The Secret Diary of Fleur Delacour, aged 16 34 (гет)

* * *

Nov 1st, 1994

Мадам Максим повела нас сегодня на экскурсию в деревню. Хогсмид считается единственным поселением в Британии, где проживают одни волшебники. В этом нет ничего особенного, в этом отношении он очень похож на Батонвилль. Конечно, архитектура сильно отличается; дома сделаны из темного камня и, должно быть, в этих зданиях ужасно холодно и неуютно круглый год (на самом деле я очень сомневаюсь, что в этой части света когда-нибудь бывает тепло). У большинства домов на подоконниках стоят горшки с цветами, к территории прилегают небольшие палисадники. Естественно, в это время года растения не цветут, но я думаю, что летом тут очень даже красиво. Здесь нет ни одного магазина, достойного упоминания, хотя студенты Хогвартса, похоже, очень часто бывают в кондитерской «Сладкое Королевство» и магазине шуток «Зонко», который, судя по звуку и запахам, исходящим от него, располагает большим количеством разнообразных диковинных товаров. Также здесь есть магазин одежды «Колдовская Мода», который местные ласково называют «бутик», но это просто смешно, я уверена, что никто из нас не хотел бы, чтобы его увидели в одежде оттуда.

Единственное интересное место, если его можно считать таковым, — Визжащая хижина; на самом деле это просто заброшенный одноэтажный дом с заколоченными окнами, в котором, по-видимому, не живут уже много лет. Это несколько разочаровывает, если вспомнить все те ужасные истории о привидениях Шотландии.

Мадам Максим разрешила нам зайти в местный паб (он называется «Три Метлы») и взять по одной кружке сливочного пива. Это еще одно излюбленное место студентов Хогвартса, и, когда мы вошли, оно было довольно переполнено. Я до сих пор не понимаю, как мадам Максим удалось проникнуть внутрь, не обрушив при этом дверной проем; должно быть, она использовала магию.

Когда мы вошли, посетители уставились на мадам Максим, и, так как я замоталась в свой любимый шарф, скрывающий всю верхнюю половину моей головы, никто не обратил на меня особого внимания. Но как только я стянула с себя шарф, в помещении поднялся знакомый ропот. Я часто задаюсь вопросом: почему люди начинают проявлять ко мне интерес, стоит мне только снять шляпу или шарф? Скорее всего, в моих волосах есть след магии вейл. Я придерживаюсь этой теории, так как, когда я пытаюсь укоротить волосы, они практически моментально отрастают до прежней длины.

К счастью, мы пробыли в пабе недолго и вскоре вернулись в нашу карету. А теперь я собираюсь написать Габриэль очень длинное письмо о последних трех днях; я уверена, что она умирает от желания услышать новости. С завтрашнего дня начинаются регулярные занятия, и, хотя мне, как Чемпиону, не придется сдавать экзамены в конце года, я должна присутствовать на уроках, делать домашние задания и все остальное. Хотя, наверное, это и хорошо, потому что мне нечем себя занять. Нам не дали конкретной информации о первом испытании, так что заняться подготовкой я не смогу. Интересно, как будут проходить уроки в карете? Думаю, завтра я все узнаю.

* * *

Nov. 2nd, 1994

Это потрясающе, правда! Я представляла себе, что мы просто будем сидеть в маленькой гостиной комнате, а учителя будут появляться из камина. Но это далеко не так! По-видимому, существует какое-то заклинание, которое, должно быть, очень сложное, — создающее иллюзию пребывания где-либо, в нашем случае — в обычном кабинете Шармбатона. Тут даже проецируются ученики! Так что я прохожу обучение со своим классом. Можно даже поговорить с учениками; единственное что, невозможно войти в какой-либо физический контакт с ними, и нельзя выходить за пределы класса. Было бы неплохо использовать это заклинание, чтобы поговорить с Габриэль; я слышала, как мадам Максим пробормотала что-то вроде «Риалитас виртуалис»⁽¹⁾, но, даже если бы я услышала точную формулировку, я уверена, что, как и ни один другой студент, не смогла бы повторить это заклинание. Но если я когда-нибудь доберусь до библиотеки Хогвартса, у меня будет шанс отыскать его, ведь здесь собрано самое большое количество магических книг в Европе.

Шармейн была удивлена, когда внезапно увидела меня в классе трансфигурации, и она просто лишилась дара речи (а это говорит о многом), когда я сказала ей, что меня выбрали Чемпионом. Похоже, у них в Шармбатоне довольно спокойно, так как мадам Максим нет рядом. Она создает некоторые трудности, постоянно желая держать нас всех под своим крылом. Надеюсь, она в скором времени смягчится.

Я начала играть в шахматы с Ифигенией, которая удивительно хороша в этом и уже несколько раз обыграла меня. Она все еще не очень разговорчива и может сидеть, уставившись в окно, целую вечность. Я думаю, что во Франции у нее остался парень, но я не хочу спрашивать ее об этом. Должно быть, приятно иметь кого-то, кто действительно скучает по тебе. Конечно, у меня есть Габриэль, но это совсем не то же самое.

* * *

Nov. 6th, 1994

Просто удивительно, что уже прошла неделя. До сих пор все было спокойно; погода была холодной и дождливой, и поэтому мы часто оставались в своих комнатах. Мы просто придерживаемся распорядка дня, и даже походы в замок на ужин больше не являются чем-то новым или интересным. Тем не менее мы постепенно начинаем общаться с учениками из других школ, что, я полагаю, уже кое-что.

Я немного подружилась с азиаткой, которая рассказала мне о Викторе Краме. Ее зовут Чжоу Чанг, и ее родители родом из Гонконга⁽²⁾, хотя сама она родилась в Бирмингеме⁽³⁾. Кстати, она подружка Седрика Диггори (я узнала, что так зовут «старшего» Чемпиона Хогвартса).

— Тогда тебе лучше не говорить со мной слишком много, — сказала я ей, услышав это (я считаю, что мой английский довольно-таки ужасен, но я могу спокойно донести свою мысль до собеседника). — Я не хочу, чтобы люди подумали, что я шпионю за своим соперником.

— Чушь! — она рассмеялась. — Если ты когда-нибудь попытаешься сделать что-то подобное, то я сразу пойму это и перестану с тобой общаться. Более того, люди могут подумать то же самое и обо мне, верно?

Я согласилась, и она продолжила рассказывать мне о Викторе Краме и его результатах на Чемпионате мира по квиддичу, о том, как он «зрелищно закончил игру», как она выразилась, получив при этом разбитое лицо.

— Право же, глядя на него, в это невозможно поверить, — заметила я, указывая в сторону стола, за которым он сидел. — Он выглядит очень «довольным».

— Да, я и сама удивляюсь, — задумчиво сказала она. — Наверное, это потому, что он так знаменит. Ты ведь заметила всех этих девушек, не так ли?

Да, действительно заметила. Уже со второго или третьего дня за ним тащится целая стайка девчонок (стыдно признаться, но среди них есть и красавицы), хихикают, подталкивают друг друга локтями и просят расписаться. Я надеюсь, что ошибаюсь, но мне показалось, что некоторые просили расписаться и на трусиках! Он, должно быть, ненавидит свою популярность; все подлизываются к нему из-за его славы, никому не интересно, каков он на самом деле.

Написав это, я поняла, что в некотором смысле у меня есть нечто общее с Виктором Крамом… Конечно, у него есть выбор там, где у меня его нет: он мог бы просто перестать играть в квиддич, а я не могу избавиться от природного очарования, но ведь мы находимся в похожей ситуации, не так ли? Странно, однако, что при взгляде на него у меня возникает отчетливое чувство отвращения.

Чжоу, видимо, тоже в чем-то разделяла мои ощущения:

— Я действительно восхищаюсь им, — сказала она мне. — Но я все время спрашиваю себя, случайно ли студенты Дурмстранга выбрали Слизеринский стол?

Очевидно, Слизерин — это единственный факультет в Хогвартсе, который все остальные ненавидят, и Чжоу рассказала мне, что большинство темных волшебников — это именно его выпускники.

Студенты Дурмстранга действительно довольно странный народ. Во-первых, их делегация состоит только из юношей; это не означает, что их школа открыта только для мальчиков, но это говорит очень многое. Я читала, что на востоке люди склонны быть более консервативными, и это, кажется, один из примеров. Я также отметила, что директор Дурмстанга, имя которого я все время забываю, с самого начала отдавал предпочтение Виктору Краму, еще до того, как его выбрали чемпионом. Нужно попросить мадам Максим, чтобы относилась ко мне наравне с другими, но, конечно, сам факт, что мне не придется сдавать экзамены, дает мне большое преимущество перед моими одноклассниками. Интересно, нужно ли ученикам седьмого курса, получившим статус Чемпиона, сдавать экзамены? Если нет, то, черт возьми, это несправедливо! Ведь мне-то придется в следующем году их сдавать! А так, если бы я была старше, я бы просто спокойно выпустилась из школы.

Я опять несу какую-то чушь. Я хотела написать о делегации Дурмстранга. Как я уже сказала, она состоит из юношей, большинство которых намного крупнее Крама. Возможно, я прохожусь поверхностно и сужу только по внешности, но не могу сказать, что они мне нравятся. Они выглядят довольно неопрятно, у большинства из них длинные сальные волосы, и очень часто на их одеждах есть пятна (и я даже не говорю о грубом звучании их языка). Щеголеватый же директор Дурмстранга представляет собой разительный контраст с учениками, который создает ему ауру нечестности. Тем не менее абсолютно все они, кажется, довольно хорошо ладят со студентами Слизерина. Я знаю, что не должна быть предвзятой, но я испытываю неприятные чувства к ним.

* * *

Nov. 8th, 1994

Был воскресный вечер. На самом деле, ничего особенного не произошло, но мадам Максим, немного ослабила хватку. Погода была ясная и солнечная, хотя ветер дул и холодный. Сегодня директриса разрешила нам выйти на улицу самостоятельно.

— Наконец-то! — сказала мне Ифигения. — Давай пойдем в деревню. — а потом, заметив мое замешательство, спросила: — Что с тобой? Может, тебе стоит переодеться?

— Нет, ничего, — сказала я ей, — Просто… ты сама понимаешь, как все реагируют на меня, я ненавижу, когда они пялятся на меня, как тупые идиоты.

— Думаю, я смогу немного улучшить ситуацию, — улыбнулась она. — Подойди ко мне.

Она заплела мои волосы в косу и обвила её вокруг головы.

— А теперь надень вот это, — сказала она, доставая мерцающую сине-зеленую ткань, и накрыла ею мою голову. — Выглядит неплохо. Подойди к зеркалу.

Выглядело довольно странно, как будто моя голова была вдвое больше обычного размера, но, по крайней мере, все мои волосы были скрыты под платком.

— Спасибо, — сказала я. — Похоже на тяжелый случай гидроцефалии⁽⁴⁾. — да, моя любовь к книгам разного рода не прошла даром.

Это более или менее сработало: я получила несколько пристальных взглядов в свою сторону и немного удивилась, увидев в них только любопытство или легкое отвращение. Однако было ужасно неудобно, так что я вряд ли буду использовать этот способ слишком часто.

Когда мы вошли в местный паб, между студентами Хогвартса там как раз шел громкий спор, хотя это и не было похоже на ссору. Найдя столик и заказав выпивку, мы начали с интересом вслушиваться в голоса.

— Я говорю, что он обманул нас и выставил всех дураками, — услышала я голос мальчика.

— Ну конечно, — согласилась высокая чернокожая девушка. — Ему только этого для счастья не хватало! Я не думаю, что он мог сделать что-то подобное, ведь Гарри всегда был таким скромным…

— Как ты можешь говорить такое? — голос светловолосого мальчика сочился фальшивой самоуверенностью. — Ты же знаешь, мы не можем оставить это просто так. К чему бы пришел мир, если бы все проявляли такое ужасное пренебрежение к правилам?

И он нажал значок на лацкане своего пиджака. Надпись вспыхнула зеленым цветом. Двое парней рядом с ним разразились хохотом.

— Заткнись, Малфой, — парировала чернокожая девушка. — Ты просто завидуешь, что у Слизерина нет Чемпиона.

— Какие же они глупые, — сказала я Ифигении. — Неужели они действительно верят, что подобное мог сделать студент четвертого курса?

— Ты же слышала этого Малфоя, — ответила она. — Они недолго над всем этим думали. Теперь для них это просто вопрос гордости и ревности.

— Наверное, ты права; интересно, как он себя чувствует? В любом случае ему должно быть очень тяжело.

Когда мы подошли к карете, Марго остановила нас и указала пальцем вправо. —Смотрите! — хихикнула она.

На некотором расстоянии от нас по берегу озера прогуливалась мадам Максим вместе с учителем Хогвартса, у которого в родственниках явно были великаны. Послеполуденное солнце ярко освещало их фигуры. Должна признаться, я никогда не видела такой странной пары. Мадам Максим, огромная, но грациозная и элегантная в своем блестящем черном атласном одеянии рядом с этим громадным мужчиной с неопрятной массой черных волос на голове и в этом ужасном волосатом коричневом костюме с клетчатым оранжево-желтым галстуком… Но самое удивительное, что между ними не было ни сантиметра разницы в росте. Видимо, я никогда не понимала, насколько велика мадам Максим на самом деле.

Во всяком случае, они очень хорошо ладили друг с другом и оживленно разговаривали. Завтра нужно будет спросить у Чжоу, как зовут того мужчину.

1) Риалитас виртуалис — русская транскрипция словосочетания "Realitas virtualis" ("Виртуальная реальность", лат.). Realitas virtualis — заклинание, придуманное автором.

Вернуться к тексту

2) Гонконг — густонаселенный город на юго-востоке Китая.

Вернуться к тексту

3) Бирмингем — город в английском графстве Уэст-Мидлендс.

Вернуться к тексту

4) Гидроцефалия (водянка головного мозга) — заболевание, характеризующееся избыточным скоплением спинномозговой жидкости в желудочковой системе головного мозга. При гидроцефалии у новорожденных детей "разбухает" (сильно увеличивается в объеме) голова. Флер, упоминая гидроцефалию, совершает ошибку: в более старшем (в том числе и ее) возрасте при водянке головного мозга размеры головы не увеличиваются.

Вернуться к тексту