина там нет. И хозяйки нет. Макгонагал хотела, было, поинтересоваться, кто подразумевается под хозяйкой, но посмотрела на предостерегающую гримасу попечительницы и промолчала. После краткого совещания с целителями миссис Марчбэнкс приказала дать девушке все зелья, которые смогут продлить ее жизнь. Снейп возразил, было, что они просто затягивают агонию, но старая колдунья погрозила ему посохом и зельевар начал поспешно копаться в своем мешке, бренча склянками. Марчбэнкс десяток раз вызвала Поттера через перстень, но он не отзывался.

Пришло время сообщить о несчастье находящемуся в мэноре Лавгуду. Несчастный отец, который уже полдня приставал ко всем с просьбами о встрече с дочерью, был просто раздавлен страшным известием. Он целый час рыдал у изголовья Луны, и лишь потом дал себя увести в кабинет Макгонагал.

— Это ее мать! Это все ее мать! — повторял он уже который раз.

Мадам Помфри вздыхала и подносила ему очередную склянку с зельем. Он хватал ее, делал судорожный глоток и снова бормотал одно и то же. Наконец, заподозрив, что в этом навязчивом повторении может быть какая-то скрытая информация, Марчбэнкс подала голос:

— Расскажите, что там у вас случилось и в чем виновата миссис Лавгуд?

— Клянусь великим Мерлином! Моя покойная жена ни в чем не виновата! Она была воплощением кротости и доброты! Она спасла нашу дочь и... погибла сама...

Мужчина глухо зарыдал. Снейп многозначительно взглянул на мадам Помфри. Та помялась и спросила:

— У вашей жены был какой-нибудь особый магический дар?

— О... О... Одор... Вивентиум... — прерывающимся голосом ответил Ксенофилиус.

— Что? — громыхнула Марчбэнкс в полный голос. — И вы молчали? Вы не предупредили об этом руководство школы? Это неслыханно!

Лавгуд принял от Миссис Макгонагал носовой платок и, вытирая глаза, приглушенно ответил:

— Я надеялся... Я думал, что у нее не будет так, как у матери. Я давал моей малышке целебную смесь из слив-цеппелинов на вересковом меду. Я прочитал все магические рецепты и изучил все тайные зелья гоблинов...

Северус Снейп шагнул к растерянно бормочущему отцу.

— Что-то подобное с ней уже происходило в детстве? Ведь так?

Ксенофилиус Лавгуд сделался бледным как смерть и забормотал:

— Я надеялся, что она излечилась. Я ее три года лечил... А она его в лесу нашла и так плакала, так плакала, а потом унесла в комнату... Я поздно спохватился. Смотрю, а он мимо меня из ее комнаты бежит. Живой. Я все понял и скорее к дочке... Хорошо, что он был такой маленький. Хотя, в книгах пишут, что дело не в размерах...

Теперь уже побледнела Минерва Макгонагал.

— Кто он? О ком вы говорите?

— Хомячок дохлый. Хомячок. Она его в лесу нашла и принесла домой. Она меня спросила, что с ним...

— А вы? — требовательно спросил Снейп.

— Ну, я ей сказал, что просто из него вытекла вся жизнь.

Марчбэнкс смотрела на растерянного и совершенно потерянного отца Луны, и выражение ее лица совершенно явно говорило:

«Нет, ну вы видели где-нибудь такого остолопа?»

— Вам следовало быть осторожнее в выражениях, мистер Лавгуд. Она поняла вас буквально и, как умела, попыталась исправить беду с хомячком. Вы, разумеется, стерли ей память после того случая?

Лавгуд забормотал еще тише. С трудом удалось разобрать, что это не пришло ему в голову, что такая мера явно чрезмерна, и он надеялся, что со временем она все забудет сама.

— Как видите, не забыла, — желчно сказал Снейп, — и когда подвернулся другой дохлый хомячок...

Тут зельевар опомнился и прикусил язык. К счастью, убитый горем отец не обратил внимания на его слова. Марчбэнкс немедленно заполнила возникшую паузу.

— Насколько я поняла, мистер Лавгуд, ваша жена пожертвовала своей жизнью, спасая дочь? Вместе со своей жизненной силой она невольно влила в Луну и свой редкий дар. Он проявился в ней, но вы скрыли это, рассчитывая, что сможете ее излечить. Так?

Ксенофилиус опять зарыдал, но сквозь слезы покивал головой.

— Жаль, что так получилось, — произнесла Макгонагал, — это ведь дар, а не болезнь. Его надо было развивать и совершенствовать, а не скрывать. Это лишь усугубило последствия. Получается, что она просто не могла управлять своим даром. Не было у нее умения оказывать помощь дозированно. Желание спасти активировало процесс без всяких ограничений.

— Кого спасти? — сквозь слезы спросил Лавгуд.

Марчбэнкс в некотором затруднении посмотрела на коллег.

— Хомячка, Ксенофилиус... Хомячка.

* * *

Обычно полутемный зал резиденции Лорда был ярко освещен. Ровные шеренги Пожирателей стояли перед троном, склонив головы, и почтительно внимали своему властелину.

— Идеалы, за которые мы боролись и боремся, остаются неизменны! Магический мир должен доминировать над маглами. Недопустимы любые виды контактов. Преступный либерализм в вопросах продолжения рода привел к тому, что появилось огромное количество полукровок. Они опасны для нас. Они опасны для маглов. Да-да, не удивляйтесь. И этих животных приходиться беречь. Маглы нужны магическому миру, как источник материального обеспечения. Поэтому, все взвесив, я принял новое решение. Мы не можем избавиться от полукровок, ибо это нанесет травму магическому населению, которое погрязло в родственных отношениях с ними. И мы не можем отпустить полукровок или заставить их покинуть магический мир, так как, обладая толикой волшебных знаний, они выдадут слишком много наших секретов презренным маглам. Поэтому я объявляю об уравнивании полукровок в правах с чистокровными магами!

Зал дружно ахнул. Темный Лорд улыбнулся с подчеркнутым превосходством и продолжил:

— Вы потрясены? Вы оскорблены в своих лучших чувствах? А представляете, каково мне было пойти на подобное решение? Мне! Лорду Судеб!

На зал упала полная тишина. Если вначале кто-то из Пожирателей и усомнился в здравости рассудка своего властелина, то в последнем яростном выкрике все почувствовали прежнюю несгибаемую волю хозяина. Значит, в ошеломительном заявлении Воландеморта спрятан какой-то тайный смысл. Напряжение в зале, казалось, можно было потрогать рукой.

— Вы молчите? Вы ждете продолжения? Вы уже поняли, что не все так просто? Правильно! Невозможно управлять магическим миром на переломе его истории, пользуясь одним мерилом. И я проявляю мудрость, объявляя об амнистии для полукровок и маглорожденных волшебников. Я, Лорд Судеб Воландеморт, прощаю их и дарую им право жить в магическом мире! Но не задаром! Платой за права будет отказ от мира маглов и принесение в том Непреложного обета!

Зал не выдержал и вновь загудел. Ближние слуги одобрительно кивали. Им казалось, что они поняли замысел. Их господин желает привлечь на свою сторону весь магический мир. Ликвидировать открытую оппозицию и изолировать всех грязнокровок, постепенно ассимилируя их в магическом мире. Мудрость правителя не вызывала сомнений. Видимо, он уже давно обдумывал этот шаг. Вон, и мальчишка Поттер удостоился его благосклонности, и орденцев они гонять перестали. Только вот равенство в правах... Как-то это совсем унизительно получается...

Уловив настроение своих слуг, Лорд поднял руку, и, когда установилась тишина, продолжил:

— Я вижу на некоторых лицах своих верных слуг скрытую горечь! Они поняли грандиозность моего замысла, но им претит признать равенство полумаглов-полумагов. О, как я вас понимаю! И потому я учреждаю Тайный орден Великого Салазара! Каждый из вас имеет право вступить в него и занять положение, приличествующее чистокровности, знатности и своим заслугам! Как зоркий сторожевой, этот Орден будет следить за всем магическим миром! Назначать и смещать правителей. Наказывать отступников и предателей. Воздавать каждому по делам его! Как невидимая сеть, оплетет он весь мир, и будет управлять им к вящей славе нашей магической расы!

Зал взорвался ревом восторга. Маги потрясали палочками и орали хвалу своему господину. Война — занятие утомительное и опасное. Давно уже им хотелось покинуть боевые ряды и пожить нормальной жизнью. Выезжать в гости, устраивать приемы, хвастаться богатством и знатностью. И все это властитель только что подарил им своим гениальным решением. Запуганный магический мир воспримет эту новость, как великую радость, а мудрость властителя избавит их от врагов и обеспечит власть им и их детям...

— Ну хватит! — махнул Лорд рукой. — Пора заняться делом. Нотт!

— К вашим услугам, — Пожиратель склонился в поклоне.

— Отправишься в министерство. Подготовь запись моего выступления и распространи ее. Завтра все должны знать о моем решении. Возьми себе в помощницы миссис Малфой и миссис Блейз. Война заканчивается, пора этим дамам поработать среди магической знати. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что надо делать?

— Все будет исполнено, ваше Темнейшество.

Нотт выбежал из зала. На его место выдвинулся Долохов. У него на лице было написано: «Меня, меня забыли!»

— Антонин! Наконец-то ты научился высовывать свою рожу вовремя!

Выразив свое удовольствие таким несколько сомнительным комплиментом, Воландеморт поманил его пальцем. Пожиратель поспешно подбежал.

— Мне нужен смышленый и расторопный парень для деликатного поручения. Желательно, чтобы он был не очень засвечен в карательных мероприятиях. Есть у тебя такой?

Долохов замялся.

— Вашество. Так чтобы совсем не засвечен, такого нет. Учебу-то все проходили...

— Болван! У тебя что, от той учебы живые свидетели остались?

— Никак нет.

— Тогда о чем ты мне говоришь?

— Виноват, вашество, не сообразил. Есть неглупый и неленивый парень. Маркус Флинт его зовут.

— Это тот, что Поттера с отрядом у побережья встретил?

— Так точно, милорд.

— Подойдет. Пришли его немедля.

* * *

— Ничего не понимаю! — в сердцах говорил Поттер, когда они поднимались обратно на Астрономическую башню. — Они уже поверили мне. Поверили! И вдруг снова замкнулись. Как отрезало. Что я сделал не так? Ну объясни мне, Гермиона!

— Знаешь, Гарри, — нерешительно начала девушка, не забывая оглядываться назад, — они как будто услышали команду или почувствовали что-то. Была пауза в несколько секунд, когда они дружно посмотрели куда-то все вместе — в одну точку. И после этого Диппет заявил, что ты не должен принимать всерьез их бредни.

— Я тебя умоляю! Ну в какую там точку они могли смотреть? В этом кабинете что-то новое можно увидеть только в окне! Да и то... Башня как-никак.

— В окне... — задумалась Гермиона.

— Да прекрати ты! — отмахнулся Поттер. — Портрет Дамблдора отрастил себе крылышки, подлетел к окошку и погрозил собратьям кулаком?!

Гермиона испуганно округлила глаза.

— Прекрати, Гарри. И так страшно. Конечно, я не верю, что портрет может летать, но и без того его действия внушают страх.

Гарри, поглядывая по сторонам и держа палочку наизготовку, пробормотал под нос:

— Когда я вытаскивал Рона с Гриммо, я тоже не ожидал, что директор сможет драться со мной руками Уизли.

— Как это?

— Очень просто. Он командовал, а Рон кидал в меня заклятия, пока я не обезоружил его и не пробил заклинанием пол под портретом!

Гермиона, казалось, сейчас заплачет. Ее до сих пор не отпускала надежда, что все выяснится и окажется жутким недоразумением или совпадением. А тут такие новости.

Они вышли на площадку башни. К шороху их шагов присоединился какой-то звук, противный и надоедливый. Поттер схватился за перстень и повернул его. Голос миссис Марчбэнк произносил шепотом:

— Поттер, отзовитесь. Вы срочно нужны здесь. Жизнь студентки в опасности. Дорога каждая минута. Поттер, отзовитесь. Вы срочно нужны здесь. Жизнь студентки в опасности...

— Ответь! Что там случилось?

Гарри покачал головой.

— Это магическая запись. Видимо чары Хогвартса не пропускали ее раньше. Надо просто лететь туда. Клювик!

В ответ — тишина. Ребята в недоумении оглянулись. Площадка была пуста. Клювокрыл исчез. Они внимательно вгляделись в небо — не летает ли где поблизости их друг? Небо было пустым. И в это момент ожил шрам. Гарри сморщился и вслух выкрикнул:

— Дементор тебя возьми, Том! Полегче можно?

Неслышно для девушки в его голове раздался ответ Темного Лорда.

«Извини. Связь слабеет, поэтому мне приходится вызывать тебя энергичнее».

— Что тебе надо?

Гермиона не слышала слов Лорда, но по ответам Гарри, который продолжал разговаривать вслух, и так все было понятно:

— Какой посланец? Флинт? Помню. И что? До подарков ли сейчас, Том? Понравится? Хорошо, верю на слово. Где я нахожусь? В Хогвартсе. Да, у меня весьма неожиданные интересы. Где он будет ждать? Над Хогсмитом? Ладно. Надеюсь, без шуток? Договорились.

Гарри закончил беседу и с досадой осмотрел небо. Метел нет и гиппогриф, как назло, куда-то смылся. Гиппогрифиху обхаживает, что ли?

— Гарри! — крикнула девушка, бросаясь к краю парапета. — Там кто-то стонет внизу!

Они склонились над бездной. Внизу, на полянке перед черным входом на кухню замка, на траве лежал гипогриф. Одно крыло его было сломано. Он поднимал голову вверх и тревожно клекотал.

— Сейчас, Клювик! Мы спустимся к тебе! — крикнул Поттер.

В этот момент над их головами раздалось хлопанье крыльев, а затем жесткий толчок в спину и грохот магического взрыва. Ребят просто выкинуло с площадки. Гарри, инстинктивно схватив Гермиону за руку, взвыл про себя: «Левио!».

Тяжесть в руке, держащей Гермиону, резко возросла. Значит, ему удалось затормозить падение. Он схватил девушку и второй рукой. Капюшон мантии накрыл его голову, совсем закрыв обзор. Хлопанье крыльев над головой стремительно приближалось. Неведомый враг, сбросивший их с крыши, пытался повторить нападение. Ругая себя за беспечность, Гарри решил, что это проделки Воландеморта. Ранил Клювокрыла, отвлек разговором, а в это время на них напали. Но зачем?

Палочка, зажатая в кулаке вместе с рукавом мантии Гермионы, смотрела вверх. Этим можно было воспользоваться.

— Ступефай! Протего! Импендимента!

Разноцветные лучи унеслись вверх, видимо, не причинив врагу вреда, но отпугнуть его удалось. Хлопанье крыльев отдалилось и затихло. Гарри удалось сбросить с головы капюшон мантии. Они довольно быстро снижались. Земля уже рядом. Вот ноги коснулись травы.

— Гермиона! Помоги Клювокрылу. Я быстро!

И не слушая возражений девушки, юный маг стремительно взмыл вверх. Палочка наготове. Вот площадка башни. Она пуста. Но вдали над Хогсмитом виднелась удаляющаяся темная точка. Птица? Не с его зрением пытаться рассмотреть ее отсюда, но можно догнать и познакомиться поближе. Гарри бросился в погоню. Вокруг засвистел разрезаемый воздух, и расстояние начало медленно сокращаться.

Но что это? Вдали показалась фигура Пожирателя, неподвижно висящего на метле. Это Флинт! Значит, подставил его не Лорд. Но кто? Непонятная птица, которую он преследовал, на полной скорости столкнулась с молодым Пожирателем. Тот вместе с метлой завалился назад и рухнул вниз. Крылатое создание преследовало его в падении, наскакивая со всех сторон. Гарри был уже близко и он видел, как оно вырвало из руки Флинта какой-то сверток и отлетело в сторону. Поттер нацелил палочку и... БАХ! Птица с грохотом исчезла в языке пламени! Это феникс! Феникс! Он готов поклясться, что это Фоукс! Но откуда он тут? Что за чертовщина? В последний момент ему удалось поймать Флинта заклинанием, чтобы тот не разбился в лепешку. Кривой дементор! Да что тут происходит?

Поттер приземлился и бросился к молодому Пожирателю. Тот сидел на земле и очумело мотал головой. Все лицо и руки его были в крови. Все изорвано острым клювом феникса. Вот это да! Впрочем, ахать и охать будем потом.

— Что ты должен был мне передать?

Флинт сфокусировал взгляд на Избранном и, еле шевеля разорванными губами, невнятно ответил:

— Палочка!

Гарри в нетерпении тряхнул его за плечи.

— Не понял! Что?

— Это была палочка Дамблдора...