Telum dat ius (Оружие имеет право) (гет)

Гарри взвесил цилиндрик на ладони. Посмотрел на просвет. Нерешительно покрутил между пальцами. Цилиндрик слегка искрил, и в комнате запахло, как после грозы. Наконец юноша убрал его обратно в рукоятку стилета, бросил туда же монету и ключ, защелкнул рукоятку и положил обратно в ножны. Подумал, как бы его повесить на пояс. Словно услышав эти мысли, футляр нагрелся и затрепыхался в его руках. Гарри с удивлением наблюдал, как золотые ножны мягко вырвались из его рук и пристроились у него на левом бедре, окольцевав талию невесомым поясом. Юный маг встал, и ножны сместились на поясе в наиболее удобную для руки позицию. Захотелось поэкспериментировать. Вот ладонь мага потянулась к стилету — тот сам проворно прыгнул в ладонь лезвием вверх. Гарри сделал движение перевернуть стилет лезвием вниз. Мягкий нагрев в руке и, на мгновение потеряв твердость, стилет перетек в новое положение. Потрясающе! Но экспериментировать так экспериментировать. Резкий выпад вперед, как будто в противника. Жало стилета вытянулось на полтора ярда в направлении удара. Какая-то вазочка, оказавшаяся на директрисе выпада, разлетелась в фарфоровую пыль. Клинок мгновенно сократился до прежних размеров. Гарри внимательно осмотрел его. Встреча с твердейшей керамикой не оставила на острие и гранях ни малейшей отметины. Ах, так? Юный маг метнул стилет в доспехи рыцаря, украшающие один из углов камина. Клинок полетел по какой-то немыслимой траектории, нанес доспехам несколько рубящих и секущих ударов и прыгнул обратно в руку хозяина быстрее, чем блестящая металлическая лапша иссеченных лат с грохотом и дребезгом упала на пол! Юный маг попытался убрать стилет обратно в ножны, но тот не подчинился. Покидать руку хозяина он явно не собирался и даже слегка водил ею, как бы выбирая новую цель для уничтожения.

Вот это подарочек!!!

То, что он принял сперва за дубликат Усилителя своей палочки, оказалось могучей начинкой самостоятельного мощного артефакта. Причем для владения этим стилетом никакого магического контракта не требовалось. Трудно было представить, чтобы Дамблдор заказал для маленького Гарри нечто подобное и держал все это в «Гринготтсе» до его совершеннолетия. Главный гоблин никаких комментариев не дал. Правда, одно слово прозвучало: подарок. Лично ему. Значит, стилет больше никого не послушается? Не факт! А как быть уверенным в этом? Есть способ! И если гоблин знает об Усилителе палочки, то видимо, просчитал и это. Ну, была не была!

Гарри положил стилет на стол и вытащил из рукава мантии Старшую палочку. Оба артефакта задрожали, как два свирепых хищных зверя, столкнувшиеся на тропе охоты за дичью. Стилет развернулся острием в сторону палочки, и столешница под ним задымилась. Палочка в руке у Гарри напряглась, стала неповоротливой и дрожала крупной дрожью, как гепард перед прыжком на жертву в ожидании приказа хозяина травить дичь. Ждать было опасно, и Гарри решил рискнуть:

— «Империо!» Стилет служит только мне! — из палочки на лезвие прыгнула оранжевая молния. Окруженный ярким сиянием, тот негодующе взвился вверх, раскидывая по сторонам раскаленную окалину, и безвольной железкой брякнулся обратно на стол. От соприкосновения с раскаленным металлом поверхность стола вспыхнула.

— «Агуаменти!» — струя воды ударила в стилет, и кабинет заволокло клубами пара. Гари не забыл намочить обожженную левую руку, да и на дымящуюся мантию пришлось побрызгать, чтобы не поджариться.

По истечении пяти минут клубы пара частично рассеялись, частично осели. Чумазый Гарри сидел перед обугленным столом. Новенькая парадная мантия «для малого выхода» была прожжена в добром десятке мест. Старшая палочка, как ни в чем не бывало, уползла в карман рукава, а стилет демонстрировал повышенную готовность повиноваться. Теперь он понимал даже вербальные и невербальные приказы хозяина. Изучение всех боевых возможностей этого оружия грозило вернуть замок к состоянию суточной давности, поэтому, проверив покорность и послушание стилета в простейших командах, Гарри остановился и вызвал Кикимера. Он побаивался ворчания домовика, уж больно круто была разгромлена комната и испорчена его одежда. Но было и интересно, как в таких ситуациях должен вести себя хозяин замка? Не оправдываться же перед эльфом? И Гарри скроил упрямую, неуступчивую и, прямо скажем, зверскую мину.

Кикимер появился в кабинете и осведомился, не ранен ли хозяин. Получив отрицательный ответ, он равнодушно осмотрелся и начал хозяйничать. В руках эльфа появился устрашающего вида черный мешок. Для начала туда отправились головешки стола, которые домовик измельчил, щелкнув пальцами, затем прожженный ковер раздергался на ниточки и последовал за столом. Из пола весело выскакивали обгоревшие шашки паркета, а из стен — пострадавшие куски обивки. Под конец стальная лапша доспехов с металлическим хрустом и звоном свернулась в клубок и исчезла там же. Кикимер щелчком послал мешок в неизвестном направлении, поклонился господину и, судя по всему, собрался исчезнуть.

— Э-э-э… Кикимер, а я?

— Ванна ожидает ваше высочество. Обед по распорядку через полчаса. Если его высочество желает аперитив, то все готово в кальянной гостиной.

— Да погоди, Кикимер! Какой там кальянный аперитив! Я, видишь, разгромил кабинет… нечаянно.

— Все застраховано, сэр. Три компании оспаривали честь застраховать мэнор. Я отдал предпочтение фирме, которая страхует даже от умышленной порчи имущества хозяевами. Все высокородные Блэки любят подебоширить. Такая уж у вас благородная порода, сэр! Страховой агент из «Гоблинского щита» уже вызван. Он сообщил мне, что прибудет через час. Он сейчас в клинике Мунго, разбирается, кто из больных застрахован. Там завтра какая-то чистка. Но он заверил, что причин для отказа в выплате страховки нет. Кикимер получит чек на возмещение ущерба утром, а кабинет восстановят к вечеру. Не извольте беспокоиться. Старый Кикимер знает свои обязанности, сэр!

— Да уж! — ошарашено пробормотал Гарри и пошел принимать ванну.

* * *

— Как же вы его упустили? — убеленный сединами старец с полотна картины с упреком смотрел на Билла Уизли и Бруствера Кингсли. Те виновато разводили руками. Мальчишка исчез вместе с остальными, в то время, пока их не было в «Ракушке», а Флер хлопотала по хозяйству. Метлы были на месте, и когда Билл с Бруствером прибыли в коттедж, то и не подумали разыскивать ребят. Побережье большое, а дни все теплее и теплее. Гуляют где-то. Тревога пришла ближе к вечеру. Оседлав метлы, они прочесали побережье взад и вперед. Никого. Сквозное зеркало Гарри молчало. Правда, оно и не было настроено на Билла и Кингсли. Наконец, когда уже совсем стемнело, на дворе раздался характерный всплеск прибывшего портала. Вернулись все. Кроме Поттера. Взрослые собрали ребят в комнате с портретом Дамблдора, где устроили им форменный допрос. Дин Томас отвечал на вопросы с удовольствием, Рон Уизли растерянно и виновато, Гермиона отрывочно и неохотно, а Луна не отвечала совсем, рассматривая портрет бывшего директора с искренним любопытством. Потом посыпались упреки. Ребята стали возражать. Рон орал, что Поттер волшебник ого-го. Идите и сами его притащите, если здоровья хватит. Гермиона огрызалась, что Гарри может делать то, что считает нужным, благо он уже совершеннолетний. Дин Томас испуганно молчал, переводя взгляд с одного из них на другого. А Луна присела у портрета и, слушая возмущенные и поучающие речи Дамблдора, внимательно оглядывала портрет и раму со всех сторон.

— Как именно вы должны были вернуться туда, где сейчас находится Поттер? — спросил, наконец, портрет Альбуса.

— В Поттер-мэнор? — уточнил Рон простодушно.

Бывший директор сморщился, как от зубной боли.

— Ну, какой мэнор? Ну, что вы несете? Гарри юный светлый волшебник. Мама его была маглорожденная. Какие еще мэноры? Это его причуды. Его палочка попустительством Оливандера приобрела на краткое время избыточную мощность. Вот он и вообразил невесть что. Да еще неизвестно как восстановился замок Малфоев. Он может рухнуть в любой момент. Мальчишку надо спасать, а вы упрямитесь и не хотите сказать, как туда попасть.

— Есть портал, который нас принес, — неуверенно начал Рон и тут же охнул от жестокого пинка в лодыжку.

— Прекрати, Гермиона! — заорал рыжий и осекся. Гермиона сидела в другом конце комнаты, и чтобы пнуть Рона, ее ноге потребовалось бы удлиниться раза в три. Он оглянулся по сторонам и встретил безмятежный взгляд Луны. Пинок, без сомнения, был ее работой.

— Где этот портал? — немедленно ухватился Дамблдор.

— Не знаю, — пожал плечами Рон и посмотрел на Гермиону.

— Во дворе остался, — спокойно ответила та.

— Кингсли, посмотри быстро! — темнокожий маг немедленно выскочил во двор и, соорудив фонарь, начал бродить перед домом.

— Вы отправитесь на Гриммо двенадцать и будете там находиться, сколько потребуется. И никакой самодеятельности. Если там появится Поттер, то я первый должен буду узнать об этом. Билл, ты будешь на связи, пока мы с Кингсли готовим все для продолжения борьбы. Ни во что не вмешивайся и будь в «Ракушке» неотлучно. Ну что там, Бруствер? Где портал?

— Я обыскал все — портала нет.

— Мисс Грейнджер, где портал? — тон директора был не слишком любезен.

— Я не знаю, сэр! У меня его нет. Может, он исчез после доставки? Так ведь бывает?

— Бывает, — нехотя признал Дамблдор. — Очень жаль.

— Но ведь он сказал, что… — Рон поймал взгляд Гермионы, и что-то в этом взгляде подсказало ему, что он, похоже, опять дурак., — … он сказал, в общем, что…

— Ну? Ну? — поторопил директор.

— … ну, он сам нам сообщит через пару дней следующий план, — неловко закончил рыжий.

— Врать не умеешь, Уизли, — усмехнулся Кингсли, — может, тебе сыворотки капнуть?

— Как вы смеете? — вспылила Гермиона.

— Спокойнее, Кингсли! Какая сыворотка! Ребята просто не разобрались. Они подумают и обязательно расскажут всю правду. Я не сомневаюсь в этом. Мисс Луна, куда вы все заглядываете? Что там интересного за рамой моего портрета?

— О, директор, я очень люблю живопись, и смотрела, как оформляют свои творения истинные мастера.

— Да, этот портрет написал выдающийся художник, — с усмешкой подтвердил Дамблдор, не сводя с Луны настороженного взгляда.

Но та, как бы потеряв интерес к портрету, уже разглядывала фигурки животных из слоновой кости, расставленных на каминной доске. Альбус перевел взгляд на Билла:

— Отправляй ребят немедленно! А Крюкохвата в доме на Гриммо запри в подвале.

Ребята вышли из комнаты и побрели наверх собирать вещи.

— Что ты там высматривала? — шепнула Гермиона Луне.

— Имя художника, который писал картину. Сейчас только четыре мага пишут портреты, которые потом могут служить своим преемникам.

— Ну, и кто из них?

— Очень странно, но полотно не подписано совсем!

— И что это значит? — Гермиона была ошарашена.

— Либо подпись съели нарглы, либо это не картина…

* * *

Ночная темень, разрезаемая редкими фонарями, надежно укрывала витрину старого магазина. Неподалеку бродили три подозрительных личности в длинных плащах, но, как ни удивительно, магловские полицейские машины, проезжающие по улице каждые полчаса, не обращали на них никакого внимания. Один из ночных бродяг услышал подозрительный шорох, вскинул палочку, но тут же застыл, как восковая фигура. Не было даже луча, потому что палочка, перестав подчиняться, словно бы сама уперлась ему прямо в грудь. Двух оставшихся бродяг постигла та же судьба, что и первого. Затем неведомая сила стащила их в одну кучу. Взметнулась пола мантии-невидимки, и Гарри в полном боевом снаряжении хмуро осмотрел своих пленных. Глаза у них расширились от ужаса, что, естественно, боеспособности им не добавило. Подвесив весь кагал в воздух «Левикорпусом», юноша подошел к витрине и приподнял левую руку. В нее немедленно вскочил давешний стилет. Подчиняясь мысленному приказу, он вырезал из витрины огромный кусок стекла, который Гарри палочкой отлевитировал в сторону. Путь был свободен. Но впереди его ждала приемная и в ней неизвестно сколько охранников.

В Мунго Гарри был всего лишь раз, но куда идти, помнил. Недлинный коридор вывел прямо в приемную. Здесь было тихо. Дежурный колдомедик спал. Гарри очень не понравилась черно-зеленая повязка на его рукаве, поэтому он не стал церемониться. Одеревеневший колдомедик остался в приемной, а юному магу открылся путь на шестой этаж. Строенный пакет Пожирателей-охранников тянулся за ним на манящих чарах, как аэростат на веревке. Первые два пролета миновали без происшествий. Затем с печальным звоном сработала какая-то защита, и Гарри понял, что в его распоряжении считанные минуты. Он рванул вверх по лестнице, как на стометровке. Третий, четвертый и пятый этажи промелькнули, словно тени. На шестом путь ему преградил здоровенный бугай в короткой черной мантии не по росту. С его палочки в сторону Гарри немедленно полетел зеленый луч. Сволочь! Гарри увернулся. Лупит Непростительными, не разбираясь. Тогда извини!

— «Сектумсемпра!»

Мгновение — и воздушные ножи разделали тушу Пожирателя на карбонат. Оскальзываясь в луже крови, Гарри прорвался на шестой этаж. Наконец-то. Мягкий свет. Стеклянная дверь разлетелась вдребезги. Палата та самая, но выглядит совсем иначе. Никаких ширм, подушек и матрасов. Алисия и Фрэнк Лонгботтомы привязаны к голым деревянным каркасам кроватей. Под ногами звенят ночные горшки, расплескивая гнусное содержимое. Стилет с левой руки вихрем мчится по палате, обрезая веревки везде, где они есть. Гарри хватает Лонгботтомов за руки и пытается аппарировать. Тщетно! Видимо, на стены по всему контуру наложены антиаппарационные чары. Стилет! Нужен проем в наружной стене! В коридоре уже слышны вопли и беготня. Пока Пожиратели еще не знают, где находится ворвавшийся маг, но это дело минуты. Стилет трудится вовсю. Каменное крошево стучит по соседним стенам, как пулеметная очередь. Сзади кто-то хватает его за плечо! Кривой дементор! Это Локонс! Тоже весь в синяках от веревок. Пусть держится за мою мантию — не возражаю! В дверь врываются двое, путь им перегораживает дирижабль из связанных им уличных охранников.

Ну что ж, забираем безумных и оставляем не вполне здоровых.

— «Обливиэйт!» «Конфудус Максима!»

Все пятеро Пожирателей упали среди ночных горшков и начали бессмысленно барахтаться на полу. В этот момент огромный кусок стены вывалился наружу. Стилет мгновенно прыгнул обратно в ножны на левом бедре. Снизу послышался удар обвала и задавленные вопли. Гарри, наконец, аппарировал. Руки его держали чету Долгопупсов, а к плечу прикипела кисть самого обаятельного преподавателя ЗОТИ по версии ныне испепеленной редакции газеты «Пророк».