Наследник (джен)

Тем не менее и у Дэнетора все же появился повод для радости. В гондорскую Столицу из Эдораса прибыло задержанное непогодой посольство от короля Тэнгеля. Государь Рохана прислал в дар гондорскому наследнику великолепного молодого иноходца. Юноша был очень тронут и немедленно написал письмо с изъявлением искренней благодарности.

Вскоре выяснилось, что конь отличался не только плавностью походки, скоростью и красотой — за великолепную, сверкающую на солнце серебряную шкуру Дэнетор назвал его Синдэ — но и хорошим характером.

Когда пришла весна и подрос Митрил Второй, Дэнетор в сопровождении верного пса начал ездить верхом по окрестностям Минас-Тирит. Единственное, что его немного огорчало, — из-за редкого окраса Синдэ все узнавали его хозяина.

Однажды вдали он заметил довольно внушительную кавалькаду. Он понял, что кто-то едет в Минас-Тирит, и решил подъехать поближе. Повозка оказалась украшена гербом Долины Рингло, и Дэнетор догадался, что прибыла его старшая сестра Ротинэль. Подумав, он решил не задерживать их и поехал в другую сторону.

Вечером они встретились в Цитадели. Сестра привезла с собой десятилетнего сына Хурина, а также дочь Эарвэн, которая родилась немногим больше года назад и из-за которой Ротинэль пропустила тридцатилетие брата.

— Рада видеть тебя в добром здравии, — сказала молодая женщина, обнимая брата.

— Я тоже очень рад. “Может быть, и отец потеплеет”, — про себя подумал он.

Дэнетор не ошибся: приезд старшей и вполне добродетельной дочери обрадовал Блюстителя. К тому же Хурин был его единственным внуком, и, пока не появилось потомство у Дэнетора, считался наследником своего Деда со стороны матери.

Вся семья собралась за ужином. Эктелион пребывал в благостном настроении и много общался с Хурином. Мальчик был неглуп, хорошо воспитан, и Дед был им явно доволен.

Когда детей увели спать, Эктелион отослал сына и остался вдвоем с дочерью.

— Я так рада, что смогла привезти и показать вам Эарвэн.

— Чудесное дитя, — согласился Эктелион. — А уж как меня порадовал Хурин!

— Мы с лордом Эльфиром стараемся делать все возможное, чтобы воспитать его достойным человеком.

— Да, ведь кто знает… возможно, этот мальчик когда-нибудь станет государем Гондора.

— Я помню об этом, и, конечно, это накладывает на нас с мужем особую ответственность. Все же я надеюсь, что брат женится и у него еще будут дети.

Эктелион негромко фыркнул.

— Пока что он и слушать об этом не хочет.

— Он еще очень молод, отец, — напомнила Ротинэль.

— Боюсь, дело в том, что он не может забыть эту свою Амариэ.

— Прошло уже столько лет, да и бедняжка Амариэ уже покинула этот мир… Мне кажется, он еще не встретил девушку, которая бы ему действительно понравилась.

— Я так надеялся, что ему понравится Идриль из Пиннат-Гэлин. Или сестра твоего мужа Нессаниэ.

— Если честно… По поводу Нессаниэ я, скорее, согласна с Дэнетором. Но у Эльфира есть еще и младшая кузина, с которой я очень подружилась.

— Расскажи, — оживился Эктелион.

— Вы же помните, что у отца моего супруга есть младший брат… А у него есть чудесная дочь, которой в следующем году исполнится двадцать.

— Она еще совсем юна… — задумчиво произнес Блюститель. — Хотя Дэнетор просил не торопить его с женитьбой.

— Девушке так хотелось увидеть Минас-Тирит, что я привезла ее с собой.

— Вот как?! Тогда почему ты не взяла ее с собой на ужин? Как-никак, она родственница твоего мужа.

— Она устала с дороги… К тому же она очень щепетильна. Ей было неловко появляться на семейном ужине без вашего позволения.

— Передай ей, пусть не стесняется.

Когда на следующее утро Дэнетор пришел на завтрак, он немедленно заметил новое лицо. “Итак, план “Женитьба вредного сына” снова действует”, — подумал он. Впрочем, девушка вела себя очень скромно и ненавязчиво, и наследник понял, что инициатива пленить его принадлежит вовсе не ей.

После трапезы Дэнетор по поручению отца уехал в Лоссарнах и вернулся лишь вечером. Его встретила Ротинэль.

— Я смотрю, тебе много приходиться трудиться, — заметила она.

— Я не жалуюсь. Поездка в Лоссарнах на хорошем коне, да еще и по такой погоде…

— Да, конь у тебя великолепный, — улыбнулась Ротинэль.

— Ты была у Эммериль? — внезапно спросил он.

Ротинэль выразительно вздохнула.

— Неужели ты совершенно не соскучилась?

— Не нужно меня воспитывать, Дэнетор. Я в состоянии сама оценить свои поступки. Сестра предпочла пойти против воли отца и знала, на что идет.

— Она не перестала быть нашей сестрой.

— Не знаю… Она показала, что не ценит свою семью.

— Неправда. Ей очень больно от того, что отец и ты отвернулись от нее.

Ротинэль снова вздохнула.

— Ты видела Мирриан? Не хочешь познакомиться с племянницей?

— Знаешь… Мне иногда кажется, что для Мирриан лучше общаться с кругом ее отца. Ей может очень помешать в будущем знание о том, что она внучка Блюстителя. Ведь статус у нее совершенно иной, а завышенные ожидания…

— Ты себе уже всё объяснила, — грустно оборвал ее Дэнетор. — А ведь казалось, вы с Эммериль так близки…

— Мы и были близки. Но я вышла замуж и покинула Минас-Тирит. Возможно, если бы не это, я смогла бы отговорить ее от опрометчивого поступка.

— Ты считаешь, Эммериль должна была отвергнуть Барахира?

— Он ей не ровня.

— Он благородный и мужественный человек, он очень любит ее, и Эммериль отвечает ему взаимностью.

— В Гондоре много высокородных благородных и мужественных юношей, — парировала Ротинэль. — Скажи… До меня в свое время доходили слухи… Но я отказывалась в это верить… Неужели это и правда ты помог ей бежать?

Сестра взглянула ему в глаза.

— Да.

— Ты хоть сам понимаешь, что наделал?!

— Я помог воссоединиться двум любящим…

— Ты помог ей избавиться от ее высокого положения, от семьи, от богатства. Что будет, если Барахир погибнет? Она останется совершенно одна.

— Не останется. Я не допущу этого. И я все же надеялся, что у отца есть сердце, а не только… принципы, — с горечью произнес Дэнетор.

— У него есть сердце, — горячо возразила Ротинэль, — и оно у него болит за нас. Но он не может не чтить традиции страны, которую ему доверено хранить и беречь.

— Разве традиции нашего народа исключают неравнородный брак? Лютиэн, дочь короля эльфов, стала женой смертного. Властитель Гондолина отдал Идриль в жены Туору, и именно от этого союза родился Эарендил, отец первого нуменорского короля Элроса. Так может быть, нужно было отправить Бэрэна и Туора восвояси?

— Бэрэн заслужил руку Лютиэн, да и Туор…

— Барахир тоже заслужил руку Эммериль!

— Те два древних союза — исключения.

— Нет! И если дочь короля эльфов может стать женой смертного, то и дочь Блюстителя может стать женой гондорского воина, не уронив своего достоинства. Человек не равен своему происхождению и титулу.

— Не горячись так… — примирительно сказала Ротинэль.

— Не буду. Я уже понял, что у Эммериль больше нет старшей сестры. Как и отца.

— Вот ты упрекаешь его в бессердечности, но ведь он нашел в себе силы простить тебя!.. Представляю, чего ему стоила вся эта история, — напомнила сестра.

— Кто знает, простил бы он меня, если бы я не был его единственным сыном и наследником.

Дэнетор слегка поклонился, развернулся и вышел.

“Да… А я хотела поговорить с ним об Анайрэ…” — глядя ему вслед, подумала Ротинэль.

Дэнетор пришел к себе и упал в кресло. “Нашел в себе силы простить тебя”, — повторил он и снова вспомнил, как вошел в покои Деда, опустился на колени и смиренно молил о прощении. Эктелион ответил не сразу, и Дэнетор униженно с замиранием сердца обреченно ждал. Лишь когда Тургон выразительно взглянул на сына, тот все-таки подошел к Дэнетору, поднял его и обнял…

“А был ли у отца выбор?” Юноша достал кувшин с вином, наполнил небольшой серебряный кубок и залпом осушил его.

Желая поменьше общаться с сестрой, но чтобы в то же время не обидеть ее, на следующий день Дэнетор отпросился у отца и, усадив племянника к себе в седло, катал его по окрестностям.

— У вас чудесная лошадь, дядюшка, — восхитился мальчик. — Очень красивая.

— Это подарок короля Тэнгеля, — отозвался Дэнетор. — Хочешь поездить сам?

— Попробую.

Дэнетор спешился и передал поводья племяннику. Тот пустил коня сначала шагом, а потом рысью. Когда Хурин остановился и обернулся, к его удивлению, дядя был рядом.

— Вы так быстро бегаете?!

— Приходится, — усмехнулся Дэнетор. “Иногда от умения бегать зависит жизнь”, — подумал он, вспоминая отступления в Итилиене.

Он невольно взглянул в сторону зеленевшего за рекой восточного берега. Хурин тоже посмотрел на восток.

— Над Мордором всегда так мрачно? — спросил он.

— Да.

— Мне… жутко от этой тьмы, — признался Хурин. — Вы, наверное, привыкли?

Он повернулся к Дэнетору.

“К ней невозможно привыкнуть”.

— Наверное, да, — вслух ответил он.

Они помолчали.

— В Итилиене же были владения нашего рода… — снова заговорил Хурин. — Вернее… рода…

— Да, холмы Эмин-Арнен. Смотри, вон они, — показал Дэнетор.

Мальчик кивнул.

— На южном холме стоял замок… Но его уничтожили. Остался лишь фундамент.

— Вы там были?

— Да, и не один раз.

— В Итилиене опасно? — спросил Хурин.

— Да. Хотя бывает по-разному. Иногда орки затаиваются, и целыми неделями там спокойно. Но никогда не знаешь, что тебя там ждет.

— А сколько вам было лет, когда вы в первый раз побывали в Итилиене?

— Хочешь в Итилиен? — усмехнулся Дэнетор. — В десять лет точно рано. Я бы не советовал появляться там ранее совершеннолетия. Это явно не место для детей.

Сам он впервые побывал за рекой в двенадцать лет и до сих пор с содроганием вспоминал тот опыт.

* * *

Спустя несколько месяцев после смерти матери и младшего брата Дэнетор уговорил отца взять его с собой в Итилиен. Эктелион согласился при условии, что мальчик не будет мешать и жаловаться.

Спустя пару дней Эктелион с сыном в сопровождении нескольких опытных воинов переправились на другой берег и направились в сторону холмов Эмин-Арнен.

Поначалу Дэнетор не отставал, с интересом смотрел по сторонам и прислушивался к разговору взрослых, но потом ему не повезло. Он поскользнулся на прошлогодней листве, упал и подвернул ногу.

Эктелион обернулся и поднял брови.

— Все хорошо, отец, — ответил Дэнетор и немедленно поднялся.

— Уверен?

Побоявшись сказать отцу правду, он кивнул и продолжил идти, но все же немного отстал из-за боли, ненадолго потерял людей Эктелиона из виду и на развилке пошел по другой тропинке.

Отец быстро заметил его отсутствие, воины немедленно повернули назад, но Дэнетора не нашли. Тогда мужчины разделились и отправились на поиски. Однако громко звать его они побоялись, чтобы не привлечь внимание орков, а не на шутку испуганный мальчик, когда понял, что потерялся, затаился. Наконец, все обдумав, он решил пойти вдоль ручья, чтобы в конце концов выйти к Андуину. К вечеру он, действительно, достиг его, но солнце уже почти коснулось горизонта. Тогда он забрался в заросли кустов, отчаянно надеясь, что ночь будет не очень холодной, а звери или орки не отыщут его.

Эта ночь была одной из самых страшных в его жизни. В полном мраке тревожно кричали совы, озябший и голодный мальчик в ужасе прислушивался к каждому треску и шороху, пока сон все же не сморил его. Утром, когда рассвело, он проснулся и начал думать, что делать дальше. Гнева отца он боялся едва ли меньше орков, однако понятия не имел, где искать Эктелиона. Также по расположению Минас-Тирит он понял, что находится намного южнее Осгилиата, в то время как Столица стояла напротив.

Дэнетор подошел к Реке и опустил руку в студеную майскую воду. “Какая холодная…” Он сел у кромки воды и постарался прикинуть расстояние. “В Линхире я плавал и дальше… но это было летом… И вода в море была теплее. К тому же в соленой воде проще плавать”.

Он попробовал снять сапог с больной ноги, но она распухла, и он не смог.

“Что же делать?!”

Мальчик с тоской смотрел на Андуин.

— Дэнетор!!! — внезапно услышал он за спиной.

Ребенок почувствовал странную смесь испуга и облегчения. К нему подбежал капитан Эрадан, один из друзей отца.

— Нашелся! — сказал Эрадан, обнимая его. — Ты не ранен?

— Нет. Отец… очень гневается? — обреченно спросил он.

— Не спрашивай. Что случилось? Почему ты отстал?

— Нога…

— Так ты все-таки повредил ее? Почему не сказал?!

На этот вопрос у Дэнетора не нашлось ответа.

— Покажи.

Эрадан попробовал снять сапог, и мальчик невольно задрожал и зажмурился от боли.

— Вот что… Давай я отнесу тебя к отцу, а там уже посмотрим. Милорд ужасно волнуется.

Капитан бережно взял Дэнетора на руки и понес прочь. Спустя примерно час Эрадан достиг укрытия. Эктелион был там.

— Нашелся?!

Эрадан занес ребенка и усадил на ложе из шкур.

— У него повреждена нога. И, думаю, он ужасно голоден.

Кто-то из людей принес головку сыра и налил разбавленного водой вина.

— Нога сильно распухла. Я не смог снять сапог… Нужно разрезать. — Эрадан вытащил кинжал и аккуратно освободил злополучную ногу.

— Почему ты ничего не сказал?! — глядя на распухшую и посиневшую щиколотку, спросил Эктелион.

Дэнетор невольно сжался. Эрадан почувствовал это и обнял мальчика за плечи.

— Возможно, сначала ему показалось, что он сможет идти, — вместо Дэнетора ответил Капитан. — Ешь.

— Поговорим дома, — сказал Эктелион и отошел.

Добрый капитан возился с Дэнетором целый день, а на следующий вызвался нести его. “Вот он мне совершенно чужой человек… А с ним так хорошо и спокойно… Повезло же его детям” — прижимаясь к спине Эрадана, думал мальчик.

Спустя несколько часов они достигли Андуина и сели в лодку. Дэнетор молчал и размышлял, насколько строго его накажут. Эрадан, видя, что он грустен, пытался отвлечь его.

На западном берегу Эктелиона и его спутников ждали лошади. Отец все же взял сына к себе в седло. Дэнетор осторожно обхватил его руками. Наконец они въехали в Минас-Тирит и поднялись в Шестой Ярус. Там капитан Эрадан и остальные простились с Эктелионом, а Эрадан подбодряюще улыбнулся Дэнетору.

— Идти можешь? — спросил Эктелион.

— Могу.

— Почему ты говоришь неправду? — глядя на перевязанную босую ногу, спросил отец.

“Я боюсь ее говорить”, — подумал Дэнетор.

— Я попробую, — вслух ответил он и захромал в Цитадель.

Он с трудом достиг своей комнаты, добрался до кровати и лег. Отец не терпел ни малейшей слабости со стороны своего старшего сына, и Дэнетор хорошо знал это. Нельзя было жаловаться, что ты устал, что тебе больно… “Настоящие мужчины не жалуются”, — с самого раннего детства постоянно слышал он. А наследник Блюстителей должен был непременно вырасти настоящим мужчиной и воином.

“Выпорет или нет?.. — Мальчик лежал и смотрел на потолок. — Если выпорет, то лучше уж поскорее”.

Несмотря на то, что Дэнетор был разумным и послушным ребенком, после смерти матери, которая всегда защищала его, он узнал, что такое розги. Мальчик вспомнил ее и едва не заплакал.

За дверью послышались шаги. Дэнетор обреченно ждал. Вошел Эктелион. Мальчик сел.

— Ты понимаешь, что теперь ты мой единственный наследник?

— Понимаю.

— Почему ты не сказал, что не можешь идти? Почему не позвал нас, когда начал отставать?

Дэнетор молчал.

— Ты понимаешь, что тебя могли найти и растерзать орки?

— Понимаю.

— Сначала ты напросился со мной в Итилиен, потом умудрился потеряться. И мы были вынуждены все время потратить на твои поиски!

— Я очень сожалею…

— И кому легче от твоих сожалений?

Внезапно Дэнетор встал и обнял Эктелиона. Тот от неожиданности опешил.

— Не подлизывайся! Тебя следует наказать, — проворчал отец, — хотя… ночь в лесу должна была послужить тебе хорошим уроком, — сдался он, отстранил сына и вышел.

Тургон, узнав о случившемся, очень разгневался и расстроился.

— Он упросил меня взять его с собой, и я не ожидал… — оправдывался Эктелион.

— Кто из вас старше? Ты лучше него должен был видеть, к чему это может привести. Не ты ли не проверил, что у него с ногой? Не ты ли не сказал ему позвать, если у него не будет сил идти дальше? Не ты ли не поставил позади него одного из воинов, чтобы тот смотрел за мальчиком?! — Тургон был очень сердит. — Ты — взрослый человек, опытный командир, наделал столько непростительных глупостей. Из-за тебя Гондор едва не потерял наследника!

“Из-за этого негодника я получил головомойку, будто я не взрослый человек, а мальчишка”, — не без досады подумал Эктелион, но тем не менее так и не стал наказывать сына за этот случай.

* * *

— Дядюшка? — услышал Дэнетор.

Юноша взглянул на солнце.

— Уже примерно пять часов пополудни… Если мы не хотим опоздать на ужин, нам пора возвращаться, — подмигнул он мальчику, и они направились в сторону Минас-Тирит.

(C) 2023 murzwin