Практическое руководство по злу (джен)

Лишь один удар отличает победителя от трупа

поговорка праэси

Рассвет наступил рано, слишком рано.

Тем не менее, я напялила акетон и затянула шнуровку. Мне сказали, что, когда мои ноги станут «ногами наездника» — что бы это ни значило — боли во всём теле исчезнут. Очевидно, с Зомби всё проходило куда легче, чем с обычной лошадью. Но я этого не чувствовала. Я притащилась в общую комнату нашего постоялого двора, вяло подтянула к себе тарелку с кашей и заставила себя глотать едва тёплую жижу. Мне не так уж и сильно хотелось есть, но я знала, что если не наполню желудок сейчас, то через несколько часов буду голодна как волк. В комнате не было никого, кроме Капитана, которая безмолвно и методично поглощала содержимое уже второй миски. Даже во время еды, её глаза никогда не замирали и постоянно двигались, сканируя углы обеденной комнаты — привычка, выработанная за долгую жизнь, прожитую в качестве телохранителя моего учителя. Я с отвращением отложила ложку и признала, что в настоящий момент не смогу впихнуть в себя больше пищи. Кроме того, у меня были вопросы, так почему бы их не задать прямо сейчас? Чёрного не было видно, но вскоре должен был начаться мой первый урок владения мечом.

— Итак, — заговорила я, — Шестой легион.

Капитан с любопытством взглянула на меня, однако промолчала. Я в общем-то этого и не ожидала. За два дня пути с огромной воительницей я получила представление о её привычках. Она не особенно любила болтать и ограничивалась лишь ответами на прямые вопросы. Если, конечно, речь шла не о разговоре со своим старым другом.

— Я знаю, что их когно́мен — «Железнобокие», — продолжила я, — но книга не говорит ничего о том, как они его получили, разве что упоминает, что они удержали левый фланг во время боя на полях Стреджес.

Когно́мен — это то, что простые равнинцы называли прозвищем, хотя после чтения книг у меня сложилось впечатление, что всё несколько сложнее. Когда мне сказали, куда мы направляемся, я собрала информацию о легионах, составляющих гарнизон Саммерхольма. Шестой и Девятый — «Железнобокие» и «Цареубийцы». Смысл второго был достаточно однозначным, но вот первого — нет. Капитан положила деревянную ложку на край миски.

— Они остановили атаку рыцарей Равнин, — спокойно пророкотала она. Судя по её тону, она полагала, что это всё объясняло.

— Это значит… э-э-э… — ответила я, — что они, наверное, молодцы? Вы так говорите, будто это что-то весьма удивительное.

Прежде чем ответить, высокая женщина на несколько секунд задумалась.

— Ты родилась после Завоевания, — наконец, сказала она, — и не понимаешь, какими раньше были войны. Ты видела лишь те Легионы, которые научились побеждать.

— Я знаю, Империя несколько раз пыталасьнас завоевать, — попыталась я защитить себя. — Меня учили, что ещё до того, как Императрица и Чёрный начали всем заправлять, король Роберт надрал зад Императору Гнусному.

— Не воспринимай это как критику, — сказала Капитан. — Легионы реформировали за десятилетия до твоего рождения. Раньше всё было по-другому. Тогда считалось, что армия Империи не должна вступать в бой с армией Равнин в открытом поле, если только она не обладает четырёхкратным численным превосходством.

Я не удержалась и присвистнула.

— Это кажется несколько излишним, — заметила я.

— И мы всё равно проигрывали в половине боёв, — сказала она. — До битвы на Полях единственным способом остановить атаку рыцарей Равнин было настолько сплотить ряды, чтобы лошади в них увязли.

Я поморщилась. Не нужно быть гением, чтобы понимать, какие потери среди легионеров предполагала подобная тактика.

— Значит в Шестом — те отчаянные бойцы, что сумели плюнуть в лицо вражеской атаке, — сказала я. — Теперь я, кажется, понимаю, в чём смысл.

— Это ещё не всё, — продолжила Капитан. — Истрид — генерал Шестого — орк. Как и большая часть её легиона.

— И это всё меняет потому что?.. — спросила я.

— До реформ зеленокожим не дозволялось становиться легионерами, — сообщила огромная воительница. — Они составляли вспомогательные силы, которые Чёрные Рыцари использовали в качестве живого щита, чтобы облегчить жизнь солдатам праэси. Ну а если рыцари атаковали этих зеленокожих…

— То просто размазывали их, — тихо закончила я.

Я легко могла представить зеленокожих легионеров, которые часто патрулировали улицы Лауры, без брони и огромных щитов. И я видела достаточно фресок с изображениями рыцарей Равнин в Доме Света, чтобы знать, какими они были. Крупные мужчины и женщины, полностью закованные в броню, как и их боевые кони. Они, должно быть, проходили сквозь орков как нож через масло.

— И вот тогда Истрид и её легион, состоящий из орков, которых тысячи лет топтали, словно животных, — спокойно продолжала Капитан, — встали перед этими рыцарями за линией щитов, и на этот раз, размазали не их.

— Железнобокие, — пробормотала я, восхищённо прислушиваясь к слову.

Вполне вероятно, на улицах Лауры мне встречались калеки, которые участвовали в этом заведомо обреченном бою, напомнила я себе. Но даже этой отрезвляющей мысли не хватило, чтобы развеять обаяние истории, рассказанной Капитаном всего в нескольких предложениях. Именно это я в них больше всего ненавидела — или любила — то, что, когда в дороге слушаешь рассказы этих злодеев, они перестают казаться злодеями. Была какая-то извращённая справедливость, что именно Шестому легиону удалось в тот раз самим учинить резню. «Мы выросли на историях, в которых праэси представлялись чудовищами, но на каких историях росли они сами?

— Не зацикливайся слишком сильно на Истрид, — спокойно продолжала Капитан. — Из этих двоих Грабительница значительно опаснее.

— Девятый легион, когномен «Цареубийцы», — повторила я по памяти. — Это одна из их рот убила Сияющего Принца, верно?

— Они все наносят красную боевую раскраску на горло, чтобы напомнить, как вспороли глотку этому идиоту, — усмехнулась она. — За это помнят Грабительницу, но не потому она опасна. Она должна будет занять место Служаки, когда та отправится на пенсию, а чтобы стать маршалом требуются мозги, а не мускулы.

— Так значит она умна? — предположила я.

— Умнее чем змея и раза в два злее, — кивнула Капитан. — А ещё она терпеливая. Уравновешивает Истрид, поскольку та слишком жаждет крови. Потому им так часто дают совместные задания.

Я поморщилась. Когда женщина, чьё имя упоминается в одном ряду с Жуткой Императрицей и Чёрным Рыцарем, заявляет, что кто-то «раза в два злее змеи», это нужно принимать всерьёз. «Надо добавить генерала Грабительницу в список людей, с которыми нужно быть очень, очень осторожной».

— Кстати о Саммерхольме, — попыталась я сменить тему, используя свой самый обычный тон. — Есть идеи, зачем мы туда направляемся?

Судя по брошенному взгляду, Капитан не купилась на мою уловку.

— Что-то связанное с твоим Именем, — пророкотала она. — Оруженосцы склонны к драматичности. Амадею пришлось достаточно попотеть, чтобы утвердиться в своей Роли, с тобой наверняка будет так же.

Я приподняла бровь.

— А с вашим Именем было проще?

— Я родилась со своим Именем, правда, тогда оно было «Проклятая», — сообщила она. — К тому времени, как я стала Капитаном, не осталось идиотов, которые решились бы бросить мне вызов.

Я посмотрела на огромную воительницу — она уже успела облачиться в броню и даже без молота, выглядывающего из-за плеча, напоминала женщину-стенобитное орудие.

— Охотно в это верю, — признала я.

Она фыркнула и вернулась к своей миске, дав понять, что считает разговор оконченным. Я тоже попыталась доесть завтрак, но едва не выплюнула кашу, обнаружив, что та совершенно остыла за время нашей беседы. Бросив ложку, я встала, кивнула Капитану и направилась к двери. Постоялый двор, в котором мы остановились, — «Солдатский покой» — не был ни большим, ни достаточно богатым, чтобы обзавестись настоящей конюшней. Лошадей здесь привязали к столбикам снаружи. Абсолютно неподвижный Зомби стоял рядом с лошадью Чёрного. Его гнедая грудь не приподнималась и не опускалась при каждом вздохе как у лошадей Чёрной стражи. Мне оказалось достаточно приблизиться, чтобы на задворках разума развернулось прежнее зловещее ощущение некромантической конструкции. Зомби казался марионеткой, за каждую ниточку которой я могла в любой момент потянуть. Впрочем, зловещим было не это. Я каким-то образом знала предназначение каждой из этих ниточек. Я знала, как натяжение тех, что отвечают за движение левой передней ноги повлияет на всё остальное тело, какую комбинацию мне стоит использовать, чтобы послать его в рысь или поднять в галоп.

Но я ведь не изучала никогда анатомию лошадей! У меня не было внятного объяснения, откуда я получила эти знания, разве что благодаря Имени. Одного этого было достаточно, чтобы по спине пробежали мурашки.

— Ты к этому привыкнешь, — раздался голос позади меня.

Я подавила порыв выпрыгнуть из собственной кожи. Представления Чёрного о чувстве юмора, очевидно, включали подкрадывания ко мне сзади при любом удобном случае. Как ему это удавалось в полной броне, оставалось за пределами моего понимания. Видимо,какие-то фокусы Имени.

— Поднимать мёртвых? — я повернулась и взглянула на него. — Боги, надеюсь нет. Мне кажется, однажды это может перерасти в дурную привычку.

Черноволосый мужчина был один. Ни малейших следов его телохранителей, не было даже Писаря. Впрочем, она не отличалась разговорчивостью, даже когда удостаивала нас своим присутствием. По сравнению с этой бумагомарательницей даже Капитан казалась болтливой.

— Я говорю о тех вещах, которые ты знаешь, но не знаешь откуда, — ответил он. — Имена предоставляют тебе то, что ты могла бы назвать… вторым набором инстинктов. В процессе становления твоего Имени, необходимо научиться выбирать, что из новых умений стоит сохранить, а от чего придётся отказаться.

Я взглянула на ножны, которые он держал в руках. Короткий меч наподобие того, что висел на его собственном бедре. Не совсем легионерский — навершие было инкрустировано серебром с каким-то изображением — но для тренировки сойдёт. Без предупреждения, он бросил меч в мою сторону. Рука взметнулась навстречу ещё до того, как я осознала, что происходит. Я подхватила оружие в воздухе так, словно мы заранее отработали этот трюк.

— Рефлексы — полезная штука, так что я их, наверное, сохраню, — заметила я. — Этот меч останется мне?

Он кивнул.

— Гоблинская сталь, прямиком из имперских кузниц Форамена. На всём континенте не найдёшь лучшего качества.

Я приподняла бровь.

— Даже среди оружия дварфов?

Рыцарь фыркнул.

— Станут они продавать жителям поверхности что-то кроме серийного барахла. Оружие дварфов широко используется, потому что оно дешёвое, Катерина, а не потому, что качественное.

Я подняла руки в примирительном жесте.

— Ладно, ладно. Не нужно вываливать на меня всю гордость праэси.

Серебряная инкрустация, как выяснилось, изображала ухмыляющуюся голову гоблина. Мелкие зеленокожие, возможно, не могли похвастать такими же огромными клыками как орки, но и скалящийся гоблин демонстрировал впечатляющий набор зубов. При помощи кожаных ремешков я привязала ножны к поясу и сдвинула их в сторону на полагающееся им место.

— Щита не будет? — спросила я.

Один висел у него на спине, пристёгнутый металлической застёжкой, которую я уже раньше видела. Большой квадратный ровный кусок стали, без какой-либо геральдики. Он был таким же, как у всех легионеров Сержант Эбель называла его «скутум».

— Он ждёт тебя там, где мы будем заниматься, — ответил он. — Сегодня будешь без брони. Писарь заказала тебе по персональной мерке. Как только её доставят, будешь приходить на тренировку в полной экипировке.

Вот веселуха. Из-за акетона мне уже казалось, что я вешу на десять килограмм больше, а настоящая броня превратит меня в самую неуклюжую двуногую черепаху в Мироздании. Я последовала за Чёрным, который обошёл вокруг здания постоялого двора. Я не вполне понимала разницу между полем перед таверной и позади таверны, но ещё было слишком рано для вопросов. Окрестности, насколько я могла судить, с любой стороны выглядели одинаково. Триста километров между Лаурой и Саммерхольмом представляли собой плоские плодородные земли без каких-либо городов. Дорога была вымощена камнем. Её построили праэси сразу после Завоевания. Им нужен был способ быстро перемещать войска между городами. Люди называли дорогу имперским трактом, поскольку она проходила через Саммерхольм и дальше через Стреджес и его печально известные поля к Благословенному острову, а оттуда, через реку Васалити в сами Пустоши. Позади деревянных стен здания оказалась вытоптанная площадка. Здесь меня ждал и мой щит: настоящий легионерский скутум, окрашенный в тёмно-красный цвет, хотя на нём и не стояло номера легиона. Я подняла его и прикинула вес: килограмм десять. Я очень быстро устану держать его на весу, если только заметно не накачаю силу руки. Я взялась за горизонтальную кедровую ручку и привязала кожаные ремешки к своему запястью. Они, по всей видимости, были необходимы, чтобы щит не выбили у меня из рук. Когда я, наконец, повернулась к Чёрному, тот расслабленно взирал на меня, отпустив руку с мечом. Щит был поднят и закрывал его бок.

— Итак, — сказала я. — Научи меня фехтованию.

Он улыбнулся.

— Ничему подобному я тебя учить не собираюсь.

— Звучит несколько нелогично, — заметила я.

— Фехтование, — продолжил он, — это просто спорт для детей благородных. Это набор правил и формальностей, которые так же полезны на поле боя, как тупой меч.

Кончик его клинка поднялся в воздух и указал на меня.

— Я научу тебя убивать, Катерина, — сказал он. — Убивать быстро и качественно, предоставляя как можно меньше возможностей для контратаки.

— Ура, — ровно сказала я. — Да здравствует Жуткая Империя и все остальные патриотические слоганы. Можем мы уже начать?

Пусть я и дерзила, но он заслужил это своим припадком мелодраматичности. Я выпрямила спину и подняла щит примерно в то же положение, что и у него. Именно подобных уроков я с нетерпением ждала. Сейчас даже больше, поскольку изучение разговорного харсума вызывало у меня головную боль. Всего одна ночь чтения, и я уже готова была согласиться с точкой зрения мизанцев: мне очень хотелось растоптать все эти «другие культуры». Кажется, Рыцаря задело, что я не вдохновилась его импровизированным выступлением, впрочем, он быстро оправился.

— Наиболее важные составляющие любого боя, — сказал он, — это дистанция и работа ног. Твои поединки в Яме должны были дать тебе основное представление о дистанции, впрочем, его нужно подкорректировать в соответствии с длиной твоего меча.

Я нахмурилась, но кивнула. Девушки моего роста, начиная драться, либо быстро приучались к тому, что большинство противников бьют сильнее и достают дальше, либо привыкали чувствовать вкус крови во рту. В этом отношении короткий меч не слишком что-то изменил. Большинство людей, с которыми мне придётся драться, тоже будут вооружены мечами, ведь за пределами Праэс наиболее популярным оружием были длинные и двуручные мечи. Кроме Свободных городов, наверное. Те зациклились на пиках и копьях. Впрочем, надо отдать им должное, их фаланги были грозной силой на поле боя.

— Поднять щит! — выкрикнул Чёрный, и рука моя, неожиданно для меня самой, немедленно поднялась.

Я раньше никогда не слышала, чтобы он повышал голос. Неожиданный окрик заставил кровь в жилах взбурлить. Он подошёл ближе, критически оценивая мою позу.

— Ты правша, — сказал он, — а значит, твоё левое бедро и нога должны быть укрыты щитом. Если нет — ты уязвима.

Быстрее, чем я смогла уследить взглядом, он взмахнул мечом, отбросив в сторону мой неуклюже поднятый щит. Кончик лезвия на мгновение замер возле моего горла, затем Чёрный шагнул назад. Я сглотнула. Его меч не был тренировочным — сдвинь он его на пару сантиметров дальше, и я бы уже корчилась в предсмертной агонии. Выпрямив плечи, я подняла проклятый щит в правильное положение. Верхний край оказался на уровне подбородка, а края закрывали всё тело. Ощутив между собой и лезвием Чёрного сталь, я почувствовала себя бодрее. Сказать по правде, поза была непривычной. Передняя ступня направлена на Чёрного, а заднюю, чтобы получить хоть какую-то устойчивость, пришлось поставить поперёк. Махать мечом будет неудобно.

— Уже лучше, — неохотно признал зеленоглазый человек. — Теперь меч. Возьми за рукоять, подними его и толкай остриём вперёд.

Это противоречило моим инстинктам, но я поняла, в чём смысл: так верхняя часть моей руки была укрыта щитом. Я повернула локоть и подняла меч, положив лезвие на край скутума. Ага, внезапно осознала я. Само собой, махать мечом будет неудобно: меч совершенно не для этого. Им нужно было колоть короткими резкими движениями.

— Легионеры сражаются тремя линиями, — сказал Чёрный. — Нижняя линия выглядит так.

Он присел за щитом, позволяя тому скрыть его фигуру до самых глаз. Кончик меча был на уровне колена.

— Средняя линия выглядит так, — продолжил он, поднимаясь на ноги. Меч замер на уровне бедра.

Он сделал шаг вперёд. Я внимательно следила за ним. Мои свежеприобретённые рефлексы Имени нисколько не помогли в прошлый раз, когда он атаковал.

— Верхняя линия выглядит так, — спокойно закончил он.

Плечо развернулось назад, и кончик меча замер на уровне груди, словно змея, готовая к броску. Я коротко кивнула.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Вначале мы займёмся отработкой этих движений.

Он шагнул назад.

— Нижняя линия! — выкрикнул он.

Я вздрогнула от резкого звука, но согнулась за щитом. Этому я вполне могла научиться, и я научусь.

Несколько вечностей спустя — или, если ближе к реальности, через пару часов — я обнаружила, что вытаскиваю пробку из бурдюка и жадно пью его содержимое. Где-то между отработкой колющего удара и упражнениями на работу ног у нас появились зрители. Если я сейчас ещё раз услышу «движение точнее, соблюдай дистанцию» кто-то будет убит. А у меня теперь был меч, так что к этой угрозе следовало относиться серьёзно. Капитан — а это она протянула мне бурдюк с водой — хлопнула меня по плечу. «Боги, какие огромные ладони. У неё, должно быть, в роду были огры. Люди не должны вырастать настолько большими.

— Первые несколько недель всегда самые тяжёлые, — сказала она. — У тебя неплохо получается.

Я решила поверить ей на слово, хотя у меня и не нашлось сил признать это вслух. У дралась достаточно часто, чтобы знать, что я хороша в потасовках — даже весьма хороша, для моего возраста — но уже давно я не чувствовала себя такой неуклюжей и медлительной, как сегодня. Я осознавала, что мои движения не шли ни в какое сравнение с непринуждённой грацией Чёрного, которому не мешала даже броня, и это не помогало заткнуть надоедливый голос моего недовольства. «А ведь когда я стану сражаться в броне, будет только хуже». Я ощутила, как сжался мой кулак и, чтобы скрыть выражение лица, сделала ещё один глоток. Мне нужно повторить эту тренировку сегодня вечером, желательно там, где никто не сможет увидеть, как я изображаю из себя идиотку. Когда я протянула бурдюк обратно Капитану, то заметила, что она внимательно рассматривает меня своим слишком уж проницательным взглядом. Затем, не проронив ни слова, она снова хлопнула меня по спине и направилась к Чёрному. Мой учитель сейчас вполголоса разговаривал с Писарем, изучая пергамент, который та протянула ему через секунду, как он объявил перерыв.

— Чёрный, — выкрикнула Капитан, шагая через поле. — Срочных дел нет?

Прежде чем ответить, Рыцарь остановил на мне взгляд своих зелёных глаз.

— Ничего нового.

Капитан ухмыльнулась, бросила бурдюк к стене и крутанула плечами.

— Давай тогда устроим схватку. Ты девчонку через молотилку пропустил, давай хоть покажи ей, к чему нужно стремиться.

Огромная женщина выхватила из-за спины молот и крутанула его одной рукой, словно это была палка, а не огромное выкованное из стали оружие.

— В любом случае, давно уже не разминались.

Что ж. Похоже, на это стоит взглянуть. Может, и настроение поднимется, если увижу, как Рыцаря приложат пару раз этим молотом.

Зеленоглазый фыркнул.

— Справедливо. Условия?

— Не будем использовать Имена, — ответила Капитан. — Иначе не получится выложиться по полной.

— И от окрестностей ничего не останется, — заметил кто-то стоящий рядом со мной.

Я повернулась и увидела, что к нам присоединился один из солдат Чёрной стражи. Я постоянно видела, как они снуют по постоялому двору, впрочем, сейчас их было не больше десятка. Куда делись остальные, я не имела ни малейшего понятия. Мужчина поднял забрало и я увидела его лицо: не старше тридцати, широко расставленные карие глаза и тёмная кожа, типичная для северных праэси. «Сонинке, — поправила я себя. — Они называют себя сонинке».

— Я так понимаю,они обычно устраивают бедлам? — предположила я.

Впервые кто-то из Чёрной стражи заговорил со мной, так что я надеялась, что двумя словами всё не ограничится. Адское пламя, да я в первый раз вижу их лица, до сих пор они были настолько немногословны, что мне начало казаться, что они меня избегают.

— В прошлый раз, когда они дрались безо всяких условий, Капитан сшибла башню, а лорд Чёрный бросил в неё целую статую, — сообщил мне собеседник. — Было весело, само собой, но местный барон остался недоволен.

Я усмехнулась.

— Думаю, нас не познакомили, — сказала я. — Я…

— Катерина Найдёныш.

Я нахмурилась.

— Мне очень хочется, чтобы все перестали так делать.

Он усмехнулся, сверкнув перламутрово-белыми зубами.

— Меня зовут лейтенант Абас, — представился он и протянул руку. Я собралась пожать её, когда он поцокал языком и взял своей ладонью моё предплечье.

— Ты же не гражданская, — сказал Абас. — Используй воинское приветствие.

Я приподняла бровь, но сжала его руку так, как он показал. «Праэси и их ритуалы. Странно, что у них получается заварить чай, не станцевав перед этим специальный танец».

— Так что, — заметила я. — Есть какая-то особая причина, почему один из вас наконец со мной заговорил?

— Мы не из болтливых, — сухо ответил лейтенант. — И опасаемся незнакомцев. У лорда Чёрного достаточно врагов.

Опасаются меня, ха. Не знаю, должна ли я оскорбиться или почувствовать себя польщённой. И всё же, что-то я сделала правильно, раз уж наконец удостоилась разговора. Я собиралась спросить, что конкретно его побудило заговорить, когда меня прервало движение на поле. Капитан и Чёрный расходились в стороны, отступая к краям вытоптанной площадки. Между ними стояла Писарь, которая, очевидно, находила всю эту затею необычайно скучной.

— Постарайся не моргнуть, — сказал лейтенант Абас. — Всё пропустишь.

«Пропущу что?» — собиралась я спросить, когда заговорила Писарь:

— По моему сигналу, — объявила она. Прошла секунда, затем она опустила руку.

Я моргнула — вероятно, именно потому, что лейтенант сказал этого не делать, — и за то время, пока мои глаза были закрыты, Капитан преодолела половину поля. За ней оставались отпечатки ног и летела земля. Она двигалась быстрее, чем можно было уследить взглядом. Чёрный по-прежнему не двигался, подняв щит и стоя совершенно неподвижно в средней линии. Но когда Капитан подобралась достаточно близко, чтобы обрушить молот, он спокойно шагнул в сторону от удара и развернулся, очутившись у неё за спиной. Вес бронированной женщины и инерция заставили её продолжить движение, даже когда она приземлилась. Она остановилась в паре метров дальше и повернулась к Рыцарю.

— Зараза, — прошептала я. — Она что, только что прыгнула в полной броне на десять метров вперёд?

— Сегодня сразу перешла в нападение, — заметил Абас, нисколько не смущённый тем, что мы только что видели. — Должно быть скука её доконала.

— Они же вроде как не должны использовать Имена? — уточнила я. — То, что она сейчас сделала, физически невозможно для нормального человека. Если бы мой учитель арифметики это увидел, у него бы голова разболелась.

— Они не используют их активно, — пояснил лейтенант. — Тень лорда Чёрного не движется, а Капитан, ну… всё ещё дерётся молотом.

Он не стал вдаваться в подробности ни по одному из этих любопытных фактов, и я решила не переспрашивать — не потому что мне не было интересно, а потому, что состязание поглотило всё моё внимание. Капитан неустанно атаковала, взмахивая двуручным боевым молотом так, словно не чувствовала его веса. И всё же, это не она контролировала ход поединка. Чёрный двигался медленно и выверено, редко делая более одного шага за раз. Он отступал за пределы её взмаха, затем поворачивался и снова оказывался у неё за спиной. Он не нападал, но одна только угроза с его стороны принуждала воительницу продолжать двигаться. Вид их был почти комичным, оба были облачены в одинаковую по виду броню, однако женщина с загорелой кожей была почти на метр выше, да и в плечах была заметно шире. Ни один из них не надел шлем, так что я видела лёгкую усмешку, которая ни на секунду не исчезала с губ Капитана. Лицо моего учителя оставалось бесстрастным. Из-за бледного цвета кожи это придавало ему зловещий вид: казалось, лицо превратилось в мраморную маску. После очередного промаха Капитан шагнула назад и высоко подняла молот.

— Для разминки хватит, — прогрохотала она и ударила в землю.

Земля затряслась, словно в неё угодил камень из катапульты, взметнулась грязь, на секунду скрыв мне обзор. Когда их снова стало видно, Чёрный подныривал под смертоносный горизонтальный взмах молота. Он попытался ударить её ногой в коленку, но Капитан отпрыгнула, а молот взмахнул в обратном направлении. Рыцарь поднял щит, но от мощного удара металл смялся, а его владелец был отброшен на несколько метров.

— С возрастом ты стал медлительным, — сообщила она.

Черноволосый человек пожал плечами и отбросил бесполезный теперь скутум.

— А ты — болтливой, — с усмешкой ответил он.

А затем перешёл к нападению.

Я уже знала, что он умеет так двигаться, видела в тот раз, когда ему вздумалось проткнуть меня мечом, вообразив, будто это приемлемый способ завершить разговор. Но наблюдать за этим со стороны оказалось совсем другим делом. Я могла видеть самые быстрые движения Капитана, пусть даже в размытом виде, но в случае Рыцаря, он просто… появлялся в новом месте. Почти рассеянно шагнув в область защиты огромной воительницы, он взмахнул мечом там, где мгновением раньше было её горло: если бы она в последний момент не отступила, её кровь уже окропила бы землю. Она обрушила удар молота на его плечо, но он повернулся и вломил рукоятью меча ей в локоть. Она охнула, и хватка ослабла, но Чёрный уже снова двигался. Он ещё раз повернулся и ударил ногой по обратной стороне её колена, прижимая вниз, одновременно направляя лезвие меча к её шее. Капитан сумела в последний момент поднять рукоятку молота и заблокировать удар, но рукоятка не предназначалась для отражения ударов лезвия, и это сказывалось. Впрочем, не намного, с учётом разницы в их физической силе. Как только ей удалось снова встать на ноги, Капитан безо всяких видимых усилий отбросила противника.

К её несчастью, именно этого он и ждал.

Он отскочил назад, позволяя её движению нести её вперёд, установил меч в положение той самой верхней линии, которому он учил меня предыдущие полчаса, затем ударил мечом прямиком в основание её шеи. Это был смертоносный удар, или точнее мог бы быть, если бы он не остановил движение. Лезвие замерло, чуть проколов кожу, после чего Рыцарь отступил назад и элегантным жестом вложил оружие в ножны. Капитан выругалась на тахреби. Я узнала слово «коза» во множественном числе, и сказать по правде, не слишком расстроилась, что не сумела распознать ни одного из остальных выражений.

— И это— смерть, — произнёс Чёрный. Отсутствие самодовольства в его тоне было настолько заметным, что само по себе наполняло сказанное самодовольством.

Капитан крякнула и опустила молот на землю, пальцы коснулись крохотной раны на шее.

— У тебя, значит, двести?

— А у тебя двадцать один, — согласился он. — Кажется, разрыв всё больше. Уверена, что это я становлюсь медлительным?

— Ты сначала Следопыта побей хоть раз, а потом злорадствуй, — отозвалась она в ответ.

Я выдохнула, осознав, что во время их дружеского обмена колкостями задержала дыхание. «Так вот, значит, как выглядит сражение живых легенд. И это был даже не настоящий бой», — напомнила я себе.

«Тройные тренировки, — пробормотала я. — Тройные тренировки, даже если у меня отвалятся все конечности».