О чёрных котах и белых воронах (джен)

— До свиданья, тётя Петунья! — нарочито бодрым голосом прокричал Гарри.

Снейп услышал звук захлопнувшейся входной двери и позволил себе расслабиться. Точнее, вытянуться в полную длину на груде тетрадей. Над его головой был импровизированный «вигвам» из учебников по математике и почему-то по ботанике. Кошачье зрение вполне позволяло читать заголовки даже в закрытом рюкзаке — Снейпу хватало дневного света, просачивавшегося сквозь дырочки в ткани.

«Лучше бы мальчишка изучал английский. «Тут», «кушать», «всё такое прочее»... Даже я, когда прибыл в Хогвартс, разговаривал лучше. А ботаника магловская ему всё равно не пригодится», — мысленно ворчал Снейп.

Самое отвратительное, что со стороны его недовольное ворчание вполне могло сойти за тихое мурлыканье. К четвёртому дню в обличье кота Снейп отчётливо понял: анимагическая сущность намертво приклеивается к характеру. И готов был запаниковать — но кошки, судя по всему, не паникуют. Они испытывают «смутное раздражение».

Итак, смутно раздражённый Северус «Бэтмен» Снейп готовился совершить самый идиотский поступок в своей жизни — провести день в магловской школе.

«Как будто мне не хватает этих малолетних преступников в Хогвартсе, — подумал он и поймал себя на совсем уж крамольной мысли: и правда, не хватает! — Как там слизеринцы? Сколько очков с них сняла эта шерстяная варежка, иногда перекидывающаяся в человека, пока я здесь прохлаждаюсь? Дали ли «змеёныши» достойный отпор гриффиндорцам? Сколько незаслуженных баллов по Зельеварению начислили этому хулигану и поджигателю Чарли Уизли?»

Снейп малодушно зашипел от бессилия. Скорее бы уже его кто-нибудь нашёл. Хотя бы Флитвик — тот достаточно умён, непредвзят и внимателен к деталям. Пропажа преподавателя — вполне себе деталь. А если профессор Чар пойдёт к Дамблдору, то, возможно, этот старый склерозный трансфигуратор наконец-то вспомнит о «социальном контроле» за Поттером.

Поттер — вот в чём была единственная надежда Снейпа. Кто-то должен был наконец-то отправиться проверить, как живёт этот мальчишка, раз уж он, Снейп, пропал, так и не передав сведения социальному контролю. Пропажу преподавателя вполне могут не заметить, но отсутствие чиновничьей бумажки — никогда. Снейп почти любил бюрократию в этот момент.

Единственным минусом такой стратегии было то, что теперь Снейп должен был держаться к Гарри поближе. «Это ненадолго», — неубедительно подумал большой чёрный кот и почувствовал новый приступ «смутного раздражения».

* * *

В рюкзаке было тепло и спокойно, и Снейп начал подрёмывать (обычно он страдал бессонницей, но кошки... правильно, даже слова такого не знают). Возможно, поэтому он так бездарно попался, когда на уроке той самой бесполезной магловской ботаники послышался шум открывающейся двери и противный гнусавый голос возвестил:

— Поттер, тебя к директору.

«Ну и пусть... — лениво подумал Снейп, переворачиваясь на другой бок. — Наконец-то Дамблдор посмотрит на этого мальчишку...»

Через десять минут сознание пронзила мысль, что они не в Хогвартсе, и директор здесь совсем другой. А ещё через пять в чёрную и пушистую кошачью голову закралось подозрение, что Поттера не будет ещё долго. А рюкзак остался в классе. А скоро перемена. А Снейп в рюкзаке.

От сонной кошачьей одури не осталось ни следа. Он встрепенулся и начал вслушиваться в слова учителя ботаники, пытаясь определить, через сколько минут поттеровский рюкзак либо 1) запрут в пустом помещении, либо 2) оставят на милость ватаги бешеных бабуинов, в просторечии именуемых школьниками.

Учитель как-то неубедительно пригрозил, что следующий урок начнёт с контрольной по крестоцветным. Прозвучал звонок — и мир вокруг Снейпа превратился в звуковой ад. Кто-то орал, визжал, гудел, дразнился... Топот десятков ног, сливаясь с этим ором, производил шум африканской саванны во время сафари.

Снейп сидел на самом дне рюкзака, прикрыв чувствительные кошачьи уши передними лапами. «Тишина, только бы наступила тишина», — мысленно молился он. Судьба ради разнообразия вняла его молитвам, но, как обычно, самым издевательским образом.

* * *

— Смотри-ка, рюкзак По-оттера, — протянул кто-то совсем близко.

Снейпу не понравился этот словно бы скучающий тон. Таким на тёмных улицах обычно просят закурить.

— Точно. То-то будет потеха... — поддержал его второй.

«Засада, — на удивление цензурно подумал Снейп. И сейчас же исправил сам себя: — П*!?%ц!»

А потом мысли замелькали, как в калейдоскопе:

«Как можно быть таким идиотом, чтобы оставлять рюкзак без присмотра? Он что, вчера родился?»

«Это хулиганьё его совсем не боится. Какой-то нетипичный Поттер, драккл меня подери».

«Нахрен психологию, что мне-то делать? Без палочки и харизмы?!»

«Ага, помогла бы тебе палочка: маглов авадить в публичных местах не рекомендуется»

«Но припугнуть-то можно»

«Припугнуть можно и без палочки»

В спутанном сознании Снейпа, похожем на только что вытащенные из кармана проводки магловских наушников, как будто вспыхнула лампочка. Нет, даже не так — огромная неоновая надпись, выполненная кричащими, беспардонно-заглавными буквами:

ПРИПУГНУТЬ МОЖНО И БЕЗ ПАЛОЧКИ

* * *

В годы своей полной болезненных разочарований юности Северус Снейп называл эту технику «мысли идиота». А в учебнике по легиллименции она значилась как «А ну-ка, подеритесь!» Автор учебника клятвенно заверял, что человек, как существо, не привыкшее считать себя спятившим, на внезапный «голос в голове» реагирует без истерик. Потому что считает своими собственными мыслями. Или — внимание! — репликами соседа.

На последнее Снейп и надеялся. Он чуть-чуть, самую малость, вылез из рюкзака, чтобы увидеть «поттеровских одноклассничков», прищурился и сосредоточенно послал им одну единственную мысль:

— А ну посторонись, я его первый увидел!

...Когда Поттер всё-таки добрался до класса ботаники, рюкзак был единственным уцелевшим предметом в классе. Ну, ещё учительский стол: он оказался слишком тяжёлым.

* * *

— Прости меня, Бэтман, я больше никогда тебя не оставлю.

«Свежо предание»

— Я даже и подумать не мог...

«А, так ты думать умеешь? Что же раньше не сказал?»

— Обычно у меня там ничего ценного нет: ну попинают сумку, ну распотрошат — какая разница...

Снейп уже приготовился выдать очередную мысленную ехидную реплику, но когда до него дошёл смысл сказанного, замолчал и задумался. Надолго. Ему захотелось завизжать, заорать, расцарапать сумку когтями и... Стоп. Ему хотелось выругаться и назначить отработку. «Какие когти? Не знаю никаких когтей!». А голос он и вообще никогда в жизни не повышал.

Снейп обескуражено потряс головой и снова разлёгся в «вигваме» из арифметики и ботаники. Поттер молчал, поэтому Снейп смог снова вернуться к мысли, которая и привела его в бешенство:

«Как можно говорить «какая разница»? Как можно спускать этим... маглам... этим... маргиналам... этим... хулиганам, наконец, такое с собой обращение? Тебе что, никогда не хотелось отомстить?!»

Снейп с запозданием вспомнил, что Поттер его не слышит, как бы громко он, Снейп, не думал. В закрытом пространстве ему вдруг стало душно до клаустрофобии. Он решительно ткнул головой завязку рюкзака, распустил узел и выпростался наружу, внимательно глядя на Гарри. От взгляда Снейпа не утаились ни содранные в кровь ладони, ни свежеразорванный ворот куртки.

— Ты думаешь, что я трус, верно?

Чёрный кот не стал разубеждать, только недобро прищурился. Гарри вздохнул и пожал плечами.

— Наверное, так оно и есть... ну а что я могу сделать? Их больше и они сильнее...

«Стать сильнее самому!» — не выдержал Снейп, который ненавидел думать банальности, но ещё больше ненавидел их слышать.

И сейчас же понял, что Поттер принял эту мысль за собственную:

— Я хочу стать сильнее. Правда, хочу, — продолжил Гарри.

«Ну, хоть что-то», — мысленно проворчал Снейп, предусмотрительно отведя взгляд.

— ...Я думал, может, со мной приключится что-то чудесное, например, меня покусает паук...

Снейп чуть не бултыхнулся обратно в рюкзак:

«То есть, должны разверзнуться небеса и подарить тебе всё и сразу, причём желательно в подарочной упаковке с бантиком? С какой радости? Чем ты такой избранный, Гарри Поттер, что всё должно крутиться вокруг тебя?!»

Гарри повёл себя неожиданно. Он уселся, а точнее почти рухнул на обочину, совсем по-детски подтянул колени и уткнулся в них головой. А потом расплакался.

Тишину прерывали только редкие гудки проезжающих машин и шум деревьев. Да ещё тщательно сдерживаемые всхлипывания.

Первые минут пять Снейп ощущал себя прекрасно. Он парил орлом в восходящих потоках пронизывающего довольства самим собой, как человеком, волшебником и преподавателем. Ему казалось, что опостылевшая кошачья шкура вот-вот лопнет и спустится к его ногам тряпочкой для полировки ботинок. Никогда он ещё не чувствовал себя настолько собой. «Кто-то должен был это ему сказать. Невозможно ожидать, что все проблемы за него будут решать другие. Маги не верят в чудеса, — подумал он и мысленно добавил: — И в пауков тоже».

Однако время шло, а Поттер всё не унимался, самозабвенно рыдая и всхлипывая. Пойди вдруг такой же ливень, как пару дней назад, Гарри и то не промок бы сильнее — казалось, внутри мальчишки открыли какой-то потаённый кран с морской водой и забыли закрыть.

Сначала Снейп растерялся. Потом занервничал. И, наконец, почувствовал себя как-то неуютно — словно запорол простое зелье по нелепой оплошности. Он мог бы подумать, что Поттер прикидывается, но кроме них двоих на улице никого не было. А никто, даже самый законченный лгун на свете не станет притворяться перед котом.

«Ладно», — мрачно подумал Снейп и полез снова устанавливать зрительный контакт, пока Поттер окончательно не расплавил древние очки своими горючими слезами.

Он осторожно потрогал кеды мальчишки лапой. Тот не отзывался. Тогда Снейп с размаху боднул его чёрной головой под коленку. Поттер оглушительно всхлипнул и поднял заплаканные глаза. Он рассеяно погладил кота по пушистой макушке, а потом подхватил его под живот и пересадил себе на колени. Снейп от такой фамильярности опешил и только чудом не выпустил когти, но быстро вспомнил о своей миссии и уставился в зелёные и заплаканные («Драккл») глаза Поттера:

«Рыдать смысла нет. Надо что-то менять. Самому, — Снейп постарался подчеркнуть последнее слово. — Всегда быть настороже. Избегать неприятностей. А когда сбежать не получилось — давать отпор».

— Давать отпор больно, — пробормотал Гарри. Но глаз не отвёл.

Снейп едва подавил насмешливое фырканье.

«Им тоже больно. Больнее, потому что они не привыкли»

Теперь уже Поттер усмехнулся. Если бы Снейп не был так увлечён попытками вложить в лохматую поттеровскую голову утешительную (и практичную) информацию, он бы заметил, что ухмыляется Гарри почти по-слизерински: с пониманием и готовностью реализовать на практике.

Финальную фразу Снейп, для пущей убедительности, транслировал прямой речью:

«Завтра же запишусь в секцию бокса».