Охота на лисицу (гет)

Джинни вышла из кабинета профессора Слизнорта только к полуночи: ее наказанием стало написание пригласительных писем на рождественский прием профессора. Этот добрый старик ходил по комнате в поисках пропавшей бутылочки медовухи и обещал, что просто продиктует ей шаблоны писем для разных гостей, куда ей нужно лишь вписать имена и адреса. Их длинный список лежал рядом, и девушка с подозрением косилась на него, желая побыстрее начать. На первый взгляд это казалось очень простым делом.

Однако девушка больше пяти часов записывала для каждого гостя отдельное письмо, со своими шутками, деталями и подробностями, с помощью которых профессор стремился приманить на вечер того или иного гостя. Он также отправил длинное приглашение Гарри Поттеру, которое Джинни записывала с улыбкой, а вдруг все же согласится? А вот письмо для Гвеног Джонс было коротким, отрывистым, но при этом достаточно содержательным. В нем было мало личного, к чему Джинни успела привыкнуть за пару десятков других писем, а потому невольно подняла на Горация Слизнорта вопросительный взгляд.

— Она не любит говорить о пустяках, — ответил профессор с улыбкой. — Не любит, как это говориться, трепаться о мелочах. Всегда в делах, очень цельная натура, — он отпил медовухи, запах которой расплывался по комнате — дыня и жженый сахар. От этого аромата кружилась голова. — Хочу вас предупредить, человек она жесткий, с характером. Но думаю, вы сможете найти общий язык.

Джинни улыбнулась, опустила глаза и продолжила запечатывать конверт. Ей казалось, что она узнала всех этих гостей еще до того, как увидела. Когда последнее письмо было написано, Джинни вышла из кабинета совсем без сил. Глаза болели и слезились, и девушка пообещала себе не вмешиваться в такие неприятности: легче подружиться с Малькомом, чем терпеть утомительные отработки.

— Доброе утро! — Эмилия опустилась рядом с Джинни на скамью, игнорируя долгий взгляд недовольной Гермионы, которой пришлось подвинуться, чтобы пропустить ее. — Ты же пойдешь завтра на матч?

— Я не знаю, — пожала плечами Джинни, с трудом подавляя чудовищный зевок. — Хотелось бы на самом деле поспать подольше.

— Но ты не можешь это пропустить, они же наши соперники, — глаза Эмилии светились от интереса. — Будет здорово.

— Да, мы хотели позвать тебя, — Линда, охотница Гриффиндора, села напротив Джинни. — Придумаем эффективную тактику против Когтеврана. Пуффендуй обычно всегда так себе.

— О, девчонки, я с вами, — Майкл, сидевший рядом с Линдой, лучезарно улыбнулся. — Какой дурак пропустит прогулку с такими красотками? — с этими словами он положил руку на плечо охотницы.

В этот момент Эмилия как-то неудачно сжала вилку в руках, что та погнулась. Она с извинениями попыталась вернуть ее обратно, но на это вдруг не хватило сил. И когда Линда смахнула руку Майкла с себя, тот любезно предложил девочке помощь.

— Я не знал, что ты такая сильная, — парень не без усилия вернул столовый прибор в прежний вид.

— Спасибо, — сдержано ответила та, не поднимая на него взгляд. Лучезарная улыбка испарилась — как и не было.

Джинни переглянулась с Линдой, которая в ответ закатила глаза. Затем повернулась к Гермионе:

— Ты завтра с нами?

— Нет, у меня есть дела, — резко отозвалась Гермиона. — Квиддич меня особо не интересует.

«И какая муха ее укусила?» — удивилась Джинни, отворачиваясь. Выходя из Большого зала, девушка встретила у лестницы Невилла и Луну, которые о чем-то говорили, прислонившись к стене. Обрадовавшись встрече, Джинни решила пригласить их с собой.

— Не знаю, Луна попросила сходить с ней в Запретный лес, — Невилл улыбнулся. — Нужна помощь с фестралами.

— Да, — Луна заправила за ушко свои светлые пряди. — Помнишь те стрелы? Кажется, в нашем лесу завелись браконьеры. Уже писали письмо в Министерство. Теперь хотим убедиться, что с тем убежищем все в порядке.

— А может мне пойти с вами? — Джинни правда хотела помочь.

— Не стоит. Это будет тяжелое путешествие. Не переживай, мы пойдем с Хагридом. Он тоже обеспокоен происходящим, — Луна подошла к подруге и положила руки ей на плечи: — А тебе нужно отдохнуть.

Она крепко обняла Джинни, и от этого жеста Уизли растерялась: неужели они ей отказали?

— Но как же квиддич? Это же твой факультет, — Джинни отстранилась и с сомнением посмотрела на подругу: неужели ее подменили?

— Я уже несколько лет болею исключительно за Гриффиндор. Да и мы вполне можем успеть к финалу, — усмехнулась Луна, обернувшись на парня.

Джинни посмотрела на Невилла, который был слегка смущен этим разговором: он нервно дергал ремешок своей сумки, пытаясь повестить его на плече более удобным образом. Его суетливость подсказывала, что лучше ей не настаивать на своей компании. Но неприятный осадок от этого разговора не отпускал Джинни до самого вечера: как будто все друзья за один день решили от нее отвернуться.

Вечером Джинни села в уголке с пачкой конфет и учебником трансфигурации. Она честно старалась сосредоточиться на словах, но они прыгали мимо головы, оставляя после себя сонливость и скуку. В итоге девушка отложила книгу и сосредоточилась на конфетах. Гермиона зашла в гостиную — волосы растрепаны ветром, шарф закрыл половину лица — и поэтому она стояла и разматывала его с завидной сосредоточенностью. Джинни смотрела не нее, приподняв брови и закидывая в рот одну конфетку за другой. Миндаль в шоколаде. И хоть есть много сахара вредно, почему-то сегодня ей хотелось утонуть в шоколаде, чтобы окончательно забыться. Гермиона направилась прямо к ней.

— Вкусно? — усмехнулась она, поглядывая на практически пустой пакетик сладостей. — А зубы не жалко?

— Вкусно, — Джинни с особенным удовольствием съела последнюю штуку. — Нет, не жалко.

Гермиона начала разговор о пустяках, но Джинни ее почти не слушала. Она наслаждалась туманом в голове, который возник от большого количества сахара. Однако от нее не укрылся тот факт, что Гермиона заметно нервничает: постоянно поправляет волосы, треплет шарф в руках, вздыхает.

— Что с тобой? — лениво поинтересовалась Джинни, не особо рассчитывая на откровенный ответ. — Ты сегодня с самого утра нервная, как соплохвост.

От такого сравнения Гермиона поморщилась.

— Это ты так решила из-за моих слов утром? — девушка перестала дергать в руках шарф. — Нет, но меня иногда раздражает эта твоя девчонка. И квиддич я правда не люблю, — Гермиона смотрела на Джинни так пристально, что та даже сквозь сахарную кому почувствовала напряжение. — Не знаю, как тебе сказать, — она помолчала, задумчиво хмыкая под нос, и вдруг спросила: — Что вчера делала у Слизнорта? Перемывала котлы? Тебя долго не было.

— Ты меня пугаешь, — шутливо отозвалась Джинни, не решившись выпытывать у подруги, что же случилось. — Все намного проще. Писала приглашения на Рождественский прием.

— Ты хочешь пойти?

— Само собой, — Джинни немного оживилась. — Ведь он действительно пригласил Гвеног Джонс. Потрясающий мужик.

— И то верно, — Гермиона улыбнулась. — Я тоже очень хочу пойти. Жаль, что у нас нет пары на такой случай.

— Не страшно, пойдем вдвоем. Да долго в одиночестве сидеть не придется, скоро каникулы, — Джинни мечтательно подняла глаза к потолку. — Наконец-то увижусь с Гарри.

— Да, но… — неуверенно протянула Гермиона, явно желая продолжить фразу. Но увидев горящие глаза подруги, не решилась рассказать ей новость, которую получила от Рона буквально несколько часов назад.

* * *

Тремя днями ранее

Гарри сидел в гостиной своего дома и пил вино. Он держал в руках письмо от Джинни, читал, потягивая из бокала, и улыбался. Его накрывала странная радость — она почти неделю игнорировала его, а тут вдруг написала. И так много нежности сквозило через это письмо, что хотелось перечитывать его снова и снова — так что он выучил его наизусть. Допив вино, он встал, чтобы налить себе еще. Гостиная находилась в полумраке, весь свет исходил лишь из жарко натопленного камина. Его любимое кресло, на котором раньше сидел Сириус, стояло посреди комнаты, как и зеленый диван, где нередко лежал Рон, покуривая сигарету и слушая рассказы Гарри о последних происшествиях. Между ними терялся журнальный столик из темного дерева. А чуть поодаль, в глубине комнаты расположился шкаф, забитый книгами и папками. Больше ничего в комнате ему не было нужно.

Гарри снял с каминной полки бутылку и плеснул себе в стакан темно-красной жидкости. Затем, пробежавшись еще раз глазами по строчкам, написанных любимым почерком, он бросил письмо в огонь. А затем залпом запил свою горечь. «Никогда не храни то, что может сделать тебя предметом шантажа», — шептал в голове голос Шарпа: — «Мракоборца спасает независимость от чувств и эмоций». Гарри размышлял над этой фразой, прислонившись к каминной полке. Жар от камина обжигал лицо, но парень не сделал попытки отстраниться. Эта работа заставила его быть жестоким даже с самим собой. И научила много пить.

— Кикимер! Еще вина, — крикнул он в пустоту и прошептал: — Пожалуйста.

Через минуту на пороге возник домовой эльф с бутылкой самого дорого вина. Других Гарри и не держал в погребе. Он протянул руку, властным жестом подзывая к себе эльфа. Тот неуверенным шагом направился к нему.

— Хозяин пьет слишком много вина, — скрипучим голосом начал домовик. — Кикимер боится за хозяина.

— Не неси чушь, — отмахнулся Гарри, забирая бутылку из дрожащих пальцев старого эльфа, которые с завидной силой вцепились в нее и не хотели отпускать. — Я в порядке, просто тяжелый день.

— У хозяина каждый день довольно тяжелый, — вкрадчиво заметил Кикимер. — И в погребе уже не осталось вина. Это последняя бутылка.

Гарри, все это время рассматривающий вино сквозь стекло на фоне огня, вдруг поднял на эльфа отяжелевший взгляд.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас? — Кикимер съежился от этого ледяного тона. Ему даже показалось, что Гарри вот-вот и пнет его ногой в живот. Как в старые добрые времена его любимая хозяйка. Но ничего не произошло. — Напоминай мне об этом заранее. Ты понял?

Кикимер ответил не сразу. Он злобно смотрел на своего молодого господина, отдающего все свободное время пьянству, и сжал драгоценный амулет Регулуса Блэка.

— Да, хозяин.

В наступившей тишине послышался стук в дверь. Затем чистый звон металла. Гарри и Кикимер переглянулись, но никто не сдвинулся с места: первый никого не ждал в это время, второй же не хотел сдвигаться с места из чистого упрямства, свойственного очень старым домовым эльфам.

— Кто же там? — пробормотал Гарри, отправляясь в прихожую. На полпути из гостиной он отдал эльфу вино и потянулся за волшебной палочкой. — Иди на кухню. Если услышишь подозрительный шум, спрячься наверху.

— Да, хозяин, — Кикимер трансгрессировал.

Такая подозрительность на площади Гриммо, 12 стала довольно привычной. С момента смерти профессора Дамблдора, наложившего скрывающие чары на дом, прошло так много времени, что обнаружить дом Блэков, а теперь уже и Поттера не составляло труда. Поэтому Гарри последнее время не хранил здесь ничего ценного и личного, слепо следуя советам своего наставника.

В прихожей было очень тихо и по-прежнему довольно грязно. Гарри открыл дверь, и на него пахнуло грозой, ветром, пылью дождя и безумным тонким ароматом цветов. На пороге крутила красный зонтик Аннета Грин, помощница заместителя министра. Короткое черном пальто, открывающем тонкие ножки в алых каблуках, красная помада на лице, длинные ресницы. И против всех законов на руках аккуратный, естественный маникюр, столь сильно выделяющийся на фоне всей остальной, почти кукольной внешности. Гарри боялся смотреть ей в глаза.

— Мисс Грин?! — воскликнул парень, не ожидая увидеть ее когда-либо на пороге своего дома. — Что вы здесь делаете?

— Вы так гостеприимны, мистер Поттер, — улыбнулась девушка, поправив зонтик.

— Ох, простите, — Гарри взъерошил и без того лохматые волосы и отошел в сторону: — Не ждал вашего визита.

— Благодарю.

Вежливая улыбка, теплый взгляд, девушка прошла в дом, стягивая пальто. Она вела себя непринужденно, словно такие визиты поздним вечером были ей привычны. Гарри поплелся за ней в гостиную, стараясь не смотреть на короткую кожаную юбку, дефилирующую перед ним.

— У вас так темно, — томно заметила Аннета, заходя в гостиную. — Мне тоже нравится полумрак, — добавила она с улыбкой. — Я пришла поговорить с вами о деле. Конфиденциально. В доме еще кто-нибудь есть?

Гарри нервно сглотнул. От ее тона по телу побежали мурашки. Он заверил, что никого, кроме домового эльфа, и вернул в комнату свет. Девушка оглядела полупустое помещение, обошла диван и села, закинув ногу на ногу. Она выжидающе посмотрела на Гарри, который опустился в кресло напротив. Тот уже взял себя в руки.

— Может быть, вы хотите чай? Или кофе? — парень улыбнулся.

— Чай, пожалуйста, — и пока Гарри отдавал приказ домовику, девушка взмахнула волшебной палочкой, материализовав черную папку, подписанную под номером «№6». — Это дело, — опередив вопросы Гарри, сообщила она. — На Эвана Розье. Мы вышли на след этого Пожирателя смерти совсем недавно.

Гарри, ничего не слышавший об этом от Джона Шарпа, был весь во внимании. Эвана Розье так и не нашли, хотя обшарили уже каждый уголок в Англии, однако все следы теперь ведут во Францию. Девушка замолчала, ожидая, пока эльф пронесет на журнальный столик поднос с чаем. Эльф с поклоном исчез, а Аннета едва успела убрать с лица гримасу отвращения.

— Так вот, — она передала папку Гарри. — Его поимка — дело крайне важное, множество преступлений и загубленных жизней не могут остаться безнаказанными. Недавно пришло сообщение, что Розье видели в Ажене. У него там родственники, очевидные его союзники, и говорят, там живет его дочь.

Гарри, листавший папку, поднял взгляд.

— И что именно от меня требуется? Мы же в Англии.

— А вот приказ о командировке, — Аннета протянула лист пергамента, невесть откуда взявшегося в руках.

Гарри раскрыл его, от него повеяло сладким парфюмом, который и без того успел заполонить всю комнату. Стараясь не дышать, Гарри бегло прочитал приказ. Но подписи Шарпа там еще не было.

— Его подпишут завтра утром, — девушка словно прочитала его мысли, и наклонилась за чаем. Мягкая грудь колыхнулась в глубоком декольте.

Гарри почувствовал напряжение во всем теле. Он пытался читать дальше, но строчки прыгали перед глазами, сливаясь в чернильную муть. Ему очень хотелось, чтобы она ушла. И как можно скорее.

— Но у меня нет достаточного опыта, — возразил он, отдавая ей лист обратно. — Они не могли выбрать юнца в качестве агента в другой стране.

— У Гарри Поттера мало опыта в борьбе с темными волшебниками? — хохотнула девушка. — Не смеши. — И когда они успели перейти на ты? — К тому же, я буду с тобой.

— Зачем? — он спросил это быстрее, чем подумал.

Гарри поднял голову и столкнулся с насмешливыми глазами девушки. От ее взгляда, пробирающегося в самое его нутро, свело челюсть. Он отвернулся.

— Как ты сказал, у тебя нет опыта, а я уже три года езжу в командировки. И свободно разговариваю по-французски, — Аннета поставила на стол недопитый чай и поднялась. — Впрочем, это все, что я хотела сказать. Досье оставляю тебе на этот вечер, Гарри. Вернешь его завтра утром. Нам есть, что обсудить.

— Я провожу, — Гарри подскочил, открывая перед девушкой дверь.

Она прошла мимо, тряхнув своими волосами, по форме так напоминающими волосы Джинни, что парень не мог оторвать взгляд. Аннета лишала его воли. Он чувствовал, за ее обаянием кроется что-то странное, и скорее всего она вейла. Но подумать об этом в серьез ему не давали. Аннета, щелкнув каблуками о деревянный пол, накинула на себя пальто и сказала:

— Мы станем очень хорошей командой, Гарри.

— Да, мисс Грин.

— Можно просто Аннета, — девушка протянула ему руку.

Он пожал ее в ответ. У нее была прохладная рука, кожа напоминала шёлк. Когда Аннета ушла, Гарри на ватных ногах поплелся в гостиную и обессилено рухнул на диван. Теперь вся комната пахла ей. В Министерстве он и раньше замечал, что она красивая, но, чтобы настолько? Эти мысли вызывали в нем смесь стыда и отчаяния. Он прикрыл лицо руками, протирая глаза, словно желая вычистить ее образ из сознания. Но он упорно оставался с ним — воплощение женственности. Когда чувства немного успокоились, он снова открыл глаза. Взгляд тут же упал на чашку со следами помады. А затем перешел на камин, где лежал пепел от письма его Джинни.

— Вот черт, — от вина и близости красивой женщины у Гарри отяжелела голова. Глаза закрылись, и он уснул.

Ему приснился тягучий, монотонный сон, где он бежал за Джинни — ее рыжие волосы мелькали перед глазами, знакомые веснушки, нежные руки. Она звала его, дразнила, удалялась все дальше, смеясь своим прекрасным смехом. Гарри был счастлив. Но, когда он поймал ее за руку и повернул к себе с желанием поцеловать, вместо Джинни ему в глаза смотрела Аннета и смеялась. И смех тот был страшен.

* * *

В воскресенье Джинни стояла в холле и ждала друзей, которые побежали в башню за теплой одеждой. Девушка отстукивала ногой весёлый ритм и крутила в руках шапку, связанную мамой. Ее вдруг посетила мысль, что к ее радости слизеринцы давно с ней не пересекались. Она даже не видела Малькома, которого ей стало даже немного жаль: «Может зря это я», — Джинни улыбнулась: — «Бедняга, наверно, лишился сна, ожидая аврорат в замке». От этой мысли ей стало так смешно, что она закрыла лицо руками.

— Кого ждешь?

Джинни подняла взгляд, столкнувшись с улыбающимися глазами Симуса. Снова. Дин поздоровался, нетерпеливо ожидая своего друга, который, кажется, не собирался куда-либо уходить.

— Линду, Эмилию. Посмотрим на соперников, — Джинни натянула на голову шапку.

— А, вы на квиддич? Может, ну его, пойдешь с нами? — не унимался Симус, а Джинни все дольше возилась с шапкой, крутя ее на голове и так, и эдак, лишь бы не смотреть на него. Он смущал ее своей удивительной навязчивостью, которую она раньше даже не замечала.

— Прости, но нет, — неуверенно ответила Джинни. — Я обещала ребятам.

— Да ладно тебе, — Симус потянулся было взять Джинни за руку, но она увернулась, наконец-то совладав с собой. И с шапкой.

— Я сказала «нет», — твердо заметила девушка и уклончиво добавила, смягчая отказ: — Может, в другой раз.

— Ловлю тебя на слове, — хмыкнул Симус.

Он не уходил, собираясь было сказать что-нибудь еще, но Джинни подхватили под руки Эмилия и Майкл. Линда же не спеша шла за ними, своей степенностью напоминая сытого удава.

— Извините парни, нам нужен наш капитан, — подмигнул Майкл.

— Само собой, — холодно отозвался Симус и пошел вперед вместе с Дином.

— Спа-си-бо, — одними губами сказала Джинни своим друзьям.

Они прошли холл, вышли через главные ворота во двор и свернули в сторону Запретного леса. На улице было холодно и облачно. В какой-то момент налетел сильный порыв ветра. Эмилия и Майкл вовсю спорили с Линдой о том, в какую погоду лучше играть, а Джинни, не слушая их, просто наслаждалась прогулкой. Ей следовало бы настроиться на игру, но голова была полна глупостей: ждала письма Гарри, как он, возможно, обрадуется ей, ведь она игнорировала его достаточно долго, чтобы соскучиться. Он хотел приехать на Рождество, и эта мысль согревала ее даже в самый леденящий порыв северного ветра.

Когтевран против Пуффендуя. Повсюду синие и желтые флажки, шарфы, плакаты. Джинни всегда нравилось быть на поле больше, чем смотреть со стороны. Но с приближением к трибунам, девушка ловила веселое чувство ожидания — вот сейчас будет игра, интересные соперники, эмоции. Джинни вспомнила глухой расчёт Оливера Вуда, который осудил бы ее за слепые чувства. Она капитан, она должна всегда быть начеку, оценивать противников, искать их слабости. Но сегодня ей было плевать на все. Они вчетвером добрались до высоких скамей, откуда лучше видно поле. Линда вооружилась биноклем, Эмилия и Майкл просто крутили головами на все вокруг. Джинни села с самого краю, где оставалось место для еще одного человека.

Когда рядом кто-то сел, Джинни даже не посмотрела в его сторону, сосредоточившись на игроках, выходивших на поле.

— Поприветствуйте команду Пуффендуя! — объявлял комментатор.

Эмилия с улыбкой повернулась к Джинни, чтобы обсудить новый состав команды, как вдруг изменилась в лице, посмотрев за спину подруги. Линда оторвалась от бинокля, кинув взгляд туда же:

— А он что тут делает? — она враждебно уставилась на кого-то. Потом фыркнула, закатив глаза с привычным для себя выражением недовольства, и вернулась к своему наблюдению.

Джинни с застывшей улыбкой и недоумением медленно обернулась, ожидая увидеть там как минимум восставшего Волан-де-Морта. Но это оказался всего лишь Блейз Забини. С самым невозмутимым видом он сел рядом и смотрел на поле. Сердце Джинни ойкнуло и рухнуло куда-то вниз. Девушка отвернулась, когда Блейз поднял на нее вопросительный взгляд. «Что же делать? Надо поздороваться или что?» — Джинни чувствовала себя загнанной в угол. Она так и не попробовала с ним заговорить после того случая: — «Почему я вообще думаю об этом?»

— Привет, — все же сказала она, спустя длительное время, которое сделало это приветствие еще более неуместным.

Блейз вдруг улыбнулся, не нагло, скорее по-доброму, и кивнул. Вот и поговорили. Джинни половину матча сидела рядом с ним, обернувшись нервной точкой в пространстве. Она боялась в этой тесноте случайно прикасаться к нему, ведь никто из слизеринцев не смел подбираться к ней так близко. Никогда. Пару раз, когда она теряла контроль над собой из-за происходящего на поле, их колени все же соприкасались, от чего Джинни вздрагивала.

— Ты это видела?! — постоянно восклицала Эмилия, указывая то в одну, то в другую сторону. — Вот это был бросок!

Но Джинни ничего не видела и почти не слышала. Кровь приливала к лицу, ее страшно смущал этот молчаливый парень, со змеиным спокойствием наблюдавший за матчем, и даже не думающий о том, что его присутствие все испортило. Разозлившись на себя, она вдруг подскочила, решившись уйти. Матч ее более не интересовал. Кое-как объяснив друзьям, что у нее болит голова, она выскочила с трибун, спускаясь по внутренней лестнице башни стадиона. Деревянные ступеньки громко скрипели, и полотно стен немного приглушало шум снаружи.

Она чувствовала кожей, что он пошел за ней. «Нам нужно объяснится», — Джинни думала только об этом, подбирая такие слова, где они просто поговорят и разойдутся. Раз и навсегда. На улице девушка замедлилась. Послышались шаги за спиной.

— И долго ты собираешься меня преследовать? — громко спросила Джинни и повернулась к Блейзу лицом.

Он сперва остановился, а затем медленно подошел ближе.

— Пока мы не поговорим, — вечно этот насмешливый тон. — Не думаю, что у нас есть повод ненавидеть друг друга. Пройдемся?

— И как далеко?

— До Совиной башни было бы идеально.

— А, ладно, — Джинни пошла рядом с ним, опустив взгляд в пол. — Все это время я хотела сказать… спасибо, что ты меня тогда подхватил. И извиниться, что накричала. Была не в настроении.

Эти слова дались Джинни с трудом, она не знала, как он на это отреагирует. Но, сказав их, девушка почувствовала себя намного лучше.

— Извинения приняты, — парень усмехнулся, и Джинни посмотрела на его четкий профиль и снова заметила его красивые скулы. — Знаешь, я давно хотел спросить, — он пригладил пальцами волосы и вздохнул: — У тебя вообще все в порядке? Вечно такое лицо, словно кто-то умер.

— Не твое дело, — отрезала девушка. — И нормальное у меня лицо!

Она кончиками пальцев потрогала свои оледеневшие от ветра щеки, словно убеждаясь, что оно действительно нормальное. Блейз, внимательно наблюдавший за ней, чуть не задохнулся от умиления.

— Да я не об этом, — ему было смешно смотреть за ее растерянностью. — Но ладно, можешь не говорить. Если не хочешь.

— У меня встречный вопрос, — девушка выдержала паузу. — Почему ты меня поймал тогда? Это было необязательно, убиться бы мне не дали. Может, хотел покрасоваться перед поклонницами? — эти вопросы она хотела задать так долго, что даже не подумала об их уместности.

— Не знаю, — ответил парень, и теперь девушка могла с удовольствием наблюдать его смущение. Приподняв бровь, она остановилась в ожидании более конкретного ответа. Это его раздражало. — Просто так. Это не твое дело.

— М-м, один-один, — хмыкнула Джинни и отвернулась, почему-то она рассчитывала на честный ответ. — Вот Совиная башня, — она кивнула в сторону кривоватого строения, из которого постоянно ухали совы. — А я, пожалуй, пойду в замок.

— И зачем ты так? — встрепенулся Блейз, не желая отпускать ее. — Это по-твоему разговор?

— А что ты хотел? — его наглость возмущала. — Что я буду плясать перед тобой целый день?

— Это было бы конечно здорово, но мне казалось, что разговоры могут длиться дольше пяти минут!

— Где это видано, чтобы гриффиндорец общался со слизеринцем без взаимных оскорблений? — ляпнула Джинни в раздражении. — О чем нам говорить?

— А ты сначала попробуй, прежде чем вешать ярлыки, — Блейз сделал шаг ближе, разрывая дистанцию. — Какая разница, на каком я или ты факультете?

— Как мы вообще пришли к этому разговору? — Джинни отстранилась, а затем попыталась взять себя в руки и убрать инстинктивную враждебность: действительно, какая разница? Но было одно «но»: — Мне всегда казалось, что у слизеринцев коллективный разум. Один мозг на всех. Вы так дружно всех достаете, что аж не верится, что среди вас есть нормальные люди.

— Я думал, ты умнее, — Блейз сложил руки на груди, с сомнением рассматривая ее.

— Слушай, умник, — Джинни закипала, видя его деланное разочарование. — Вот ты сейчас со мной разговариваешь, а завтра выдаешь мои секреты своим гиенам. Особенно будет рада эта ваша Паркинсон, — презрительно добавила Джинни. — В толпе своих ты забудешь, что говорил о стереотипах!

Джинни наседала на Блейза, растерявшегося от такой реакции. Когда между ними оставалась дистанция в локоть, она остановилась, глядя прямо ему в глаза. Глаза, похожие на черные бездны под аккуратными густыми бровями. Джинни засмотрелась на эту гармонию между формой лица и глаз. Почему она никогда раньше не замечала этого? Парень сделал шаг навстречу, заметив, что девушка немного успокоилась.

— Я помогу тебе внести ясность в будущем, — Блейз наклонился, чтобы быть на одном уровне с ее лицом. — И чтобы проверить мою честность, нам придется все же нарушить привычный уклад вещей.

— Почему я вообще должна тебе верить? — Джинни едва сдержала улыбку.

— Возможно, я очень умен, — парень вдруг отстранился, сопровождая свои слова соответствующими позами: — красив, обаятелен. Могу быть полезным и даже, временами, дружелюбным. Играю в квиддич, как гений. — Когда заметил, что она едва сдерживает смех, он заключил: — Но все это можно проверить, только пообщавшись со мной. Зачем упускать такой шанс?

На последних словах Джинни все же засмеялась. Парень улыбнулся, явно довольный собой. Девушке показалась забавной его попытка убедить ее, и, в конце концов, что она теряет? Он уже доказал, что отличается от остальных слизеринцев.

— Так что, леди хочет прогуляться еще немного?

Прежде, чем ответить, Джинни оглянулась. Они стояли на холме, недалеко от каменного круга. Под ногами мерзлая земля, впадающая в спячку до самой весны. Голые деревья, серое пятно озера за ветками. Было холодно и по-осеннему уныло. Девушка перевела взгляд на Блейза, который терпеливо ждал ответ. С ним было веселее. Она усмехнулась и молча продолжила идти в сторону совятника. И Блейз расценил это как положительный ответ.

— Где ты была? — Гермиона встретила Джинни обеспокоенным взглядом.

— Гуляла, — уклончиво ответила Джинни, растирая замерзшие пальцы. — Что-то я проголодалась. Когда там обед?

— И где? — Гермиона с сомнением косилась на довольную улыбку подруги. — Матч закончился два часа назад.

— Правда? — удивилась Джинни. — И кто победил?

— Пуффендуй, — моментально ответила Гермиона, которая совсем не интересовалась квиддичем.

Джинни усмехнулась. Они отправились в спальню для девочек. Девушка задавала вопросы о матче, на которые Гермиона знала ответ.

— Это не важно, — подруга тряхнула головой, сбрасывая наваждение: — Я тебе хотела сказать кое-что другое.

— Ты уже второй день что-то хочешь сказать и не решаешься, — у Джинни было слишком хорошее настроение, чтобы беспокоиться. — Скажи уже, чего тянуть. Все ведь живы-здоровы?

— Да, разумеется, — смутилась Гермиона. — Но вот Гарри…

— Что с ним снова не так? Очередная ведьма, русалка или оборотень его укусили? — Джинни сказала это с неожиданной враждебностью. — Оставь, Гермиона. Я не хочу портить себе настроение.

— Черт, я знаю, что ты будешь очень зла, — Гермиона нервно сжала свой локоть. — Ты только не нервничай, ладно?

— Когда ты так говоришь, мне становится еще хуже, — Джинни села на кровать. — Ну?

Они смотрели друг на друга несколько секунд. В этот момент особенно раздражающе тикали часы на полке. Тик-так. Тик-так. Всего несколько слов. Бомба замедленного действия.

— Что?! — губы Джинни задрожали. — Откуда ты знаешь?

— Рон вчера написал. Может, он приедет на Рождество…

— Из Франции?!

Джинни подскочила, нервно меряя комнату шагами. Сегодня она показалась ей какой-то маленькой, полной бесполезного хлама. Гермиона села на свою кровать, обняв колени и поглядывая за подругой.

— Ты не должна так нервничать, просто командировка.

— Да, действительно. Каждый день мотается в другую страну по работе!

— Он будет не один.

— А с кем?

— Аннета Грин, помощница заместителя министра.

Джинни резко затормозила и повернулась к Гермионе. Та вжалась в кровать, искренне испугавшись этого странного взгляда.

— Так, так, так. Интересно, — Джинни подошла ближе. — Ее имя звучит так, будто она очень молода.

— Чуть старше нас, — ляпнула Гермиона, тут же пожалев о своей честности.

— Прекрасно, — тон просто истекал ядом. — Думаю, скучать он не будет.

— Тебе не о чем беспокоиться! Это просто работа! — Гермиона возмутилась такой подозрительности. — Не знала, что ты такая ревнивая.

— Я тоже не знала, — Джинни рухнула на кровать. — И что еще написал Рон?

— Только это, попросил тебя не беспокоить, — Гермиона с грусть склонила голову на бок. — Но ты бы мучилась, если бы не видела от него писем неделями.

— Я бы не удивилась, — бросила Джинни, глядя в потолок кровати, где были закреплены ее любимые фотографии. — Спасибо, что сказала.

— Все будет хорошо.

Джинни фыркнула. Пустые слова. На удивление, ее горечь была не так остра, как раньше. Притупилась, стала привычной. Есть ли повод беспокоиться?

— И когда он уехал?

— Я думаю, что сегодня.

Джинни прикрыла глаза. Гермиона уже приготовилась к слезам и истерике, последние три месяца она видела только это. Но нет, подруга вдруг рассмеялась, хохотала долго, прикрывая лицо ладонями, а затем, бодро соскочив с кровати, отправилась к выходу. Гермиона с недоумением наблюдала за ней.

— Тогда пожелаем ему удачи, — Джинни продолжала хохотать, отпуская от себя Гарри Поттера как можно дальше. Хотя бы на этот раз.