Telum dat ius (Оружие имеет право) (гет)

— Вы уверены, Кингсли? Они действительно разблокировали каминные сети?

— В этом нет никаких сомнений. Каминные сети свободны. Обыватели, правда, пока опасаются ими пользоваться.

Дамблдор с портрета поверх очков посмотрел на своего помощника внимательным и испытующим взглядом.

— Как вы можете это объяснить?

— Думаю, нас пытаются выманить. Трудно угадать, какого типа опознаватели они задействовали, но любое наше перемещение по каминной сети может стать роковым.

— Не соглашусь с тобой, — очки директора на портрете загадочно блеснули, — заклятия, которые они могли применить, могут надежно опознать мага только с третьего раза. Они, видимо, рассчитывают на то, что мы сделаем несколько пробных перемещений, а потом в нужный момент они запрут нас в каминной сети и возьмут голыми руками. Но мы не дадим им такой возможности. Какие еще есть новости?

Кингсли потер лоб рукой. Последнее время стало все тяжелее собираться с мыслями, но жесткая самодисциплина и навыки аврора помогали ему справиться с недомоганием.

— Премьер-министр маглов сейчас в поездке по странам континента и на контакт не вышел. Группа Билла ушла в Хогвартс и не вернулась. Люпин тоже пропал. Совершено нападение Пожирателей на убежище Уизли. Артур, Молли и их младшая дочь похищены.

Дамблдор на портрете печально вздохнул.

— Какие потери! Просто невосполнимые потери. А что по Поттеру?

— Поттер по-прежнему скрывается. Предположительно, в замке Малфоев, который он как-то приспособил для жилья и даже сумел защитить его «Фиделиусом». Я так и не понимаю, откуда у него вдруг проявились такие силы?

Директор пренебрежительно скривился:

— Да это не секрет. Старый дурак Оливандер установил ему в палочку усилитель, который по моей оплошности воспринял его, как своего хозяина по магическому контракту.

Кингсли захлопал глазами.

— Старшая палочка? У Поттера? Откуда?

— Усилитель хранился в рукояти меча Гриффиндора. Я завещал этот меч Поттеру, как орудие для борьбы с некоторыми магическими артефактами Воландеморта. А он рассказал об этом завещании Оливандеру. Что он точно сказал, я не знаю, но, видимо Оливандер вообразил, что я заключил магический контракт для Поттера на создание палочки. Он ее сделал и отдал мальчишке.

Темнокожий аврор осторожно спросил:

— Так контракта на самом деле нет?

— В том то и дело, что есть! — с досадой ответил Дамблдор. — Я и помыслить не мог, что произойдет такая накладка. Мое завещание, действительно, имеет силу магического контракта, да еще и бессрочного. Этот усилитель будет служить ему пожизненно. Только вот большой вопрос, сколько он проживет. Том Реддл далеко не дурак. Он, наверное, уже понял, что его со слугами громят с помощью Старшей палочки. Сейчас он устроит за Поттером настоящую охоту. Я даже уверен, что все последние послабления режима Пожирателей направлены на единственную цель — выманить Поттера из убежища! Мы должны торопиться, Кингсли.

Тот согласно кивнул. Дамблдор на портрете сделал неуловимый пасс, невербально применив какое-то заклинание. Взгляд аврора на мгновение расфокусировался и тут же снова стал осмысленным.

Дамблдор продолжил:

— Сегодня ночью прекратился поток энергии, поддерживающий мои силы. Это произошло раньше, чем я предполагал. Намного раньше. Дело в том, что маг, который добровольно делился со мной жизненной энергией, был насильно увезен отсюда.

— Вы о Роне Уизли?

— Да. Он молодой и здоровый парень. Он мог поддерживать мои силы еще, как минимум, месяц. Без всякого вреда для его здоровья, как ты понимаешь. Но у Поттера случилось помутнение рассудка и он выкрал его отсюда. И я не исключаю, что по его вине этот мальчик погиб.

Кингсли прижал руку к груди:

— Я готов поделиться с вами своими силами.

— Нет, нет. Такая помощь подразумевает длительную неподвижность и глубокий сон, который неискушенный наблюдатель может принять за кому. Ты нужен мне, как мой главный помощник. Мои возможности в материальном мире пока сильно ограничены. Я думаю, что на роль источника моей подпитки вполне подойдет Людо Бэгман. Я уже слегка потестировал его. Организм его изношен неправильным образом жизни, но жизненных сил у него еще много. Пусть поможет мне, старику. Как ты думаешь?

— Разумеется. В боевых делах он бесполезен, а так послужит правому делу. Тем более вы утверждаете, что никакого вреда его здоровью не будет.

— Рад, что ты меня понимаешь. Объяснять ему процедуру считаю излишним. Он все равно не поймет. Наложи на него «Империус» и приведи сюда. А сам собирайся в Хогвартс.

— В Хогвартс?

— Да. Что-то подсказывает мне, что он сейчас оставлен Пожирателями. Рано или поздно нам туда придется вернуться. Там у меня припасены мощные артефакты и магические силы, которые помогут нам победить. Разведаешь обстановку и проникнешь в одно секретное помещение, куда мы, возможно, скоро отправимся.

Кингсли снова кивнул в знак согласия и вышел из комнаты.

Дамблдор пожевал губами и добавил:

— Да и этот Людо не вечен. Хорошо, если мне хотя бы на неделю его хватит!

* * *

На следующий день Гарри проспал почти до полудня. Уставший организм подростка добирал то, чего был лишен почти двое суток. Поэтому, когда Гермиона прибежала в спальню, юный маг еще дрых, раскинувшись на кровати. Девушка улыбнулась и присела рядом. Это было тактической ошибкой. Стоило Гарри услышать легкие шаги любимой, которые он теперь узнал бы из тысячи, как чуткий утренний сон мгновенно покинул его. Гермиона была немедленно опрокинута на ложе, где после непродолжительной и крайне символической борьбы оказалась в объятиях любимого. Надо отметить, что эта безоговорочная победа далась Гарри так легко благодаря беседе, которой удостоила мисс Грейнджер миссис Марчбэнкс рано по утру.

На рассвете, когда Гермиона еще только разлепила глаза, рядом с шатром Гриффиндора раздалось шарканье ног, и чей-то громкий голос нарушил утреннюю тишину:

— Студентка! Да, вы, мисс. Идите сюда! Что это вы делаете в парке в такую рань?

В ответ раздался смущенный голос Ромильды Вейн.

— Миссис, я просто... я, это...

— Ась?!

Стенки шатра ощутимо колыхнулись. Раздались невнятные сонные жалобы разбуженных студентов.

— Это... Это у меня утренняя зарядка, миссис.

— Понятно! — гаркнула попечительница. — Так, значит, и бегаете по утрам с размазанной помадой и накрашенными ресницами? Интересная у вас спортивная форма. Юбчонка и блузочка. И сколько раз вы сегодня падали на траву, милочка? Коленки у вас всегда зеленые или вы их специально красите? Не трите. Лучше попросите вон того юношу, который прячется за платаном, принести вам воды — умыться!

Гермиона поняла, что Ромильда, возвращаясь со свидания, угодила под проверку попечительницы и бросилась к ней на помощь. К этому моменту уже весь шатер Гриффиндора, разбуженный этим утренним концертом, умирал от смеха. Из спальни старших мальчиков доносилось смачное ржание и сомнительные советы пойманной парочке. Спальня старшекурсниц тоже хихикала, и более удачливые студентки, которые успели вернуться в шатер до рассвета, чувствуя облегчение, смеялись громче всех.

— Кстати, — продолжала безжалостная метресса, — лучшая зарядка — это бег. Рекомендую бегать по центральным дорожкам, ведь в кустах, из которых вы выбрались, на ваших трехдюймовых каблуках бегать затруднительно! Юноша! Вода в фонтане у замка, а не в зарослях, в которые вы сейчас пятитесь! Идите сюда, я дам вам ведро. А то всегда так: испачкают студентку, а как отмывать — так в кусты!

Последняя фраза трубным гласом пронеслась над парком. Хохот слышался теперь и из шатров других факультетов.

Гермиона выскочила наружу и чуть не столкнулась с попечительницей. Гризельда Марчбэнкс обладала удивительным даром: если она кого-то отчитывала, то человек уменьшался в росте почти наполовину. Вот и сейчас высокая Ромильда, съежившаяся в комочек, казалась лишь немного выше маленькой колдуньи.

— Ась?! Гермиона? Хорошо, что ты уже не спишь. Ты мне нужна. Пошли.

Ромильда хотела воспользоваться моментом и шмыгнуть в шатер, но попечительница остановила ее властным жестом.

— Погоди, физкультурница! Не забудь причесаться, а то твои лохмы торчат в разные стороны, как будто на зарядке ты кувыркаешься через голову!

Уже вся школа откровенно хохотала. Лицо Ромильды приобрело свекольный цвет, а ее ухажер с весьма глупым видом стоял рядом с ведром, в которое мог поместиться целый феркин воды. Ведро, без сомнения, наколдовала сама Гризельда.

— Теперь все! Можешь продолжать зарядку. Пошли, Гермиона, у нас не так много времени.

Удалившись на полсотни ярдов от последнего шатра, старая волшебница тихим голосом, соблюдая полную серьезность, рассказала Гермионе о том, что произошло с Поттером за последние дни. Девушка поняла, что от нее ждут взрослой реакции и не стала размениваться на показные эмоции. Правда, справедливости ради, надо отметить, что несколько раз ей становилось просто дурно от ужаса. Тогда Гризельда, словно ощущая состояние студентки, делала паузу, а потом продолжала свой рассказ и давала объяснения. Закончив, она развернула девушку к себе лицом и уставилась на нее требовательным взглядом.

— Ты любишь Поттера? — жестко и прямо спросила она.

Гермиона, лишившись голоса от волнения, лишь утвердительно закивала головой. На ее ресницах блестели слезы. Марчбэнкс смягчила голос.

— Тогда запомни! Ему сейчас нужны не расспросы и допросы, не советы и ахи-охи. Ему нужна верность, понимание и вера. Ты должна в него верить так, как он сам в себя не верит! Ты должна понимать его так, как он сам себя не понимает! Поняла? Коли любишь — терпи! Язык свой острый придержи на время, не перечь попусту и будь всегда рядом! И днем и ночью! Плюнь на подружек своих и их пустую болтовню. Тебе с ними не жить, и детей не крестить! Иди уже! И помни, что я тебе сказала!

После этого разговора Гермиона целый час проплакала в кустах, а потом приказала себе быть сильной и побежала в замок.

И теперь, находясь в объятиях Гарри, Гермиона целовала его не только как любящая девушка, но и как верная помощница, выполняющая важное поручение. Поттер и не догадывался о столь высоких помыслах своей подруги и предавался любви, лишь радостно удивляясь нежности и податливости своей девушки.

* * *

Северус Снейп сидел в своей спальне в необычной компании.

Вчера вечером, после отбытия Поттера, они с Марчбэнкс обсудили ситуацию и решили не торопить события. Главное — дать юному директору вновь обрести уверенность в себе. Как ни крути, а без активного участия Гарри в событиях, ситуация приобретала патовый характер. Воландеморт начал отказываться от власти. А затаившийся Дамблдор — дементор знает, что он сейчас из себя представляет, — может проявить себя непредсказуемо. На том они и расстались, договорившись отвлекать Поттера всеми доступными способами. Гризельда с утра пораньше с этой задачей справилась, заодно убедившись в серьезности чувств Гермионы. А зельевар должен был сегодня добиться, чтобы факультет Слизерина вытащили из подвала. И вообще — позлить и понадоедать Поттеру, чтобы тот отвлекся на мелкие раздражающие факторы и постепенно свыкся со своим новым мироощущением.

В рамках этого плана Снейп попросил выделить себе спальню в преподавательском крыле, наскоро оборудовал ее и, встав утром привычно рано, поставил на огонь котел с Волчьелычным зельем. Полнолуние приближалось, а, не считая «домашнего» оборотня — Люпина, вскоре должен был прибыть еще почти десяток «диких» особей с той же проблемой «по мохнатой части». Выражение Джеймса, между прочим. Только после того, как зельевару открылась тайна Люпина, он начал понимать значение этой фразы, которую Мародеры неоднократно применяли, потешаясь над непонятливостью окружающих.

Зельевар снял котел с огня, мельком вспомнив, что именно на этом этапе прервалось приготовление подобного зелья в доме Лавгудов. Теперь надо было настаивать отвар почти сутки. Куда бы его поставить?

В дверь постучали. От неожиданности Снейп чуть не выронил котел и обложил себя последними словами. Он быстро сунул его под стол, выпрямился и ответил:

— Кто там? Заходите!

Дверь распахнулась, и слегка щурясь от едкого запаха, на порог ступил Ремус Люпин по кличке Лунатик — последний из Мародеров. Снейп в недоумении отступил. Такой визит не мог быть случайным. Они, конечно, уже не враги, но ведь и не друзья. И никогда ими не станут. Слишком много накопилось взаимных обид и горечи. Так что надо от него этому неудачнику? До полнолуния ведь еще шесть дней.

— Я по делу, — отрывисто сообщил Люпин.

Снейп жестом указал на единственное в комнате кресло. К его удивлению, бывший Мародер вошел и даже сел.

«А ведь я ему очень нужен. Я ему, судя по всему, просто необходим. Ну и ну. Послушаем».

— Я слушаю, — сухо отозвался зельевар.

— У меня просьба. И я не могу обратиться с ней ни к кому, кроме тебя.

«Кто бы сомневался», — кисло подумал зельевар.

— Я слушаю, — повторил он.

Люпин немного помялся и выпалил:

— Мне нужно Оборотное зелье!

— Ого? А ты помнишь, что оно готовится почти месяц?

— В этом-то и проблема. Это зелье нужно мне через два дня!

Снейп подошел к двери и плотно прикрыл ее.