Ставка на Серого Волка (гет)

В школе мы узнали безрадостные новости. Кто-то проклял нашу Кэти Белл. Подробности нам никто говорить не собирался, явно у всех причастных взяли клятву неразглашения. А Кэти отправили в Мунго. 

Мы с Парвати только были уверены, что Золотое Трио что-то знает. Те, как всегда, шушукались по углам с таким видом, словно единственные владеют очень важной информацией. Раздражают! 

Зато с Роном мы расстались неожиданно легко. Вообще забавная история получилась. Ромильда Вейн запала на Поттера и попыталась подсунуть ему конфеты с амортенцией, а Рональд их съел. Ну, на него это и впрямь похоже, сладкое младший Уизли очень уважал. Поттер, как мы поняли, потащил друга к Слизнорту за противоядием, да только профессор после исцеления моего бывшего угостил его отравленным вином. 

Я это всё пропустила, потому что пребывала в меланхолии и почти депрессии. Мордредов Ульвен не шёл у меня из головы, а отпечаток его зубов на шее и не думал исчезать даже с помощью бадьяна. Отметины зубов при желании можно было разглядеть отчётливо. Магия не брала, приходилось наносить магловскую пудру и обзавестись новым пристрастием к шейным платочкам.

Перелопатила в библиотеке тонну литературы об егерях, их быте и применяемых в жизни ритуалах. Увы, информации об этих самоубийцах магического разлива было крайне мало, да и та весьма противоречивая. Большинство авторов сходились на том, что это просто бродяги и бездельники. Были и те, кто запутывали всё просто до смешного — ну какие могут быть тайные общества у егерей?

С ритуалами укусов нашла только упоминание в короткой главе толстенного талмуда «Всё обо всём для юных магов». Глава называлась: «Что мы не знаем об оборотнях».

Фыркнув, хотела уже перелистнуть, когда глаза зацепились за фразу «отметины зубов». Вернувшись к началу абзаца с сильно колотящимся сердцем прочитала: «…оборотень-самец ставит ей метку, после чего любой его сородич сразу учует, кому принадлежит самка, и никогда не станет на неё претендовать». А ниже: «…метка может быть на бедре, предплечье, шее или груди в виде отпечатков зубов самца. Убрать или скрыть метку может лишь сам самец, если обладает магическими способностями. Если самец гибнет, метка у самки исчезает сама собой. Так же может наблюдаться частичное исчезновение отметин, если самец в смертельной опасности».

Я нервно захлопнула книгу, остекленевшим взглядом уставившись в никуда. Мой Мерлин! Ульвен — оборотень, а я последняя дура, раз доверилась незнакомцу, даже не догадавшись о его природе.

Внезапно вспомнила, как сказала ему, что мне встреча с оборотнями не грозит. Ульвен тогда поперхнулся своим молоком! Представляю, как он удивился. Я вдруг хихикнула и залилась совершенно неадекватным смехом. До слёз смеялась, с трудом наложив полог тишины. Не иначе, истерика случилась. 

Мордред! Молоко! Вот я наивная! Во всех статьях про егерей было чётко упомянуто, как этот народ уважает выпивку, готовый глотать любое пойло. Я опять засмеялась, но уже без всякого веселья. Наивность пора лечить. Посмотрела на стопки книг и фолиантов на столе подле себя и мысленно застонала. Снова перелопачивать тьму литературы, но теперь уже про оборотней? Да я сдохну!

Спасла Парвати, примчавшаяся в библиотеку и заслужившая неодобрительный взгляд мадам Пинс.

— Ты тут сидишь, а твой Рональд в Больничном крыле. И туда же направилась заучка. Самое время заявиться, устроить сцену и с чистой душой завершить надоевший роман. 

Наспех распихав книги по полкам, я рванула в Больничное крыло, горя непонятным энтузиазмом. После осознания, чью метку я ношу на шее, мне было море по колено. Сценку устроила отвратную и прямо на глазах директора, Снейпа и нашего декана. Честное слово, мне было их жалко, такую хрень я там несла про своего «милого Бон-Бончика». Парвати меня потом сразу нашла в нашем месте — небольшая полу-кладовка-полу-кабинет недалеко от аудитории Трансфигурации. Я опять там ржала, уже над нелепой ситуацией в целом, но снова скатилась в банальную истерику. 

— Успокоилась? — Парвати продолжала держать в руках палочку, из которой только что окатила меня мощным Аугументи. 

— Всё, довольно, — прохрипела я, откашлялась, вытерла лицо поданным полотенцем, трансфигурированным из носового платка, и поднялась с пола. — Ты бы видела их лица!

Я поделилась впечатлением, повеселив подругу, но сама больше не смеялась. Вечером была встреча с клубом, и я уже вся была там.

Игра прошла ни шатко, ни валко, я немного проиграла, но сущую мелочь. И взглядом попросила Малфоя о разговоре. Драко недовольно поморщился, но своих разогнал и царственно кивнул, когда мы остались одни. 

— Что стряслось, Браун? — устало вздохнул он, вызывая Темпус.

— Помнишь, ты мне посоветовал сыграть с кем-нибудь в «Кабаньей Голове»? — сразу взяла я быка за рога. 

— И как, повезло? — слегка оживился слизеринский принц.

— Даже не представляешь, насколько!

— Что ж, я очень рад за тебя, но…

— Этот извращенец оказался оборотнем! — выпалила я возмущённо, но тотчас успокоилась, любуясь забавным зрелищем: Малфой в шоке. 

Жаль, что длилось это пару секунд. Драко захлопнул рот и деловито поинтересовался:

— Имя? 

— Не уверена, что это настоящее. Ладно-ладно. Он сказал, что его зовут Ульвен. 

Малфой задумчиво прикусил нижнюю губу, медленно выпуская её на волю из капкана собственных зубов. То ли сдерживал смех, то ли усиленно вспоминал моего нового знакомого.

— Описать сможешь?

Я нахмурилась.

— Высокий, сильный, гад, мускулистый. Черные волосы собраны в хвост, кожа смуглая, обветренная, глаза голубые. Нос мясистый такой, подбородок квадратный, шрам от наружного края правого глаза к виску…

— Стоп! — Драко усмехнулся. — И как он тебе? Скажи, что совсем не урод!

Я даже рот открыла от удивления.

— Не урод? — повторила тупо. — Да он мне метку поставил, скотина блохастая!

Но Малфоя пронять было нелегко, со скучающим видом изучил метку и пренебрежительно фыркнул:

— Нет, никогда мне женщин не понять! Ей подарили крутую защиту за красивые глазки, а она ещё жалуется!

— Я буду рычать сейчас, — мило улыбнулась Малфою. И медленно проговорила по слогам. — Кто? Это? Такой? И что? Значит? Эта метка?

— Лав, я почти люблю тебя, — как капризному ребёнку начал объяснять Малфой. — Но, если этот человек не назвался сам, то не мне раскрывать его инкогнито. Ты же не маленькая, должна понимать, долг жизни и всякое такое. Могу только заверить, что зла тебе он точно не причинит. Надёжный и сильный союзник. Ты, надеюсь, ничего ему не обещала?

От противоречивости утверждения и вопроса я опять выпала в осадок. 

— Он предложил обучить меня покеру, — скучным тоном ответила я. — Я согласилась. 

Малфой закрыл руками лицо, потёр ладонями щёки и тоскливо поглядел на меня. 

— Лаванда!

— Зови уж лучше Вандой или по фамилии, а не Лав и не так! — со спокойствием, какого не ощущала, потребовала я.

— Ванда, ты дура?

— Да, — легко и мрачно согласилась я. — Что теперь делать?

— Тебя не учили не связываться с оборотнями? — допытывался Драко, впиваясь в меня взглядом с маньячным интересом.

— Да кто же знал?! — вспылила я, но тут же успокоилась. Если хочу добиться от него чего-то, нужно сдерживать порывы. — Я спросила сразу, не егерь ли он, и он подтвердил. Я понятия не имела… Он молоко пил ещё, но откуда мне было знать, что егеря его не пьют?

— Пьют, — хмыкнул развеселившийся Малфой. — Не все, кто пьёт молоко — оборотни, но все оборотни пьют молоко. 

— Прелесть какая! — кисло улыбнулась я. Неприятно сознавать себя круглой идиоткой.

— Значит, этот обо… Ульвен, — продолжал веселиться Малфой. — Подсел к тебе…

—… ударом ноги подвинув себе табурет и сразу начав со скабрезностей. 

— Потом задурил голову, может даже что-то наплёл про бабушку из Нидерландов…

— … про прабабушку из Норвегии, — приняла я эту игру.

— Про прабабушку из Норвегии, — сверкнул глазами довольный Драко. — Дал пару раз себя обыграть в покер…

— Три раза.

— …и поставил метку защиты…

— Сначала проводил до школы, потом предложил наставничество, а уже после… укусил!

— Да это разве укус? Так, приласкал слегка. Ладно, что взамен просил? Только не говори, что всё было бескорыстно. 

— Драко, ты принесёшь мне клятву, — забеспокоилась я. 

— Само собой, — не удивился Малфой. — Итак?

— Пару раз взять молоко у единорогов. Он типа покажет.

— И ты не поняла, что это оборотень? Ванда! Стыд тебе и позор! Стадо единорогов и на милю к себе егерей не подпустит. Да те единорогов и не найдут, — Драко покачал головой. А потом оживился: — А ещё, гляди, красота какая: единороги подпустят девственницу, предположительно. А надо, чтоб случилось это дважды, как минимум, если правильно понимаю. Значит, намерения у нашего оборотня самые честные, лишать тебя девственности он пока не намерен. Разве не замечательно?

Я покивала без энтузиазма.

— Меня беспокоит слово «пока». Пока не намерен, Драко?

— А что ты хотела? — развёл руками этот поросёнок, пряча улыбку. — Абы кому такую меточку не поставят. Понравилась ты ему, Браун! Неслыханное дело, можешь мне поверить. 

— Мне что, сплясать теперь? — скривилась я, ощутив нешуточное беспокойство. Мало мне Яксли.

— Ну а что? — продолжал дурачится Драко. — Красавец же, а, признай? Настоящий мужик. 

— Мне больше нравится сочетание «настоящий джентльмен», — чисто из противоречия вздохнула я.

— Оборотень-джентльмен? — расширил серые глазки Малфой. — Нахрена тебе Люпин?

Я вздрогнула. Малфой засмеялся. Но тут же сам себя оборвал.

— Ладно, Браун, мне пора уже, дела. Сейчас дам клятву, и мой тебе совет: приглядись к человеку, вдруг ещё понравится. Только не обещай больше ничего сразу, посоветуйся с кем-нибудь сначала.

— С тобой?

— Хоть бы и со мной. Руку давай.

Разговор с Малфоем мало что прояснил, ещё больше взволновал, но и немного успокоил. Как поняла, пока ничего необратимого и катастрофичного не произошло. Но особое внимание оборотня я умудрилась привлечь. Решила пока забыть о нём на время, почитать больше про оборотней, и плыть по течению столько, сколько возможно. 

* * *

Малфой меня слегка беспокоил, ходил по школе, как тень, бледный, напряжённый, а Поттер явно его в чём-то подозревал, следя больным взглядом зелёных глаз. Честное слово, готова была заподозрить, что мальчик-со-шрамом неравнодушен к слизеринскому принцу. 

Со мной при встречах Драко вёл себя, как полный засранец. Как-то случилась у него на пути, так он толкнул меня плечом, больно, к слову. И презрительно-надменно выдал:

— Отвали, Браун!

И это при куче свидетелей! Гермиона аж мне посочувствовала.

— Какой кретин! — громко сказала наша заучка. Она и сама выглядела бледной. 

Драко аж развернулся от её слов. Да все вокруг замерли, предвкушая разборки. Только слизеринский принц устраивать сцен не стал, окинул Грейнджер с головы до ног нечитаемым взглядом, развернулся и пошёл своей дорогой в сопровождении угрюмых Гойла и Забини. Я даже выдохнула. 

Гермиона шла рядом со мной и, кажется, её трясло.

— Не обращай внимания, — решила ей посочувствовать. 

— Я думала, проклянёт, — выдохнула наша заучка дрогнувшим голосом. И тут же вздёрнула подбородок, улыбнувшись дрогнувшими губами. — И грязнокровкой не назвал, уже хорошо. 

— Да уж, — согласилась я, приглядываясь к ней. Что-то Гермиона подозрительно сильно расстроилась. Но не может же такого быть, чтобы она… Грейнджер и Драко? Нет-нет, глупо даже думать!

Я даже замечталась, чтобы засранец Малфой влюбился без памяти в эту по сути одинокую заучку — ну кто её окружает? Ни одной подруги. И с Роном она что-то не особо радостная. Где поцелуи? Где нежные взгляды? Даже никакого искрения не наблюдается. Как пользовались парни её мозгами, так и продолжают, а про девушку в подруге вспоминают разве что в неделю раз по обещанию. 

— Ух ты! — сказала Гермиона. 

Я по невнимательности села рядом с Золотой Троицей на этом завтраке. И вскинула глаза, чтобы тоже застыть от шока. Обогнав стаю сов, к нашему столу пикировал настоящий большой ворон, с блестящим чёрным оперением. 

Подозрение, по чью душу эта птица, превратилось в уверенность почти сразу. Я еле успела убрать в сторону блюдо с куриными ножками, как хмурый почтальон приземлился передо мной на стол, клацнув немаленькими когтями. И глаза у него чёрные и умные, прямо как у Снейпа.

Я поспешила отвязать записку, наложив чары помех — никто рядом такое письмо не прочтёт. Рядом разочарованно вздохнула Гермиона. Оказывается, и заучкам не чуждо ничто человеческое! Если так пойдёт, я скоро начну относиться к ней с теплотой. Надо прекращать!

Сдержав усмешку, наконец, вчиталась в текст: «Ворон Холь теперь твой, моя леди. Жду встречи. У.»

Н-да, даже с именем птицы не заморачивался этот тип. Я точно уверена не была, но на каком-то из европейских языков — Холь и есть ворон. И как я не просекла, что Ульвен-волк — это реально волк?!

— Спасибо, Холь, — я протянула ворону куриную ножку. — Ответа не будет. Отдыхай!

— Каннибал! — ахнула Гермиона, когда ворон взлетел, утаскивая ножку. — Он ест себе подобных!

— Хищник, — поправила я, снова раздражаясь от Гермиониной логики. — Как и совы!

И я протянула ещё одну ножку Хедвиг — белоснежной сове Поттера. Та проигнорировала, привереда, вызвав высокомерную усмешку Грейнджер. Оставалось пожать плечами. И под возглас: «Ты будешь это есть?», схомячить курятинку самой. Ну а что — у меня стресс, я не в адеквате. У меня, между прочим, требует встречи опасный оборотень. Интересно, что на это сказала бы Гермиона? 

* * *

Я долго размышляла, как ответить дракклову оборотню, и стоит ли отвечать вообще. В итоге извела кучу пергамента, а потом только благоразумно перешла на черновики, предложенные сердобольной Грейнджер. К её чести, прочитать мои каракули она не стремилась, хоть и устроилась в библиотеке рядом со мной. 

— Оборотни? — удивилась Гермиона, заставив меня подпрыгнуть — я слишком увлеклась эпистолярным жанром, с азартом строча всё новые и новые ответы. 

А Гермиона, оказывается, только сейчас поинтересовалась, что за талмудами я себя окружила.

— Да, чёртов Снейп, — пробормотала я.

— Он задал тебе эссе? — сильно удивилась Грейнджер, отвлекая меня от вдохновенного послания.

«Милостивый сэр, — писала я. — Не сочтите меня неблагодарной сволочью, но встречаться с вами я более не намерена и не нуждаюсь в наставнике, который иногда позволяет себе бегать на четырёх ногах (зачёркнуто) лапах».

— Нет, мне не нужна помощь! — предвосхитила я её следующий вопрос и очередным Инсендио спалила дурацкий ответ. Кажется, я уже просто устала и маялась дурью. 

— Мисс Браун! — в который раз возмутилась вслух мадам Пинс. Грейнджер же возмутилась мысленно, поджав губы. 

— Простите, — уже на автомате ответила я. — Не повторится.

— Ты это каждый раз говоришь! — прошипела Гермиона. 

И замолчала. В библиотеку зашёл Малфой со своей свитой. Ещё более бледный, надменный и мрачный. Двинулся он в обход нашего столика с моей стороны, едва мазнув взглядом по нам обеим. Уронил нагло один из моих талмудов и скривился нагло.

— «Тёмные твари» Стакера, Браун? Сказок не начиталась в детстве?

И прошёл мимо.

Гермиона раскалилась, а я со вздохом наклонилась, чтобы поднять книгу. Вот как он умудрился? В книге появилась закладка. 

«Сегодня после отбоя, там же», — значилось на закладке. Буквы истлели тут же. 

Я просияла — хоть что-то хорошее за весь день. Клуб уже две недели не собирался, и я уже начинала нервничать по этому поводу.

— Чего он к тебе привязался? — наконец выдала Грейнджер возмущённо.

— Я сочинила про него похабный стишок, а он как-то узнал, — трагичным шёпотом «призналась» я негромко.

— Да-а? — глаза Гермионы заблестели. — Но зачем? Это же оскорбительно!

Кажется, кто-то встал на сторону Малфоя, а ведь я даже текст не предъявила. Не то, чтобы он у меня имелся.

— Сама не знаю, что на меня нашло, — покаянно пробормотала я, строча новое послание.

«Привет, волчара! Не смей мне больше писать. Я пожалуюсь Яксли, он мой жених и ест таких, как ты на завтрак, обед и ужин. Не твоя леди!»

— Блин, про полдник забыла, — озабоченно сказала вслух.

— Скоро ужин, — тут же ответила Гермиона.

— Точно! — я вскочила, спешно сгребая книги. Надоело издеваться над Ульвеном, пусть он никогда об этом не узнает. И вообще, спрошу совета у Драко. Он же предлагал обращаться. И кажется, даже настаивал.