Чудовище (джен)

В довершение всех бед от Уизли и Грейнджер в тот день оказалось не так-то просто избавиться. Видимо, чтоб их друг больше не потерялся и не слинял сам еще куда-нибудь, они ходили за Воробушком как приклеенные. Это привело к тому, что уже к обеду мелкий в очередной раз посрался с Носорожкой из-за эльфов и ее идиотского ГАВНЭ. Та надуться надулась, но никуда не ушла. Обедали они, кстати, у лесника: Ронни запал на недовейлу из Шармбатона, а карета с французскими вертихвостками стояла аккурат неподалеку от Хагридовой хижины. В итоге, вместо того, чтобы заняться чем-нибудь полезным, подросток был вынужден выслушивать агитацию Хагрида упертой зубрилкой в пользу эльфов. Девочка еще не знала, что своими идеями настроила против себя самих домовиков. Находись мелкий в более спокойном состоянии, он бы с удовольствием понаблюдал за тем, как отбривал полуграмотный лесник ученную поклонницу Гарриет Бичер-Стоу и Харпер Ли, а так… Когда стемнело и пришла пора идти на ужин, подросток уже был изрядно на взводе. А тут еще старая кошка подловила их в вестибюле и приказала идти в Большой зал, не слушая возражений. Словом, все складывалось одно к одному.

Так что, когда из Кубка Огня вылетела бумажка с именем Гарри Поттера, мелкий не сдержался. Остатков его самообладания хватило на то, чтоб не перейти на гаэлик, и не заорать. Впрочем, в повисшей тишине это мало ему помогло — его малость нецензурное мнение относительно сложившейся ситуации услышали многие.

Но стоит отдать шкету должное, окончательно его накрыло уже после того, как он активно пообщался с устроителями Турнира. Воробей сумел кое-как успокоиться, пока шел от гриффиндорского стола в ту комнату, где его ждали прочие участники состязания, представители Министерства, школьной администрации и директора других школ. А еще его ждала колоссальная нервотрепка: с порога его — подростка четырнадцати лет — обвинили в том, что он не только обошел рунный круг сильнейшего на тот момент мага со столетним опытом, но и смог вмешаться в работу древнего артефакта. Чудненько!

— Нашли Мерлина! — возмутился Воробей, а после изъявил желание — а, скорее, потребовал — пройти проверку любыми средствами, начиная от Веритасерума и заканчивая магической клятвой, на предмет полной непричастности к случившейся неприятности.

— Нет-нет, Гарри, — ответил Дамблдор, — мы тебе верим!

В это «мы», однако, не входили ни Каркаров, что начальствовал в Дурмштанге, ни мадам директор Шармбатона. Те громко возмущались и требовали повторного проведения отбора участников. Однако обломались. Обломался и мелкий — он тоже должен был участвовать, пусть он свое имя в Кубок и не опускал. Именно он и никаких замен. Магический контракт, loscadh is dó air. (п/а: ирл. чтоб он сгорел)

В-общем, это были весьма неприятные полтора часа, полные криков, обвинений и непонимания. Из комнатки мелкий вывалился, когда уже все ученики разошлись по своим факультетам. Вернее, его и другого хогвартского чемпиона отослали к себе. Шкет был порядком зол: когда было нужно, профессор Дамблдор вел себя как заправский скользкий законник, и это был именно такой случай. Птаху не удалось отвертеться от участия в битве самоубийц, да и вообще, было такое ощущение, что Поттера никто не слушал и слушать не собирался. Взрослых совершенно не интересовало мнение подростка, им вообще было на него наплевать, они увлеченно играли в свои игры. И это бесило несказанно. Не добавил спокойствия и второй участник от Хогвартса, который с недоверием отнесся к словам мелкого. Нет, он ничего не говорил — Воробей просто на автомате — и на взводе — снял его поверхностные мысли. Подросток попытался достучаться до разума и логики «соперника», но безуспешно. Плюнув на это неблагодарное занятие, мелкий поплелся наверх, в башню: на лестнице его догнал завхоз с директорским приказом проводить мистера Поттера до входа в факультетские помещения. Видимо, чтоб мальчишка окончательно не заблудился и не натворил дел, сбежав из этой suarach школы ко всем чертям. (п/а: ирл. дерьмовой, поганой) В сущности, Дамблдор был прав — не иди рядом с Поттером Филч, шкет бы дал деру ко мне, наплевав на все доводы разума. Совсем из Хогвартса подросток конечно бы не сбежал: что такое магический контракт и с чем его едят, Поттер знал прекрасно. Но бородатый манипулятор подстраховался — и случилось то, что случилось.

Едва шкет зашел в факультетскую гостиную, его буквально оглушил шум и крики. Гриффиндорцы во всю праздновали чемпионство Поттера и хором интересовались, как же он смог преодолеть возрастной ценз. И опять Воробья никто не слушал, даже Невилл, увлеченный общефакультетским празднованием. Вновь доказывать, что он не верблюд, мелкий не стал. Он просто дождался, пока внимание празднующих переключится с него на сливочное пиво, и ускользнул в спальню. И там…

Там его ждал Рон Уизли.

Нет, Гарри не испытывал заблуждений о том, каков характер у Провокатора. Он знал, что недостатков у его приятеля достаточно. И что языком парень метет только так, не задумываясь, что и кому сказал. Просто это была последняя капля, последняя соломинка. И мелкий сорвался в абсолютно безобразную истерику. Так что, когда Уизли высказал ему свою обиду на то, что «тоже мне друг, называется, сам бумажку кинул, а меня кинуть не позвал» и прочее в том же духе (в том числе и о деньгах), Воробей вскипел и послал его, так сказать, Запретным лесом на хутор за насекомыми, тоже особо слов не выбирая. После этого он достал матнию-невидимку и, хлопнув дверью, вылетел обратно в гостиную, где другие еще праздновали. На полпути к выходу подростка заметили близнецы Уизли и прицепились с каким-то вопросом. Шкет громко попросил их хм… отстать от него. Дальше досталось Финнигану, который имел несчастье поинтересоваться, чего это Поттер завелся. К тому же парень был ирландцем, а шумное празднование в какой-то момент показалось мелкому чем-то похожим на ирландские же поминки. После получили свое и все остальные, в самых крепких выражениях. В завершение, дав клятву всем назло выжить и победить, Воробей удалился в практически полной тишине: гриффиндорцы были порядком впечатлены монологом — я б сказала, загибом — Поттера, и даже ломающийся голос оратора, порой дававший петуха, не смог испортить впечатление.

Больше глупостей мелкий натворить не успел, поскольку в темном переходе рядом с лестницей его отловил Добби и силком утащил в Выручай-комнату, где и напоил успокоительным. То ли свобода, то ли изучение грамоты благотворно подействовали на домовика: день ото дня он становился все более вменяемым и толковым. Едва ушастый услышал о чемпионстве и реакцию на оное «сэра Гарри», он немедленно трансгрессировал ко мне. Для подростковых истерик было совсем не время: мелкому нужна была холодная голова, так что обратно домовик отправился с целым мешком настоек, таблеток и зелий.

Испытанные средства не подвели: буквально через двадцать — весьма экспрессивных и все почти на гаэльском — минут Воробей представлял собой образец спокойствия и благодушия. А что глаза у него периодически слипались — так это тоже было неплохо: хоть выспится, все равно выходные. Обратно, в башню, малыш в тот вечер так и не вернулся. Он лег спать прямо в Выручай-комнате, наплевав на навешанные на него следящие заклинания и отмахнувшись от моих доводов. Ну и к черту, когда еще я могла бы от души поговорить с ребенком?