Холод (джен)

— ...Так ее! Давай, Пэнс! Топи грязнокровку, пусть захлебнется дерьмом!

Подобного рода восклицания не были чем-то диким в Хогвартсе вот уже почти пятнадцать лет. Северус Снейп, преподаватель темных искусств, заместитель директора школы и декан факультета Слизерин, услышал их еще в коридоре второго этажа, когда совершал вечерний обход замка.

— Мне кажется, она и впрямь может сдохнуть, — послышался еще один голос, чуть более спокойный, чем предыдущие. — Осторожнее, Паркинсон.

— Грязнокровкой меньше, дышать станет легче, — взвизгнул девчачий голос. — Давай, Пэнси!

Чертыхнувшись, Снейп направился к туалету для девочек, в котором обитало унылое привидение по имени Плакса Миртл. Распахнув двери, он увидел следующую картину: Пэнси Паркинсон, признанная королева Слизерина, яростно окунала одну из гриффиндорских грязнокровок головой в грязный унитаз, в котором плавало что-то, отдаленно напоминающее чей-то не до конца переработанный ужин. Пэнси плотным кольцом окружили шестикурсники Слизерина, среди которых наблюдались взбудораженная Дафна Гринграсс, Миллисент Буллстроуд с колдокамерой в руках и довольной ухмылкой на лице; головорезы Крэбб и Гойл, словно сиамские близнецы с одним мозгом на двоих, яростно подбадривали Пэнси; директорский сынок Драко Малфой с абсолютно непроницаемым выражением аристократического лица и чуть обеспокоенный Блейз Забини. Он кусал губы и с отвращением смотрел на попытки Паркинсон утопить грязнокровку, и Северус вдруг узнал девчонку по гриве жутко непослушных каштановых волос. Что ж, этого и следовало ожидать. Гермиона Грейнджер была любимой мишенью чистокровных студентов.

Пэнси надавила на лохматую голову грязнокровки, и раздался жуткий булькающий звук. Грейнджер вырывалась изо всех сил, но Пэнси держала ее крепко, придавливая каблучищами своих туфель ноги грязнокровки к полу. Неустанно щелкала колдокамера Миллисент, щелчки сопровождались жадными комментариями:

— Поверни ее чуть-чуть, Пэнс, чтобы рожу было видно! Как она жрет дерьмо, вот так! Отлично!

Во взгляде Грейнджер, направленном на своих мучителей, читалась только жалость.

— Да она же как амеба, — Пэнси в последний раз с отвращением окунула голову гриффиндорки в унитаз и, пнув ее носком туфли под ребра, поднялась на ноги. Грейнджер так и осталась сидеть возле унитаза, ее мокрые волосы сейчас напоминали сальные сосульки, с которых капала грязная вода.

— С Круциатусом было интереснее, — пискнула Дафна. — Она хотя бы подавала признаки жизни...

— Да ну его, — поморщилась Паркинсон, поправляя свою безупречную мантию. — Надоело уже. Ничего, в следующий раз я придумаю что-нибудь поинтереснее...

В этот момент она наткнулась взглядом на Снейпа, который лишь холодно усмехнулся.

— Мисс Паркинсон, направьте, пожалуйста, вашу фантазию на учебный процесс. Ваше последнее эссе об Адском пламени — очень слабая работа. Идите к себе в гостиную, — распорядился Снейп, и слизеринцы, возглавляемые Малфоем, неспеша покинули туалет Плаксы Миртл. — Мисс Грейнджер, — обратился Снейп к пострадавшей грязнокровке, — вам тоже не стоит задерживаться.

Гермиона Грейнджер слыла умной девочкой, но все, чем она выделялась среди остальных грязнокровок, это периодическими издевательствами Паркинсон и ее свиты. Почему Пэнси выбрала именно ее — неизвестно. Красотой Грейнджер не блистала, оценок выше чем слизеринцы не получала — личное распоряжение директора Малфоя. Жизнь грязнокровок в Хогвартсе, куда их забирали помимо желания родителей и самих детей, и без того не была сладкой.

Северус направлялся домой, в Хогсмид, и вспоминал, как все было в первые дни Нового режима. Хогвартс уже не был привычной ему школой, Распределяющая Шляпа получила распоряжение сортировать новичков не по характерам, а по статусу крови. Так в Слизерине оказывались все чистокровные без разбору, а в Гриффиндоре, соответственно, грязнокровки. Исключение составляли лишь ученики Когтеврана и Пуффендуя — на этих факультетах учились действительно те, кто им подходил, вне зависимости от того, насколько чистой была их кровь. Его собственная дочь оказалась студенткой Когтеврана, что несколько огорчило его и несказанно обрадовало Лили, которая все еще сожалела о том, что их старшего сына в виде исключения отправили в Слизерин.

При мысли о детях Северус ускорил шаг. До начала нового дня оставалось не больше часа, а завтра у Люси день рождения. Дочери исполнялось двенадцать лет, и Северус всегда был первым, кто поздравлял ее. В этом году нарушать традицию не хотелось, поэтому, выйдя за пределы антиаппарационного поля Хогвартса он аппарировал прямо к порогу своего дома.

Лили еще не спала и возилась на кухне с праздничным пирогом для Люси, украшая его кремовыми розочками, которые так любила дочь, и которые Северус терпеть не мог. Сама Люси наверняка была у себя в комнате. Клода дома не было — он предпочитал жить в общежитии Слизерина вместе со своими друзьями.

Скинув уличную мантию, Северус повесил ее на крючок в прихожей. На глаза ему попалась большая семейная фотография, сделанная год назад — тогда Люси только зачислили в Хогвартс. Его взгляд задержался на девочке, которая радостно заулыбалась отцу и помахала ему рукой. Иногда он задавался вопросом — на кого же похожа их с Лили дочь? У Люси были тускло-рыжие волосы Лили и овал лица, как у него, но в остальном девочка, казалось, была похожа просто на саму себя. Что касается Клода, их первенца, которому в августе должно было исполниться четырнадцать, то он полностью пошел в своего деда Тобиаса и, судя по ранним снимкам, которых было не так уж и много, мальчик был практически точной копией Снейпа-старшего. Северус ужасно сожалел о том, что дети не унаследовали ярко-зеленые глаза своей матери. В такие моменты ему непременно вспоминался годовалый мальчишка, глядящий на него зелеными, как молодая листва, глазами, в которых читался не то упрек, не то просьба.

— Сев, ты сегодня поздно, — Лили вышла в прихожую и поцеловала мужа в щеку. — Как дела на работе, как там Клоди?

— Как всегда, — он усмехнулся, а про себя добавил: «Снова видел, как издеваются над грязнокровкой, но промолчал, потому что не имею права вякать». Впрочем, Лили это знать было ненужно. — Клод передавал вам привет. Как Люси?

Лили гневно отбросила с лица растрепавшиеся волосы.

— Мы делали уроки, — она специально выделила голосом слово «уроки». Снейпу оставалось только устало вздохнуть — Лили всецело не одобряла новую школьную программу, когда школьников знакомили с Непростительными проклятиями и вообще темной магией уже на первом курсе. Люси пугало действие Круциатуса, который Клод с большим удовольствием тренировал на ее кошке. Из-за этого, а так же многих других вещей его дети росли недружными.

— Ты же знаешь, что я не могу на это повлиять, — устало сказал Северус, садясь за стол. Поджав губы и ничего больше не сказав, Лили поставила перед ним тарелку с едой и направила палочку на грязную посуду в раковине. На кухонной тумбе стоял почти завершенный праздничный пирог для Люси.

— В последнее время ты ничего не можешь, — бросила Лили и ушла. Снейп с раздражением сжал вилку и принялся за ужин.

До двенадцати он просидел в гостиной, просматривая прессу — в школе как-то не до того. Стрелки ползли по циферблату медленно, как глизень Клода, но все же приближали день рождения Люси. Дочь наверняка уже спала, но так было всегда — он приходил к ней сразу же, как только часы пробили двенадцать, и поздравлял свою любимую малышку. Раньше он дарил ей красивых кукол, платья, интересные книжки, но в этом году чуть не сломал голову, думая над подарком, пока не увидел у Пэнси Паркинсон сумочку из драконьей кожи. Подарок мог оказаться очень хорошим, если бы не привычка Паркинсон пытать Круциатусом всякую модницу, у которой вдруг появлялась хоть одна вещь, похожая на ее имущество.

Именинница сидела у себя на кровати, скрестив ноги по-турецки, и при слабом свете бра читала книгу. Услышав скрип открываемой двери, Люси вскинула голову, встретилась взглядом с отцом и поспешно убрала книгу под подушку, однако Снейп все же успел заметить нарисованную на обложке девушку в старинном розовом платье.

— С днем рождения, Лу, — он сел на кровать дочери и заправил ей за ухо прядку жестковатых, как проволока, рыжих волос. — Я, как всегда, первый, — не без гордости добавил он. — Что читаешь?

— Ах, это... — Люси замялась. — Да ерунда, пап, ничего особенного...

— Ты же знаешь, что я не одобряю литературу маглов в нашем доме, — как можно более мягко пожурил дочь Снейп.

— Зато мама рада, что я интересуюсь, — немного виновато пожала плечами девочка.

Снейп положил ей на колени подарок, завернутый в блестящую синюю фольгу. Люси обожала читать, наверное, поэтому Шляпа выбрала для нее Когтевран.

— Надеюсь, что это тебя заинтересует больше, малыш, — он коснулся губами лба дочери. — А это, — он извлек из-под подушки книгу, — я заберу.

— Но, пап!.. — воскликнула было Люси, но Снейп был непреклонен. Он покачал головой и подоткнул одеяло запыхтевшей от обиды Люси.

— Все, засыпай, котенок. Завтра у кого-то контрольная работа по темным искусствам. Ты пригласила подружек на день рождения? Мама испекла твой любимый торт, — заговорщицки приложил палец к губам Снейп.

Люси все еще выглядела надутой.

— Мы отпразднуем в гостиной Когтеврана. У Кэтти и Саманты нет разрешения на посещение Хогсмида.

— Ладно, но вечером отпразднуем всей семьей дома...

— Клоди не придет, — фыркнула Люси.

— Придет, — решительно заявил Снейп. — Мама тоже по нему скучает.

— Он совсем зазнался в своем Слизерине, — пробурчала дочь с обидой.

Северус и сам это заметил. Его сын не был королем факультета, как Драко Малфой, но пользовался достаточным уважением, как сын их декана, несмотря на то, что был полукровкой. У Клода была своя компания, но с малфоевской они старались не пересекаться. Хотя Северус предпочел бы, чтобы его сын подружился с Драко.

— Ладно, — он решил, что тему пора сворачивать, — спи, Лу. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, папа.

Он поцеловал дочь и погасил настенный светильник. Люси никогда не боялась темноты.

Пока он принимал душ *автор сама в шоке*, Лили ушла к дочери с поздравлениями. Снейп вышел из ванной, когда Лили уже лежала в постели. На ней была только тоненькая сорочка. Северус лег рядом и коснулся губами плеча жены, спустив с него бретельку. Тело Лили уже не было таким соблазнительным, как раньше — после рождения Люси у нее остались растяжки, а талия немного оплыла, но он все равно находил свою жену привлекательной и не хотел никого, кроме нее.

— Северус, Люси еще не спит, — вяло отмахнулась от него Лили, однако сдаваться он не намеревался. Снейп повел палочкой в сторону двери и прошептал:

— Муффлиато. Мы тихонько, Лил.

Она вздохнула и повернулась к нему лицом.

* * *

В учительской, куда Северус зашел во время перерыва между уроками, шло какое-то внеплановое совещание. В руках всех присутствующих были свежие газеты, еще пахшие типографской краской. Завидев вошедшего Снейпа, к нему тут же подлетела Алекто Кэрроу, преподавательница магловедения.

— Северус, ты уже читал новости? — отбросив вежливость и какие бы то ни было формальности, набросилась на него профессор Кэрроу. — Это немыслимо!

— Слышал, Беллатриса от ярости разгромила свой кабинет в Министерстве, — понизив голос, сообщил Антонин Долохов, который преподавал чистокровным студентам искусство дуэлей.

— В чем дело? — спокойно осведомился Снейп.

Алекто всучила ему газету. На первой полосе красовалась фотография гринготтского гоблина, который жестикулировал и что-то говорил. Ниже был заголовок: «Дерзкая попытка ограбления банка Гринготтс». Далее шла статья, в которой упоминался сейф Лестрейнджей, интервью с разгневанной Беллатрисой и ее заявление, что ничего украдено не было.

«Меры безопасности были предприняты слишком поздно — грабителям удалось скрыться с места преступления. К счастью, опустошить сейф главы Отдела Магического правопорядка злоумышленники не успели. Министр берет расследование под личный контроль».

— Вранье, — авторитетно заявил Долохов, поигрывающий волшебной палочкой. — Брюликов унесли достаточно для того, чтобы мадам Лестрейндж вышла на улицы Лондона и перебила кучу маглов, выпуская пар.

— У кого только хватило наглости... — от возмущения голос Алекто поднялся на несколько октав.

— У того, кто в прошлый раз вынес содержимое сейфа Малфоев, — пожал плечами Снейп.

Лет семь назад было совершено похожее ограбление. Ни преступников, ни улик обнаружено не было — и тем не менее, сейф директора Хогвартса обнаружили пустым, с распахнутой настежь дверью. Взяли только деньги и некоторые драгоценности да оставили белую пожирательскую маску, поверх которой лежала куча экскрементов феникса. Это все, что удалось установить экспертам, больше никаких зашифрованных посланий в этом сомнительном подарке обнаружено не было. Всем и без того было ясно, чьих это рук дело.

— Маска была и в сейфе Беллатрисы, — Макнейр, надзиратель грязнокровок, от которого им совсем жизни не было, словно прочитал мысли Снейпа. — С дерьмом феникса. И откуда только берут — уж лет пятнадцать как никто в них не светится.

— Надо проверить всех посетителей Гринготтса в тот день, только и всего, — пожал плечами Снейп, мысленно усмехаясь. Почему-то маска с дерьмом здорово рассмешила его. Очень походило на Блэка, такие тупые подарочки были как раз в его стиле. А Сириус Блэк и вся их шайка-лейка по-прежнему числилась в розыске.