Расходные материалы (гет)

Минерва обогнула ругающуюся в проходе парочку и посмотрела в конец вагона. Тот был практически пуст. Она с облегчением выдохнула и направилась к самой дальней скамье. Лучше, чтобы за спиной была стена. Аластор шел следом, положив руку ей на талию. Минерва чувствовала, как горит под его ладонью кожа, но даже не пыталась убрать руку. Пусть это было частью их прикрытия, но она не собиралась скрывать от самой себя, что это значит. И, кроме того, она так устала, что, если бы не Аластор, вряд ли сумела бы идти, не шатаясь. Возможно, только необходимость вести Минерву удерживала на ногах самого Аластора.

Опустившись на скамью прямо рядом с окном, Минерва скромно положила сумку на колени, и оглядела платформу, пока Аластор внимательно осматривал вагон. Она следила, как мимо бредут люди, а охранники тщательно проверяют билеты. Поезд должен был перевезти их через границу обратно во Францию, и Минерва не могла дождаться, когда он тронется в путь. Она надеялась, что на обратном пути им удастся где-нибудь остановиться на ночь. Ее измотала необходимость дремать урывками в нетопленых вагонах. От амбара до вокзала они шли пешком, и только в поезде Минерва обнаружила на манжете кровь. Она давно засохла, и только бурое пятно напоминало Минерве, всякий раз, когда она на него глядела, о том, что они сделали. Впрочем, она вряд ли забыла бы об этом и без пятна.

Аластор опустился рядом и положил на соседнее сиденье сложенное одеяло — единственное, что они успели купить, когда бежали по вокзалу. Минерва глянула на одеяло и заставила себя не думать о наступающей ночи, когда, сжавшись под одеялом, один будет бодрствовать, а другой — спать (или хотя бы пытаться). Стук сердца Аластора стал ей привычен так же, как стук собственного сердца. Она знала, когда ему снится сон, по тому, как дергались его веки и менялось дыхание. Она никогда не была так близка с кем-нибудь, хотя они всего лишь спали рядом. Она продолжала рассматривать платформу и внезапно напряглась. У дальней стены возникли два закутанных силуэта.

Поезд разводил пары. Минерва схватила Аластора за руку.

— У стены, под часами.

Поезд дернулся. Она почувствовала, как у Аластора перехватило дыхание.

— Поцелуй меня, — распорядился он, прижав ладонь к ее щеке и притягивая к себе. Она повернулась и ткнулась в него губами, потом поменяла позу, прижимаясь к нему и стараясь как можно сильнее скрыть лица. Поцелуй вышел грубым и торопливым, только губами и только для обмана, но все равно, когда она положила руки на плечи Аластора и обхватила его за голую шею, по пальцам пробежала дрожь. Поезд медленно тронулся и двинулся со станции, постепенно набирая скорость. Когда Минерва, тяжело дыша, отодвинулась от Аластора, станция уже скрылась из виду. Ей некогда было думать о том, какой гладкой оказалась кожа Аластора под ее пальцами, и как напряглись под ее руками его мышцы. И некогда воображать, куда мог завести поцелуй.

— Думаешь, они нас заметили? — произнесла она, гордясь тем, как спокойно это прозвучало.

— Не думаю, — ответил он хрипло, откашлялся, и попытался снова. — Чистая случайность.

Минерва неуверенно хмыкнула. Она не слишком верила в случайности, и сомневалась, что Гриндевальд в них верит.

Откинувшись на спинку скамьи и избегая взгляда Аластора, Минерва расправила рукава и юбку. Он провел пальцами по ее руке. Быстро взглянув на него, она не стала отодвигать руку. Они слегка соприкасались пальцами. Она стала смотреть в окно, по-прежнему избегая его взгляда.

— Я волнуюсь, — сказала она. — И хотелось бы хотя бы ночь провести не в поезде.

— Граница будет в полдень, — ответил Аластор. — Дамблдор говорил, что во Франции слуг и лазутчиков Гриндевальда почти нет, но не могу сказать, что я в это верю.

— А я хотела бы верить.

— Мне нравится, что ты такая недоверчивая.

— Эта добродетель часто недооценивается.

— Я-то ее ценю, — сказал Аластор. — Ты — женщина на редкость находчивая и бдительная.

— Постоянная бдительность, — согласилась Минерва. — И бесконечная находчивость.

Аластор рассмеялся и подвинулся ближе. Минерва отвела глаза от окна и посмотрела в его улыбающееся лицо. Он взял ее руки в свои, поднес к губам и торжественно поцеловал каждый палец.

— Постоянная бдительность — мне это нравится, — сказал он.

Минерва сжала его пальцы и улыбнулась. На другом конце вагона появился кондуктор. Аластор выпустил ее руки и принялся искать билеты. Минерва сложила ладони на коленях и снова стала глядеть в окно на деревенские виды, дожидаясь, когда же поезд остановится.