Вот такое кино, индийское (гет)

⁽¹⁾

В гостиной Гриффиндора, кроме Рона и Гермионы, никого уже не было.

— Ну как? — обе пары гриффиндорцев спросили одновременно.

— Никак, — прозвучало так же хором.

Два мальчика и две девочки переглянулись, потом Рон, Гермиона и Парвати посмотрели на Гарри, предлагая ему говорить первым.

— Чанг ничего не заметила и разговаривать с нами не захотела, — поморщился Гарри. — Думаю, Крауча нужно караулить на восьмом этаже. Там вообще не слишком людно, и сам он старается в потайной ход без свидетелей заходить.

Парвати согласно покивала: всё, что могла, она из ситуации уже выжала.

Рон тоже был за — лучше сидеть в засаде, чем в библиотеке.

— Он скорее всего там оборотное варит, а зелье нужно навещать часто, — вновь припомнила личный опыт Гермиона.

— И Седрика держит, — добавил Гарри. — Сегодня он там уже был, значит начну караулить с завтрашнего дня.

— Мы начнём, — дружно возмутились гриффиндорцы.

— Можно как сегодня — разделиться и караулить по очереди, — быстро нашла свою выгоду Парвати.

— Точно! — подхватила Гермиона. — Пока одни дежурят, другие уроки делают, — и ещё, я тогда зелье проверяла и в большую перемену.

— Хорошо, — через силу согласился Гарри. — Тогда завтра во время большой перемены дежурят Рон с Гермионой, а вечером мы с Парвати, послезавтра наоборот.

Гарри чувствовал себя неуютно. Ему было б проще всё сделать самому, или если б кто-нибудь отказался. Тогда они бы поместились под мантию-невидимку все. А сейчас Рон и Гермиона пойдут караулить пожирателя смерти без него, и если с ними что-то случится, он себе этого не простит. При этом Гарри даже не представлял, чей отказ хотел бы услышать. В конце-концов он решил, что во время дежурства друзей будет следить за ними по карте Мародёров и успокоился.

Утром во время завтрака прилетела сова от Сириуса. Гарри отвязал свёрнутый в трубочку кусок пергамента и прочитал:

«Сообщи дату следующей прогулки в Хогсмид»

Это было самое короткое письмо от Сириуса. Гарри поглядел, не написано ли чего на обороте, но там было пусто.

— В эту субботу, — прошептала Гермиона, прочитав записку через плечо Гарри. — На вот моё перо, отправь сейчас же сову обратно.

Гарри написал число и месяц, прямо на обороте записки Сириуса, привязал её к лапе бурой совы, и она улетела.

— Зачем ему знать день посещения Хогсмида? — удивлённо спросил Рон.

— Не знаю, — ответил Гарри.

Единственная мысль, которая приходила ему в голову, была пугающей. Вроде бы он успешно развернул Сириуса назад в безопасное место, когда тот направился в Шотландию. Взамен Гарри пообещал писать обо всём необычном, что происходит в Хогвартсе, и честно выполнял обещанное. Так что у крёстного нет причин срываться с места. Или есть?

Естественно, на уроках Гарри думал совсем не об уроках. Выбранную Падмой книжку читать тоже не получалось. Но об этом он не переживал, до второго тура ещё целый месяц, а тут не одно так другое. Пообедать нормально ему удалось только потому, что «Седрик» сидел за пуффендуйским столом. Когда пожиратель смерти покинул Большой зал, Гарри, вложив карту мародёров в книгу и делая вид, что читает, стал наблюдать за ним. На этот раз всё обошлось, и Гарри был рад, что вечером дежурит он, а о завтрашнем дне старался не думать.

* * *

Рон, возвращая мантию, выглядел несколько смущённым, видимо, он тоже, оказавшись вдвоём с девочкой под мантией-невидимкой, получил незабываемые впечатления.

Парвати, наблюдая за лучшими друзьями Гарри, была довольна, а вот Лаванда совсем наоборот.

— Не понимаю, она с Крамом встречается или как.

— Крам — это несерьёзно, — сказала Парвати, — он летом уедет в свою Болгарию, а нам ещё три года учиться.

— Настоящей любви это не помеха, — убеждённо заявила Лаванда.

— Так то настоящей, будь между Грейнджер и Крамом такая любовь, они бы каждую свободную минуту вместе проводили.

— И что мне делать? — спросила Лаванда.

Парвати поняла, что её подругу как зацепило перед балом, так до сих пор не отпустило. Но разводить друзей Гарри было рискованно. С другой стороны, они и не вместе вовсе. А пока Рон созреет, Гермиона может обратить внимание на Гарри. Если найти ей подходящего парня… Все будут счастливы.

— Я попробую что-нибудь сделать, — сказала она.

Лаванда порывисто обняла подругу.

* * *

Гарри едва дождался конца уроков, нетерпеливо оглянулся на Парвати. Девочка уже вешала сумку на плечо и протягивала ему руку, готовая к приключениям. Пусть все думают, что у них свидание. Это даже будет недалеко от правды.

Карта показывала, что нужный коридор пуст, и гриффиндорцы зашли в него открыто. Там Гарри попытался хоть как-то сориентироваться и понять, где может начинаться потайной ход или очередная тайная комната. С одной стороны была абсолютно голая стена, с другой — большая картина. Вроде бы Крауч исчезал именно здесь. Может быть, нужно сказать кому-то на картине пароль, и она откроет дверь. Только кому, троллям или их побитому учителю танцев? Да и пароля Гарри всё равно не знает. Дальше по коридору стояла ваза в человеческий рост. На замаскированную дверь она походила меньше, чем картина, и была далековато. Посовещавшись, Гарри и Парвати расположились у пустой стены, напротив картины. И дверь, открывшись, их не заденет, и есть шанс услышать пароль. Одним глазом поглядывая в карту, другим следя за коридором, Гарри чувствовал себя гораздо спокойнее, чем в Большую перемену. Единственное, что его волновало — это то, что Падма может подойти одновременно с Краучем. Ей конечно сказали, что в таком случае следует развернуться и уйти из поля его зрения. Но вдруг она растеряется? Падма очень хотела караулить пожирателя смерти вместе с ними, но у неё больше предметов, и как раз сейчас каббалистика.

Парвати тоже волновалась, и их с Гарри перешёптывания иногда прерывались тревожной задумчивостью. Когда Падма подошла к восьмому этажу, в гордом одиночестве, оба гриффиндорца вздохнули с облегчением. Гарри высунул из-под мантии-невидимки руку, приглашающе ей махнул. Все причины беспокоиться исчезли, зато красивых девочек под мантией стало две. В результате Гарри показалось, что «Седрик» появился в коридоре буквально через мгновение после того, как Падма залезла под мантию-невидимку. Он прошёл мимо них, бормоча что-то себе под нос, и дошёл до вазы. Там «Седрик» повернулся кругом и пошёл назад. Гарри вспомнил, что точка Крауча на карте точно так же три раза двигалась туда-сюда по коридору. Третий проход «Седрика» он уже ждал и внимательно прислушивался к его бормотанию.

— Мне нужна комната, где всё спрятано.

Дверь появилась буквально рядом с ними. Гарри даже рискнул отойти в сторону, поближе прижав к себе девочек. Иначе «Седрик», заходя в дверь, наверняка задел бы их, а так всё обошлось. Заглянув в проём, они не увидели ни Седрика, ни котла с зельем, и Гарри, продолжая обнимать девочек, пошёл вслед за пожирателем, благо тот оставил дверь закрываться самостоятельно. В комнате, где всё спрятано, было действительно спрятано всё, и его было много. Гарри, Падма и Парвати ошеломлённо замерли. Они попали в комнату величиною с большой собор, свет из высоких окон падал на город, окружённый высокими стенами, — сложены они были из ценных вещей и откровенного хлама. Здесь были проулки и широкие улицы, уставленные шаткими грудами развалившейся мебели, тысячи и тысячи книг, крылатые рогатки и кусачие тарелки, треснувшие пузырьки с зельями, шляпы, драгоценные украшения, мантии, нечто смахивающее на драконьи панцири, закупоренные бутылки, чьё содержимое ещё продолжало зловеще поблёскивать, несколько ржавых мечей и тяжёлый, заляпанный кровью топор.

Пока преследователи глазели по сторонам, «Седрик» торопливо шёл по одному из проходов этой тайной сокровищницы. Когда он исчез за поворотом, Гарри резко пришёл в себя.

— Падма, ты сможешь привести сюда своего декана? — спросил он шёпотом.

Девочка уверенно кивнула. Профессор Флитвик не пытался опекать своих орлят, как Спраут барсуков. Он вообще считает их взрослыми, самостоятельными и разумными, но на прямую просьбу всегда откликался и был доступен для общения.

— Парвати, позови наших, — про МакГонагалл Гарри даже не подумал, то есть вообще мысли не мелькнуло.

— Вы поняли, как вызывать дверь? — задал он последний вопрос.

— Три раза пройти мимо стенки, прося комнату, где всё спрятано, — прошептала Падма. — Будь осторожен.

Она не сомневалась в аватаре бога, но волновалась за ставшего родным Гарри и, набравшись смелости, поцеловала его в щёку на прощание. Парвати также не сомневалась, но волновалась и повторила действие сестры.

Потом девочки выскользнули из-под мантии-невидимки за дверь. Гарри с палочкой наготове прикрывал их отход. К счастью, это оказалось не нужным. Пожиратель смерти не выскочил из-за угла, и Гарри пошёл его искать. Он был почти уверен, что повернул в нужном месте, но куда идти дальше?.. Может, лучше было б остаться у двери, ведь «Седрик» может уйти, пока Гарри его здесь ищет. Мальчик уже готов был вернуться, когда услышал какой-то звук, и пошёл в его направлении. К сожалению, город из хлама и ценностей не отличался прямыми дорогами. Возле очередного поворота Гарри снова засомневался, куда теперь двигаться. Перед ним стоял огромный буфет, от него шло аж три направления. По одному из них он сюда пришёл, осталось два. Ответом на вопрос стала диадема. Она определённо нуждалась в чистке, но это была та самая диадема, которую Гарри разглядывал в гостиной Когтеврана. Будет просто здорово подарить её Падме. В карман диадема не лезла, пройдя чуть дальше, он нашёл не то шнурок, не то поясок. Оба его конца Гарри привязал к диадеме, и, повесив себе получившуюся конструкцию на шею, спрятал её под мантию.

Занятый неожиданной находкой, Гарри дошёл до очередного поворота. Прямо за тем комодом, у которого он размышлял, отгороженный двумя стенами угол был занят пожирателем смерти для личного пользования. Гарри увидел то, что ожидал: котёл с зельем, связанный пленник, Бартемиус Крауч в своём истинном виде, сидящий в кресле. Даже Круцио, брошенное пожирателем смерти в Седрика, не было неожиданным. Но Гарри почему-то сделал шаг назад, задев при этом стопку книг.

Расслабленный и наслаждающийся любимым делом Барти вздрогнул и рефлекторно бросил Аваду на звук.

Гарри так же на рефлексах крикнул:

—  Экспеллиармус.

Но увернуться не успел. Зелёный луч угодил ему в грудь, туда где висит диадема. Кто-то дико завыл, и Гарри отшатнулся в сторону, мантия-невидимка слетела.

Бартемиус тоже не успел увернуться, заклинание швырнуло его на спинку кресла и вырвало из руки палочку Седрика. Взамен Барти быстро достал палочку своего отца. Но дикий вой сбил его с толку и заставил замешкаться. А увидев, кто прыгает в укрытие, он буквально подавился второй авадой. Барти прошиб холодный пот, вместе с запоздалым ужасом, если б он убил Поттера, Тёмный Лорд ему бы этого не простил. Но, похоже, авада на мальчишку не действует, и хорошо, что как с Лордом когда-то не получилось.

Мобилизовались противники одновременно. Крауч выскочил в проход, где скрывался Поттер, на звук бросая невербальное оглушающее. В опустевшее кресло сразу прилетело обездвиживающее. Для Гарри луч заклинания пущенный без звукового сопровождения стал неожиданностью, поэтому он отшатнулся от него в последний момент, обрушив стену, и ему сразу пришлось отпрыгивать от второго луча.

— Остолбеней! — крикнул Гарри

Под белой маской играет зло,

Но мы готовы побеждать.

Не надо слёз, не надо слов,

Уж воевать так воевать.

Танцуй, не бойся,

В проклятиях врага,

И смерть танцует в трёх шагах.

Мы будем драться на земле,

Под солнцем и в кромешной тьме.

Мы будем драться в небесах

Мы будем драться до конца

Мы будем драться, чтобы жить,

За тех, кто первым был убит,

Смерть просто призрак без лица,

Мы будем драться до конца,

Мы будем драться.⁽²⁾

Декан Когтеврана действительно считал своих орлят взрослыми, разумными и ответственными. Возможно, со стороны декана это было не совсем верное отношение. Узнай он о поведении некоторых орлят, был бы крайне неприятно удивлён и разочарован. Но зато профессор Флитвик, услышав от Падмы Патил: «Сэр, Гарри выследил сбежавшего пожирателя и просил позвать вас на помощь», — не усомнился в её словах. Ведь его орлята взрослые, разумные и ответственные.

— Дамблдору кто-нибудь сообщит? — спросил Флитвик на ходу.

— Нет, — ответила Падма и добавила: — Если Парвати успеет, позовёт профессора МакГонагалл, — по крайней мере она так думала.

— Я их сам позову, скажи, куда идём.

— Восьмой этаж, картина с тролльим балетом.

* * *

Парвати, как и её сестра, решила, что каждая бежит за своим деканом, но не найдя МакГонагалл в её кабинете, искать, естественно, не стала. Хватит и Флитвика, а она приведёт Рона с Гермионой, благо, те дисциплинированно сидели в гриффиндорской гостиной.

* * *

Профессор МакГонагалл считала своих львят какими угодно, но не ответственными точно. Она всегда ожидала от них фееричных розыгрышей с непродуманными последствиями, шуток от безобидных до совсем наоборот и даже противозаконной деятельности.

Неизвестно, что бы сказала МакГонагалл, если вместо патронуса Флитвика к ней подошла Парвати Патил. Вполне возможно, прежде чем сдвинуться с места, она бы задала десяток вопросов. Но декан Гриффиндора получила патронус своего коллеги и без разговоров поспешила на восьмой этаж.

* * *

У Альбуса Дамблдора вовсю реализовывался план по спасению Гарри Поттера, магической Великобритании и возможно даже мира. Доступность директора была величиной непостоянной и зависела от того, кто и с чем к нему идёт. Доверие к ученикам тоже зависело от обстоятельств, как и скорость передвижения по Хогвартсу.

* * *

Когда один противник бросает невербальные заклинания, а другой выкрикивает их во всё горло, исход боя предсказать нетрудно. Невербально колдуется быстрее, и маг не оповещает громким криком о своём укрытии и о том, откуда сейчас прилетит заклинание. Но несмотря на явное преимущество Крауча, он долго пытался оглушить Гарри Поттера и не попасться при этом самому. Попутно они опрокинули котёл с зельем, обрушили несколько гор хлама и маленьких горок заодно. Наконец-то достав Поттера оглушающим, Бартемиус раздражённо посмотрел по сторонам. Зелье не только разлито, но и завалено тряпками и подозрительными бутылочками. Часть бутылочек ещё и разбилась, добавив своё содержимое в общий состав. Хотя какая разница, Барти и просто разлитое зелье спасти бы не смог. Он постарался собраться с мыслями, оборотное придётся варить заново, но об этом можно будет подумать позже, сейчас важнее разобраться с Поттером. Если мальчишка пришёл сюда случайно и один, можно сделать ему коррекцию памяти и продолжить игру. Времени, правда, потребуется много, а у него свидание с Чжоу назначено.

О других вариантах Бартемиус не подумал, потому что не хотел о них думать. Не было у него даже смутных идей, что делать, если сюда уже мчатся преподаватели во главе с Дамблдором.

Прежде чем привести Поттера в чувство, он его надёжно связал. Империо мальчишка сбрасывает, значит придётся пытать. В другой ситуации Барти с удовольствием занялся бы пытками, но сейчас и времени маловато, и информация, полученная под империо, у него вызывала больше доверия.

Очнувшись и осознав, в каком положении оказался, Гарри первым делом постарался испортить настроение противнику.

— Всё равно у тебя ничего не получится, мои друзья уже побежали за помощью.

Неожиданно, без пыток и какого-либо иного принуждения, выданная информация не вызывала у Крауча и тени сомнения, только панику и отчаяние. Впрочем, с последними за свою жизнь он неплохо научился справляться. Оставаться в Хогвартсе нельзя. Лорду для обряда нужен Поттер. Он лишился магии потому, что обряд Патил разделил ответственность перед кубком на двоих. Значит ему нужно уходить из Хогвартса вместе с Поттером к Лорду, и там, в спокойной обстановке, они заставят мальчишку подписать контракт и взять на себя целиком обязательства перед кубком.

В выручай-комнате валялось достаточно мётел. Барти даже догадывался, откуда они взялись, сам на первом курсе слишком удачно спрятал свою контрабандную и недавно узнал её в общей куче. Схватив свою метлу, он сел поближе к хвосту, а Поттера перекинул через древко, перед собой. Его палочку и мантию-невидимку Барти засунул в карман. Уже закрывая за собой окно, он увидел, как открылась дверь, но смотреть, кто зайдёт в выручай-комнату, Бартемиус не стал.

Обряд детишки проводили после обеда, проблемы с магией у него появились ночью. Значит сейчас он без проблем доберётся до своего Лорда, жаль только комнату как следует обшарить не успел, там столько интересного.

* * *

Первыми до выручай-комнаты добрались Падма и профессор Флитвик. Едва заглянув внутрь, профессор на мгновение замер, но быстро опомнился.

— Они где-то здесь? — шёпотом спросил он у ученицы.

Девочка кивнула, тревожно глядя по сторонам.

— Ждите в коридоре, — велел ей Флитвик.

Орлята у него, конечно, взрослые, разумные и ответственные, но ловить пожирателей смерти они будут, только когда закончат школу, по крайней мере пока он рядом.

Чьи-то чужие приказы Падма могла бы проигнорировать, но родители, учителя и парень, которого она назвала своим, командовать права имели. Правда за годы обучения в Хогвартсе девочка поняла, что учителя бывают разные и далеко не всех стоит слушаться во всём, а кое-кого слушаться не стоит совсем. Но профессора Флитвика Падма уважала и без разговоров вышла в коридор.

Дабы не создавать шума Флитвик использовал невербальные чары, для начала Гоменум ревелио, чтобы определить, есть ли люди в комнате, и если есть, то где они находятся. Потом дезиллюминационные, чтобы дойти до указанного места незамеченным. Последняя предосторожность оказалась лишней, нашёл он только связанного и измученного Седрика. Тот несмотря на плохое самочувствие, опознав профессора, поспешил сообщить:

— Крауч оглушил Гарри Поттера и увёз на метле.

Флитвик хотел было отправить патронусы с дополнительной информацией, но, оглянувшись, увидел Дамблдора и МакГонагалл, спешащих к ним. Мужчины оставили МакГонагалл разбираться с Седриком, а сами взлетели к окну. Держась одной рукой за метлу, Дамблдор осветил улицу мощным люмосом. Увы, беглец уже скрылся в запретном лесу.

* * *

Сириус второй день обживал свою прошлогоднюю пещеру. По сравнению с Азкабаном здесь конечно был курорт, но после затерянной в альпийских горах деревушки неуютно как-то. Там все проблемы решались с помощью денег, и никому не было дела до разыскиваемого в Англии преступника. Они и по-английски-то не говорили. К сожалению, волшебных палочек они тоже не делали. А попытаться купить у кого-то собственную палочку — это однозначно привлечь к себе внимание. Одно дело неизвестный маг, приехавший поправить своё здоровье, греясь на солнышке. Подумаешь, палочку у него никто не видел, так никто и не приглядывался. И совсем другое дело незнакомый маг, при деньгах, пытающийся раздобыть волшебную палочку. А почему вы в магазин за ней не сходите? Ах, причины есть…

Узнав о смерти родителей, Сириус какое-то время рассчитывал улучшить своё положение, используя наследство. В родовом гнезде и в порядок себя привести можно, и палочкой разжиться. Майорат в семье Блэков закреплён магически так, что дом и основной капитал уйти в чужие руки не могли. Но, как оказалось, Вальбурга Блэк запечатала дом, закрепив печать своей смертью. Хорошо запечатала, даже домовой эльф Сириуса не слышал. Для взлома у него, во-первых, волшебной палочки нет, во-вторых, сил и знаний в достаточном количестве тоже нет.

Разумеется, в магическом мире есть преступники, и эти преступники где-то берут левые волшебные палочки. Но Сириус не знал, где, раньше его этот вопрос не интересовал. Зато он догадывался, что соваться к преступникам без прикрытия и даже без палочки — это самоубийство.

Просто ограбить какого-нибудь обывателя Сириус не мог, вот если б пожирателя смерти… Но лезть к пожирателю без волшебной палочки… В Великобритании даже в самой забытой богом деревушке людям можно показаться только в виде Бродяги. К выживанию в дикой природе без волшебной палочки маги не приспособлены. Если б не анимагическая форма, Сириус бы не выжил. Бродяга неплохо охотился на крыс и кроликов, меньше человека мёрз и проще относился к жизни.

Сириус чувствовал себя ненужным и бесполезным. В прошлом году не он защищал Гарри, а Гарри его. И нынче крестник не пожелал его видеть рядом с собой в момент опасности.

Бродяга просто занял удобную позицию для наблюдения за Хогвартсом. Для него это была насущная необходимость и смысл жизни. Пусть собственно смысла-то в наблюдении и не было, Бродяга охранял.

По воле рока так случилось,

Иль это нрав у нас таков,

Не нам рассчитывать на милость

Врагов, властей и дураков.

Но на судьбу не стоит дуться,

Работать надо с тем что есть,

Вослед врагам друзья найдутся.

Была бы честь, была бы честь.

Не вешать нос, всё поправимо,

Пока жива твоя душа,

Жизнь ещё будет хороша.

Коль смелости любить хватило.⁽³⁾

Маг на метле и с грузом, вылетевший из окна замка, был неординарным событием, и Бродяга побежал за ним.

* * *

На подлёте к Запретному лесу Гарри почувствовал, что больше не связан и к метле не приклеен. Здорово, конечно, но ему потребовался весь его лётный опыт, чтобы не свалиться с метлы и не показать Краучу, насколько ситуация изменилась. Ну конечно же, раз пожиратель смерти удирает из Хогвартса, значит он больше не чемпион! Гарри не пытался понять, на что рассчитывал Крауч. Он думал, как ему добраться до своей палочки. Метла начала снижаться среди деревьев Запретного леса. Когда до земли оставалось не более двух метров, Гарри дёрнул пожирателя за ногу, одновременно врезаясь каблуками ему в ухо и локоть. От неожиданности и боли Крауч выпустил древко метлы и завалился набок. Ноги Поттера при этом он схватить успел, не дав мальчику извернуться для более удачного падения. Правда сам Барти тоже полетел вниз не в самом удобном положении, благо упали оба в сугроб.

Волшебную палочку Крауч умудрился удержать и даже попытался было ею воспользоваться, но палочка не отозвалась, а вооружённая рука была захвачена пастью Грима. Выходит, второй раз отказываясь от турнира, магию теряешь почти сразу. Вместо нескольких часов — несколько минут. А за потерей магии следует Грим и смерть. В этот момент упавшая с дерева сосулька отправила Бартемиуса Крауча в блаженное забытьё.

Гарри, наконец распутавшись и приняв вертикальное положение, достал из кармана Крауча свою палочку и мантию-невидимку.

— Спасибо за помощь, ты ну просто очень вовремя, — сказал он Сириусу, беря пожирателя смерти на прицел.

Бродяга, сообразив по изменившемуся пульсу, что враг без сознания, разжал челюсть, принюхался, дабы удостовериться в этом, и обернулся человеком. Прежде чем поприветствовать крестника, Сириус воспользовался палочкой Крауча — дополнительно оглушил и связал.

— Как же хорошо снова колдовать, — сказал он и улыбнулся.

Гарри заставил себя улыбнуться в ответ, за радостью от своевременно подоспевшей помощи и встречи с крёстном последовало беспокойство о его безопасности.

— Тебя же могут поймать.

— В своём человеческом виде я никому не показываюсь. Кроме твоей компании и Дамблдора, никто не знает, что я анимаг, — пожал плечами Сириус.

Но Гарри на этом не успокоился. И, тыкая в пленника палочкой, сказал:

— Пожиратель тебя видел. Он расскажет.

— Он видел Грима, ну или собаку, кто не знает — не догадается.

Сириус понимал, что ему не удалось развеять страхи крестника. Гарри понимал, что крёстный его не оставит, не после сегодняшнего. Смирившись с ситуацией, он подхватил мобиликорпусом пожирателя и двинулся к замку. Сириус пошёл рядом.

— Девчонки, наверное, уже привели помощь, и меня искать будут, — пояснил Гарри свои действия.

— Девчонки — это те, с которыми ты обряд проводил? — хитро уточнил Сириус.

— Да, — не заметил подвоха мальчик.

— Возьми их в субботу в Хогсмид, познакомимся.

Волшебная палочка, которую не нужно отдавать, наполняла восторгом. Недавнее приключение позволяло чувствовать себя защитником, дарило уверенность в себе. Впервые за долгое время Сириус не сомневался, что «всё действительно будет хорошо».

Проводив Гарри до опушки, он вернулся назад по собственным следам, попутно заметая их. Этой ночью возле Хогвартса лучше не крутиться, Грюм уже поправился, и он очень постарается, чтобы пожирателя не увели второй раз. Сириус, конечно, не знал всех реалий современного министерства, но Грюма-то он знал хорошо и здраво решил слетать сегодня с Клювокрылом к реке, порыбачить благоприобретённой палочкой. Готовить магией Сириус не умел, зато мог разжечь магический огонь, развеять дым, скрыть запах, утеплить пещеру, организовать ванну, починить и почистить одежду. Да, маг без палочки — это и не человек вовсе.

* * *

Дамблдор с Флитвиком, как и Крауч, вылетели в окно. Декан Когтеврана в своё время расспросил ученицу о подробностях обряда и поделился информацией с директором, потому они не надеялись, что пожиратель лишится возможности колдовать прямо сейчас. Они даже не надеялись догнать Крауча до того, как он аппарирует. Они просто бросились в погоню. Долетев до границы антиапарационного купола, профессора спустились на землю. Только вот Крауч, лишившись магии, границу определил неправильно и спустился вниз гораздо ближе к Хогвартсу.

* * *

МакГонагалл решила не гонять туда-сюда мадам Помфри и самостоятельно доставить Седрика в больничное крыло. Трёх гриффиндорцев и одну когтевранку она отправила по общежитиям, ничего толком не объяснив. Поэтому стоило профессору удалиться, детишки быстренько вернулись к выручай-комнате и осторожно заглянули внутрь.

— Гомениум ровелло! — прошептала Падма и растерянно прокомментировала: — В комнате никого нет.

Рон и Гермиона, видевшие эту помесь свалки и сокровищницы впервые, после её слов взяли себя в руки и посмотрели вокруг уже другими глазами.

Профессора, бросаясь в погоню, окно за собой не закрыли, а мётел в разных местах комнаты было разложено достаточно, ребята быстро сложили эти два факта, но Рона, собравшегося было всех догнать на метле, девчонки дружно остановили. Если у профессоров ещё может быть шанс, то у них — нет, а потому:

— Вниз на крыльцо.

* * *

Сначала Колин Криви увидел МакГонагалл, переправлявшую Седрика в больничное крыло. Разумеется, мальчику никто ничего не объяснил, но он сам догадался, что без пожирателя и Гарри Поттера обойтись не могло. Поэтому держа наготове фотоаппарат, Колин побежал туда, откуда появилась МакГонагалл. Вскоре навстречу ему попались бегущие друзья Гарри Поттера, и мальчик изменил направление и побежал за ними. Ведь ясно же, что бегут они туда, где интересней всего.

До крыльца добежала сильно увеличившаяся группа учеников, и все они растерянно замерли, не зная куда бежать дальше и что вообще делать. А некоторые пытались сообразить, зачем они сюда прибежали.

Рон, Гермиона, Падма и Парвати невольно косились в чёрное небо. Потому мальчика, бредущего по колено в снегу от запретного леса, первым заметил Колин Криви. Разумеется, он тут же сорвался с места. Фотографировать Колин начал, когда разглядел буксируемого мобиликорпусом пожирателя смерти. К тому времени, как Гарри Поттер добрёл до встречающих его учеников, а ученики добежали до Гарри Поттера, Колин успел нащёлкать достаточно снимков.

Друг и подруги начали тормошить Гарри, проверяя, всё ли с ним в порядке, но, кроме нескольких царапин, ничего не нашли. Остальные ученики в это время водили хороводы вокруг пожирателя. В прошлый раз они его только издали видели. Нынче же самые смелые даже потыкали пожирателя смерти пальцами.

* * *

Дамблдор и Флитвик облетали границу антиаппарционного барьера, разделившись. Но поскольку они периодически поднимались над Запретным лесом, чтобы осмотреть окрестности, их поиски продлились недолго. Мальчика, идущего от Запретного леса, и летящего за ним на заклинании мужчину они заметили быстро. Только их своевременное появление во дворе Хогвартса не дало осмелевшим ученикам от тыканья пальцами перейти к чему-либо другому.

— Ты как всегда справился, — с гордостью за хорошо проделанную работу похвалил Гарри Дамблдор. Вот, мол, какого героя я слепил.

Мальчик смущённо покраснел, похвала была незаслуженной, но не рассказывать же при всех про Сириуса. Посторонних профессора быстренько разогнали, добычу у Гарри забирать не стали, всех причастных повели в больничное крыло.

— Наверняка там уже все заинтересованные собрались, — пояснил профессор Флитвик выбранное направление.

— Аластор уж точно там, — усмехнулся Дамблдор, — небось пытается допросить Седрика и ругается с Помоной и Поппи.

Он надеялся, что теперь отставной аврор перестанет подозревать его не пойми в чём. После того, как сам не распознал пожирателя под собственным носом. Уж лицемером-то Аластор никогда не был.

Директор Хогвартса по поводу своих подчинённых оказался прав, но не до конца. Седрик, несмотря на плохое самочувствие, и сам жаждал допроситься, потому и Поппи Помфри, и профессор Спраут недовольно взирали на происходящее, скрестив на груди руки.

На открывшуюся дверь обе поначалу среагировали крайне отрицательно (наверняка очередные любопытствующие). Но мужчины благоразумно пропустили вперёд Гарри Поттера с его добычей. Увидев встрёпанного, исцарапанного ребёнка, хозяйка больничного крыла смягчилась. Транспортируемый им пожиратель, несмотря на травмы, добрых чувств не вызвал.

— Кладите его сюда, мистер Поттер, — сказала мадам Помфри, указывая на дальнюю кровать. — Я его позже посмотрю. А сам…

— Ты его ещё смотреть собираешься? — возмутившись, декан Пуффендуя перебила медиковедьму.

— Непременно, — хищно оскалился Грюм, — чтоб и допрос пережил, и до Азкабана дожил.

Седрик молча смотрел на пожирателя со смесью ужаса и брезгливости.

— А сам, — повысила голос Помфри, — занимай своё обычное место. Надеюсь, этим пациентом я могу заняться? — спросила она Грюма и, обернувшись к вошедшим вместе с Поттером, собралась выставить из больничного крыла хотя бы детей. Реально оценивая свои силы, Помфри на директора и декана Когтеврана не замахивалась.

Быстро сообразив, к чему приведёт внимание медиковедьмы, Парвати громко чихнула.

— Простите, мы не успели одеться перед тем, как выбежали на улицу.

Девочка очень хотела остаться и полагала, что бодроперцовое зелье ещё никому не повредило. Если кто-то его пить не хотел, считая, что Гарри и так всё расскажет, и не стоит оно того, так их мнение уже никого не интересовало.

Грюм, хищно поглядывая на оглушённого пожирателя, сказал:

— Мистер Диггори нам уже всё рассказал, вы можете им заняться, а мы пока поговорим с мистером Поттером.

— Ну наконец-то! — воскликнула Помона Спраут.

Гарри, всю дорогу обдумывавший, как объяснить их интерес к Седрику, не выдавая карту мародёров, собрался с мыслями и начал рассказывать.

— Седрик, то есть не Седрик, конечно, а тот тип, — Гарри ткнул пальцем в Крауча, — расспрашивал Падму про обряд, и вообще вёл себя странно.

— Заподозрив неладное, Падма сначала с Чжоу Чанг попыталась поговорить, — подхватила Парвати. Мальчикам, даже если они божьи аватары, нужно напоминать, кто настоящие подруги, а кто мимо проходил. — Но Чжоу странностей не заметила, разговор у них не получился, и Падма рассказала о своих подозрениях нам.

Падма Патил, неожиданно для себя ставшая проницательным борцом с тёмными силами, под общим вниманием заалела и смущённо пролепетала:

— По условию обряда он лишается магии за уклонение от турнира. Единственный способ для него снова стать магом — это стать чемпионом.

Декан Когтеврана горделиво осмотрелся — все видят, какие у меня орлята?

Гарри продолжил рассказ дальше, ничего не корректируя и не скрывая, до самой встречи с Сириусом, там пришлось немного приврать. Но ведь теоретически сосулька могла упасть на Крауча чуть раньше. Вот пусть так и будет.

— …Пока мы в сугробе возились, ему на голову сосулька упала. Я его дополнительно приложил для надёжности и потащил в школу.

Все, даже расстроенный упоминанием Чжоу Седрик, захохотали.

— Сосулькой, значит, — ржал Грюм. Его вставной глаз смотрел на пожирателя сквозь собственный череп. — Ты в следующий раз обязательно меня зови, если кто подозрительным покажется, — сказал он Гарри, скрывая за смехом смущение. Это надо было, сочинять теории заговоров, одну краше другой, и не заметить реального.

— Хорошо, — покладисто отозвался мальчик. Взрослые наперебой выразили надежду, что следующего раза не будет.

Ворвавшийся в больничное крыло Амос Диггори увидел консилиум из трёх профессоров, одного директора и одной медиковедьмы, колдующей над его сыном. Седрик выглядел очень плохо, хотя кроме излишней бледности и появившейся неуверенности во взгляде это никак более не проявлялось. Сидевший через кровать Гарри Поттер наоборот, несмотря на общую потрёпанность, выглядел удачно поохотившимся зверёнышем.

— Что, решил убрать конкурента за звание чемпиона Хогвартса? — наехал на мальчика Амос Диггори. Остальных детей, как, впрочем, и Крауча, он просто не заметил.

Зелёные глаза Гарри за круглыми очками выразительно распахнулись, его ещё со второго курса поражал и возмущал полёт чужой фантазии.

Девочки, все три, вовсе от возмущения забыли все слова, зато Рон не забыл.

— Да кому он вообще нужен, тоже мне конкурент, — невежливо, но зато от души крикнул Рон Уизли.

Его бы непременно за это отругали и возможно даже наказали, но одновременно с ним высказались все взрослые и Седрик.

— Амос, — укоризненно произнёс Дамблдор.

— Попрошу соблюдать приличия, — потребовала Поппи Помфри.

— Как вы могли такое подумать? — не очень уверенно спросила декан Пуффендуя, помня, что в начале турнира и сама плохо думала о Поттере.

— Вы бы хоть в чём дело поинтересовались, — подивился Флитвик человеческой глупости.

— Думай, что говоришь! — рявкнул Грюм.

— Папа! Гарри меня спас от пожирателя! — крикнул Седрик, тыкая пальцем в Крауча.

К чести Амоса Диггори, сына в общем гвалте он услышал и стремительно покраснел, осознавая свою ошибку.

— Вы его что, ещё и лечить собираетесь?! — быстро нашёл повод повозмущаться Амос.

— Допрашивать, — всё с тем же добродушным укором сказал Дамблдор. — Сейчас Северус подойдёт с Сывороткой Правды, и начнём. Поппи как раз закончит с детьми.

— Если мне наконец перестанут мешать, — проворчала медиковедьма.

Выдав по результату диагностирования Седрику флакончик зелья, она пояснила сразу для всех заинтересованных:

— Нужно будет пить по одной порции каждые полчаса ещё три раза. Потом я дам зелье «Сна без сновидений», и утром всё будет в порядке. Теперь мистер Поттер…

— Со мной всё в порядке, — поспешил заверить мадам Помфри Гарри Поттер. Он совсем не хотел проводить ночь в больничном крыле.

— Это мне решать, — не вняла медиковедьма.

Впрочем, проведя диагностику, она была вынуждена согласиться с мальчиком. В другой раз и другого ребёнка Поппи Помфри не преминула бы задержать в Больничном крыле, исключительно в профилактических целях. Ведь он пережил бой и, пусть короткий, но плен, что не могло не сказаться на хрупкой детской психике. Но Гарри Поттер по всем показателям был бодр, здоров и доволен жизнью. Он определённо не собирался погружаться в депрессию, страдать от панических атак или мучиться необоснованным чувством вины. Зато лежащий на соседней кровати Седрик совершенно точно уже и погружался, и страдал, и мучился. То есть нуждался в повышенной заботе. А Поттера разве что бодроперцовым напоить, с друзьями за компанию. Тоже ведь одеться не успел перед прогулкой.

Дверь в очередной раз открылась, и в помещение вошёл недовольный профессор зельеварения. Он обвёл мрачным взглядом всех присутствующих.

— А-апчхи, — на всякий случай ещё раз чихнула Парвати.

— Апчхи, — вторила ей Падма. Раз уж сестра так хочет тут остаться, то она тоже.

Рон с Гермионой дружно затосковали. Бодроперцовое лишний раз выпить ещё туда-сюда, но лишний раз терпеть общество профессора Снейпа — это уже подвиг. С другой стороны, Гарри-то отсюда отпускать не собираются, не бросать же его.

— Апчхи, — выразили оставшиеся гриффиндорцы желание задержаться.

Рука Снейпа дрогнула, и маленький пузырёк с совершенно прозрачной жидкостью едва не упал. Дамблдор взял пузырёк из рук зельевара, весело поглядывая на учеников. Их желание присутствовать при допросе было предсказуемым. Они со Снейпом помогли Краучу принять сидячие положение, и Дамблдор, открыв пленнику рот, влил ему три капли сыворотки.

Если бы директор не хотел видеть учеников при допросе, он бы не привёл их сюда или забрал Крауча в более уединённое место. Но сегодня Дамблдор не собирался интересоваться, зачем нужно было бросать имя Гарри в Кубок, и как его собирались похитить. Об этом они говорили в прошлый раз, в более приватной обстановке. Гарри ещё рано знать, что происходит и зачем. Потом, после похищения, после возрождения Воландеморта, после уничтожения крестража за шрамом, если Дамблдору повезёт успеть, если Гарри повезёт спастись, вот тогда он узнает некоторые подробности. А сейчас они просто спросят, как Краучу удалось сбежать и похитить Седрика.

— Питер Петтигрю, кавалер ордена Мерлина посмертно! — воскликнул Амос Диггори, едва дослушав пожирателя. — Да он просто псих!

— И тело Петтигрю никто не видел, — напомнил присутствующим Дамблдор.

— Но ведь тогда Сириус Блэк невиновен! — сообразил декан Когтеврана, доказав, что не просто так занимает этот пост.

Снейп скривился, вспомнив прошлогоднюю неудачу. Какие-то сопливые идиоты помешали ему отправить к дементорам Блэка и Люпина. Да, Северус мечтает об окончательной смерти Тёмного Лорда, да, он выполняет приказы-просьбы Дамблдора, но это не значит, что Северус Снейп простил своих врагов.

— Ужасно, — тоже вспомнила шебутного красавчика Блэка Помона Спраут.

— Как такое вообще могло произойти? — спросила медиковедьма, раздавая детям бодроперцовое.

Спрашивала она, разумеется, не Гарри Поттера, но молчавший до этого вопроса мальчик не выдержал и всё рассказал: и о событиях в Визжащей хижине, и о рассказе Сириуса Блэка, и на министра нажаловался.

Если показания Бартемиуса Крауча Грюм ещё мог поставить под сомнения, мало ли что психу привиделось, то показания Гарри Поттера, подтверждённые кивками Рона Уизли и Гермионы Грейнджер — уже совсем другое дело. Осознавать, насколько они ошибались сразу в двух своих соратниках, и какой задницей эта ошибка обернулась, было гадко. Прямой характер старого боевика требовал тут же исправить допущенную ошибку. Здравый смысл (вопреки мнению злопыхателей, он у Грюма был) подсказывал, что в аврорате сейчас ловить нечего. Аластор прекрасно понимал, почему его выперли на пенсию и чем именно он неудобен министерству в целом и собственному начальству в частности. Но Департамент правопорядка ещё не забыл, зачем он существует. Нельзя сказать, что его соратники всегда с блеском выполняют свои обязанности, да и ограничены они были в своих действиях должностными инструкциями. Тем не менее, Грюм решил миновать аврорат и начать раскручивать дело в департаменте правопорядка. Для соблюдения процессуальных тонкостей можно будет подключить парочку своих учеников. А пока он этим занимается, за делом присмотрит Амос Диггори. Несмотря на все свои недостатки, сына Амос любит, а значит хотя бы поначалу будет действовать с ними заодно.

— Предлагаю в этот раз не ждать, когда за пожирателем придут, а самим доставить его куда следует.

Грюма тут же поддержали Спраут, Флитвик и Помфри. Слуга Все-Знают-Кого, даже в бессознательном состоянии, находясь на территории Хогвартса, их нервировал. Действительно, одного раза достаточно. Дамблдор по здравому размышлению решил, что ни вреда, ни пользы от порыва Аластора не будет, и благословил подчиненного на битву с бюрократией.

— Надеюсь, вы не против моей компании? — ожидаемо предложил Амос Диггори. Получив согласие Грюма, он, старательно отводя взгляд от Гарри Поттера, попрощался с сыном.

Мадам Помфри выставила дымящихся от бодроперцового зелья четверокурсников из больничного крыла.

— Надеюсь, мы больше о нём не услышим, — оглянувшись на закрывшуюся за ними дверь, сказал Рон.

— Давайте в наш кабинет, расскажу как всё было, — скомандовал Гарри, посмотрев по сторонам. Отбой ещё не наступил, и народу в коридоре хватало.

В заброшенном кабинете он дополнил свой предыдущий рассказ и передал другу и подругам приглашение на встречу в субботу в Хогсмиде.

— Интересно, Сириуса теперь оправдают? — спросил под конец Гарри, ожидая только положительного ответа.

— Вообще-то должны, — протянула Гермиона. — Суда не было, значит можно считать, что в деле появились новые факты.

— Суд был, — возразила Падма. — В прошлом году, после побега мистера Блэка. В газетах писали.

Когтевранка усиленно вспоминала всё, что знала по этому поводу. Не так уж много, надо заметить, она знала, это же не каббалистика.

— Тогда его судили за побег из Азкабана, прошлое почти не упоминалось.

— Но это, наверное, не считается, суд-то был не про то, — предположила Гермиона.

— А какая разница, если теперь известно, что Петтигрю жив? — спросил Гарри.

— Раз был суд, значит, нужно подавать апелляцию, — Гермиона была не слишком уверена в своём выводе. Она, конечно, много прочла в прошлом году по магическому праву, но всё прочитанное так или иначе касалось животных.

— Если Краучу вообще поверят, — мрачно изрёк Рон. — Вон, в прошлом году Фадж нам не поверил, и сейчас скажет, что пожиратель с ума сошёл. Как сначала этот Диггори сказал, — последние слова мальчик просто выплюнул. Не простил он ни младшему Диггори пойманного снитча, ни старшему его похвальбы.

Парвати не разбиралась ни в политике, ни в правопорядке, зато она разбиралась в мальчиках любого возраста, даже если они уже дедушки. Министра Парвати, к сожалению, не видела.

— По-моему, профессор Грюм подумал так же, как Рон, и у него есть план, — поделилась она впечатлением. — Гарри, ты, кстати, вполне можешь его расспросить, как-нибудь после уроков.

К удивлению Гарри, с Парвати согласились все. Не то чтобы он сам был с ней не согласен, но мысль просто подойти и спросить была для него очень странной. К ней было необходимо привыкнуть. Гарри повёл плечами, будто примеряя странную мысль, и ощутил под мантией позабытую за приключениями находку.

— В неё же авада попала! — воскликнул он и, доставая диадему, выразил надежду: — может, ничего страшного?

— А-авада!

— К-как а-авада?

Мигом был забыт и Грюм, и Блэк, дети краешком сознания коснулись страшного. Но осознать, что смерть вполне реальна, что она случается не только с другими, им было ещё не дано.

Гарри освободил диадему от верёвки, и Падма, опознав антиквариат, с восторженным писком бросилась его обнимать.

— Ты её нашёл!

Из писка когтевранки Гермиона и Рон сделали вывод, что Гарри просто нашёл потерянное ею украшение. В драгоценностях оба не разбирались.

Парвати в драгоценностях разбиралась не хуже, чем в мальчиках, тем более в знаменитых драгоценностях. Вторя писку сестры, она тоже повисла на шее Гарри.

— Вы взяли у мамы тайком диадему и потеряли её в школе? — ехидно спросила Гермиона.

— Это диадема Кандиды Когтевран, пропала она давно, но каждый когтевранец мечтает её найти, — пояснила Падма, отцепившись от Гарри.

Она внимательно осмотрела драгоценность, ища повреждения, но авада изымает душу, не оставляя следов на теле, и совсем не важно, из чего это тело.

— Я её в той комнате случайно увидел, — наконец смог сказать Гарри, когда восторженные девчонки его отпустили. — Сразу вспомнил, как Падма хотела эту диадему.

— Ты серьёзно? — поразилась Гермиона. Теперь она смотрела на украшение совсем по-другому. — У неё же наверняка хозяева есть, а даже если нет — это музейная вещь.

— Какая-какая? — хором спросили чистокровные маги. Все кроме Гарри, естественно. Он о музеях знал и даже посещал несколько раз вместе с классом.

— Музей — это вроде зала славы в Хогвартсе, — пояснила Гермиона.

Падма выразительно посмотрела на Гарри, надёжно прижимая диадему к себе.

Мальчик особым почтением к древностям не отличался и отбирать у подруги так понравившуюся ей вещицу не хотел. Но он по личному опыту знал, если Гермиону не переубедить, она может пойти к МакГонагалл. Гарри, когда ему было нужно, соображал довольно быстро.

— Если у диадемы есть хозяева, конечно, придётся её отдать. А в музей работающие машины не ставят. Диадема не просто украшение — она артефакт.

— У Кандиды Когтевран прямых наследников не было, — успокоилась Падма. Историю она знала не хуже каббалистики.

Парвати историю считала никому не нужной мурой и хорошо знала только один её раздел — родословные.

— Побочными наследниками в той или иной степени могут являться все потомственные маги, и не только Великобритании. Да, и Гарри Поттер тоже. Но мне почему-то кажется, что если решать будет суд, диадему унаследуют Малфои.

Гермиона тут же решила считать законным наследником Гарри.

— Вы с ней поосторожнее, — предостерёг девочек Рон. — Прежде чем надевать, дайте хоть родителям проверить.

И Гарри, и Гермиона сразу вспомнили случай с Джинни.

— Но ведь Кандида Когтевран не была тёмной ведьмой, — возразил Гарри. — И диадема просто делает хозяйку умнее.

Падма утвердительно покивала, но Рон не успокоился.

— Может, хозяйку она умнее и делала, а остальным надевать опасно. Мне Билл всякое рассказывал.

— Я дам проверить дяде Ракешу, — пообещала занервничавшему Гарри Падма. — И надевать её мы с Парвати будем после того, как исследуем и копию сделаем.

Мальчишки порадовались её благоразумию и вопросительно посмотрели на Парвати.

Та согласно покивала. Было б конечно круто прийти на какой-нибудь приём в диадеме Кандиды Когтевран, а больше она Парвати низачем не нужна. Своего ума хватает. Вот Падме да, той поносить следует.

* * *

Патриция Стимпсон, разумеется, выкупила у Колина фотографии, но прежде чем отправлять письмо в редакцию «Ведьмополитена», собрала гуляющие по школе слухи и факты. На всё про всё ей хватило вечера. Сова с письмом и снимками улетела рано утром. Про Питера Петтигрю там ничего не было, не попали эти сведения к Патриции, но в целом события были воспроизведены точно.

* * *

Лорд судеб Воландеморт, он же Тёмный Лорд, он же Тот-Кого-Нельзя-Называть, он же Том Марволо Риддл, прочитав утреннюю прессу, с трудом удержался от пыток Петтигрю. Злость переполняла его настолько, что Воландеморт опасался убить или довести до сумасшествия единственного оставшегося в его распоряжении слугу.

«Если подумать, ничего страшного не случилось», — успокаивал себя Тёмный Лорд.

За Крауча он потом отомстит, чтоб неповадно было всяким там на его слуг палочки поднимать. Перенастроить портал и Питер сможет. Метнётся в Хогвартс, просканирует кубок, результат они вместе проанализируют. Поправить настройки портала в сущности пустяковое дело. А вот помочь Поттеру выиграть турнир Петтигрю не сможет. В его силах только информацию мальчишке подкинуть. Достаточно ли этого, чтобы четверокурсник дошёл до Кубка раньше совершеннолетних магов? Нет! Других чемпионов тоже информацией обеспечат. Воландеморт прекрасно знал и Каркарова, и Максим. Наизнанку вывернутся, но своим чемпионам помогут. Крауч мог бы тихо, со спины убрать лишних и слишком сложные для четверокурсника препятствия, обеспечив Поттеру дорогу до Кубка. Он был частью четвёртого чемпиона. Кубок воспринимал его как участника турнира. Питер посторонний, но злость на нём срывать нельзя, других рабов рядом нет.

В конце концов, как-то же Поттер скрутил Крауча, может и с совершеннолетними соперниками справится. Осталось решить, что делать, если мальчишка не справится. Для обряда нужна кровь врага. Он, Тёмный Лорд, может объявить врагом любого. И это будет правда. Любой, кто прямо или косвенно, случайно или нарочно мешает его планам — враг. Тем более враг — чемпион, взявший Кубок вместо Гарри Поттера, и оставивший его, Воландеморта, уязвимым для защиты, созданной грязнокровкой. Но стоит ли проводить обряд с кровью этого врага, или лучше будет похитить Поттера, несмотря на проигрыш? С одной стороны, защита грязнокровки оскорбляет его одним фактом своего существования. С другой стороны, чем выше статус врага, тем сильнее будет созданное с его кровью тело. С учеником Хогвартса Воландеморт затевать обряд и не думал. Чемпион от Хогвартса в Турнире Трёх Волшебников — уже лучше, но мало. Другое дело — победитель. И Мордред с грязнокровкой и её защитой. Получив тело, он со всем разберётся.

1) Крестьянская мудрость.

Вернуться к тексту

2) Ария — «Машина смерти».

Вернуться к тексту

3) «Гардемарины, вперед» — «По воле рока».

Вернуться к тексту