И я буду с тобой (гет)

Не зажигая света в прихожей, Молли прошла на кухню, но дойти не успела, когда в темноте вдруг раздался знакомый голос:

— Добрый вечер, Молли.

Она дернулась, чуть ли не подпрыгнув, и прижала ладонь к груди.

— Шерлок! Ты меня когда-нибудь до сердечного приступа доведешь!

Он сидел в кресле в гостиной, вытянув длинные ноги и сложив ладони. Извиняться за то, что испугал ее, он конечно же не стал, но и ее заявление насчет сердечного приступа не прокомментировал. Хотя Молли почти ждала, что он с привычным легким раздражением заметит, что она склонна преувеличивать. Вместо этого Шерлок тихо произнес:

— Мэри погибла.

Слова упали свинцовыми каплями, раздирая тишину и спокойствие вечера. Молли судорожно вдохнула, прижав ладонь ко рту. Не до конца еще веря в услышанное, она включила свет — ей нужно было видеть его лицо.

Шерлок сидел, уставившись в пространство, и вид у него был… убитый. По-другому не скажешь. Молли еще ни разу не видела его настолько уязвимым. Даже когда он готовил инсценировку своего самоубийства. Даже когда отправлялся на миссию, из которой думал, что не вернется.

Она неуверенно шагнула вперед, не зная, что сказать или сделать.

— Джон винит меня, — всё тем же невыразительным тоном добавил Шерлок.

Молли слегка нахмурилась и села напротив.

— А ты виноват? — осторожно спросила она.

Он вскинул на нее взгляд, но сразу снова опустил его.

— Нет, — и после секундного колебания уточнил: — Возможно, косвенно.

— Расскажешь? — подтолкнула его Молли.

Она чувствовала, что ему надо выговориться, но знала, что сам он не начнет никогда. В общении с Шерлоком ей порой казалось, что она идет по минному полю — одно неверное движение, и он снова закроется в холодной невозмутимости. Большинство людей считало Шерлока Холмса бесчувственной машиной, но Молли знала, насколько глубоко он умеет чувствовать, насколько ранимым может быть. Просто он тщательно (и успешно) скрывал это, зачастую даже от самого себя.

Шерлок едва слышно вздохнул и принялся рассказывать.

Под конец рассказа Молли захотелось пойти и настучать Джону Ватсону по голове. Да, она понимала, что он потрясен и сломлен смертью любимой жены, но… Его слова были жестоки и несправедливы. Как нож в спину от человека, которому абсолютно доверяешь.

— О, Шерлок… — выдохнула Молли.

Ей безумно хотелось обнять его, погладить по темным кудрям, как ребенка, шепча какие-нибудь утешающие глупости. Но она не смела.

— Наверняка Джон на самом деле так не думает.

По крайней мере, она на это надеялась. Шерлок хмыкнул, а потом переместился плавным почти неуловимым движением, вдруг оказавшись на полу возле нее. Молли даже сообразить ничего не успела, как он уже обнимал ее ноги, уткнувшись лицом в колени. Она замерла, боясь дышать, а потом осторожно опустила ладонь на его макушку и почти невесомо погладила по волосам.

Шерлок не возразил и вообще не пошевелился, и Молли немного осмелела: зарылась пальцами в его кудри, слегка поглаживая.

Несколько минут спустя Шерлок поднял голову, отстранился и спросил:

— Я останусь сегодня у тебя?

Молли слабо улыбнулась:

— Разве тебе надо спрашивать? Гостевая комната всегда к твоим услугам.

Шерлок кивнул и встал. Молли постаралась подавить ощущение потери и желание вернуть его обратно. Уже в дверях Шерлок обернулся и очень серьезно произнес:

— Спасибо, Молли.