Колесо Рёна. Гнездо Гарпии (джен)

Торговка — тучная тёмная женщина средних лет — с сомнением посмотрела на пойманного мальчишку и повторила свой вопрос. Она знала, что не получит внятного ответа, но хотела услышать ещё раз.

— Меня зовут Эдрет. Я не понимаю ваш язык. Я прибыл вместе с друзьями отца, они остановились в «Расколотой горе». Я заблудился.

Женщина закатила глаза и громко пророкотала что-то в закрытый двор. Сидевший среди ящиков мужчина, такой же огромный и смуглый, поднял ошалевшие глаза. Эдрет не понимал, что именно говорят друг другу супруги, но смысл был ясен наверняка. Вполне возможно, жена причитает, мол, великан знает все трактиры в округе, сам он хочет поспать и вообще устал. Потом пошёл аргумент. Аргумент был тяжёлой чугунной сковородой, выуженной из бочки, где мирно до этого отмокал. В пылу страсти спорщики не заметили громкого хохота Эдрета, который наблюдал за всем этим. Хотя возможно, его смех заглушил ливень. Сам он, невысокая хрупкая и мокрая фигура в плаще, смотрелся жалко даже в сухости. Этим фактом он был крайне недоволен.

Но это унижение было вознаграждено. Женщина притащила мужа за ухо, в её причитаниях вновь зазвучало название гостиницы. Она скрылась во дворе. Её муж не торопился уходить, сурово что-то прорычав. Эдрет, на всякий случай, повторил заученные слова. Суровое лицо несколько подобрело. Вернулась женщина с плащом, больше походившим на тент, и лепёшкой в руке, которой она заткнула Эдрету рот. Он поблагодарил её искренне, отмечая, что мать — она и на Лунаспонте мать. Она вроде бы даже растрогалась, на секунду улыбнувшись. Но речь её всё равно казалась ему агрессивной. Её муж, пошатываясь, двинулся под дождь.

Эдрет ёжился и практически падал от порывов ветра, цепляясь тонкой рукой за чужой плащ. Хозяин двора, где он ранее пытался найти убежище, успокаивающе ворчал. Пару раз он даже хватал Эдрета за шкирку, чтобы не отставал. Самого мальчишку это злило, но он только дулся, стыдливо прячась под капюшоном. Он прекрасно понимал, что без чужой помощи не доберётся до гостиницы и его попросту смоет или снесёт.

Его в очередной раз подняли, опустили на порог и распахнули дверь. Пришли. «Расколотая гора» встретила их теплом, запахом углей и приглушённым светом. Посетителей было немного, но все радостно поприветствовали старого знакомого. Из-за дальнего стола встали. Мужчина в плаще как у Эдрета подошёл торопливо, издалека начав говорить. Он извинялся и благодарил, однако смотрел на мальчишку крайне недовольно. После ужина у них будет долгий разговор. Великан зарокотал в ответ, неопределённо махнув руками, затем отсалютовал посетителям и вышел вон. Люди в трактире при гостинице сначала причитали недовольно, но потом стихли и вернулись к своим разговорам. Эдрет, ничего не сказав, гордо и стремительно направился к своему месту.

— Наконец-то, — с облегчением вздохнул один из трёх взрослых, молодой Эмиль. — Мы уже думали бить тревогу!

— Поменьше думай, — скомандовал строгий Карло. Эмиль вжал голову в плечи, но необычные голубые глаза продолжили сиять и выдавали пережитую тревогу. Третий просто зевнул, продолжая наблюдать за ними и окружающими. Тресс как всегда, всё знает и видит, но не показывает.

Эдрету подвинули глиняную миску с супом. Он хотел сначала переодеться, всё равно испортил аппетит, но ждать его явно не собирались. Проигнорировав приборы, как и старшие спутники, он быстро его выпил, поперхнувшись под конец.

— Вот теперь к делу. Что нового? — Карло похлопал кашляющего по спине, сохраняя ворчливый тон.

Все, несмотря на вопрос командира, дождались последнего слушателя. Как только торопливый мальчишка откашлялся и навострил уши, Эмиль начал говорить:

— Ходят странные слухи. Одни говорят, что это просто последствия неправильной погоды, но мне они не дают покоя. Вы же знаете, со мной бывает, вроде пустяк, а я запоминаю, и потом оказывается…

— Мирэ-Эмиль, к делу! — прошипел недовольный Карло, сразу заозиравшись по сторонам. Никто не понимал, что они говорят, и наверняка не заметил оговорки.

— Извините, — Эмиль невинно улыбнулся. — Так вот. В порту рассказывают, что моряки, торговцы слышали странный гром вблизи необитаемых островов, а на обратном пути на тех словно было извержение вулкана или пожар. Им это показалось странным, это было ещё до гроз и дождей. Вот… А ещё этих странных хинери с зелёными рукавами стало меньше, вчера заметил.

— Ренэ с ними, — Карло сложил локти на стол. — С зелёными. Обычные тоже зашумели. Несколько раз уже видел, как их уламывают пойти на корабли. Видимо, настойчиво ломают, раз так истерят прямо на улицах и целыми семьями.

— Суета вообще пошла, — сонно заговорил Тресс. — Дождь, гроза, а они на рынках, в лесу шастают, по соседним деревням. Аптеки закрыты, можно что-то достать только по знакомству. Лекари работают, возможно, круглые сутки. Да и вообще, местные словно готовятся к чему-то. Возможно, к войне. Это наиболее вероятно.

— Если она уже не идёт.

Все посмотрели на Эдрета. Тот сидел тихо, но едва заметно покачиваясь. Иногда доносился скрежет: он царапал стул. Уперевшись черными глазами в стену, он думал.

— Вокруг крепости этой, тоже суета. Я не знаю, что они говорят, но кажется, у них есть повод для обсуждения и сплетен. А ещё, помните мы заметили на крыше там, решётку? Что-то вроде клетки с растениями.

— Такое забудешь, — Эмиль радостно кивнул. Двое других нахмурились, они не запоминали таких деталей. — Мы же вроде решили, что это зоосад?

— Ага. Но там раньше не жгли огней. А сейчас кто-то даже живёт, второй день уже! Все мы помним, зачем нас сюда отправили?

— Сомнительные хождения Драфлора вокруг да около, все помним, — настала очередь Эмиля припоминать. Карло же был настроен крайне скептично к этому наблюдению. — Ну и как ты это вообще думаешь связать?

— У Аквариса есть пленник, — Эдрет хитро улыбнулся. Он был горд своими выводами. — На драфлорского сына напали, и мы его не видели. Укрепляют оборону с моря. Что если Акварис похитил принца?

— Ага, а Король Тортаго — предыдущий наследник, — Карло закатил глаза. — Зачем Акварису принц?

— Выкуп, война, личное, всякое бывает, не важно, — чётко заявил мальчишка, задирая нервно дрожащий подбородок. — Я просто предположил и уверен, что это всё как-то связано.

Мужчина вздохнул. Он знал, что спорить с ним бесполезно. Эмиль слышно усмехнулся, да и Тресс едва заметно улыбнулся. Все уже к этому привыкли и даже не думали возмущаться. Проще было согласиться сразу, чем слушать продолжение, а оно было всегда очень громким.

Вдруг двери снова распахнулись, и в зал ввалилась новая толпа. Карло напрягся. Даже Тресс резко взбодрился. Люди, матросы с синими галстуками, поголовно вооружены и опасны. Они сразу побросали плащи, промокшие в шторм и обнажили сабли. Небольшие пушки были уже знакомы им, но матросы не спешили их доставать. Видимо подозревали, что они уже промокли и бесполезны. Но это не значило что их не стоит бояться. Это были не какие-то торговцы или хулиганы и даже не обычные пираты. Это были люди, напрямую подчиняющиеся Акварису. Его армия, его свита, безжалостная и дисциплинированная. Пиратами они являлись только для кораблей континента. Сильные мира сего прекрасно осознавали что их можно сравнить только с обычной армией, законным флотом отдельного государства. Но никто не собирался признавать Тортаго настоящим королевством, ни Церковь, ни Дракур, ни тем более Келеше. Они могли признать их только очень большой, очень влиятельный бандой разбойников. Королем же правителя Тортаго они называли только презрительно, будто это была кличка.

Король Пиратов, он появился относительно недавно, неизвестно откуда и по чьей воле. Около пятнадцати лет назад объявился очередной разбойник, пират. Тогда он казался совершенно обычным и неопасным. Вот только с каждым годом он мало того, что побеждал и подчинял другие пиратские шайки, так ещё и начал грабить города прибрежных королевств и графств. Это случилось всего за несколько лет, и Союз Дракур, у чьих берегов он преимущественно и занимался грабежами, объявили его главной угрозой. Угрозой даже большей, чем Акварис, который перешёл на сторону этого Короля. До этого Акварис был капером и весьма жестоко отстаивал своё право на трон и автономию своего государства, хотя и был бастардом. Акварис объединился с Королём и практически начал завоевание берегов континента. Кому-то удалось откупиться, кто-то потерял выход к морю.

Потом произошло происшествие. Никто не знал, что это такое до того, как Церковь разгласила это. Ровно десять лет назад многие дети, взрослые и даже животные услышали чей-то зов на непонятном языке. Даже в далёком Хао слышали его. Лишь спустя несколько месяцев стало известно, что земли Верховного Храма были разрушены. Туда снарядили солдат, но они нашли только трупы жителей окрестных деревень и ближайшего города, сожжённые дома и поля. Словно зная об этом происшествии, Король Пиратов не стал трогать Белый Пик, считавшийся в церкви священным местом наравне с разрушенным Храмом. Он даже прекратил нападение на города, хотя и обложил захваченные ранее земли данью. То происшествие нареклось Чёрной Мессой из-за слухов, будто её устроили последователи Хаоса. Мало, кто в этом сомневался.

Прошли годы, Король Тортаго не предпринимал других действий. Он держал оборону, устанавливал власть по другую сторону континента, но больше не пытался идти вглубь материка. Сейчас ситуация изменилась. Нападения на торговые суда стали реже, и император Келеше заподозрил неладное. Как только он озвучил такие мысли, пиратские корабли, в том числе и подчиняющиеся Акварису, стали совершать набеги на военные суда. Они явно готовились к войне. Не стоило надеяться, что они не смогут предсказать шпионаж на своей территории и не удвоят бдительность.

Матросы огляделись и что-то пророкотали на своём языке. Однако они быстро увидели в тени непривычные плащи. Вполне возможно, местные тоже их заметили. Что тоже было странно, ведь местное население не особо заботятся о соблюдении традиций в своей одежде и легко заимствуют у других. Также не редкостью в последнее время были и торговцы государств, которые признали Тортаго. Что же могло навести солдат на них? Сейчас это не имело смысла — их раскрыли. То, что они явно не были настроены на мирные переговоры, говорило о многом.

— Зеленорукавники нас сдали, — коротко перевёл Карло, обнажая саблю. Его взгляд остекленел. Их никогда не подслушивали, мало кто знал язык за пределами империи. Но в этот раз они недооценили соперника.

Пираты словно дождались, когда спрячутся гражданские, и пошли в атаку. Их было гораздо больше, чем разведчиков. Около дюжины крепких жилистых приморцев просто окружили их. Эдрет тоже достал саблю и приготовился к битве. Он был откровенно растерян и раздражённо смотрел на своих товарищей, он не знал что нужно делать. Сражаться мальчишка умел неплохо, но никогда не делал этого вот так, в живую. Хотя он мечтал заслужить славу в бою, сейчас до него дошло, что противники — живые люди, которые работают ради своей семьи, спешат на помощь друзьям и преданно служат своему вполне справедливому командиру. Для взрослых это были однозначные враги, истинное зло, разбойники без смысла существования. Даже Эмиль азартно улыбался. Никого не волновало, что они сами тоже были такими с другой стороны. Шпионы и крысы, а также просто разведчики. И растерзать на месте их хотят вполне справедливо.

Эдрет не стал лезть вперёд и отбил первую атаку. Сабли ему тем и нравились, что над ними легко потерять контроль. Не дожидаясь новой атаки, он ногой отпихнул безоружного, но сам с грохотом свалился за корзины. Про него временно забыли. Карло опрокинул длинный стол, выводя из строя сразу пятерых ровно на столько, чтобы отдать приказ. Вернее, просто отчаянно закричать:

— Чёрный ход, все к чёрному ходу! Он должен быть!..

Карло внезапно замолчал и повалился на колени. На мгновение повисла тишина. Эдрет было выбрался из своего временного укрытия, но его тут же подхватил Тресс. Он развернул мальчишку и подтолкнул в сторону кухни. Но тот всё равно оглядывался, пытаясь понять происходящее. Вновь загремела сталь. Эмиль стоял против всех, честью и бесчестием не давая приморцам продвинуться. Он был от природы силён, хитёр и ловок, а пираты словно не ожидали такой прыти. Или откровенно берегли себя. Отразив сразу несколько грубых ударов, Эмиль схватил ближайшую скамью и толкнул её в толпу, тормозя сразу всех. Он побежал следом за товарищами.

Эдрет не понимал ничего. Всё произошло слишком быстро. Тресс мешал ему разглядеть всё и только гнал вперёд. На кухне никого не было. Они уже слышали про закон неприкосновенности, когда моряки не трогали сухопутных, а те не вмешивались в их дела никаким образом. Но и помогать они не были обязаны: чёрный ход оказался открыт настежь. Эдрет приметил его сразу, только вошёл. Тресс, задыхаясь, шептал молитву. Эмоций на старом, землистого цвета лице не было. Мальчишка не стал огибать стол и запрыгнул на него, затем спрыгнул и со всей скорости вылетел в дождь. Впереди был обрыв. Эдрет обернулся. Тресс вылетел массивной тенью, лицо Эмиля осветила надежда.

Раздался гром.

Тресс подхватил Эдрета за пояс и спрыгнул вниз, в реку. Но того мгновения мальчишке хватило, чтобы увидеть схватившегося за бок Эмиля, отчаяние и вину в его затухающих глазах.

* * *

— Почему! Почему мы ушли оттуда?!

Эдрет сорвал голос и его хрипа было практически не слышно из-за завывания усилившегося ветра. Юное бледное лицо исказила яростная гримаса. Даже приютивший их в своём убежище хаг не лез к ним, на всякий случай.

Сейчас Эдрет уже вёл себя спокойно. Тресс смотрел на него с едва заметным сочувствием, но держался в стороне. Под плотной кожей перчаток наверняка уже чернели следы от укусов, да и по всему телу хватало синяков. В тот момент это был единственный способ заставить Эдрета замолчать и не шевелиться.

— Их было уже не спасти. Они пали как герои…

Неожиданно Эдрет вновь на него набросился. Тонкие пальцы чуть не сомкнулись на горле разведчика, и на мгновение он не сомневался, что уйдёт за павшими в бою товарищами. Мальчишка выглядел сущим демоном, уже не испытывая ни ярости, ни боли. Но тот пересилил себя и отстранился от начавшего терять сознание Тресса. Эдрет тут же упал на холодные плиты и сжался. Наблюдавший за этим хаг сглотнул, но выйти не решился.

— Не говори так… — и голос пропал совсем. Эдрет не закрыл глаза, не перестал дышать, но почему-то было сразу понятно, что от трупа он мало чем отличается.

— Всё, — Тресс еле поднялся, потирая горло. — Теперь ждать, пока встанет. Это плохо. Может на несколько дней затянуться.

— Может, огня разжечь? — неожиданно подал голос хаг. Разведчик удивлённо посмотрел на тёмный силуэт.

— Можно. И всё же, ваша братия не так плоха. В который раз убеждаюсь.

В нескольких метрах от них шумел дождь, а ступени спускались в мутную реку. Было влажно и сыро. Убежище в центре города редко кем посещалось, да и создавалось непонятно зачем. Разве только строители предусмотрели, что лучше уж здесь всякая шушера ошивается, чем на улицах.

— Сюда никто не нагрянет?

— Только вплавь, — добродушно отозвался хаг. — А по стенам — слишком скользко. Но дождь должен к вечеру закончиться, а завтра будет посуше.

— Так ещё и не вечер даже, — Тресс устало сел возле небольшого костра, который пытался развести хаг из скопившегося хвороста. Неожиданно, разведчик засмеялся. — Ещё не вечер. А что потом будет, я и представить боюсь.

— Не бойся. Плохое позади, — загадочно протянул хаг.

* * *

Тем же вечером о них узнали и на самых верхах.

— Что, простите, — не потрудившись придать голосу вопросительную интонацию, Акварис устало смотрел на своего помощника. Тот не скрывал недовольства.

— Пока вы развлекались, ваши люди наткнулись на нескольких вражеских разведчиков. А часом позже пришло послание от Короля.

— Какого?

— Вашего! Срочно требуют вас для отчёта и возможной атаки. Подробности не уточнялись, но в южных водах что-то не ладно.

Он не выругался. Он просто состроил обречённо лицо и умоляюще посмотрел на помощника.

— Прямо сейчас?

Тамир был безжалостен. Без капли сожаления он смотрел на сеньора и продолжал:

— Да, завтра в полдень — крайний срок отправления. А ещё разведчики. Келешцы что-то заподозрили. Городской отряд совсем стал плох, двоих упустил, а остальных найти не могут. А ещё тот, кого вы давно собиралась прикончить. Сроки поджимают!

Акварис уронил голову на руки. Работать не хотелось, хотелось удавиться, послать всё к Рену и сделать что-то другое. Например, поспать или сочинить песню. Но серьёзный взгляд Тамира и его собственное понимание ситуации не давали опустить руки. Работать так работать: отчитать одних, прижать к стенке других, обезглавить третьих, предстать перед четвёртыми — что здесь сложного?

С лица Аквариса спала несерьёзная усталость. Он снова был в строю.

— Мне нужно что-нибудь бодрящее. Спать я не собираюсь. И остальным не советую!

Тамир наблюдал за изменением поведения Аквариса и заранее жалел, что не скрыл части правды.