Чужая судьба (гет)

Геуст в коридоре подхватил меня с Арисом под руки, пробурчав:

— Пошли уж.

На меня он старательно не смотрел. Я ощущала себя пришибленно — из меня сделали зрелище, но результатов этого спектакля я не понимала. Ну, родственницы… И что? Что мне с этим знанием делать? Эта почти не реагирующая на что-либо женщина была для меня никем, пусть в сердце что-то и шевельнулось… пожалуй.

Ничего не знавший пока Арис вслед за нами притих и всю обратную дорогу почти не разговаривал. Но один раз не выдержала и заговорила я:

— То есть на меня всю жизнь будут косо смотреть?

— Предполагаю, — холодно отозвался Геуст.

— Очаровательно, — фыркнула я, скрестив руки на груди. — А я даже толком не понимаю, что мои «родители» такого сделали. Почему никто не думает судить меня по Медее?

— Потому что о Медее слышали все, но она была нелюдимой и скрытной, — хмуро ответил он. — Про неё ничего толком не известно. Больше я тебе ничего сейчас не скажу.

* * *

Дверь сгорела полностью. Но, хотя множество любопытных подходило к дому и пыталось что-либо увидеть, внутрь никто не заходил. Воздух до сих пор был пропитан гарью, и Йдон Се часто заходился в мучительном кашле и постоянно отпивал из предусмотрительно прихваченной фляги с водой. Потомку морского народа здесь не место, но он сам вызвался.

— Ты-то зачем сюда потащился? — проворчал прошедший вперёд Рамзес.

— Интересная ситуация, — отозвался Йдон. — Кроме того, не одному же тебе всё тут осматривать.

Йдон зашёл в квартиру, поёжившись — слишком явственно ощущался недавний пожар. Особенно для него — сына человека и русалки, в шутку называвшего себя водяным. Он родился в соседней стране, но там часто недоверчиво относятся к полулюдям, потому он, когда вырос, переселился в Карлию, сначала занимался тут морской торговлей, но потом вдруг занесло в политику.

А тут этот странный пожар, да ещё и в квартире одного из членов Совета, тем более такого безобидного, как Геуст. Йдон чувствовал, что здесь всё не так просто, а Рамзесу явно не хотелось напрягаться, поэтому он не захотел бросать дело на самотек и вызвался помочь с ним.

Неожиданный пожар изрядно попортил квартиру. Коридор был испорчен сильнее всего.

— Жалко, — пробормотал Йдон Се.

Рамзес равнодушно передёрнул плечами. Какое-то у него слишком личное отношение к ситуации, а ведь он тоже иностранец. Выходец из Амони, если он не ошибался.

В комнате и впрямь следы пожара были в основном у двери, куда огонь перекинулся из коридора, и около окна. На полу валялись остатки разбитого светильника.

— Бедный парень, теперь и тут придётся повозиться, — вновь пробормотал Йдон, пытаясь оценить ущерб в деньгах.

— Мне все равно кажется, что он параноик и сам виноват, — буркнул Рамзес, пнув ногой светильник. — Ты ж знаешь его историю.

— Как раз по этой истории и сужу, — резко отрезал Йдон. — И сам чувствую здесь магию. Здесь и впрямь что-то нечисто.

* * *

На следующий день Геуст все равно уехал в город, разбираться со всеми делами, связанными с пожаром. И в дальнейшем тоже постоянно уезжал. Нас оставил дома под бдительным присмотром Джека, подошедшего к своей задаче очень серьёзно. Чересчур серьёзно. Поэтому Арис выдумал развлечение в пределах деревни — познакомить меня чуть ли не со всеми жителями. При этом он, кажется, пытался доказать, что я добрая и милая, поэтому я и старалась вести себя соответствующе, хотя это и совсем не так. Добились только того, что взрослые перестали от меня шарахаться и прятать детей… ладно, я преувеличиваю, всё было не настолько плохо.

Некоторые, правда, сразу неплохо ко мне отнеслись, как та же Одита. А вот мать близнецов, к которой нас Джек завёл как-то раз, оказалась хмурой пожилой женщиной, которая не одобряла не только меня, но и добродушного Ариса, что было и вовсе непонятным.

Геуст обычно возвращался ближе к ночи, бледнее обычного и жутко измотанный. Невесёлый у него отпуск выходил. В итоге на брата он обращал мало внимания, общение в основном ограничивалось дежурными фразами. А через неделю он и вовсе стал пропадать на несколько дней, правда, зато нас теперь не так усиленно запирали в окрестностях замка. Но Арис сейчас и впрямь старался брата не огорчать.

Но, когда в один день Геуст остался дома и разместился в гостиной с книжкой, Арис всё-таки спросил:

— Можно погулять по лесу? Недалеко и пешком.

— Солнышко, ты меня когда-нибудь сожжёшь, — пробормотал Геуст, едва приподняв голову.

Я стояла в дверном проёме, не зная, уйти или ждать. В итоге решила остаться, мешаю — пусть сами выгоняют, а мне интересно дослушать.

— Ну честно недалеко, — добавил Арис, сложив руки в молитвенном жесте.

Геуст вздохнул, подперев голову рукой, сказал:

— Да идите уж. Джона все равно возьмите с собой, мне так спокойнее, — и вновь уткнулся в книгу.

Арис радостно согласился и выбежал из комнаты, уволоча и меня за собой.

— А если б не разрешил? — поинтересовалась я.

— Ну, не пошёл бы, — пожал плечами Арис.

Я презрительно фыркнула. Меня временами поражало, что Арис, несмотря на свою безбашенность, действительно слушается старшего брата. А Геуст, честно говоря, всё ещё казался мне заносчивым эгоистом.

— Да ладно, я его и так вечно расстраиваю, — добавил Арис. — Пошли лучше.

Джона мы нашли с трудом, он гулял вместе с Одитой, и мы встретились их, лишь обойдя по второму разу деревню. Арис, увидев его издалека, уже хотел просто уйти и найти себе другое занятие, но Джон заметил нас и окликнул:

— Ой, Арис, Кирка, вы меня ищете? Что-то нужно? — и тут же виновато опустил взгляд.

Рыженькая Одита хихикнула в ладошку.

— Да ладно, обойдёмся, — отмахнулся Арис. — Не будем мешать.

— Вы в лес, что ли, хотите? — поинтересовалась Одита, лучезарно улыбнувшись. — Можно с вами?

— Разумеется, — радостно отозвался Арис.

Так и пошли вчетвером. Сначала всё было тихо, мирно и обыкновенно. Диких зверей в лесу рядом с деревней не водилось. И растения никогда не представляли опасности.

Арис забежал чуть вперёд, Одита, напротив немного отстала, заглядевшись на кусты с крупными ярко-красными ягодами, подумывая, как бы их собрать. А я и Джон бестолково болтались где-то посередине.

Арис скрылся за густым раскидистым деревом, и вдруг воздух пронзил его крик. Я и Джон кинулись туда, за нами, подобрав юбку, засеменила Одита.

Арис сидел на земле, прижав ладонь к лицу, залитому кровью. Когда я, испуганная и растерянная, наклонилась над ним, прямо у меня над головой качнулась ветка. Джон внезапно прижался к стволу дерева, что-то зашептав, а вот Одита тоже подошла к Арису и среагировала куда лучше меня. Мягко убрав руку парня, она зашептала что-то, заставляя кровь остановиться.

— Дальше пусть Геуст посмотрит, — велела Одита. — Ему-то лучше знать, как быть, так что живо домой.

Арис вздохнул и поднялся, пытаясь утереть кровь с лица. Я, чувствуя себе неловко, так и стояла рядом. Как раз целительство мне никогда не давалось, так что я сама вряд ли смогла бы что-то сделать.

— Как так получилось-то? — тихо спросила я.

— Не знаю, — Арис пожал плечами. — Шёл, а вдруг что-то по лбу как врезало…

Геуст, увидев брата, пришёл в ужас, хоть ничего страшного и не случилось. А ещё он постоянно с подозрением поглядывал на меня.

А дальше неприятности посыпались дождём.

На следующий день кто-то чуть не подстрелил Джона. Стрела пролетела прямо рядом с его головой, едва скользнув по светлым волосам. Через два дня Джек внезапно навернулся с лестницы и сломал руку. Потом чем-то отравилась Катрина, и готовил теперь кто попало. Из конюшни сбежали все лошади, причём не куда-то, а именно в чащу леса, Джону и Арису пришлось бегать, искать их и ловить. А одним утром, проснувшись, мы обнаружили, что двери во все комнаты заперты снаружи.

И самое забавное — я оказалась лунатичкой, один раз очнулась ночью в коридоре.

А в один прекрасный дождливый день, когда мы обедали, внезапно с потолка закапала вода. Геуст поднял голову и с изумлением посмотрел наверх.

— Там же наверху ещё комнаты и чердак, — пробормотал он.

Джек, ходивший с рукой на перевязи, быстро выскочил из столовой, его шаги гулко отдавались по коридору. Геуст встал и с привычным подозрением глянул на меня.

— Я крышу не дырявила, у меня б сил не хватило, — сердито заметила я.

— Надеюсь, — нехотя буркнул в ответ доктор. — Арис, догони его быстрее. И ты, тоже, что ли.

Тихо пробормотав, что я им в служанки не нанималась, я побежала вслед за Арисом. И поразилась тому, что пол в коридоре был мокрым, ковёр неприятно хлюпал под ногами — а ведь еще полминуты назад такого не было! И на лестнице всё так же.

— Главное, чтоб тут сейчас и Геуст не грохнулся, — пробормотал Арис, цепляясь за перила.

Наверху всё было ещё хуже. Вода с потолка лилась ручьями. Джек стоял посреди коридора, сердито разглядывая потолок.

— Джон где? — деловито спросил Джек, услышав, как мы подошли. — Надо его домой послать. Если тут всё так потекло, то что ж у нас дома творится?

— И так везде? — поинтересовалась я.

— Демон его знает. Мне увиденного хватает, — фыркнул Джек, всплеснув здоровой рукой.

В одном месте вода перестала капать, но сильнее полилась в другом, и Джек сквозь зубы выругался.

Арис громко фыркнул и сменил местоположение, потому что вода начала капать ему на голову. А я не удержалась и заглянула в собственную комнату. Там с потолка тоже капало, но не так уж сильно, лёгким движением удалось это исправить. Ничего даже почти не вымокло, кроме подушки.

Окно было плотно закрыто, я проверила. А ещё на потолке не было никаких щелей или дыр практически, и непонятно, откуда же текла вода. Похоже, и тут вновь какая-то магия замешана. Реально, что ли, Геуст так кому-то насолил?

Голоса в коридоре стали громче, и я поспешила выйти из комнаты. Как выяснилось, Геуст уже успел подняться и тоже пытался остановить воду. У него это, пожалуй, получалось лучше, чем у остальных.

— Сначала подожгли, теперь дом пытаются затопить, — громко рассуждал Джек. — Что за ерунда?

В этот момент я поймала на себе испуганно-подозрительные взгляды Геуста. Арис стоял ко мне спиной, а сам Джек продолжал разглядывать потолок.

Но в последующий час нам было не до разговоров. Пришлось бегать по всему замку и залатывать заклинаниями невидимые дыры. Арис и Катрина, сегодня впервые за последние дни вышедшая на работу, как почти не обладающие магией, в основном искали протечки и звали остальных. У меня и Джека получалось что-либо сделать через раз, Джон же отправился проведать мать и Одиту, вдруг им помощь нужна. А вот Геуст довольно легко нашёл подход к этому проклятому потопу и после его действий вода больше не текла.

— И впрямь будто кто-то постарался, — пробормотал как-то он, утирая лоб рукой.

— Кирка, не сходишь со мной в подвал? — неожиданно позвал меня Джек, спускающийся по лестнице. — Боюсь там один свалиться, — отшутился он.

Геуст сердито смерил меня взглядом, но Арис сейчас был где-то на втором этаже, а сам он небось идти не хотел.

— Схожу, — буркнула в ответ я.

Джек открыл дверь одним из ключей, прицепленных к поясу. Я немного заинтересовалась, подвал всегда был закрыт.

Дверца открылась, и перед нами предстала каменная лестница, ведущая вниз. А дальше ничего не было видно. Джек вздохнул и послал меня за фонарём, а сам первый стал осторожно спускаться вниз.

Я быстренько сбегала за фонарём, зажгла его и тоже направилась в подвал. Джек уже ушёл куда-то вперёд, похоже. А я ещё и дверь за собой машинально прикрыла.

Я начала спускаться, но поскользнулась на одной из ступенек и полетела вниз, рухнув прямо на Джека, который встал у стены в самом низу лестницы, и потому я его сразу не заметила. Фонарь же погрузился в воду и погас. Как выяснилось, здесь тоже всё затопило, и именно потому Джек и не шёл дальше, изучал.

— Психованная! — трагически взвыл он, потеряв обычное самообладание.

Мы быстро вымокли до нитки, а ещё я, похоже, придавила бедному парню больную руку, потому поспешила подняться на ноги и на всякий случай прислонилась к стене, мысленно ругая длинные юбки, отяжелевшие от воды и теперь прилипавшие к ногам.

— Ты меня убила, — трагически простонал Джек. — И вообще ходила зря.

Он сердито пнул фонарь, подняв фонтан брызг.

— Убила, прикончила, придавила, расплющила, разбила, расколотила… — сердито бурчал он, демонстрируя свой словарный запас. — И вообще, а сюда-то откуда столько налило? Как по-твоему, вода прибавляется?

Я покачала головой. Под ногами плескалось целое озеро, но ни капания, ни журчания текущей воды не было слышно.

А ещё глаза уже привыкли к темноте, и я могла различить Джека, морщившегося и осторожно ощупывавшего больную руку, длинный коридор, уходящий вдаль, и пол, сплошняком залитый водой, поднимавшейся почти по колено и скрывавшей нижние ступеньки лестницы. Я подобрала юбку и глянула наверх — с потолка вроде бы не капало.

— Надо только высушить, — пожала плечами я.

— Ничего себе — «только», — буркнул он. — Ты умеешь?

— Может быть. Куда её деть только?

Я топнула ногой, всколыхнув воду. Пол был выложен грубой каменной плиткой, но щели наверняка здесь есть. А может, попробовать испарить?

— Вы тут ещё живы? — дверь распахнулась, и в открывшемся светлом прямоугольнике показался Геуст.

— Теоретически, — хмыкнула я. — Тут всё затопило.

— Вылезайте, потом разберёмся, — приказал Геуст.

Общими усилиями мы за несколько дней ликвидировали все последствия неожиданного потопа. Даже рука Джека, как оказалось, не пострадала второй раз. Но вот виновника неприятностей не выявили. Геуст по-прежнему валил всё на меня, мне же всё сильнее начинало казаться, что это он и пытается меня подставить, потому что в большинстве случаев всё происходило рядом со мной. Ничего не понятно, проще говоря.

Затем вроде бы стало спокойнее. Во всяком случае, ни на кого не нападали больше, да и природных бедствий не наблюдалось. Погода часто была дождливая, но больше ничего не протекало.

А ещё через несколько дней на сутки пропал Арис, отправился куда-то по своим делам, потому я растерянно побродила по коридорам замка и отправилась в библиотеку.

С момента первого осмотра замка я заходила сюда всего пару раз. Как-то времени не находилось.

Я немного побродила вдоль полок, немного поразмышляв, выбрала себе небольшую книжку по магии.

Я решила пока остаться здесь, все равно никого нет, да и вдруг не понравится книга, сразу чего-нибудь другое выберу, а не буду бегать туда-сюда.

Подойдя к столу, я задумчиво поглядела на кресло — тёмно-синее, с высокой спинкой. А вот стол вновь весь завален бумагами, правда, в этот раз их было немного поменьше.

Я не сдержалась, уж очень руки чесались от любопытства, и проглядела мельком верхние. Непонятные деловые бумажки, какие-то медицинские заключения… А когда я приподняла одно из них, оттуда выпал мятый листочек, исписанный детским неровным почерком. Тут же со стороны раздалось испуганное «ах», и я тут же откинула бумагу на стол, так и не успев ничего прочитать.

— Ничего даже в собственном доме нельзя оставить без присмотра! — взвизгнул Геуст, приблизившись, но не подходя вплотную.

Зато бумаги заскользили по столу и собрались в аккуратную стопочку. Тот странный листочек скользнул в самый низ, спрятавшись от чужих глаз.

Геуст, сжимая в руках трость, глянул на меня с такой злобой, что мне показалось, он с удовольствием бы меня стукнул, да воспитание не позволяет.

— Убирайся отсюда, — процедил сквозь зубы он.

Я фыркнула и, оставив взятую книгу на столе, гордым шагом вышла из библиотеки, услышав, как Геуст подошёл к столу и перелистывает оставленное мною чтиво, небось и там ищет улики против меня.

В замке находиться не хотелось, и поэтому я решила зайти к Катрине. Та уже почти поправилась, но Геуст сказал ей, чтобы она отдыхала и не торопилась возвращаться к работе, мол, и сами справимся, так что большую часть времени она всё-таки сидела дома.

Катрина встретила меня радостно и тут же накормила пирогом. Она жила одна, дети у неё уже выросли, а что с мужем случилось, я не спрашивала. Кажется, погиб.

А я не выдержала и излила ей душу, вдоволь нажаловавшись на отношение ко мне окружающих. Как будто я виновата, что оказалась чьей-то там дочерью. Причём я ведь этих людей совсем и не помню, да и как происхождение могло повлиять на мою личность?

Катрина понимающе кивала, сочувствовала и пыталась успокоить. В основном это были дежурные фразы, но одна из них меня заинтересовала:

— Да и Геуста тоже можно понять, уж не сердись на него. Он, бедняжка, сильно от твоей родни пострадал.

— Что? — поперхнулась я, привстав со стула.

— Ну, так и родителей его убили, и его самого вон как замучили, до сих пор хромает, — отозвалась Катрина с грустной улыбкой. — Честно говоря, я очень удивилась, когда он тебя вдруг привёл. Он ведь даже слышать ни о ком подобном не хотел, а тут вдруг… У нас-то все о тех событиях знают и помнят, тогда много кто пострадал…

Я, поражённая, вновь опустилась на стул. А ведь стоило бы догадаться.

* * *

Геуст растерянно вертел в руках конверт от письма, разглядывая печать. Неожиданное сообщение выбило его из колеи и заставило забыть даже о злости на чересчур любопытную Кирку. Да и там он сам глупо поступил, нечего было оставлять бумаги на видном месте.

Письмо его сильно перепугало. Почему выбрали именно его? Он, конечно, врач, но в этой области совсем не разбирается. Вряд ли ему удастся чем-то помочь. Разумеется, если так угодно Совету, он сделает всё возможное. Но что же будет с братом, если он не вернётся?..