Цветы счастья (гет)

— Сколько кошек нужно одному духу?

Обычно краткие и по делу отчеты Жозефины в этот раз были более злободневными, так что Каллен не удержался и рассмеялся от вопроса Кассандры. Он зачитывал вслух рапорт, пока они отдыхали в тени деревьев, а лошади паслись неподалеку.

— Вчера одна из кошек заняла кресло, предназначенное орлесианскому дипломату, и мы потратили не меньше получаса, чтобы выгнать её оттуда. Другая обосновалась в вашей спальне, потому что, по словам Коула, там самое удачное расположение солнечного света во всем Скайхолде. Так что, если найдете кошачьи волосы на своей подушке, когда вернетесь, уж не обессудьте.

Каллен замолчал, почувствовав пристальный взгляд Искательницы, но не поднял глаза от свитка и добросовестно дочитал до конца отчет, если этот поток жалоб на кошек можно назвать отчетом. Он снова удивился, что за последнюю неделю каких-либо серьезных проблем в Инквизиции не случилось. Может быть, в Тедасе и вправду стало спокойнее. Хвала Создателю, если так.

Каллен сложил свиток в свою сумку и задумался. Они достигнут крепости Искателей через несколько часов, а затем начнутся переговоры. Искатели Истины были самыми — порождения тьмы их побери — упрямыми людьми, которых он когда-либо знал, и вряд ли эти будут сильно отличаться. Их не убедишь приготовить на завтрак яйца, не то что присоединиться к организации, успех которой был не их личной заслугой.

Им не нравилось, что Верховной жрицей стал маг, хотя Вивьен очень четко разделяла политику и свое магическое происхождение. Искатели наверняка будут ворчать, что их права ущемляют, потому что его задача, чтобы после этих переговоров они несли ответственность за свои действия перед Инквизицией. И, конечно, им не понравится, что храмовники теперь будут стоять выше их Ордена.

Каллен, конечно, предполагал, что эта группа не будет сборищем фанатиков, стремящихся уничтожить мир, но и вряд ли они с первого раза признают, что время их величия давно прошло.

Они потерпели неудачу в Ферелдене. Они потерпели неудачу в Киркволле. Они потерпели неудачу во время Мора и войны. Но он приведет их к Инквизиции независимо от их желаний. Эллана поставила перед ним задачу. И Кассандра тоже не согласится на меньшее.

Кассандра…

Каллен скосил взгляд. Она сидела неподалеку, прикрыв глаза и наслаждаясь лучами солнца, пробивающимися сквозь листву деревьев. За время их путешествия он был более счастлив, чем когда-либо помнил. И это была, несомненно, ее заслуга.

— Я тут подумал, — сказал он.

— Редко, но бывает, — ответила она без раздумий.

— До сих пор дуешься? — спросил он, ухмыляясь. Этим утром он вышел на спарринг, притворяясь, что до сих пор мучается от болей и не полностью оправился от падения с лошади. И Кассандра старалась быть немного осторожнее с ним, чем он и воспользовался и впервые выиграл у нее. — Это научит тебя недооценивать меня. Разве не ты всегда говоришь: "Никогда не вступай в бой без желания победить, иначе ты уже проиграл." Мать Жизель практически вписала эти слова в Песнь.

— Не припоминаю такого. Это все твои ферелденские выдумки, — ответила она, не глядя на него. — Однако не зря моя последняя гувернантка всегда мне говорила, что не стоит верить красивым мужчинам. Похоже, она была явно мудрее, чем я считала в то время.

Ничего в ней не изменилось. Её глаза не блестели, голос был все таким же ровным, и она вряд ли понимала, что флиртует с ним. Он слышал, как она говорила подобные вещи другим, особенно Варрику, которому удавалось донимать ее больше, чем кому-либо. И все же Каллен еле удержался, чтобы не потереть шею и не покраснеть от смущения.

После падения с лошади он неплохо справлялся. Его больше не тревожили страстные сны, он сосредоточился на выполнении их миссии и все непотребные мысли переводил к мыслям об Эллане. Они с Кассандрой больше не делили постель, и даже чтение романа давалось ему легко. Он запретил быть себе человеком, чья похоть была обусловлена лишь близостью.

Но все равно проскальзывали такие моменты, когда ему приходилось призывать весь свой самоконтроль и не думать о том, что он не мог воплотить в жизнь. Воспоминания о сне и толчки желания. Его тело так жаждало прикоснуться к ней, и он ничего не мог поделать с этими чувствами. Если она ворочалась в своей постели, он делал то же самое. Если она тянулась к куску пищи, они порой сталкивались руками. Зато когда они сражались, он предугадывал каждое ее движение, чем неимоверно ее злил. Такой потребности в другом человеке он прежде никогда не испытывал, даже с Хоук. Порой просто находиться рядом с ней было для него пыткой.

Он всегда знал, что Кассандра — красивая женщина. И, когда он еще был простым храмовником, она уже была знаменита. По ночам в мужских спальнях Казематов Искательница нередко была предметом горячего обсуждения. Горячего во всех смыслах, — услышав некоторые эпитеты она бы точно сослала бы их на каторгу. Каллен даже участвовал в нескольких дискуссиях. Не то чтобы Кассандра была единственной, кого обсуждали половозрелые храмовники в своих спальнях, просто ее имя мелькало чаще остальных. И тогда это не казалось чем-то предосудительным. Они были просто мужчинами, которым нужно было выговориться и сбросить напряжение, и только Создатель знал, что порой лишь эти разговоры и удерживали их хрупкий мир от катастрофы.

Тогда она не была для него кем-то реальным, просто олицетворением власти, что стояла над ним. Пока она не попросила его порвать с храмовниками и присоединиться к ее восстанию, он никогда даже не подумал бы, что Кассандра может ненавидеть эту власть столь же неумолимо, как и он. Она была правой рукой Верховной жрицы и второй после Лорда Искателя. Мысль, что она преследовала свои собственные мотивы, была шокирующей.

Когда он все осознал, что-то в ней изменилось. Или просто он изменился. Кассандра стала человеком, а не просто безликой Искательницей Истины. Более того, она стала тем человеком, на кого он мог всегда положиться. Тем человеком, кто в его жизни был более стабилен, чем сама Инквизиция. За долгое время у него, наконец, был кто-то, кто в него верил, и кому он мог довериться, и он больше никогда даже не смел вспоминать все грубые пошлые мысли о ней. Какой дурак будет рисковать ее верностью и дружбой, предаваясь похотливым фантазиям?

Правда, в последнее время Каллен все чаще понимал, что врет сам себе, но он справится и с этим. Вскоре он будет поглощен снова своими обязанностями, они не будут так близко общаться, и эта странная похоть исчезнет. Они вновь будут друзьями. Людьми, чьи отношения не выходят за рамки своих обязанностей. Теми, кем и должны быть.

Кассандра слегка кашлянула, и он понял, что так ничего и не сказал. О чем он вообще говорил?

— Ты подумал? — спросила она. — Это была констатация факта, что ты умеешь думать, или же продолжишь свою мысль?

— Ой. Да. Я подумал, что, наверное, немного погорячился, — сказал он. Она подняла бровь, и он быстро заговорил: — В своем решении. Оставить Скайхолд. Не в смысле оставить, пока мы на задании, а в смысле…

— Сбежать как обиженный влюбленный мальчишка? — с усмешкой прервала она его.

— В смысле уйти в отставку, — продолжил он, прищурив глаза. Она красноречиво пожала плечами, и он скрестил руки на груди и продолжил свою тщательно отрепетированную речь. — Тедас пока только восстанавливается, и сейчас явно неподходящее время, чтобы менять военного лидера. Возможно, спустя пару лет стабильного мира, но явно не сейчас. Хитрые враги наверняка могут воспользоваться в своих интересах этим моментом отдыха. Тем более я чувствую себя все еще способным к продолжению моих обязанностей, как морально, так и физически.

Кассандра заулыбалась, глядя на него. Каллен принял это как поощрение и продолжил более уверенно:

— Кроме того, замена руководителя, за исключением случаев халатности или смерти, должна быть проведена с полным участием уходящего в отставку командира. Я всегда отлично выполнял свои обязанности и вроде жив, насколько знаю. — Он замолчал, думая, что еще сказать, а потом сам себе кивнул. — Вот что я скажу инквизитору, когда мы вернемся.

Он собрался с силами, готовясь к злорадству, и посмотрел на Кассандру, но в ее голосе скорее чувствовалось облегчение, чем ехидство.

— Это мудро.

— Что, ни одной подколки? — ухмыльнулся он. — С трудом верится.

Она встала с земли и подошла к своему коню, отвернувшись от него и поправляя упряжь. Каллен недоуменно поднялся вслед и положил ей руку на плечо.

— Кассандра?

Она все еще не глядела на него, когда заговорила.

— Я просто рада, что ты перестал искать скрытый смысл в решении инквизитора.

Что это значит? Он все еще был убежден, что Эллана хотела его уволить, даже если он и не собирался мириться с ее решением. Какой смысл видела Кассандра? Он посмотрел на ее стиснутые губы и все понял.

— Ты думаешь, она послала тебя со мной, чтобы ты могла меня проконтролировать. Подальше от Скайхолда. Избавить от лириумной зависимости и вправить мозги, чтобы не вляпался в это дерьмо снова, — медленно произнес он. — Потому что ты сказала ей об этом, и потому что ты единственная, кто лучше всех осведомлен об опасности.

Она все еще не глядела на него, но Каллену и так все было понятно по ее молчанию.

— Кассандра, я уверен, что это не так. В этом нет твоей вины, — произнес он, но это не сильно помогло. Он попытался найти нечто, что смогло бы исправить ситуацию. — Мы скоро доберемся до Искателей, по-быстрому заключим мир, и оба вернемся в Скайхолд раньше срока. Ты сможешь передать меня кому-нибудь еще и перестанешь волноваться обо мне. И я уверен, что Железный Бык будет рад тебя видеть, — добавил он с улыбкой. И она никогда не узнает, что он, пусть и недолго, но хотел разрушить их дружбу ради прихотей своего тела.

Кассандра повернулась к нему с выражением лица, на котором не читалось ни одной эмоции. Она медленно кивнула, и он подумал, не злилась ли она, что он раскрыл ее секрет. Она точно не выглядела злой, скорее более бледной.

— Спасибо, командир. Я надеюсь, что ты прав. Будет хорошо вернуться домой.

После того как они собрались и выехали в сторону укрытия Искателей, его не покидала мысль, что он что-то упускает. Чувство было сродни тому, которое он испытывал на учениях Инквизиции, когда в тени деревьев таились лучники Лелианы. Ты их не видишь, но они все равно там. Он огляделся вокруг, пока они ехали, но не увидел ничего подозрительного.

* * *

Оплот Искателей представлял собой скопление разномастных построек, и Каллен удивленно придержал лошадей. Вместо военного лагеря, который он ожидал увидеть, или хотя бы организованного ополчения, вся стоянка имела вид наспех возведенного мирного палаточного лагеря. Между навесов даже бегали дети. Не то чтобы поселение представляло угрозу, просто это было весьма неожиданно. Но нужно всегда быть осторожным перед лицом непонятного. Поэтому они решили пойти в лагерь пешком.

Кассандра привязала их лошадей к деревьям за пару миль до лагеря. Им не хотелось, чтобы их сразу же опознали как посланников, пока они не разобрались, что к чему. Каллен шел и внутренне готовился к встрече. Легкость на сердце, что поселилась в нем в последние дни, уходила, и это печалило его больше, чем он мог сам себе признаться. Кассандра заметила его нервозность, и Каллен ей улыбнулся.

— Все в порядке. Просто... Искатели.

Она не выглядела оскорбленной.

— Я знаю, — проговорила Кассандра и протянула руку, коснувшись его плеча в металлической броне, как будто это была плоть. — Они уже не такие, какими были, командир. И ты тоже. Сейчас власть в твоих руках.

Каллен кивнул, а потом рассмеялся.

— Ну, у одного из нас точно. Если кому они и будут кланяться, то это вам, леди Искательница, — ответил он.

Этот момент был не самым подходящим, и им предстояли сейчас сложные переговоры с Искателями. Но лишние пару минут они могут подождать. Этот момент может никогда не повториться. В Скайхолде они существовали будто в разных в реальностях. И он подумал об Эллане, о том, что она не знает, как сильно дорога ему. Но Кассандра заслуживает лучшего. И даже если все пойдет наперекосяк, он хотел, чтобы она знала, как он благодарен за то, что она ему дала.

Каллен крепко взял ее за руку и остановил, повернув к себе.

— Кассандра, я хочу еще раз тебя поблагодарить. За мою жизнь. За то, что выбрала меня из всех храмовников и дала надежду на что-то лучшее. Я так и не знаю, почему ты это сделала. Я вел не самую хорошую жизнь. И боюсь даже думать, что бы со мной стало без твоей помощи. Если бы я никогда не знал Инквизиции, скорее всего, сейчас я бы был мертв.

Ей было явно неловко. Он мог понять это по тому, как она переступила с ноги на ногу и отвела взгляд, но не отпустил её руки и даже сжал сильнее.

— И спасибо за это путешествие. Ты стала мне другом, который мне был так необходим. И все оказалось даже лучше, чем я мог ожидать. Мне пошло это... на пользу. Не думаю, что без тебя я получил бы удовольствие от этой миссии, — сказал он.

— Всегда пожалуйста, — ответила Кассандра, но как-то неправильно. Небрежно, механически. Ему показалось, что он так и не смог выразиться достаточно хорошо. Она до сих пор не понимала, насколько он у нее в долгу.

Каллен оглянулся вокруг, надеясь найти что-то, что сможет выразить его мысли лучше слов, а потом увидел заросли с цветами за ее спиной. Он отпустил ее руку и в три прыжка оказался там, срывая желтый тюльпан. Каллен быстро вернулся, с размаху опустился на одно колено, протянул ей цветок, а другую руку приложил к сердцу и, склонив голову на манер Ролана из романа, произнес:

— О, прекрасная Женевьева, примите сей скромный дар в благодарность за ваше милосердие к разбитому и отчаявшемуся человеку. Ваша доброта ко мне в сей темный час никогда не будет забыта, хотя я и уезжаю на самый конец Тедаса.

Он был рад, когда услышал, как она рассмеялась, стоя над ним. Каллен поднял взгляд и уже не увидел в ее глазах неловкости, но там блестели слезы. С присущей моменту торжественностью она приняла протянутый цветок.

— Благодарю вас, сэр, — сказала Кассандра. — Но мой отец никогда не должен узнать об этом.

Потом они оба рассмеялись, и она подняла его на ноги. Кассандра поднесла цветок к лицу, и у него перехватило дыхание, когда лепестки цветка коснулись ее губ. Она была его другом. Возможно, единственным настоящим другом. Но, Создатель, как же ему хотелось отбросить этот цветок от ее лица и узнать, были ли эти губы так же хороши на вкус, как демон заставил его вообразить.

Он заставил себя вернуться мыслями в свой кабинет, когда Эллана проводила пальцами по лепесткам цветов. Каллен постарался вспомнить, как представлял, что ее пальцы касаются его кожи столь же нежно, как она гладила лепестки, но яркость тех переживаний ушла. Он терял ее. Ему нужно вернуться в Скайхолд.

Кассандра не заметила его оплошность.

— Ты переврал половину текста, — сказала она. — Отрывок гораздо длиннее.

— Я прочитал его только один раз, — наигранно обиженно произнес он, а потом приложил руку к сердцу. — О, позволь мне исправиться в следующий раз, прекрасная Женевьева. — Каллен рассмеялся, а потом мотнул головой в сторону лагеря. — Думаешь, они видели меня?

— Не переживай, Искатели ценят драматичную галантность, — ухмыляясь, произнесла она. — Даже Люциус однажды пел под окнами наших казарм. Кто, ты думаешь, посоветовал мне "Мечи и щиты"?