Персональный Ужас Ужаса Подземелий (гет)

После воскресного объявления Дамблдора о хэллоуинском бале, все студенты будто с цепи сорвались. Учёба для большей части учеников перестала существовать всуе. Зато грядущий праздник и приготовления к нему полностью заняли их подростковые неотягощённые умом разумы. Из-за этого преподаватели вначале активно жаловались главному виновнику всего этого бардака, но, видя непреклонность и странную весёлость самого Дамблдора, с оскорблёно-недовольным видом возвращались из директорского кабинета. Потом профессора прибегли к другому способу влияния на студентов. Учителя стали больше спрашивать на уроках, стали больше устраивать проверочных и контрольных работ. И, разумеется, они стали больше задавать эссе и различные задания на самостоятельную проработку. Но всё равно контроль над дисциплиной теперь потерял всякий смысл. В то же время, в факультетских часах с поразительной скоростью начало уменьшаться количество рубинов, изумрудов, сапфиров и прочих драгоценностей. А это говорило только о том, что факультеты всё чаще лишались заработанных очков. Впрочем, сейчас даже на большие потери очков студенты не особо обращали внимание. А если и обращали, то не сильно возмущались текущим положением вещей.

Северус же не разделял восторгов большинства учащихся. По правде говоря, он совершенно не понимал их и не принимал, потому что считал бал бесполезным детским развлечением, абсолютно неуместным в данной неутешительной предвоенной ситуации. И особенно его удивлял в этом плане сам директор, который, казалось, больше всех радовался этому мероприятию.

«И вообще, зачем Альбусу устраивать это бутафорское празднование? Для чего? Не вижу никакого смысла в этом идиотическом торжестве...» — Снейпа в течение нескольких последующих дней часто посещали подобные мысли.

Но однажды ему случайно удалось подслушать любопытный диалог Дамблдора и МакГонагалл, который и ответил на все эти вопросы.

В тот день — 21-го октября, после занятий, Северус направился в библиотеку, чтобы отдать обратно мадам Пинс какую-то книгу по Гербологии. Проходя мимо одного коридора, он услышал голоса директора и его заместительницы. Снейп сразу же прислушался к их разговору.

— ...Погодите, Минерва, скажите мне, пожалуйста, какие леденцы вам больше всего нравятся? Черничные или апельсиновые? — услышав о ненавистных сладостях, Северус мгновенно скривился и хотел уже было продолжить свой путь в библиотеку, когда до его ушей донёсся недовольный голос МакГонагалл:

— Малиновые. Но мы с вами отвлеклись от основной темы, Альбус. Так зачём вы всё-таки устроили этот бал? В прошлом году вы не церемонились и даже специально отменили рождественские празднования из-за плохой дисциплины. Хотя никаких серьёзных неприятностей тогда не происходило. Зато в этом году вы, мало того, что не запретили старшекурсникам выходить в Хогсмид, но ещё и объявили об этом ненужном хэллоуинском торжестве! Неужели вы и вправду планируете что-то сделать?..

Снейп тихо хмыкнул. В действительности, он был согласен со словами Минервы.

— О, моя дорогая Минерва, вы весьма проницательны. Я, в самом деле, не просто так решил устроить этот маскарад... — он был готов поспорить на многое, что на последней фразе директор поделился с деканом Гриффиндора одной из своих фирменных сверкающих улыбок. Но Северус не мог убедиться в своей правоте, так как не видел разговаривающих. Когда интригующая пауза закончилась, Дамблдор вновь продолжил говорить. — Видите ли, в последнее время участились странные нападения на магглорождённых волшебников. Поэтому, вполне вероятно, что столь неутешительные новости могут привести некоторых студентов в неизбежное тревожное состояние...

— И всё-таки ответьте на мой вопрос, — нетерпеливо продолжила наседать МакГонагалл. Альбус вздохнул.

— Конечно, Минерва. Мой ответ очень прост. Дабы избежать паники, а также прочих лишних волнений и был устроен весь этот бал, — с тоном знатока сказал он. — И, к сожалению, это только ненадолго отвлечёт учеников от осознания печальных событий недавней ситуации. Но даже это время станет прекрасным подарком для тех, кто будет вынужден вскоре повзрослеть...

— Что это значит, Альбус? Надеюсь, вы под своими словами не подразумеваете ничего по-настоящему серьёзного или даже довольно-таки опасного?.. — дрожащим голосом спросила взволнованная профессор Трансфигурации.

— Простите, Минерва, но именно это я как раз и подразумеваю. И вы, в первую очередь, имеете право знать о том, что грядут тяжёлые времена, к которым мы все должны тщательно подготовиться... — несколько опечалено ответил Дамблдор.

— Но что же тогда Министерство, Альбус?.. Почему бы им не заняться подготовкой? Ведь это же их прямые обязанности — предотвращать всякие преступления и обезвреживать всех преступников! — с взвинченным тоном запротестовала МакГонагалл.

— Видите ли, Минерва, я разумно считаю, что не стоит рассчитывать на помощь от тех, кто не может в срок предоставить нашему учебному заведению достойные средства на покупку... да хотя бы, тех же квиддичных мётел, — задумчиво отметил директор.

— Но ведь этим занимается попечительский совет... — Минерва под конец понимающе запнулась.

— ...все члены которого назначаются Министерством Магии с личного согласия самого Министра, — охотно закончил за неё Альбус. — Но, вижу, вы это и так только что поняли. А теперь пойдёмте, Минерва. У меня в специальной конфетнице как раз завалялось несколько «Леденящих Леденцов» с малиновым вкусом. Но, признаюсь вам, что новые черничные «Чернильные Кляксы» по вкусу тоже очень даже ничего. Конечно, они никогда не превзойдут апельсиновые «Зубодробительные Драже» или лимонные «Душещипательные Шипучки», но, тем не менее, «чернички» вполне достойны, чтобы быть съеденными самой непревзойдённой ведьмой всего Хогвартса.

— Альбус, прошу вас, прекратите. Я согласна пойти с вами. Но только перестаньте, в конце концов, здесь произносить столь непозволительные речи, — смущённо заторопилась декан Гриффиндора. Снейп поморщил лицо, услышав странный комплимент Дамблдора. А тот, заметив спешку МакГонагалл, лишь усмехнулся. Послышался чеканный стук каблуков женских туфлей о каменный пол замка. Значит, Минерва ушла. Шаги же Альбуса, в сравнении с её шагами, были неторопливыми, приглушенными и почти бесшумными. Так как директор и его заместитель отправились в противоположную от Снейпа сторону, тот остался для них незамеченным. Правда, сам Северус очень сомневался, что от Дамблдора можно так просто скрыться.

«Учитывая мой последний злополучный случай подслушивания Альбуса в «Кабаньей Голове», а также весь магический потенциал директора, могу с уверенностью утверждать, что я и в этот раз не оказался для него невидимым...» — такая мысль ненавязчиво промелькнула у Северуса в голове, пока он стремительно подходил к входу в библиотеку. Только он хотел коснуться резной дверной ручки, как сама дверь резко отворилась. Отбросив библиотечный фолиант по Гербологии, Снейп едва успел отскочить, чтобы не встретиться лицом к лицу с тяжёлым дверным косяком.

— Какого чёр... — Северус замолк на полуслове встретившись с пронзительным взглядом Альфарда Блэка. Гневного Альфарда Блэка.

— Мистер Снейп? Вы, кстати, вовремя. Пока не забыл, хотел вас поздравить. Ваше эссе по защите от основных тёмномагических проклятий оказалось наилучшим из всех проверенных мною сочинений, — быстро отрезал профессор Блэк и натянуто улыбнулся. Его губы слегка дрожали от сдерживаемых отрицательных эмоций, а серые глаза холодно смотрели сквозь Снейпа. Несмотря на похвалу, в голосе Альфарда проскальзывали сердитые нотки. — Я доволен этой превосходной работой и считаю, что пора дать вам дополнительное задание более сложного уровня. Но это позже. А сейчас можете пока отдыхать.

Альфард поспешно куда-то ушёл. Северус хмуро глядел в ту сторону, куда профессор Блэк успел скрыться. Снейп потянулся за выроненной им книгой и увидел неподалёку валяющийся кусочек пергамента. Вместе с фолиантом он поднял пергамент и обнаружил, что это была часть какой-то записки, написанная смутно знакомым, но, в то же время, каким-то странным неаккуратным почерком:

Блэк,

Ты забыл о последнем предупреждении? Не смей трогать мою...

Северус мгновенно понял, что тот, кто отправил Альфарду записку, писал её в абсолютной спешке.

«И каких ещё сюрпризов мне от тебя ждать, Блэк?» — мрачно подумал Снейп, проходя в книжную обитель. От стеллажей пахло пылью и бумагой. Взмахом палочки он незаметно привёл в порядок растрёпавшийся фолиант по Гербологии и, подойдя к мадам Пинс, отдал той свою книгу. Библиотекарша строго посверлила его недоверчивым взглядом, но, не заметив на лице Северуса ни малейшего намёка на пакостные мысли, спокойно отпустила его к любимым талмудам.

Машинально прихватив по пути какую-то книгу, Снейп уселся в кресло за читательским столом в самой неприметной части библиотеки.

«Судя по сегодняшнему нервному поведению Альфарда, очевидно, что кто-то прижал его к стенке. Возможно, это был кто-то вышестоящий из Хогвартса. К примеру, тот же Дамблдор или же влиятельный тип из попечительского совета, видимо, каким-то образом прознавший о покушении на меня. Но также — намного вероятнее, что это был кто-то другой, никоим образом не относящийся к школе. К тому же, этот обрывок письма. Кто это так отчаянно хочет отвязаться от старшего Блэка? Пока что ничего непонятно. И, чем дальше я пытаюсь что-либо предсказать или вникнуть во всю эту путаницу, тем она становится более раздражающе непредсказуемой...» — сердито фыркнув, Северус несколько резким движением открыл книгу и начал бездумно её читать...

-...Да так же всеми знамо, что окромя прорицателей-ясновидцев, призраки любят посещать души живых, которые в скором часу уйдут в мир иной. Но ежели вы опасаетесь применять самоубийство по обыкновению, дабы навеки к себе призвать этих потусторонних другов, имеются более гуманные попытки для их привлечения. Скажем, при помощи попорченных продуктов питания, ушедших в тлен по долгому часу их пренебрежения. Об этом истинно отличном способе призыва подробно расписал в своём трактате незаслуженно отправленный в небытие, благодаря недалёким магглам и расчётливым магам, древнегреческий маг — мыслитель Ксантиппос, который... который... что?.. Стоп. Это что за ненормальный бред сивого Мерлина?! — запоздало среагировал он некоторое время спустя, когда, наконец, осознал полное отсутствие смысла читаемого им текста. Быстро закрыв бесполезную книгу, Снейп презрительно отложил её в дальний угол стола и заметил, как к нему направляется радостный Эндрю Мальсибер. Северуса его радость заставила только невольно напрячься, потому что у Мальсибера всегда было искажённое понятие счастья. Впрочем, как и у большинства будущих и настоящих Упивающихся Смертью.

— Привет, Северус. Что изучаешь? — Эндрю цепко схватил лежавшую на столе книгу и, с интересом присмотревшись к ней, ещё больше оскалился. — А-а, «Кулинарный призыв призрака: реальность пророка или безумие Ксантиппоса» Оиноуна Долта. Никогда бы не подумал, что тебе нравится лёгкая теоретическая некромантия...

— Ты читал эту чушь? — вскинув бровь, Снейп недоверчиво уставился на Мальсибера.

— А ты чего так удивляешься, Сев? — Северус в ответ на фамильярность недовольно поджал губы. Эндрю, на что-то отвлёкшись, не заметил его реакции. — Если не обращать внимания на необычный стиль написания, то, можно обнаружить, что Долт создал очень полезный справочник по основам некромантии. Ты-то точно должен знать подобную литературу. Как самый увлекающийся букинист.

— Я ещё не настолько сумасшедший, чтобы интересоваться подобной ересью, — скрестив руки на груди, уязвлёно парировал Снейп.

— Тогда почему, в таком случае, эта книга лежит у тебя на столе? — мерзко усмехаясь, подловил его Эндрю и нагло расположился на противоположном от Северуса кресле.

— Понятия не имею, как она здесь оказалась. Наверное, какой-то безмозглый кретин оставил её тут. Хотя я бы на его месте так же поступил. Потому что это прямая обязанность любой адекватной уважающей себя личности — где-нибудь забыть подобный никчёмный труд. Например, в мусорном ведре, правда, это уже незначительные детали, — равнодушно пожав плечами, заупрямился Северус и, словно пытаясь испепелить одним взглядом, высокомерно покосился на книгу в руках Мальсибера.

— Что ж, не буду, в таком случае, с тобой спорить, если ты так считаешь. К тому же, я пришёл к тебе с новостями, которые никоим образом не относятся к этой книге, — с покорностью подняв ладони в успокоительном жесте, тот вовремя перевёл разговор в нужное для себя русло.

— Ты меня этим обнадёжил, — с постной физиономией съехидничал Снейп, выпрямившись на своём стуле.

— Так вот, — будто не услышав его насмешки, Эндрю продолжил говорить, — где-то к концу следующего месяца в Хогсмиде состоится одна сходка. На ней будут присутствовать многие пяти-, шести— и семикурсники. Организовывают её Малфой и брат Рабастана. Точное время будет уточнено позднее. И, надеюсь, ты догадываешься, для чего она организовывается... или всё-таки тебе объяснить?

«Первый этап. Привлечение глупой и доверчивой молодёжи — потенциальная вербовка новых Упивающихся Смертью. Уж этот принцип мне давно известен...» — сухо констатировал Северус, глядя немигающим взглядом на ухмылявшегося собеседника.

— Не нужно. Я всё понял, — безучастно ответил он, нервно поглаживая рукой подлокотник кресла.

— Замечательно тогда. В общем, моё дело передать. А ты уже сам решишь прийти или не прийти. Ну, ты понял, Северус, — продолжая довольно ухмыляться, быстро подобрался Мальсибер и поднялся со своего места.

— Разумеется, Эндрю, — коротко бросил ему вслед Снейп.

«Конечно, намёки твои были очевидны. И мне, к несчастию, придётся посетить это бесполезное мероприятие, чтобы не выделиться раньше времени иными взглядами. Поэтому, пока есть ещё возможность пожить в относительном спокойствии, буду ею пользоваться...» — откинувшись удобнее на спинку кресла, он посмотрел на библиотечные настенные часы и, хмыкнув, что-то пробурчал себе под нос.

22-го октября был ничем непримечательный день. Как и для большинства пятниц, в этот день основная масса студентов воодушевлённо откладывали заданную на выходные работу по разным предметам и спешили отдохнуть от учебных будней.

Северус ближе к вечеру решил в тот день прогуляться. Снаружи было холодно из-за совсем недавно прошедшего дождя, но возникшие лужи и вездесущая грязь не мешали наслаждаться свежим воздухом у Запретного леса, и наблюдать за окружающей природой. Чёрное озеро покрывалось рябью от лёгкого ветра, а воздух был пропитан влагой. Дыхание людей становилось небольшим паром, выходящим из носа или рта. Гремучая Ива выглядела несколько взбудоражено и постоянно шевелила своими ветвями, будто стараясь отряхнуться от чего-то невидимого, но явственно мешавшего ей.

«Неприятная погода для нежнейшей коры? Крепись, мерзкая верба, скоро будет снег и морозы...» — молча злорадствовал Снейп, следя за тем, как активная ветла сильно трясла отсыревшими ветками и от этого сбрасывала на землю пожелтевшие листья.

Подходя обратно к озеру, Северус заметил вдалеке одинокого Поттера, который сидел на поваленном дереве и смотрел куда-то вдаль. Вид у Джеймса был неважный и непривычно задумчивый. Он сидел неподвижно и, казалось, ни на что не обращал внимания.

Снейп презрительно на него посмотрел и отправился в сторону замка. Гулять рядом с Поттером ему совершенно не хотелось. Северус не увидел, как к Джеймсу кто-то подошёл, но зато чувствительным слухом явственно услышал звонкий девичий голос собеседника Поттера:

— Грустишь, Поттер? Очередная глупая шуточка провалилась? — Снейп остановился и заинтересованно прислушался.

— Чего ты от меня хочешь, Эванс? Говори быстрее и уходи, — предупреждающе огрызнулся Джеймс.

— Какой ты оказывается грубый, Поттер. Значит, когда у меня нет настроения, ты имеешь право лезть ко мне, а когда у тебя нет, так мне нельзя с тобой уже побеседовать. Несчастный недотрога! — иронично воскликнула Лили.

— Чего тебе от меня надо? — чётко по слогам спросил раздражённый Поттер.

— Ничего особенного от тебя мне точно не нужно, — вздохнула Эванс. — Просто профессор МакГонагалл просила передать, чтобы ты к ней подошёл что-то обсудить.

— Ладно. Это всё? — Лили кивнула. — Тогда можешь идти отсюда.

— Сам уходи, Поттер. Когда вызывают, ты должен немедленно бежать к декану, а не продолжать здесь разводить тоску и огрызаться на людей! — вспылила Эванс.

— Мне плевать на то, что я должен делать! Лучше не тревожь меня, Эванс...

— Иначе что? Поднимешь на девушку руку? Или вообще заколдуешь меня?.. Только попробуй, Поттер, и я тебе обеспечу бесплатный больничный, — угрожающе парировала Лили. И резко сменила свой тон на более миролюбивый. — Прекрати уже бросаться на меня и расскажи всё, что тебя так гложет. Я гарантирую, что станет легче, как только ты выговоришься.

— Нет. Я не могу тебе сказать. Это личное, — спокойно отказался Джеймс.

— Что ж, в таком случае я пойду... — замялась Эванс и спустя некоторое время добавила. — Прости меня, Джеймс. Я не должна была так себя вести...

— Ничего страшного. Ты не виновата, — устало ответил Поттер. Повисло долгое молчание. Но Лили всё не уходила. — Ты что-то ещё хотела?

— Да, наверное. Я вот подумала и... ты не будешь против пойти со мной на праздничный бал? — смущённо спросила она.

— Ах! — испуганно вскрикнула Эванс, потому что Джеймс неожиданно крепко обнял её.

— Да, я согласен, — таков был его ответ. Она смиренно замерла в его тисках. А Поттер равнодушно наблюдал, как Северус стремительным шагом спешил к Хогвартсу. Его чёрная мантия, казалось, жёстко разрезала полами воздух, чётко передавая все чувства и эмоции своего владельца, которые он испытывал в тот момент.

— Лили, ты пойдёшь со мной завтра в Хогсмид? — умоляюще глядя на неё, с надеждой спросил Джеймс.

— Не наглей, Поттер. С тебя хватит и Хэллоуина, — вырвавшись из объятий, остудила его пыл пришедшая в себя Лили.

— Ну, ты и вредина, Эванс, — обиженно заключил Поттер, взлохматив рукой свою шевелюру.

— А ты — настойчивый нахал, — не осталась в долгу Эванс и гордо отвернулась от него. Снейп же давно скрылся за массивными дверями тысячелетнего замка, поэтому не услышал окончания разговора.

24-го октября, когда время медленно приближалось к полуночи, Северус устроился за чтением учебников. Все задания по разным предметам были выполнены ещё вчера. Теперь ему оставалось только закрепить материал, да и просто в оставшееся время чем-то заняться. Забини ещё днём получила всю переписку Снейпа с Джоркинс. В том числе и новое субботнее письмо от хаффлпаффской сплетницы. Но, судя по её реакции, информации всё равно было недостаточно, чтобы она, наконец, отстала от него. К тому же, эта слизеринская гарпия «обрадовала» Северуса тем, что вскоре он снова будет присутствовать на тайном собрании девушек-старост в качестве ненавистной им мисс Скраппер. И едва успела унести ноги, так как разозлённый Снейп был явно нерасположен выслушивать столь «приятные» известия.

Стрелки на часах продолжали свой неотвратимый ход. Иногда он сопровождался монотонным боем определённое количество раз. Но это происходило только единожды за целый час. Северус быстро пролистывал третий по счёту учебник. Нового там он ничего не обнаружил, зато хотя бы повторил то, что немного подзабыл. Сонные слизеринцы неохотно расходились по спальням, потому как с сожалением осознавали, что завтра их ожидает очередная учебная неделя. Зачитавшись какой-то книгой, Снейп теперь не спешил идти в свою спальню. И он просидел до тех пор, пока часы не пробили один удар, оповещая его о часе ночи, и в гостиной кроме него не остался лишь один человек...

Алекто Керроу весь вечер исподтишка наблюдала за Северусом. Она терпеливо ожидала, когда наступит тот самый момент её выхода, и она сможет перейти в стратегическое наступление. Но нужный момент не спешил наступать, поэтому она весь вечер провела в скуке, перемежая нудную унылость сладкими мечтами. Ну и просто издалека шпионила за Снейпом — объектом своих грёз.

Вот он — её прекрасный милашка, мимолётным взглядом смотрит на большие напольные часы. Потом вновь принимается за чтение отвратительной книги. Через некоторое время зачем-то хмыкает и переворачивает следующую страницу, чтобы опять углубиться в заумное содержание читаемого им усыпительного учебника. И за таким скучным занятием её любимый провёл несколько утомительных часов, сидя при этом в удобном зелёном кресле, которое, между прочим, намного больше привлекало внимание Алекто, нежели то, что сам Северус тогда читал.

— А-а! — широко зевнула мисс Керроу, потирая свои мелкие слипающиеся глазки.

Снейп наконец-то оторвался от книги и едва сдержал сильный порыв неприятно поморщиться и одновременно с этим громко выругаться. Хоть он весь вечер и чувствовал на себе чей-то прожигающий взгляд, но даже не предполагал, что на него так смотрела именно эта... невзрачная слизеринка.

«Чёрт, кажется, я начинаю сожалеть о том, что стёр ей тогда память. Может быть, если бы я так не сделал, то её куриные мозги всё-таки осознали, что ко мне лезть чревато...» — Северус скривил губы в отталкивающей ухмылке и пристально уставился на окаменевшую от его нежданного внимания Алекто.

— Хм, похоже, мы здесь остались одни. Значит, пора и мне уже идти спать, — поднявшись с мягкого кресла, ненавязчиво сказал Снейп и быстро отправился в сторону спальни.

— Постой, Северус! — отчаянно воскликнула мисс Керроу. Её пронзительный вскрик неприятно резанул уши Северуса. Тот знал, что настолько же отвратный звук, насколько вышел у неё, может получиться лишь тогда, когда повозить гвоздём по стеклу или когда поскрести ногтём по доске.

— Ты что-то хотела, Алекто? — холодно спросил Снейп, оборачиваясь к ней.

— Ты... ты пойдёшь со мной на празднование Хэллоуина? — чуть дыша, поинтересовалась мисс Керроу. Северус пронизывающим взглядом уставился на неё. В сердце Алекто закралась надежда.

— Нет. Мне не интересна подобная ерунда, — ледяным тоном отрезал Снейп, и с облегчением покинул общество мисс Керроу. Вот так её надежда угасла, не успев толком распалиться.

— Он просто стесняется, — отнюдь не проницательно предположила Алекто. Вместо угасшей надежды внезапно возникла непоколебимая уверенность, которая пустила прочные корни внутри недалёкой личности мисс Керроу.

31-го октября, несмотря на всё своё неприятие к мероприятию, Северус всё-таки решил сходить на бал и посмотреть, что же там будет. Как и подобает любому маскараду, студенты должны были надеть к празднику специальные костюмы, которые они приобрели в любом магическом магазине одежды или сделали сами. Последних было намного меньше, чем первых.

У Снейпа не было никакого костюма, потому что пойти на бал он решил только за пару суток перед самим Хэллоуином. К тому же, никаких средств на покупку столь бессмысленной вещи у него также не было. Да, и не желал он попусту тратиться. Но и особой фантазии насчёт костюма Северус также не имел. Поэтому, проведя всю ночь за размышлениями по поводу одежды, он решил соригинальничать и пойти в привычном для себя образе преподавателя Зельеварения, декана Слизерина 80-х и 90-х годов, директора Хогвартса 1997-1998 учебного года и просто обыкновенного Упивающегося — Северуса Тобиаса Снейпа. Весь его трансфигурированный костюм состоял из набора идеально чёрных одежд. Правда, в качестве лёгкой новизны в собственном стиле Снейп добавил к набору чёрные перчатки и серебристую маску. И неожиданно понял, что образ преподавателя стал подозрительно походить на образ Упивающегося...

А ещё Северус не знал, что делать со своими сальными волосами. Если оставить всё как есть, то его точно узнает любой однокурсник, но и делать стрижку ради какого-то однодневного торжества ему не хотелось. Немного подумав, он остановился на варианте трансфигурации причёски и удлинения волос. Мыть голову он принципиально не стал. Всё равно волосы быстро жирнели. Особенно в подростковом теле, в котором он собственно был вынужден пребывать.

Третьим этапом скоростной подготовки стало приготовление зелья Старения. Незаметно позаимствовав немного ингредиентов у Слагхорна, Снейп заперся в Выручай-Комнате, где за короткий промежуток времени приготовил необходимое варево.

За час до начала мероприятия Снейп переоделся в трансфигурированную и от этого несколько великоватую «экипировку профессора». После он выпил маленький пузырёк зелья Старения и начал стремительно взрослеть, превращаясь в того самого грозного и ностальгически привычного преподавателя Зельеварения. Полюбовавшись чуть-чуть на приятный глазу внешний вид, Северус удлинил волосы до состояния а-ля черноволосый Люциус Малфой и скрыл неподобающе довольное лицо серебристой маской. Кинув последний взгляд на зеркальное отражение, Снейп выбрался из Выручай-Комнаты, где до этого он приводил в порядок свой отталкивающе-пугающий образ.

В Большом Зале скопилась куча народа. Студенты, преподаватели — все шумели, активно подшучивая, разговаривая и просто делая комплименты друг другу. Весь этот балаган чем-то напоминал Северусу Косую Аллею в середине августа или же небезызвестную станцию девять и три четверти перед отправкой «Хогвартс-Экспресса» 1-го сентября. А всё потому, что в Большом Зале было так же оживлённо, как и в указанных местах.

Притаившись в самом неприметном углу помещения, Снейп принял наблюдательную позицию и мельком осмотрел большинство присутствующих. Дамблдор, в то же время, как обычно принялся произносить вступительную речь:

— Приветствую вас, дорогие мои студенты и многоуважаемые коллеги. Сегодняшний день можно смело отнести к самым необычайным дням среди всего семестра этого учебного года, так как сегодня я решил провести праздничный бал-маскарад в честь Хэллоуина! — студенты начали радостно хлопать улыбающемуся Альбусу, который сделал долгую паузу, терпеливо ожидая, когда те прекратят свои аплодисменты. — Я подозреваю, что вам моё обращение не очень интересно, потому что вы ждёте от этого торжества нечто совершенно иное, чем выслушивание сомнительной речи старого директора. Поэтому, дабы закончить поскорее, скажу вам одно — наслаждайтесь праздником!

Окончание фразы Дамблдора потонуло во всеобщем потоке весёлья и предвкушающих криков. Началось торжество. Основная его часть была танцевальной, как и на рождественском балу 1994-1995 учебного года.

Никто не замечал Северуса, зато он замечал и проницательно распознавал всех. Так он сумел обнаружить, что среди слизеринцев Регулус неожиданно оказался в паре с Забини, Эван Розье с Элизабет Селвин, Мальсибер с Фортуной Голдштейн, а Эйвери с какой-то неизвестной ревенкловкой. Алекто Керроу обнаружилась рядом с Монтегю, а её братец зажимал какую-то перепуганную хаффлпаффку. Со стороны гриффиндорцев разделение по парам было также не особо предсказуемо. Билл Уизли был почему-то с Алисой Вуд, которая в замужестве Лонгботтом, а её будущий жених Френк танцевал с Марлин МакКиннон. Из мародёров, кроме Поттера, пришедшего вместе с Лили, Сириус Блэк был с ревенкловкой Гестией Джонс, а коротышка Петтигрю — с Мэри МакДональд. Среди всей толпы легче всего Снейпу было узнать Диану Руквуд, которая даже в маскараде как-то своеобразно выделялась. Вокруг неё крутился какой-то тип, со спины очень напоминавший Люциуса Малфоя. Северус даже удивился, когда увидел высокого длинноволосого блондина среди студентов. Но, приглядевшись, Снейп мгновенно понял, что это был совершенно другой человек. Потому что Люциус ни за что бы не оделся в столь эксцентричную одежду, как этот странный тип. Блондин внешне был действительно под стать мисс Руквуд. Но Северус так и не смог узнать его до тех пор, пока огромная маска на лице кавалера Дианы случайно не спала.

«Как говорится, яблоня от яблока... и никак не наоборот», — вспоминая мисс Лавгуд, брезгливо фыркнул Снейп, глядя на озадаченное лицо ее отца Ксенофилиуса, который вручную подбирал с пола разбитую на мелкие кусочки фарфоровую маску.

Тщательно оглядев зал, Северус не смог никак найти Ремуса. Где оборотень затаился, Снейпу не было особо важно. Но неприятное ощущение того, что он не мог обнаружить Люпина, осадком осело на его постепенно ухудшающемся настроении.

— Похоже, сегодня не я один без пары, — внезапно откуда-то сбоку грянул чей-то голос.

«И всё-таки оборотень нашёлся там, где его совсем не ожидали увидеть...» — промелькнула неприятная мысль. Сам же Северус молча повернул голову к Ремусу, не собираясь поддерживать с ним разговор.

— Ты мне кое-кого напоминаешь. Хоть и несколько замаскировался, — Люпин продолжал говорить в пустоту.

— Не трудись, Люпин, я знаю, что ты меня узнал, — прервал его Снейп.

— Тогда чего молчаливо стоишь? — заинтересованно спросил Ремус.

— Принципиально не желаю тратить свой словарный запас на такого проходимца как ты, — едко отшил его Северус.

— Ты, кстати, необычно выглядишь, Снейп, — от его слов Снейп невольно вскинул бровь, но под маской его реакции не было видно.

— Зато ты всё такой же бедный и неопрятный, — продолжил он свою тактику нападок. Люпин и вправду выглядел неухожено в потрёпанной коричневой мантии, которая, судя по всему, досталась ему от отца, так как выглядела на нём как-то великовато и громоздко. На голове оборотня было что-то вроде самодельной шляпы-маски, которая скрывала пол лица. Она тоже почему-то выглядела жалко. У Северуса начало создаваться стойкое ощущение, что Ремус не столько был беден, сколько бедность являлась его стилем жизни и внешней оболочкой.

— Что есть, то есть... — тихо согласился Люпин. Снейп же сосредоточился на наблюдении за Лили. Та уже который танец была с Поттером, а он всё никак её не отпускал. Северуса жутко раздражало смотреть на это. Но он никак не мог оторваться от них. И настолько зациклился на их танце, что прекратил слушать надоедливого оборотня. Но тот не обиделся на игнорирование его персоны и заметил, куда всё время смотрит Снейп. Немного поколебавшись, Ремус вздохнул и обратился к нему:

— Снейп, ты потерял её, — виновато сказал он.

— Что?.. Чего тебе от меня надо Люпин? — рассеянно переспросил Северус, с трудом отрывая свой взгляд от счастливой парочки.

— Ты потерял её... — схватив его за чёрную мантию, более решительно повторил Люпин, глядя вверх прямо в тёмные прорези его маски, за которой скрывались чёрные глубокие глаза.

— Я знаю, — горько ответил Снейп, резко отцепив мантию от цепкой руки самого уравновешенного мародёра. — И она никогда мне не принадлежала...

— Но почему тогда ты... — удивлённо начал Ремус.

— Отстань от меня, Люпин! Я не собираюсь перед тобой распинаться! — сердито перебил его Северус и, задев остолбеневшего от неожиданности оборотня плечом, сбежал подальше от этих болезненных вопросов.

Он не смог больше находиться на этом искусственном торжестве, на этом пире во время нарастающей волдемортовской чумы. На этом презренном празднике, которому больше подходит быть днём скорби, а не счастья. Потому что именно в этот день была убита семья Поттеров. Именно в этот день погибла Лили, которая сейчас так радостно танцует со своим будущим мужем. И она уже семнадцать лет как мертва, но при этом до её смерти осталось ещё целых пять лет. Нет, если продолжать так об этом думать, то вскоре он сойдёт с ума. Хотя, кто знает, может быть, он и так уже стал душевнобольным?..

...Время оставляет свой глубокий отпечаток на теле. Но смешение времён оставляет огромный след в душе того, кто подвергнулся этому явлению. Поэтому многие путешественники во времени становятся чокнутыми и неуравновешенными. И именно поэтому важно быть человеком с сильной волей. Такой человек может противостоять всем нежелательным сюрпризам континуума, которые будут появляться перед ним...

— ...Запомните раз и навсегда, мисс Грейнджер, почему так нежелательно ввязываться в любое путешествие во времени на любой его промежуток, потому что даже малейшее изменение может повлечь небывалые последствия, — Снейп видел какое-то расплывчатое коричнево-чёрное пятно, которое медленно сформировалось в Гермиону Грейнджер.

«Я что опять переместился в будущее?» — осознал он.

— Но, профессор Принц, ведь то, что мы сейчас переживаем тоже является вмешательством во время? Что-то же или кто-то заставляет события так резко меняться, а людей возрождаться?.. — наседала Грейнджер.

«Это она мне? Но никакой я не Принц. Я Снейп! Северус Тобиас Снейп!..»

— Если вы говорите о мистере Люпине и его жене, то не вижу в этом ничего удивительного.

— Но почему, сэр? — настойчиво допытывалась она.

«Действительно, почему? Почему я не могу управлять своим телом?! А Люпины что — погибли? И, по-видимому, тоже воскресли?»

— Потому что у меня есть одна любопытная теория насчёт изменения реальности. Я назвал её Теорией Постепенного Восстановления. И главная её концепция состоит в том, что все события с начала перемещения восстанавливаются в обратном порядке, и также все умершие неестественным путём будут воскрешаться, пока не достигнут до определённой точки, определённого пика, где реальность резко изменится. Для тех, кто вне системы заметны эти изменения. И мы с вами, мисс, относимся к такой группе людей. Но для большинства же живущих изменения невидимы, потому что вместе с ними меняется и память всех, кроме тех, кто находится вне системы. А вот когда наступает пик — апогей изменения, то даже те, кто находятся вне системы, могут забыть всё.

«Кто занял моё тело? Кто говорит моим голосом и притворяется мною, при этом не являясь мною!» — вовсю возмущался Северус, не имея возможности даже ни пошевелить рукой, ни моргнуть. Ничего.

— Профессор, скажите, пожалуйста, а... — Гермиона неожиданно пошатнулась.

— Что с вами, мисс Грейнджер? — встревожено спросил его голос.

— Ничего страшного. Просто голова закружилась. Так вот, я хотела спросить вас насчёт... — так и не договорив, Грейнджер начала медленно оседать на пол.

— Мисс Грейнджер!.. — эхом отдавался голос Снейпа.

— Северус! — позвал в ответ смутно знакомый другой мужской голос. — Северус, прошу вас, просыпайтесь! Не заставляйте меня применять крайние меры.

— Альбус? — сонно спросил Снейп, потирая заспанное лицо. Но когда до него дошла некая странность ситуации, Северус подорвался, едва не упав с кровати. Широко открытыми глазами он смотрел перед собой, но не видел предполагаемого собеседника.

— Показалось, что ли? — некоторое время спустя пробормотал Снейп.

— Нет, Северус, я здесь, — ответил кто-то голосом Дамблдора.

— Где? — спешно ища директора по сторонам, спросил Северус.

— Наверх взгляните, — намекнул Альбус. Снейп посмотрел наверх, и увидел парящий под потолком хитро улыбавшийся призрак директора.

— Как?.. — открыв от неожиданности рот, только и вымолвил Северус.

— Я пришёл к вам в гости, Северус. Как и предупреждал, — само собой разумеющимся тоном заявил Альбус Дамблдор. Его призрачный серебристый вид теперь окончательно подтверждал данное ему когда-то имя, но разрушал всякую логичность восприятия Снейпа.