Significant Digits - Значащие цифры (джен)

Вопросил человек, звавшийся Мандр-близ-Ручья, у Мерлина:

— Как можем мы остановить ход судьбы?

И Мерлин ответствовал в страхе:

— Дабы не претерпеть нам участи Атлантиды, что в небытие исчезла, наложу свою печать я повсюду. Но и такого заклинания, благословение и проклятие в себе вобравшем, не будет достаточно. И продолжит Человек расти в знаниях.

И услыхав слова такие от Первого Заклинателя, ощутили они тревогу.

Гарри Лоу, «Трансмиграция», абзац двенадцать.

≡≡≡Ω≡≡≡

— Тарлетон работал здесь в течение двух лет. Он был умным малым, и у него были амбициозные планы, — произнесла советник Тинегар, когда они подошли к двери в почтовый отдел. — Я не была с ним близко знакома, но нам довелось общаться, пока он был клерком. Он надеялся, что когда-нибудь дослужится до советника.

— Каждая смерть — это трагедия, особенно гибель человека с блестящим будущим. И простите мне моё невежество, но как долго занимает подобное продвижение по службе? — спросила Гермиона, следуя за ней. Шарлевуа и Эстер шли следом.

— Как правило, лет двадцать, — ответила Тинегар, — но он хотел добиться повышения в течение первых десяти лет работы в Совете. Это было бы необычным событием, но не невероятным, — она открыла дверь перед собой. — Тарлетон подавал надежды, и его убийство — это ужасно.

Сейчас почтовый отдел Вестфальского Совета представлял из себя почерневшие руины. Гермиона посмотрела по сторонам. Это было похоже на разбросанную мозаику. Вот решётки из металлической проволоки, смятые, порванные, они когда-то были клетками для сов. А эти искорёженные металлические жёрдочки, похоже, были совиными насестами, где птицы ждали срочных писем. Два камина, которые в целом не были повреждены, но пороховые меха рядом с ними оказались разрушены. Пороховые меха выглядели как маленькие кузнечные меха, расположенные на полу, которые могли выдавать дозированное количество летучего пороха. Это было немного безопаснее и значительно чище, чем если просто хватать щепоть этого состава, особенно для детей и стариков. Кроме того, так гораздо удобнее, потому что вам больше не нужно держать запасы пороха дома. Да, вы не сможете проделывать причудливые фокусы с такими мехами, например, бросить полную горсть пороха в огонь и использовать его, как средство связи. Но в действительности, как часто вам необходим такой глупый способ связи? В общем — Гермиона хотела себе такие же.

Она шагнула в комнату. Каменный пол под ногами либо подмели, либо почистили Скорджифаем, поскольку тут не было ни осколков стекла, ни мелких камней. Была надежда, что кто-то осмотрел здесь все перед процедурой, но Гермиона в этом сомневалась. У волшебников не было инстинкта сыщика — зато было чувство, что беспорядок должен быть немедленно устранён. На протяжении поколений чистоплотность входила в список вещей, что отличали род волшебников от остального человечества, и оттого она стала прочной традицией.

Что ж, это нормально. Во всяком случае, она никак не ожидала, что обнаружит какую-нибудь скрытую улику, как только войдёт.

— Я полагаю, когда доставили посылку, её видел не только Тарлентон? — спросила Гермиона, заходя дальше в комнату и изучая пол. Тот был обожжён, но в меньшей степени, чем она представляла. Один участок, в частности, заметно почернел.

— Да, — ответила Тинегар, остановившись внутри комнаты у двери. — Вот почему мы знаем, что она пришла от Нарциссы Малфой, этой гнусной империалистической суки.

Гермиона обернулась посмотреть на Тинегар и увидела, что лицо Американской ведьмы было искажено яростью. Расстроена утратой или расстроена нанесённым оскорблением?

— Вы знали Малфоев? Знали Люциуса Малфоя, мужа Нарциссы? — мягко спросила Гермиона.

— Давным-давно мы с ним обменялись проклятиями.

Гермиона кивнула. Тинегар одна из тех, кого присылали из-за границы во время войны c Гриндевальдом и Войны Волшебников.

— Впрочем, даже до этого Люциус был проблемой. В течение тридцати лет он контролировал большую часть Британского посольства в Конфедерации, и они были вечной занозой в наших делах, пока мы пытались уменьшить число ограничений, лежавших на сквибах и других созданиях. На протяжении многих лет американцы и союз Десяти Тысяч выступали против Европейской коалиции, когда дело дошло до освободительного движения, мы боролись за голоса делегатов из Африки, островов и Савада ⁽¹⁾. Тогда как Малфой способствовал тому, чтобы большая часть Европы объединилась вокруг статуса-кво. Он — та причина, почему охота на русалидов так долго была легальной.

Даже спустя почти десятилетие после смерти этого человека, Гермиона могла расслышать гнев в голосе Тинегар.

— Сейчас вопрос в другом, — перебила Гермиона.

Она не стала упоминать о том неловком факте, что голосование за Международный устав сохранности жизни и здоровья также потерпело неудачу, во многом благодаря именно Восточно-Американскому блоку. Но их Конфедерация отменила дюжину международных ограничений для сквибов и волшебных существ, так что некоторое движение в верном направлении было. Гарри даже начал под давлением Гермионы планировать кампанию по предоставлению мест в совете Конфедерации для волшебных существ, хоть пока и без публичных объявлений.

— Да... эм, инциденты тысяча девятьсот девяносто второго года и создание Тауэра изменили положение многих правительств. Например, Египет и Кения поменяли свою позицию в голосовании по проблеме русалидов сразу же после того, как стало очевидно, что взяток больше не будет.

Гермиона опустилась на одно колено и провела пальцем по налёту сажи на полу.

— Я не уверена, радоваться ли нам, что их настоящая позиция — этичная, или негодовать, что деньги смогли так легко их переубедить.

Тинегар лишь скрестила руки на груди и пробормотала, что согласна. Гермиона перевела всё своё внимание на место преступления.

Сначала наблюдения. Никаких теорий, никаких догадок, никакого воображения. Что я вижу?

Клетки и совиные насесты там... Несколько длинных столов, в основном неповреждённых, здесь... Один из столов разломанный и порядком почерневший... На полу слой осевшей золы и редкие клочки мусора... Множество небольших пустых ячеек без каких-либо пометок у стены напротив... Потолок, кажется, не пострадал, хотя трудно сказать, этот камень изначально был таким или это сажа... Какие-то засохшие коричневатые пятна в одном углу, выглядят как кровь... Камины не повреждены, но пороховые меха разрушены... Канцелярские принадлежности всё еще здесь: стопки пергамента, бутылки чернил и горшок летучего пороха на каминной полке... Разрушенные клетки и насесты для сов закопчённые, но других загрязнений нет...

— Почти закончили? — спросила Тинегар из-за спины. Американская ведьма явно была недовольна тем, что Гарри так настойчиво требовал присутствия Гермионы, и что её коллеги-советники в результате согласились. Возможно, они предполагали, что это будет чисто символический визит. — Боюсь, здесь особо не на что смотреть.

Гермиона оглянулась на американку, чьё тонкое лицо выглядело недовольным.

— Мне кажется, есть на что.

Тинегар отрицательно покачала головой.

— Мы уже тщательно тут всё обыскали. Провидение, поиск следов заклинаний: все стандартные процедуры. Но мы не нашли ничего интересного. Никаких разрушительных заклинаний здесь не применялось, никто не аппарировал и не применял портключ. И как вы видите, пороховые меха разрушены. В этом проклятом маггловском устройстве не было никакой магии... это что-то вроде навозной бомбы, но с пламенем и ударной волной. На данный момент мы называем это Взрывобомбой.

«Пожалуй, я запишу это своей пишуручкой в мой бумагоблокнот», — произнёс голос Гарри в голове Гермионы.

— И Вы вернулись назад раньше и всё проверили? — вопрос звучал как неопределённая чепуха, если только вы не знаете о маховиках времени. Гермиона предположила, что Тинегар знала о них, учитывая тошнотворное количество информации, которой владели Хиг и союзники, но информационная гигиена была важной привычкой.

Тинегар отрицательно покачала головой:

— Мы ограничили время здесь. Не для того, чтобы помешать расследованию, разумеется. Я не уверена, вы слышали об Альбрехте Переле?

Гермиона покачала головой. Тинегар продолжила:

— В шестидесятые годы был один волшебник, который возвращался на час назад, чтобы подготовиться к трудному повороту дебатов. Когда какой-нибудь пункт его речи подвергался критике, он тратил целый час, пересматривая свою речь, собирал сторонников и получал соответствующие обещания от союзников. Конечным результатом стало то, что каждый раз, когда он оглашал свою повестку дня, все уже были готовы его поддержать, а контраргументы были ничтожными. Когда же и другие начали делать то же самое, ставки поднялись... Участники снова и снова возвращались во времени, пытаясь подготовиться, основываясь на информации из будущего. Насколько я понимаю, стенограммы с таких собраний перестали иметь смысл... Просто набор предопределённых выводов, описывающих результаты дискуссий, существование которых только подразумевалось. Один из наших провидцев сошёл с ума, крича что-то о ленте, имеющей только одну сторону ⁽²⁾.

Тинегар поморщилась, её верхняя губа почти прижалась к узкому носу.

— В конце концов, Альбрехт попытался выйти из тупика, вернувшись на шесть часов назад. Он попытался отправить свои заметки с помощником ещё на шесть часов, чтобы провести опрос мнений. Альбрехт, его помощник и три свидетеля были стёрты из реальности как пятно от кетчупа… А мы ограничили время в Альтинге. В этом и заключается цель этой меры предосторожности... Защищать честность дебатов.

— Не самая плохая причина из тех, что я слышала, — прокомментировала Гермиона, подходя к длинным столам на другой стороне комнаты, которые, по всей видимости, обычно находились в центре почтового отделения.

— Мисс Грейнджер, вы нашли что-нибудь интересное? — спросила Тинегар. — Хотя я ценю ваши усилия в расследовании, тем более что это вина британских радикалов, но я не уверена, что здесь есть что-то ещё для вас.

В голосе Тинегар звучало растущее подозрение.

«Есть ли какой-нибудь способ заверить её, что я здесь не для того, чтобы шпионить за ними, а для того, чтобы разобраться с терактом? Они, должно быть, думают, что я вынюхиваю информацию.» Гермиона не могла ничего придумать. С ней пронеслись через холл, не давая возможности осмотреться, и, судя по движению воздуха, некоторые из стен были иллюзией. И хотя у Гермионы была впечатляющая репутация, не было никаких причин считать, что её способности к расследованиям выше, чем у людей, которые уже этим занимаются. Тем более не было способов убедить в этом советника.

— Я ещё не уверена. Я думаю, что важно просто посмотреть на все, задать вопросы и немного подумать, прежде чем делать выводы, — сказала Гермиона, касаясь стола перед ней.

На нем не было ничего, кроме лёгкого слоя сажи. Не обожжённый… Похоже на осевший пепел. То есть сюда пришли и подчистили это место сразу же, в противном случае Скорджифай устранил бы и этот налёт. Но если этот Тарлетон действительно работал здесь всего два года, ему бы не было поручено ничего секретного.

Почтовое отделение, работающее с информацией достаточно щепетильной, чтобы начать уборку ещё до того, как рассеется дым, но не слишком для поручения относительно новому работнику?

Звучит как-то сомнительно.

Я замечаю, что озадачена.

Ах. Поняла.

— Некоторые вещи здесь выглядят странно. А всё потому, что это не было почтовым отделом для обычной переписки, — сказала Гермиона, поворачиваясь к Тинегар. — Это был центр обработки разведывательной информации.

Ведьма, похоже, её не поняла, поэтому Гермиона уточнила, используя более конкретный язык. Она держала свой голос мягко нейтральным.

— Советник Хиг, как и некоторые его коллеги в Вестфальском Совете, имеют множество устройств для сбора информации по всему миру. Это было одно из мест, где обрабатывалась часть этой информации... Пергаменты, которые выглядели важными, разговоры, которые звучали интересно.

Гермиона на секунду задумалась и потом поправила себя:

— Или, по крайней мере, работа Тарлетона была как-то связана с этим. Он мог бы получать за это премию или что-то в этом роде.

Лицо Тинегар исказила гримаса.

— Мисс Грейнджер, здесь был почтовый отдел, и я буду вам благодарна, если вы не станете шутить из-за смерти одного из наших коллег.

— Дайте-ка угадаю, вторая или третья вещь, которую ваши люди сделали, это убрали все пергаменты и письма, не так ли? Прибежали и увидели произошедшее, проверили, можно ли помочь Тарлетону, а затем прошлись тут Собирающими чарами и Скорджифаем. Вот почему все по-прежнему покрыто сажей и хлопьями пепла, хотя вся бумага и осколки от взрыва исчезли. Но Тарлетон проработал здесь всего пару лет. Если бы пергаменты, прибывающие сюда, были столь важны, чтобы их немедленно убрать, прежде чем кто-либо увидит или украдёт их в суматохе, ему бы даже не разрешили их увидеть.

Гермиона указала на стену с пустыми ячейками, а затем на разрушенные клетки с совами.

— Разумеется, сюда поступало и отсюда исходило много информации. Но наиболее конфиденциальные письма совами доставляют прямо к получателю, а не в такую комнату. У нас дома, в министерстве, подобное помещение предназначено для обработки и сортировки общих запросов или жалоб... Ничего, что нужно было бы немедленно уничтожить.

Она снова повернулась к Тинегар.

— Но у Совета есть кое-что, чего нет в Министерстве… Множество способов сбора информации, порождающих огромный поток пергаментов. Списки покупок, фанатские письма и разговоры о чае — плюс иногда важное письмо о секретном заговоре. Так почему же сотрудник низкого ранга будет перебирать секретные документы? Ну, когда у вас есть тысяча секретных бумаг в день, вам придётся использовать сотрудников низкого уровня. Их задача отсортировать все, что выглядит важным, и передать выше.

Тинегар покачала головой.

— Ничто из этого не важно, даже если бы это было правдой. Вы здесь не для того, чтобы выяснять, как работает Совет, или шпионить за нами.

Её голос был полон гнева и, возможно, беспокойства.

— Я здесь не для того, чтобы шпионить за вами, вы правы, — согласилась Гермиона. — И мне жаль, если кажется, что я лезу в ваши дела.

Она подошла к Тинегар, её шаги были лёгкими, но глаза были полны решимости.

— Но только в этом месяце бомба, похожая на эту, чуть не убила меня. Она находилась в сумке, так же близко ко мне, как вы сейчас, и если бы я была на несколько секунд медленнее… — она указала на выжженный пол.

Американка снова нахмурилась и проговорила с желчью:

— Да, я читала об этом. Как я помню из газет, фракция Малфоев доставляла вам немало хлопот.

— С тысяча девятьсот девяносто третьего года. Они были в подполье шесть лет, и за это время часть людей перешла от нас на их сторону. Нарцисса и Драко умны, и у них есть ресурсы... Они ворвались в Гринготтс, и они ограбили Отдел Тайн в Министерстве, а я никогда бы не подумала, что любая из этих вещей возможна. И они не переставали искать поддержки… Публиковать информационные бюллетени, запугивать волшебных существ и вообще быть опасной неприятностью. Нам всем было трудно с этим справиться.

Гермиона почувствовала, что её голос стал немного напряжённым.

Она свисала с края крыши, её плечо болело, а запястье было зажато в руках светловолосого мальчика.

— Он прибежит помочь мне, но сначала он использует Люминос на нас обоих, точно. Тебе нужно меня отпустить. Ну же, отпусти, Драко, отпусти, ты можешь одолеть его, нам нужно победить, Драко!

Гермиона быстро заморгала.

— Довольно много проблем, да.

— А сколько друзей вы потеряли? — спросила Тинегар, многозначительно глядя в угол, на коричневатые пятна. Она знала ответ.

— Несколько получили ранения, многих запугали, но это первый раз, когда они отняли жизнь, — призналась Гермиона. — Они никогда не делали ничего подобного до этого месяца, когда они устроили покушение на меня и Гарри в Лондоне. Я была — да и сейчас остаюсь — удивлена, что они пошли на подобное. Я полагала, что Драко перестал быть тем мальчиком, которого воспитывал его отец. Я, честно говоря, едва могу поверить, что он мог бы отнять жизнь случайного свидетеля.

Тем более мою жизнь.

— Это действительно очень не похоже на то, что я знаю о поведении клана Малфоев. Люциус бы никогда не прибег к чему-то столь грубому или бессмысленному, каким бы ужасным он ни был. Знаете, похоже, это убийство вообще не имело цели, кроме как запугать нас, — эти слова были произнесены с нажимом.

Она же не имеет в виду... ох!

— Действительно, — сказала Гермиона. — Это злобное и жестокое преступление, и вы попадаете прямо в руки Гарри Поттера и его Договора о сохранности жизни, тем более что на мою жизнь тоже покушались. У нас один и тот же враг, так давайте будем на одной стороне! — она говорила это с демонстративным отвращением, глядя на Тинегар.

Она думает, будто мы с Гарри устроили оба теракта, чтобы попытаться создать общего врага (тридцать четвертая стратагема Чжугэ Ляна, автоматически подставил её мозг: «Нанести себе травму, чтобы завоевать доверие врага»). Но если бы мы планировали это, мы же не были бы настолько глупы?

— Может быть, вы не настолько просты, — Тинегар тряхнула головой. — Если так, какой в этом смысл? Я не вижу причин убивать перспективного молодого клерка, какие бы здесь ни были пергаменты. Это не принесёт никакой политической выгоды... Никто не был запуган в какой бы то ни было степени. Большинство ведьм и волшебников Совета — храбрые люди, но даже трусам было бы стыдно уступать перед такой очевидной тактикой. Если бы сегодня по вашему договору было проведено голосование, результаты были бы такими же, как вчера.

Тинегар направилась к двери и переступила порог. Шарлевуа и Эстер следили сквозь дверной проем, чтоб ничего не случилось с их командиром. Они не издавали ни звука, так что Гермиона почти забыла об их существовании. Она криво улыбнулась в их сторону, а затем повернулась к Тинегар:

— Советник, у меня те же вопросы. Давайте вместе разберёмся в этом. Cui bono? ⁽³⁾

— «Кому это выгодно»? — переспросила Тинегар. — Думаю, только Тауэру. По крайней мере часть магической Америки решит объединиться с ним против его общеизвестного врага и предполагаемого нападавшего, Нарциссы Малфой.

Она остановилась в холле. Похоже, ей было не по себе даже просто находиться в той комнате. Не из-за печальной судьбы Тарлетона, а из-за того, что это напоминало о её собственной уязвимости. Должно быть, это нормально.

— Согласна. Но это то, что Тауэр назвал бы "обманом первого уровня". А вы уже встречали Гарри... можно ли сказать, положа руку на сердце, что он настолько глуп или небрежен? Если бы он взялся планировать подобного рода взрывы, я уверяю, не было бы никаких случайных жертв, и вы бы не смогли бы так просто раскусить его план, — осознав смысл сказанного, Гермиона быстро продолжила. — Но что более важно, главная цель в жизни у Гарри — прекратить людские смерти. Если бы вы только знали, насколько сильно он ценит каждую человеческую жизнь, вы бы никогда не подумали про него ничего подобного.

— Значит, вы считаете, это обман второго уровня? Взрыватель хотел, чтобы мы подозревали Тауэр? Звучит слишком хитромудро. И к тому же, учитывая, как хитёр Тауэр по вашим словам, естественным выводом будет, что это обман третьего уровня, разве нет?

Тинегар тряхнула головой и направилась через холл, приглашая за собой. Гермиона последовала за ней, сопровождаемая обеими Возвращёнными.

Эта женщина станет оспаривать что угодно.

— В таком случае давайте получим больше информации. Я могу осмотреть тело? Бомбы делают из особых химикатов и металлических деталей, и иногда можно отследить их происхождение, используя некоторые научные методы.

— Семья забрала тело. Близкий друг и коллега опознал его по отпечатку души. Они устроились на работу одновременно и были очень близки. Никаких сомнений, что это он. Это не была кукла или что-то подобное, — Тинегар завернула за угол, за которым был ещё один неприметный коридор из серого камня.

И почему маги так любят строить свои штаб-квартиры из серого камня? Этот материал проще обложить защитными чарами или это дань традициям средневековой архитектуры?

— По отпечатку души? — переспросила Гермиона.

— Это просто такое выражение. Мы уверены, что это был Тарлетон, и тело больше недоступно.

— Хм. Интересно… А кто первым вошёл в комнату после взрыва? Об этом вы мне можете рассказать?

Тинегар замолчала на секунду, коротко взглянув на неё, и продолжила:

— Две ведьмы, Сибил и Синтия, были первыми. Они работают в соседнем кабинете.

— Можно ли посмотреть в их памяти, что они увидели? — спросила Гермиона с надеждой. — Возможно, я увижу какую-нибудь зацепку, которую убрали.

Я заметила кое-что, и мне нужно подтвердить свою догадку.

Американка резко остановилась и развернулась. Она была худой и высокой, и казалась ещё выше, вытянувшись в полный рост. Её голос дрожал от раздражения.

— Я не собираюсь вытаскивать одну из этих бедных девушек из дома, после того как они только вчера были свидетелями убийства коллеги, и просить их пережить это ещё раз.

Гермиона скрестила руки на груди и посмотрела прямо в глаза Тинегар. Она слышала, как позади заняла свою позицию Эстер. Эстер всегда настороже.

— Советник, человек погиб, а вы до сих пор беспокоитесь, чтобы я не увидела лишнего, — она повысила голос, чтобы предупредить протесты Тинегар. — Это может расстраивать, но маглы открыли фундаментальный принцип, такой же неоспоримый, как Закон Гэмпа. Он называется Принцип Локарда: "каждое взаимодействие не проходит бесследно". Твои пальцы оставляют жировые отпечатки и крошечные частицы кожи на всем, к чему прикасаются. Бладжер оставляет маленький кожаный отпечаток в том месте, где попадает в игрока.

На самом деле, некоторые непроницаемые магические субстанции могли и не оставить следов, но их отсутствие само по себе может быть зацепкой.

— Умный преступник не оставит следов. И что вы ожидаете найти… кусочек ткани в коробке от бомбы, который потом окажется, скажем, с моего рукава?

Гермиона удивлённо заморгала.

Оу... Теперь Тинегар беспокоится, что она подумала, что это была секретная операция Совета? Она упустила такой вариант. Возможно, её насмешливые слова были слишком эффективными.

— Нет, — сказала она американке. — Честно говоря, я никогда не думала, что вы или Советник Хиг имеете к этому какое-либо отношение. Но теперь, когда вы упомянули, становится очевидно, что как минимум одному из ваших Советников это могло бы быть выгодно. Извините, я смотрела на эту ситуацию только с моего ракурса... Не очень разумно.

Гермиона выдержала взгляд Тинегар, стараясь быть максимально убедительной. Эта женщина должна знать и верить, что мы союзники в этом деле. Гермиона знала, что в её взгляде было что-то. Что-то такое, что позволило ей убедить бесчисленное множество людей и вдохновить дюжину из них полностью перейти под её командование. «Я стану миром, Разрушительница Смертей!⁽⁴⁾ Присоединяйтесь ко мне».

— Здесь был убит человек, — сказала Гермиона. — Так давайте найдём убийц и призовём их к ответу. Мы должны использовать все ресурсы, которые есть в нашем распоряжении.

≡≡≡Ω≡≡≡

По соображениям безопасности и вследствие некоторых очевидных проблем с личным составом, Гермиона, Шарлевуа и Эстер были отправлены во Франклинс Нез ⁽⁵⁾, популярную в магическом Бостоне таверну. Это было по-домашнему уютное место, с белёными кирпичными стенами, тяжёлыми дубовыми столами и огромными кружками со сливочным пивом. Кроме того, здесь промышляли развлечениями с Омутом памяти, или «нырянием». Цена была довольно большой — галлеон за сеанс, поскольку Омуты памяти достаточно дорогие сами по себе, а достойные воспоминания стоят и того дороже. Гермиона предположила, что наверняка существуют незаконные версии этого заведения, где предлагают нечто отличное от воспоминаний о затяжных прыжках с парашютом или сражений с великанами. В Британии было как минимум одно подобное место, располагавшееся в Лютном переулке, по крайней мере судя по вывеске («Поныряй с крошками у Билли»).

Она потягивала сливочное пиво и тихо переговаривалась со своими Возвращёнными. Темы расследования избегали (и у стен есть уши), да и про Соединенные Штаты не разговаривали. Гермиона знала, что Эстер было бы некомфортно от этого. Она родилась в Техасе, но помнила слишком мало хорошего про свой прежний дом.

Вместо этого они разговаривали про теорию магии. Тема была интересна Шарлевуа, а Гермиона любила обсуждать новые исследования, и это позволяло Эстер отвлечься от окружения.

— Это оскорбительно, я бы даже сказала грубо, понимаешь? Говорить будто они не являются разделами магии! — сказала Шарлевуа, тряхнув головой. Она произносила шипящие звуки с французским акцентом. — Травология и магическая зоология... Это очень многих разозлит. Я такого не понимаю, — ведьма рассеянно покрутила серебряное ожерелье на шее своими изуродованными пальцами.

— Я слышала, Лорд Лонгботтом в отместку выдвинул предложение запретить розовый цвет в Визенгамоте, — сказала Эстер.

— Невил ничего подобного точно не делал! Но ты права, я думаю, это рассердило многих людей. Вероятно, исследование Амбридж вообще не стоило публиковать, поскольку оно всего лишь реклассифицировало вещи, но не подкреплялось какими-либо экспериментами, — пожала плечами Гермиона. — Но именно это сейчас занимает умы школы Тауэра, как и работающих с ними невыразимцев.

Порой очень путало, что словом "Тауэр" обозначали и школу высших знаний, и медицинскую клинику, и исследовательский центр, и самого Гарри, но тут уж ничего не поделать.

— Не понимаю, к чему ты клонишь, — ответила Эстер. Её голос звучал немного растеряно.

— Если магия — это по существу только заклинания или трансфигурация, а все остальное — это лишь изучение свойств уже существующих объектов, таких, как звезды или растения, тогда мы фактически наконец приблизились к тому, чтобы понять основные принципы работы магии. Как с помощью мозга и некоторых физических манипуляций с окружающей средой можно добиться изменений… таких, которые могут нарушать законы магловской науки? И кстати, зелья разумно воспринимать как ещё один вид заклинаний, — Гермиона улыбнулась, несмотря на все попытки оставаться невозмутимой.

Хотя исследование Амбридж являлось скорее провокацией, чем прогрессом, тема в целом была захватывающей. На самом деле она знала, что Гарри пошёл ещё дальше и считал возможными теории о том, что в основе всего лежит единственное магическое взаимодействие. Конечно, все это чушь и научная фантастика, но только до тех пор, пока у них не будет наглядных подтверждений.

На секунду она задумалась о Гарри. Чем он сейчас занимается, заключённый в Тауэре? Заключённый внутри личности под именем Тауэр? Делает чьё-то исцеление постоянным? Работает над вложенными кошелями? Насколько она могла заметить, последние дни он много времени проводил в одиночестве. Быть может, даже слишком много, он выглядел несколько измученным. Он изменился.

Со спины Гермионы послышался глухой гул, и её окатило потоком тёплого воздуха. Она увидела, как напряглась Эстер, а Шарлевуа подняла брови. Гермиона обернулась и увидела, что к ним направляется Советник Тинегар в компании потного темноволосого мужчины, по всей видимости Советника Хига. Хиг выглядел растерянным и несчастным, но все равно улыбнулся при виде Гермионы:

— Вы, должно быть, Богиня, наслышан, наслышан. Ваш покровитель клялся, что вы без труда развеете все мои сомнения насчёт него. Рад знакомству. Я Рэджинальд Хиг по прозвищу Тёмная Лошадка.

Гермиона плавно и грациозно привстала, пожимая руку мужчине. Его лицо было покрыто грубой темной щетиной... Похоже, у него не было времени побриться. Не удивительно, учитывая недавние события.

— Мне жаль, что нам пришлось встретиться при таких обстоятельствах, — она наклонила голову в сторону своих спутников, которые, как и она, встали с мест.

— Советник, это мои друзья, Одетта Шарлевуа и Эстер Прайс.

Хиг был умным человеком, заметила Гермиона. Он не задал вопросов, которые у него наверняка были, насчёт легендарных Возвращённых, а лишь слегка поклонился в сторону этих женщин. Хиг впечатлил Гарри, хоть тот и охарактеризовал его как человека, которому «крайне необходимо прочитать Монтескьё и Оруэлла, чтоб не быть таким безнадёжным».

— Лимпэл говорит, вы считаете, что сможете найти зацепки, которые мы упустили. Недавние достижения Тауэра в трансфигурации показали, что из магловской науки можно извлечь много полезного, о чем я и не подозревал. Одним словом, мы принесли кое-что, как вы просили.

Хиг протянул руку к Тинегар, и ведьма достала пузырёк, светящийся слабым серебряным светом. Она все ещё выглядела угрюмо.

— Интересно узнать, как это, по-вашему, поможет.

— Я настроена скептически, — сказала Тинегар, передавая пузырёк. — Но давным-давно я поняла, что другие люди могут видеть вещи, которые мне недоступны, и признаю, что у меня пока нет причин не доверять вам.

— Мать научила меня проверять каждую щель и угол, прежде чем сдаваться. Надеюсь, я не разочарую, — сказала Гермиона.

В тот момент мама учила её использовать зубную нить, но тем не менее это был хороший совет. Она взяла пузырёк, и вся группа направилась в одну из двух маленьких комнат по соседству, в которой стоял Омут памяти.

Она вылила содержимое пузырька в воду. На поверхности поднялся густой белый туман, и в омуте памяти закружились изображения. Она погрузила лицо в воду.

Картина была хаотичной с самого начала, туманной и запутанной, как обычно бывает, когда омут памяти показывает воспоминания только одного человека. Две женщины, тусклые и призрачные, словно на пересвеченной плёнке, бежали по коридору Альтинга к двери. Чёрный дым валил из щели под дверью, но женщин это не остановило. Одна из них — Гермиона не знала, Сибил или Синтия — рывком открыла дверь и исчезла в дыму. Та, из чьих глаз смотрела Гермиона, вбежала в клубящуюся черноту, и некоторое время совсем ничего не было видно. Но потом она увидела, как первая женщина подбегает к искалеченному телу, окровавленному и почерневшему, которое лежало в углу. Вторая женщина остановилась как вкопанная и начала кричать. Совы вылетали из открытой двери, оставляя свои разрушенные клетки. Многие из них лежали мёртвыми. Долгое время картинка не менялась, потом вторая женщина развернулась на месте и осмотрелась. Некоторые участки комнаты были смутными и исчезающими, но большую часть помещения можно было разглядеть. Там были некоторые зацепки насчёт бомбы — полезно будет рассказать американцам. Она разглядела металлическую крышку, лежащую рядом с раскуроченным столом, на котором бомбу открыли... У этой бомбы оболочка была в форме трубы. Любой маглорожденный британец, который смотрит новости, знал хоть что-то насчёт подобного, так что у Гермионы было общее представление. Кроме этого она увидела лишь один фрагмент — это был коричневатый металлический объект с двумя маленькими проводками, торчащими из него. Она не знала, что это, но это стоило запомнить.

Она остановилась и посмотрела на деталь, которую заметила раньше. Всё было на своих местах. И выводы, которые она сделала, когда она поразмышляла об этом... Внутри все перевернулось, и ей стало нехорошо.

Приложив мысленные и физические усилия, она вытолкнула себя из воспоминаний и выпрямилась над омутом. Поморгав секунду, она подняла глаза на Хиг и Тинегар, стоящих рядом в нетерпении.

— Это было... жуткое зрелище, Советники. — Мне... — она почувствовала себя больной и замолчала на мгновенье, уставившись в пол. Эстер стояла рядом с ней, слегка протянув руку на случай, если её Богине понадобится помощь.

— Мне жаль, что подобное произошло с вами и вашими людьми. Что это вообще произошло...

— Мисс Грейнджер, вы в порядке? — мягко спросила Тинегар.

Реакция Гермионы, должно быть, вызвала в ней некоторое сочувствие.

— Давайте вернёмся и присядем. Я сама видела это, и вы правы... это жуткое зрелище. Я думаю, нам стоит выпить. Много выпить.

— Да, — сказала Гермиона, принимая руку Эстер. — Но по крайней мере у меня есть хорошие новости. Кажется, я могу рассказать немного об устройстве. Я думаю, это «Трубчатая бомба»⁽⁶⁾... дилетантское устройство.

Но все, что крутилось у неё в голове в это время, это мысли:

«О, Гарри... нет...»

≡≡≡Ω≡≡≡

Примечание: У вас есть вся необходимая информация, чтобы решить эту загадку.

______________________

Америка по глупости твоей как напишу святую литанию?

Продолжу как Генри Форд мои строфы так же индивидуальны как его автомобили тем паче что все они разного пола

Америка буду продавать тебе строфы $2500 штука скидка $500 за твою старую строфу

Америка освободи Тома Муни

Америка спаси испанских лоялистов

Америка Сакко Ванцетти не должны умереть

Америка парни из Скоттсборо это я.

Америка когда мне было семь мама брала меня на собрания коммунистической ячейки нам продавали горошек горсть за билет а билет стоил пятак и речи в придачу бесплатно все были паиньками и жалели рабочих это было так искренне ты понятия не имеешь до чего хороша была партия в 1935 году Скотт Ниринг был величавый старик истинный вождь Матушка Блур вышибала слезу однажды я видел настоящего Израиля Амтера. Наверняка все кругом были шпионами.

Америка ведь у тебя и в мыслях нет войны.

— Аллен Гинзберг (перевод Владимир Бойко 2005, Свидетельство о публикации №105110700217)

1) Википедия глаголит, что Савадом в древние исламские времена назывался Южный Ирак

Вернуться к тексту

2) см. Лента Мёбиуса

Вернуться к тексту

3) принцип "кви боно" = "кому выгодно" — виновника преступления ищут среди тех, кому это преступление выгодно

Вернуться к тексту

4) Перефразированная цитата Оппенгеймера: “I am become Death, the destroyer of worlds”, в переводе “Я стану смертью, Разрушитель Миров”

Вернуться к тексту

5) Franklin’s Nez (фр.) — Нос Франклина

Вернуться к тексту

6) Википедия называет это «Трубчатая бомба» или «трубочная бомба». Такие бомбы применялись различными террористическими и партизанскими движениями. В период 2МВ входили в списки подготовки британского ополчения на случай ведения войны на территории страны. Использовались ИРА (Ирландская республиканская армия) в 80-х и не только, так что были весьма известны в магловской Британии.

Вернуться к тексту