Холод (джен)

— Фредди, Фредди! Иди сюда, малыш, смотри, что у меня для тебя есть, — Эффи, заливисто смеясь, пыталась приманить задорно вилявшую хвостом псину сочным куском говядины. Лохматая черная собака благодарно лизнула ее руку и с жадностью набросилась на угощение.

Стоял погожий декабрьский денек. Живописные домики на Байрс-роуд пестрели разноцветными гирляндами, развешенными на деревьях и дверях к Рождеству. Эффи любила этот праздник с детства — вся ее некогда дружная семья собиралась за большим столом, папа делил на всех запеченную индейку, бабушка смеялась над его шуточками, а дедушки принимались оживленно спорить и делать ставки, смотря какой-нибудь очередной футбольный матч по телевизору.

В этом году она проведет Рождество только в компании Ричи; ни к чему ставить близких, которые не могут постоять за себя, под удар.

— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — Ричи торопливо застегнул молнию на куртке и чмокнул ее в щеку. — И хватит возиться с этими дворнягами, — он с отвращением покосился на окружившую Эффи стаю голодных бездомных собак. — Мне куда спокойнее, когда я знаю, что ты сидишь дома, в безопасности.

Почему-то Эффи не терпелось, чтобы он ушел. Иногда Ричи со своей чрезмерной заботой о ней превращался в назойливого параноика. Хотя в нынешнее время его опека была вполне оправданной, Эффи все равно была уверена в том, что ей она ни к чему.

— Так… кунжут, горошек, вино, — наморщив лоб, перечислял Ричи. Эффи многозначительно похлопала его по карману куртки.

— Список здесь, — напомнила она, и Ричи, облегченно кивнул, аппарировал в центр за покупками. Одна из псин оторвалась от своей трапезы и проводила его взглядом. А Эффи, еще какое-то время с улыбкой понаблюдав за своими питомцами, повернулась на каблуках и направилась в дом.

Она даже не заметила, как это произошло. В какой-то момент что-то острое уперлось ей в поясницу, отчего ладони мгновенно вспотели, а ноги стали ватными. Бархатный мужской голос прошептал ей на ухо:

— Не шевелись. Сделаешь все как надо — вернешься домой. Кивни, если поняла.

Она механически кивнула, и в следующий миг ее закружило в вихре аппарации. Руку чуть повыше локтя стиснули, будто в тисках, но через несколько мучительно долгих мгновений перемещение закончилось. Решив, что глаза открыть можно, Эффи изумленно огляделась по сторонам.

Судя по всему, они с незнакомцем очутились в довольно богатом, но неухоженном доме. Стены в прихожей были покрыты дорогими зелеными обоями, люди на портретах шевелились и перешептывались, глядя на них, а старая, неприятного вида дама, чей портрет висел как раз напротив входной двери, закричала пронзительным визгливым голосом:

— Предатель моей крови, как ты посмел притащить в дом еще одну грязнокровку?!

— Пошла к черту, — огрызнулся похититель и снова ткнул Эффи палочкой под ребра. — Иди.

Она подчинилась, не смея даже обернуться. Эффи умирала от ужаса, гадая, что же с ней сделают, если она откажется сделать что-то, что этим людям от нее требовалось. Честно говоря, она ума не могла приложить, что такого понадобилось каким-то людям от обычной грязнокровки вроде нее.

Проходя мимо большого зеркала в раме из черного дерева, Эффи бросила на него осторожный взгляд. Ее вел в недра дома высокий, почти на полторы головы выше нее самой, человек с длинными черными волосами. Его лицо с острыми скулами показалось ей смутно знакомым, однако она никак не могла вспомнить, где могла видеть его раньше. Может быть, в Хогвартсе, ведь мужчина, судя по всему, был ненамного ее старше…

В просторный, но мрачноватый холл, куда они пришли, спускались незнакомые люди. Эффи не узнавала никого ровно до тех пор, пока в поле ее зрения не попала Алиса Лонгботтом с волшебной палочкой наизготовку.

— Это еще что такое? — возмущенно вскричала она, обвиняюще ткнув палочкой в сторону похитителя. — Сириус!

— Привычка, — рассеянно ответил мужчина и убрал палочку, отчего Эффи смогла вздохнуть свободно. — Прости, — немного виновато прибавил он, но, судя по голосу, настроен он был весьма дружелюбно. — Но ты, кажется, не слишком-то испугалась…

Эффи обернулась к нему, и внезапно ее словно обухом по голове огрели. Ну конечно, только один из ее потенциальных знакомых носил это идиотское, «звездное» имя. Сириус Блэк, гриффиндорец, учившийся на три курса старше нее. Он ее вероятно и не помнит — а ведь это именно его компания тогда приклеила ее туфли к полу, когда она была еще совсем маленькой первокурсницей! После того случая Эффи старалась как можно реже показываться им на глаза.

— Привет, Эффи, — раздался дружелюбный голос Фрэнка Лонгботтома. Бабушка Эффи жила по соседству с Лонгботтомами, и девушка чрезвычайно обрадовалась, встретив хорошо знакомых ей людей. Это обнадеживало — зла ей причинять не будут. — Не обращай внимания на Сириуса, он у нас очень дурно воспитан и совершенно не умеет принимать гостей.

Блэк коротко хохотнул, но тут же снова сделался серьезным.

— Эффи, мы знаем, что ты знакома с легилименцией, — вперед вышел молодой человек, чье лицо было покрыто уродливыми шрамами. Она узнала его — Ремус Люпин, только он во всей школе мог похвастаться рекордным числом шрамов и ссадин загадочного происхождения. — Нам требуется твоя помощь.

— Ты — наша последняя надежда, — прибавила светловолосая девушка в очках, которую Эффи раньше никогда не видела.

— Ну… я изучала немного в колледже, — неуверенно начала она. — А что требуется сделать?

— Вернуть человеку его настоящие воспоминания, — снова подал голос Люпин. — Над его памятью поработали, из-за чего он медленно сходит с ума. Он уверен, что кровавое убийство его жены и маленького сына — его рук дело.

— Но это ложь, — вдруг рявкнул Сириус, отчего все присутствующие подпрыгнули и злобно на него уставились. Он схватил Эффи за плечи и встряхнул ее как куклу. — Ты должна вернуть ему память!

— Я же не специалист! — шокировано воскликнула она, решив, что они шутят. Но поскольку никто даже не улыбнулся, выдавая возможный розыгрыш, она ощутила, как страх склизкими щупальцами обхватывает горло. — Вы понимаете, чем это может закончиться?! Я могу, сама того не желая, уничтожить мозг вашего друга окончательно, после чего он уже никогда не оправится! Я не справлюсь, — она почти рыдала, понимая, что от нее требуют невозможного.

Обитатели особняка угрюмо переглянулись. Нарушил тишину Люпин:

— В таком случае Джеймс умрет, так никогда и не вспомнив, что ни в чем не виноват.

Эффи вздрогнула и отчаянно затрясла головой, отчего ее длинная коса больно хлестнула ее по лицу.

— Ты должна хотя бы попробовать, Эффи, — ласково позвала ее Алиса. — А взамен мы можем гарантировать тебе лучшую защиту. Ведь ты, насколько мы понимаем, маглорожденная волшебница.

— Благодарю, меня достаточно охраняют, — высокомерно заявила она, сверкнув синими глазами.

Сириус Блэк расхохотался, и Эффи почувствовала себя оплеванной.

— Этот юнец, который оставил тебя в одиночестве? — фыркнул он. — Да не смеши. Он вообще задний конец волшебной палочки от переднего отличить сможет?

— Сириус, остынь, — приказала ему блондинка в очках. Она смотрела на Эффи, поджав губы, а весь ее вид говорил, мол, это безнадежно, какой из нее целитель, если она отказывается помочь человеку. Эффи как будто кнутом подстегнули, она расправила плечи и нахально кивнула Блэку:

— Ну что ж, ведите меня к вашему больному. Я сделаю все, что в моих силах, но учтите — я еще только учусь.

Ее отвели на второй этаж и втолкнули в комнату, после чего закрыли дверь, не сказав даже ни слова. Эффи в общем-то понимала Сириуса Блэка — когда твой друг умирает, как-то не до приличий. Она вытащила волшебную палочку и на миг зажмурилась. Она всегда так делала перед тем, как сосредоточиться на чем-то.

На узкой кровати лежал худой человек, накрытый толстым стеганым одеялом. Но даже оно не спасало его от озноба — человек дрожал, даже его зубы выбивали мелкую дробь. Эффи присела рядом с ним и вгляделась в тонкие заостренные черты его болезненно бледного лица. Человек словно почувствовал присутствие постороннего и открыл светло-карие глаза. В них плескалась такая боль и обреченность, что на глаза самой Эффи невольно навернулись слезы.

— Все будет хорошо, — дрожащим голосом пообещала она, пытаясь улыбнуться. Человек ничего не сказал, лишь устало прикрыл глаза и сжал тонкими пальцами одеяло, пытаясь накрыться им с головой. Эффи мягко остановила этот жест. — Я помогу вам. Обещаю.

Она никогда прежде не видела, чтобы с человеком происходило подобное, но увиденное не придало ей сил, а наоборот ослабило. Ее руки дрожали, в глазах стояли слезы, а в горле образовался ком, но нужно было действовать. Эффи еще раз вздохнула и приступила к работе.

Серебристо-голубая нить, вырвавшаяся из ее палочки, коснулась виска человека, и Эффи своими глазами увидела то, что так терзало его. От увиденного у нее закружилась голова, в горле пересохло — человек в видении жестоко расправлялся над крошечным ребенком, вонзая в маленькое тельце острый кухонный нож. Эффи сосредоточилась и изо всех сил резко потянула нить ментального заклятия на себя.

Человек закричал и забился на кровати, точно выброшенная на берег рыба. Эффи схватила его за руку, надеясь хоть немного приободрить мужчину, и продолжила тянуть из него ядовитую нить, паразитирующие воспоминания, не принадлежащие ему. Много сил было потрачено девушкой, но в итоге она поняла, что у нее получилось. Она была абсолютно опустошена, но человек вдруг открыл глаза, ставшие ясными, и внимательно посмотрел на нее, словно решая, можно ли доверять незнакомке. А затем он улыбнулся и погрузился в глубокий сон. Его дыхание было ровным, и Эффи, чувствовавшая себя, прямо скажем, неважно, без сил рухнула на кровать рядом с ним и тоже моментально уснула.

* * *

Она проснулась от ощущения, что ее кто-то пристально разглядывает, но человек, в постели которого она случайно заснула, по-прежнему безмятежно спал, неловко улыбаясь во сне. Эффи села на кровати и расплела растрепавшуюся косу, чтобы хоть немного разгладить спутавшиеся волосы. За окном стояла глубокая ночь, а за дверью раздавались приглушенные голоса. Судя по всему, обитатели дома о чем-то спорили. Эффи не имела привычки подслушивать, но тут в разговоре вспыло ее имя, и она навострила уши:

— Нельзя ее отпускать, — горячился Блэк, его голос Эффи надолго запомнила. Она вся напряглась. — Она же выдаст нас!

— Как? — сердито отвечала ему девушка, не Алиса, значит, та блондинка в очках. — Она же не видела, куда ты с ней аппарировал…

— И потом, разве нас найдут здесь? — подал голос Люпин. — Дом чем только не охраняется, подумай сам, Бродяга…

— Тогда предлагаю стереть ей память, — Эффи мысленно видела, как Фрэнк пожал плечами, как бы говоря, что вопрос закрыт.

— Которую она всяко лучше тебя себе восстановить сумеет, — огрызнулся Блэк.

— Сириус, она вне закона, как и другие маглорожденные, — Алиса. — Она тоже скрывается. При всем желании она не сможет выдать нас властям!

— Вспомни новые лозунги «Пророка», Алиса, — Блэк сдаваться не намеревался. — Как у них там… «Помоги Министерству — получи амнистию!» Сейчас все маглокровки готовы мать родную сдать, только бы самим на свободе остаться!

Эффи от возмущения чуть не закричала. Захотелось расцарапать Блэку его смазливую физиономию. Много он понимает!

— Она помогла Джеймсу, — твердо сказал Люпин. — Она не может быть нашим врагом.

После этого заявления Блэк сдулся, точно воздушный шарик. Эффи немного злорадно усмехнулась.

— Мы можем предложить ей остаться с нам, — снова выступила блондинка. — Если мистер хозяин дома не будет против, конечно. Чем нас больше, тем больше шансов выжить. А она девочка толковая, лишней не будет.

Эффи похолодела. Оставаться в этом мрачном доме, среди людей, которых она едва знала… А ведь Блэк обещал ей, что она вернется домой, как только поможет их другу!

Она покосилась на спящего мужчину. Если она ничего не путала, это был Джеймс Поттер. Как же, его не узнать было сложно, в свое время они на пару с Блэком вертели Хогвартсом, как хотели, но похвастаться хорошей памятью на лица Эффи не могла. Сейчас конечно она его узнала. После ее помощи он снова стал походить на себя, а до этого просто напоминал живого мертвеца.

Поттер, кажется, тоже почувствовал на себе чей-то взгляд, поскольку проснулся. Его шоколадные глаза оставались серьезными и настороженными, однако на пересохших губах заиграла улыбка.

— Как вы себя чувствуете? — не придумала ничего лучше она.

Ответить он не успел — дверь в комнату широко распахнулась, и на пороге возник Блэк, соизволивший самолично принести им еду на старинном серебряном подносе. Только при взгляде на неумело поджаренные тосты и яичницу, Эффи поняла, насколько сильно она проголодалась.

— Чем богаты, тем и рады, — Блэк поставил поднос на тумбочку и кивнул Эффи. — Ешь.

Просить дважды ее не пришлось, к тому же яичница оказалась самой вкусной, что она когда-либо пробовала. Блэк тем временем сосредоточенно вглядывался в лицо Поттера, а тот спокойно, даже немножко довольно произнес:

— Привет, Бродяга.