Практическое руководство по злу (джен)

«Заметка: плавучесть орков ограничена. В будущем следует избегать сражений с проклятыми повстанцами неподалёку от ветхих плотин»

отрывок из дневника Жуткого Императора Зловредного II

Саммерхольм называли Воротами Востока.

Когда Легионам удавалось пересечь Благословенный остров — что случалось множество раз в прошлом — Саммерхольм становился единственным окружённым стеной городом, стоящим между Империей и центральными землями Равнин. Это был город, который праэси должны были захватить во что бы то ни стало, ведь он защищал единственный мост через реку Хваэрте. Насколько мне было известно, праэси лишь дважды сумели преодолеть его укрепления: последний раз во время Завоевания, и перед этим — семьсот лет назад, во время правления Жуткой Императрицы Победоносной. Мой учитель сумел разрушить стены, грамотно используя гоблинские осадные механизмы, а Победоносная просто пролетела на своей летающей крепости прямиком над ними. Сейчас, когда я своими глазами увидела эти фортификационные сооружения, я поняла, зачем были нужны такие запредельные сложности. Представшая перед нами сторона города была наименее укреплённой, но даже здесь стены из голого гранита, опоясывающие город двумя концентрическими окружностями, доходили в высоту до пятнадцати метров. По всей длине стен выступали зубчатые бастионы, на большинстве виднелись силуэты осадных орудий. И даже сейчас, перед самым закатом, рядом с ними сновали солдаты. И не смотря на то, что это были легионеры, а не королевская стража, вряд ли они были обучены хуже — скорее наоборот.

— Судя по их виду, они в любой момент ожидают появление враждебной армии, — заметила я, натянув повод, чтобы направить Зомби к Чёрному.

Я была уверена, что его собственная лошадь тоже представляла собой некромантическую конструкцию — она издавала отчётливый… запах той силы, которую я уже научилась ощущать — но трудно было сказать наверняка, поскольку она была целиком покрыта бронёй. Учитывая весь этот вес, всадник на полном скаку мог запросто сыграть роль тарана, хотя я с трудом могла себе представить, что в этом случае произойдёт с лошадью.

— Саммерхольм всегда играл ключевую роль в отражении завоеваний, — ответил Чёрный. — Он и сейчас продолжает выполнять свою роль, пусть и под другим флагом.

Я фыркнула.

— И кто именно может начать вторжение?

Хорошо это или плохо, но власть Империи над Равнинами никто не пытался оспорить. Крупных волнений не было с самого Завоевания, а Процер, погрязший в своей особо жестокой гражданской войне, имел множество других забот. Оставались Свободные Города на юге, которым обычно удавалось прекратить взаимные конфликты лишь тогда, когда на них нападал общий противник, а помешанные на изоляционизме эльфы почти никогда не высовывались из своих лесов на севере.

— Всегда есть кто-то, кто плетёт гнусные планы, — сухо ответил Чёрный. — Это нечто вроде издержек профессии.

Я закатила глаза. У меня сложилось впечатление, что мой учитель сказал не всё, что мог, но поддерживать эту тему больше не желает, так что и я оставила всё как есть. Разумеется, я вернусь к этому вопросу после досконального изучения всего, что касается праэси, но сейчас в этом не было никакого смысла. Кроме того, мы подъехали уже достаточно близко, чтобы стали видны раскинувшиеся вокруг города лагеря Легионов. Согласно официальному реестру, обычный легион включал в себя четыре тысячи воинов, вспомнила я недавно прочитанную информацию, хотя «Прэцепта милитариа» упоминала, что за войском следует почти такое же число гражданских: членов семей солдат, маркитантов и прислуги. Для такого города как Саммерхольм было совершенно невозможно с удобством разместить внутри стен целых два легиона, так что рядом с ним выросли два полустационарных лагеря.

— Скорбящие небеса, — пробормотала я. — Это всё равно что ещё один город.

Сколько бы гражданских не сопровождало Шестой и Девятый легионы вначале, сейчас их количество превысило все разумные пределы. Центральные части, где спали легионеры, были в соответствии с уставом чётко отделены от остального лагеря — защищены земляной стеной и сторожевыми башнями, но вокруг них выросли небольшие поселения. Там встречались убогие лачуги, сложенные из брёвен или обожжённой глины с реки, но большую часть составляли палатки. Через поселение было проложено несколько достаточно широких проспектов, пригодных для прохода войск, но основная часть напоминала запутанный лабиринт из тропинок. До заката оставалось не более часа, а всё вокруг кипело жизнью. Торговцы продавали свои товары на импровизированных прилавках, расставленных на крохотных пятачках земли, семьи готовили ужин в массивных железных котелках. Какой-то человек даже пытался загнать стадо коз в загон, хотя одна коза постоянно убегала и сейчас жалобно блеяла на легионера, которого это здорово веселило.

— Саммерхольм — место наиболее тесного общения равнинцев и праэси, — заговорил Чёрный, когда мы начали спускаться к лагерям. — Вся торговля идёт через него, поэтому он быстро становится богатейшим городом в Империи.

— А никаких трений не было? — спросила я. — Я слышала, что осада была довольно суровой, особенно в конце.

Мне было известно, что Саммерхольм не был отдан на разграбление — устав Легионов предписывал вешать насильников, и отрубать руки мародёрам, пойманным с чужой собственностью, — но последняя атака на стены завершилась с такими потерями со стороны Империи, что после капитуляции города никто не был склонен проявлять великодушие.

— Восстановление города в некоторой степени вернуло их расположение, — пробормотал Чёрный. — А когда гарнизон составляют восемь тысяч мужчин и женщин в полном расцвете сил, смешанные браки становятся неизбежностью.

Он выдержал паузу.

— Впрочем, ты не ошибаешься. Саммерхольм — это мерило отношения равнинцев к оккупации: любое восстание, имеющее шансы на успех, оставит здесь свои семена. Наши агенты неотступно следят за всем происходящим здесь.

«Наши агенты». До сих пор я избегала спрашивать Чёрного, как он узнавал все те вещи, которые не должен был знать, но раз уж он сам заговорил об этом…

— Глаза Империи, — сказала я. — Это ведь так называют ваших шпионов, верно?

Они были широко известны среди равнинцев. Невидимая угроза, дополняющая явную со стороны легионов. Каждый мог рассказать пару историй о том, как его родственника или приятеля похитили тёмной ночью безжалостные люди с татуировками, изображающими глаз без века. И я сама совершенно точно видела одного из них в Гнезде. Ну, или тот парень был большой фанат плащей с капюшоном. Губы Чёрного сложились в сардоническую усмешку.

— Ах да, Глаза, — произнёс он. — Это была одна из лучших идей Писаря.

Я нахмурилась.

— Что это должно означать?

— В Королевстве у меня и вправду огромное число шпионов, — признал он. — Как и у Зломыслящей и у некоторых Высоких Лордов. Но уверяю тебя, никто из них не носит на теле выдающий его знак и не шатается по улицам, скрывая лицо.

— Но ведь такие люди точно есть, — заметила я. — Если они не твои, тогда чьи?

— О, они мои, — ответил Чёрный. — Но у них нет задачи собирать информацию.

Я закрыла глаза и потёрла переносицу. Образ мыслей этого человека вызывал у меня головную боль, однако в его словах был некий извращённый смысл.

— Значит все вокруг замечают подозрительных людей, которые прячутся по углам…

— Но никто не обращает внимания на официантку, которая разносит напитки и стоит достаточно близко, чтобы подслушать разговор, — закончил он. — Каждое движение сопротивления в Королевстве, достаточно влиятельное, чтобы обзавестись собственным названием, проверяет своих новых членов на отсутствие татуировки с глазом. Каждый год мы позволяем им предотвратить несколько «попыток внедрения», благодаря чему нам легче внедрять агентов, когда они действительно там нужны.

Мой учитель был тем ещё засранецем, отметила я, но нельзя спорить с тем, что он был умным засранцем.

— И никто ещё этого не понял? — спросила я.

— Когда даешь людям возможность найти то, что они ищут, — пожал плечами он, — они редко копают глубже.

Я хмыкнула, раздумывая над этой информацией. Он выложил её почти небрежно, но, мне показалось, подобным образом он подходил ко всему — играл с ожиданиями своих врагов, заставлял их думать, что они правы, а сам наносил удар в спину. Всё, связанное с Именами, подчинялось определённым закономерностям и сводилось к почти стереотипным шагам, которые каждый ребёнок изучал на примере историй о героях и злодеях с самой колыбели. Люди, ступившие на этот путь, сознательно или нет, становились в некотором роде предсказуемыми. Если быть внимательной, эту информацию можно использовать к собственной выгоде. Я отложила размышления и вернулась к более насущным делам.

— Так значит твои агенты в Саммерхольме, — рискнула я. — Они упоминали что-то интересное?

Я уже знала, что в городе меня ждёт радушный приём: три узелка на задворках сознания казались близкими, как никогда ранее. Четвертый узелок, немного странный, всё ещё был в отдалении. Впрочем, каждый день он становился сильнее, видимо это означало, что он двигался в нашем направлении. До сих пор, Чёрный избегал говорить о том, что ждало меня в Саммерхольме, и я не знала, вызвано ли это тем, что он от природы скрытный засранец, либо тем, что это могло… повлечь какие-то последствия. И всё равно, ввязываться в ситуацию вслепую — это короткий путь к могиле. Было бы намного спокойнее иметь хоть какое-нибудь преимущество. Темноволосый мужчина внимательно посмотрел на меня.

— В настоящий момент в городе действуют две основные группы сопротивления, — наконец сказал он. — Сыновья Стреджес — в основном недовольные ветераны — и группа, которая отщепилась от бывшей гильдии воров. Донесения перестали поступать от агентов в обеих группах.

Он говорил ровным голосом, что создавало разительный контраст с его обычным тоном, судя по которому он воспринимал всё окружающее лишь наполовину всерьёз.

— Ты думаешь, они попались, — сказала я.

— Они либо мертвы, либо в плену, — согласился он. — В противном случае они бы вышли на связь.

Я нахмурилась. Если бы был пойман один агент, это могло объясняться промахом с его стороны, но все сразу?

— Магия? — спросила я. — Заклинания истины редки, но не являются чем-то неслыханным.

Он покачал головой.

— Надёжных заклинаний истины не существует, — сообщил Чёрный. — В лучшем случае, они могут повысить шансы подловить кого-то на лжи. Но с учётом того, насколько эзотерическим является этот раздел магии, лишь немногие занимаются его изучением. Насколько мне известно, таких людей в Королевстве нет.

Он не стал добавлять, что знания его были настолько полными и обширными, насколько это вообще возможно для человека с его ресурсами.

— Мне трудно поверить, что все твои шпионы облажались одновременно, — заметила я.

— Как и мне, — тихо ответил он. — А значит, возможно, мы имеем дело с героем.

Ну вот, зараза!

— И это плохо, так? — спросила я. — Потому что звучит это неважно. Я думала, ты отлавливаешь их до того, как они получат возможность выкинуть нечто подобное?

— Иногда кому-нибудь удаётся проскользнуть сквозь сети, — признал Чёрный. — В обычных обстоятельствах они очень быстро выдают себя, отстаивая справедливость в одной из захолустных деревень. Но этот не оставил никаких следов, — он нахмурился. — Или, что более вероятно, оставил там, где мы их не заметили.

Я поморщилась.

— Осторожный или везучий?

— Я обнаружил, что наиболее опасные герои обладают в какой-то мере обоими качествами, — ответил Рыцарь. — Полагаю, к нам пожаловал один единственный носитель Роли: если бы они собрали группу, скрыть это было бы невозможно, так что мы имеем дело с неким вполне конкретным типом героя.

— Ну, это уже звучит терпимо, — заметила я. Не уверена, что нашла бы в себе силы пырнуть мечом какого-нибудь Барда. В историях они всегда изображались настолько очаровательно неумелыми… это было бы всё равно, что пнуть щенка. — Значит, некий волк-одиночка?

— Держу пари, обозлённый, движимый местью, — ответил Чёрный. — Такие появляются с неприятной регулярностью.

Итак, трое незнакомцев хотят видеть мою голову на пике, Роль готовиться преподнести какой-то сюрприз и в городе свободно разгуливает герой. Очевидно, моё первое посещение Саммерхольма станет самым запоминающимся. Я замолчала, и наша процессия свернула с главной дороги в сторону лагерей.

Нас встретили ещё до того, как мы достигли первых палаток.

Женщина-орк без шлема, которую сопровождал десяток легионеров в тяжёлой броне. Все были пешком — легионы, за исключением Тринадцатого, обычно не могли похвастаться кавалерией. Капитан остановилась рядом со мной, и я вопросительно посмотрела на неё.

— Истрид, — пророкотала она, когда легионеры подошли ближе.

Чёрный спешился. Я сделала то же секунду спустя и направилась вслед за ним навстречу генералу Истрид. Кожа генерала была скорее коричневой, чем зелёной. Казалось, её лицо высекли из грубой потёртой кожи, что вообще было характерно для пожилых орков. От самого глаза щёку пересекал длинный шрам, который превращал её лицо в постоянную гримасу, и это смотрелось весьма свирепо на орке в легионерской броне. Генерал была одной из самых высоких зеленокожих, которых я только видела, хотя и не настолько широкоплечей, как орки её роста. Тем не менее, она возвышалась надо мной не менее чем на полметра. «И над Чёрным тоже», — отметила я с удовольствием.

— Здравствуй, Вождь, — произнесла она на харсуме и протянула Чёрному руку для легионерского рукопожатия, которому меня научил Абас несколько дней назад. Слово отличалось от того, что я изучила по книгам, но произношение было достаточно знакомым — наверное, за время, прошедшее с момента написания манускриптов, язык изменился, либо она использовала другой диалект. Чёрный без колебаний ответил на приветствие.

— Здравствуй, Истрид, — произнёс он с теплотой на том же языке. — Не стала ждать нас в своём шатре?

— Я заскучала, — без стеснения ответила она. — Ты задержался.

— Нужно было разобраться с одним делом в Лауре, — мягко сказал Чёрный.

Женщина-орк хрипло рассмеялась.

— Слыхала. Повесили, наконец, ублюдка, а? Давно пора было.

Ха! Я уже прониклась расположением к генералу Истрид — любой, кто хотел увидеть Мазуса в петле, не мог быть совсем уж плохим человеком.

— Удача улыбается лишь тем, кто умеет ждать, — сообщил Чёрный.

— А сейчас ты говоришь как Грабительница, — заметила Истрид. — Вы двое меня просто доконаете. Впрочем ладно. Капитан, это ты там маячишь?

Огромная воительница хлопнула меня по плечу и отправилась к ним, оставив меня с безмолвной Чёрной стражей и Писарем. Отряд телохранителей Чёрного, возможно, и перестал в моём присутствии хранить полное молчание, но как только на горизонте показался Саммерхольм, они снова обратились в безмолвные статуи. Я посмотрела на Писаря. Она уже спешилась неподалёку, а раз уж никто не собирался замечать моё присутствие, я подошла к ней.

— Они, похоже, настоящие друзья, — сказала я.

Эта женщина — Писарь — не отличалась особой разговорчивостью. Больше всего слов я от неё слышала в тот день, когда мы впервые встретились. С тех пор у неё всё время был такой занятой вид, что я не решалась завязать разговор. Сейчас в её руках не было свитков пергамента, и в любом случае, заняться мне было нечем.

— Они очень давно знакомы, — ответила она к моему удивлению. — Клан Истрид вторым присоединился к Чёрному, когда тот ещё был Оруженосцем.

Хм. Это объясняло, почему они продолжают обмениваться шуточками как закадычные друзья, а не направляются прямиком в генеральский шатёр.

— Значит, вы тоже с ней давно знакомы? — спросила я.

Я невероятно мало знала о Писаре. Только то, что она была с Чёрным ещё до Завоевания. Ни одна история не уделяла ей больше нескольких слов, и она ничего о себе не рассказала за всё время нашего знакомства. Я знала, что она исчезала каждый день на несколько часов и возвращалась со свежим набором корреспонденции, но как и где она получала письма, оставалось загадкой.

Женщина с невыразительным лицом покачала головой.

— Я появилась позднее.

«Всё равно, что кровь из камня выдавливать», — подумала я и неуклюже переступила с ноги на ногу, пытаясь придумать, что ещё сказать. В последний момент меня спасло вмешательство извне.

— Катерина, — позвал Чёрный. — Вас нужно познакомить.

Я с облегчением взглянула на Писаря и направилась к компании старых приятелей. Пока я шла, генерал Истрид, даже не пытаясь скрыть своё внимание, оглядела меня с ног до головы, и я рефлекторно выпрямила спину. Она не станет бить меня по пальцам каждый раз, как я сутулюсь, как это делала матрона, чтобы привить мне правильную осанку. С другой стороны, у меня появилось чувство, что если произвести плохое впечатление на командующую Шестым легионом, то последствия могут быть похуже, чем ноющие костяшки.

— Истрид, — сказал Рыцарь, — познакомься с Катериной Найдёныш.

Высокая орк нахмурилась, затем повернулась и посмотрела на него.

— Похожа на отродье застенщиков, — сказала она на харсуме.

Я поморщилась частично из-за столь явного неприятия, а частично из-за использованного ею выражения. Застенщики — так обычно орки называли дорахе, и это было не очень-то дружелюбное прозвище.

— Наполовину, — сообщила я на том же языке, болезненно осознавая своё ужасное произношение. — Это проблема?

Моя реакция явно возбудила её интерес.

— Что ж, — протянула она, демонстрируя ряд острых зубов, — по крайней мере, не стеснительная. Ты говоришь как равнинка, девчонка. Где он тебя откопал?

— В Лауре, — ответила я. — Когда начинаешь резать людям глотки, знакомишься с самыми разными интересными людьми.

Генерал рассмеялась.

— Это верно. Рада встрече, Катерина Найдёныш.

Она протянула руку, и я пожала её, сумев не дать нервозности проявиться на лице. Вблизи она казалась гораздо выше, да и свирепая гримаса никуда не делась. Вид у неё был устрашающий. Да и история о том, как она встречала атаку рыцарей Равнин все еще была свежа в моей памяти. «Вполне возможно, ей было достаточно нахмуриться, чтобы они вспомнили о неотложных делах где-нибудь по ту сторону Тиранского моря. Боги, да я сейчас чувствовала себя также».

— Не стоит заставлять Грабительницу слишком долго ждать, — сказала Капитан, когда я попятилась. Держу пари, она уже следит за нами.

— Тухлая ставка, — воскликнула Истрид, а затем повернулась к своим легионерам: — Отведите лошадей в конюшню и найдите, где охране Вождя разместить своё снаряжение.

Хор голосов подтвердил приказ. Я передала поводья Зомби смуглой женщине с полосками сержанта. Генерал Истрид повела нас с Чёрным и Капитаном вдоль проспекта, который я заметила ранее. Я обернулась взглянуть, пошла ли с нами Писарь, но оказалось, что пока я отвлеклась, она исчезла. Погодите, разве чтобы попасть в лагерь, она не должна была пройти мимо нас?

Тяжелая рука легла на моё плечо, подталкивая вперёд.

— Она всегда так делает, — прогремел голос Капитана. — Оставаться в тени — часть её Роли. Она снова появится, когда будет нужна.

Интересно, насколько незаметность определялась её тихим нравом, а насколько её Ролью? Я пробормотала что-то, что могло сойти за согласие, и оставила эту тему. Солнце уже клонилось к закату, и жизнь во внешнем лагере затихала: импровизированные рынки закрывались, люди покидали улицы и стекались к воротам Саммерхольма. Логично, что не все оставались в лагере на ночь.

Обычно быстро двигаться через толпу тяжело, но нас все обходили стороной. Ни у кого не хватало наглости показывать в нашу сторону пальцами, но судя по возникающим тут и там перешептываниям по мере нашего продвижения, многие узнали Чёрного и Капитана. Подобное внимание заставляло меня нервничать: ощущение трёх других потенциальных Оруженосцев не усилилось, но теперь мне нужно было беспокоиться не только о них. Возможно, где-то там был герой. И я отдавала себе отчет, что здесь нет более легкой цели, чем я. У меня не было иллюзий, будто наполовину обретённого Имени и недели тренировок на мечах достаточно, чтобы стать ровней такому ветерану Завоевания, как генерал Истрид. Рукоять её оружия была изношена, да и двигалась она так, будто короткий меч — продолжение её руки.

По пути в глубь стихийного поселения нам встретилось два патруля, оба из которых остановились, чтобы отдать честь. По мере приближения к настоящему лагерю Легиона — к одному из них — навстречу нам попадалось всё больше и больше караульных легионеров. Повсюду висели штандарты с номером Шестого легиона, начертанного мизанскими цифрами, так что было очевидно, что мы направлялись не в Девятый. К тому времени, как мы прибыли к большому павильону, явно служившему местом для совещаний генерала Истрид, наступила ночь. Повсюду уже горели факелы. Впрочем, вряд ли в них была нужда: со всех сторон на кострах готовили пищу. Поднимающийся к небу дым был, вероятно, виден за многие километры. Внутри павильон был почти пуст, там стоял лишь большой стол из полированной древесины в окружении удобных на вид стульев. За ним восседала небольшая женщина-гоблин, менее полутора метров ростом. Её лицо было до такой степени покрыто морщинами, что казалось маской. Генерал Грабительница, предположила я. Она словно в полудрёме оглядела меня с ног до головы жёлтыми наполовину прикрытыми глазами, затем повернулась к моему учителю.

— Приветствую, лорд Чёрный, — произнесла она со своего сидения, слегка наклонив голову.

Голос был настолько тихим, что я едва разобрала слова, но зеленоглазый мужчина тут же кивнул.

— Приветствую, генерал Грабительница, — ответил он. — Давно не виделись.

Она снова наклонила голову.

— Нижние Боги, — с отвращением прервала её Истрид, — вы оба словно на пир в Башне заявились. Если мы займёмся проклятыми ритуалами праэси, мне нужно выпить.

— Наконец-то, — пробормотала я, — кто-то сказал это вслух.

Истрид с усмешкой взглянула на меня, затем налила себе напиток янтарного цвета из графина на столе. Когда я снова обратила внимание на остальных, генерал Грабительница смотрела на меня, и в её изучающем взгляде не осталось ни намёка на дрёму. Я всегда считала, что оценивающий взгляд должен быть спокойным и холодным, но эти жёлтые глаза просто горели вниманием. «Умная как змея и раза в два злее», — так говорила Капитан.

— Ты из Лауры, — заговорила генерал Грабительница тонким сиплым голосом. — Интересно. Сирота?

Я не поняла, к кому обращён вопрос, и взглянула на Чёрного. Но тот уже сидел за столом и наливал себе напиток из того же графина, что и Истрид, не обращая ни малейшего внимания на наш разговор. Вот уж наставник хуже некуда.

— Да, — осторожно согласилась я.

Грабительница кивнула своим мыслям.

— Руки в мозолях, хм. Дерёшься на ринге? Я полагала, это незаконно в Королевстве Равнин.

По её тону не было понятно, одобряет она это или нет.

— Я тоже об этом слышала, — просто ответила я.

Я понятия не имела, к чему она вела, но было похоже, что она играла со мной. И это ощущение мне совершенно не понравилось. Моим первым порывом было огрызнуться, но я сдержалась. Разумеется, Капитан вполне конкретно предупредила меня о её коварстве, но дело было не только в этом. Генерал Грабительница была очень стара. Она была намного старше, чем любой встреченный мною гоблин, и это делало её очень, очень опасной. Большинство не доживало и до тридцати пяти, а генерал выглядела почти на сорок. Стареющие гоблины были печально известны своей хрупкостью и болезненностью. Но Грабительница не просто командовала легионом, ей доверили гарнизон одной из самых важных крепостей Империи. Короче говоря, она была той, с кем мне не стоит связываться.

— Можешь задурить ей голову и позже, злобная старая карга, — весело вмешалась Истрид, которая, явно не принимала происходящее всерьёз. — У нас есть на обед трупы и посвежее, например, наша небольшая проблема с героем.

Генерал Грабительница надула губы.

— Нет никаких доказательств, что у нас появился…

Именно в этот момент павильон взорвался.