Волей небес (гет)

Непринуждённая дружба, возникшая между Маринетт и Котом, канула в Лету. Они всё также вместе ели, гуляли и разговаривали, но при этом словно ходили на цыпочках по перетянутой струне. Перерывы в разговорах стали длиннее. Он смотрел настороженно, она улыбалась вымученно. Стоило их взглядам пересечься, как струна начинала дрожать, натягиваясь самую малость сильнее — натягиваясь и натягиваясь, покуда не лопнет, что было неизбежно.

Груз недосказанности отягощал.

— Кот…

Он напрягся, крепче сжимая спинку стула, который собирался выдвинуть, чтобы сесть за обеденный стол.

— Да?

— Ответишь мне честно на один вопрос?

Его плечи опали, будто он уже заранее решил спрятаться в свою раковину, приготовившись к худшему. От этого ей стало не по себе. Он был так добр, ему всегда было так легко угодить. Но она не могла продолжать притворяться, что её совершенно не волнует, что он чего-то не договаривает. Больше нет. Все оставшиеся без ответа вопросы острыми шипами вонзались ей в сердце. Если она не вырвет их, они разорвут на части и её саму, и их дружбу.

— Тебе ведь не нравится убивать и причинять страдания, правда?

Его глаза округлились, их наполнила обида.

— Так вот что ты обо мне думаешь? Что мне это нравится?

— Нет. Нет, конечно нет. — Она подавила желание потереть виски. Начало вышло так себе. — Я лишь хочу сказать, что тебе не нравится то, что ты делаешь, но ты всё равно это делаешь, так?

— У меня нет выбора.

— Но ты не стал разрушать моё королевство.

— Это другое.

— Почему?

Он сжал спинку стула так сильно, что костяшки побелели.

— Кот, прошу тебя. — Она встала, пытаясь заглянуть ему в глаза, несмотря на то, что он отвёл взгляд в сторону. — Пожалуйста, скажи правду. Почему ты помиловал моё королевство?

— Ты знаешь почему. Ты принесла себя в жертву.

— Причина не может заключаться лишь в этом, — покачала головой она.

— Неужели так сложно поверить, что твоя жизнь, отданная добровольно, была достаточной платой за всё, что должно было произойти?

— Но а как же тогда другие? Никогда не поверю, что лишь моё королевство предложило тебе жертву, моля о пощаде. Истории о человеческих жертвоприношениях существуют не просто так. Наверняка были и другие.

Его плечи подобрались почти к самой челюсти. Он так и не посмотрел ей в глаза.

— Кот…

— Что ты хочешь от меня услышать? — Его голос звучал тихо и почти дрожал. — Что я слышу их мольбы? Что иногда я ничего не могу поделать, даже когда они проливают кровь, чтобы меня остановить? — Глухой смех. — Будто меня умиротворяет зрелище смерти. Будто я бы хотел, чтобы невинные женщины и дети погибали взамен.

Она нахмурилась:

— Но жертвоприношения…

— Всего лишь цена, которую нужно заплатить в обмен на помилование. — Он наконец встретился с ней взглядом. Его глаза были чересчур яркими, а отражавшаяся в них горечь резала по сердцу как ножом. — Я бы спас их всех, если бы мог, Маринетт, но я не могу.

— Но ты же бог разрушения. Без сомнения, ты решаешь, кого уничтожать, а кого…

— Говорю тебе, что нет!

Она моргнула.

Он прикрыл глаза ладонью, словно щитом, и отвернулся, так что ей оставалось лишь смотреть на его профиль.

— Прости. Я не хотел срываться. Дело в том, что… не всё так просто. Если я нарушу правила, будет плохо.

Повисла тишина.

— Получается… не ты решил помиловать моё королевство, так ведь?

— Нет.

Она облизала пересохшие губы.

— А свадьба?

— Идея отца. Я не хотел, чтобы ты погибала. Он предложил, чтобы вместо этого я на тебе женился.

— О. — Она почувствовала странную тяжесть, как будто кто-то напихал ей в живот камней, но они к тому же ещё и продолжали переворачиваться. — Значит… ты в самом деле ничего не решал?

Он опустил руку и посмотрел на неё своими зелёными-презелёными глазами, хотя в настоящую минуту они были ещё и слегка красноваты.

— Признаюсь, что мне было любопытно…

— Любопытно?

— Узнать тебя. — Он опустил взгляд на свои руки. — Когда ты вызывалась добровольцем, я подумал, что ты очень смелая. А потом, когда отец сказал, что тебе необязательно умирать, что ты можешь стать моей женой, жить со мной здесь, и этого будет достаточно, я… — Он окинул её взглядом из-под опущенных ресниц. — Я не смог отказать.

Она вспыхнула.

— Мне жаль. — Он прикусил губу и отвернулся. — С моей стороны было эгоистично заставлять тебя думать, что брак — это единственная возможность.

— Нет. — К её конечностям вернулась жизнь, и она обошла стол, чтобы взять его руки в свои. — Нет, Кот. Я рада, что ты решил предложить мне выйти за тебя.

— Правда?

Она сжала его ладони.

— Я бы сделала всё, что потребовалось, чтобы спасти своё королевство, но остаться в живых и жить здесь с тобой определённо лучше иного исхода.

— Даже если для этого тебе пришлось стать женой бога разрушения?

— Ты не только бог разрушения.

Никогда ещё эти слова не казались ей столь правильными. Произнеся их вслух, она словно отогнала последние сомнения, гнетущие её разум. Конечно, он был чем-то большим, чем сила, которой он обладал. Он доказывал ей это не раз.

— Ты ещё и мой друг, Кот, — добавила она, проводя большим пальцем по его костяшкам.

В его взгляде появился лучик надежды, столь слабый, что ей даже стало больно.

— Ты до сих пор хочешь со мной дружить?

— Естественно.

— Но я думал…

— Я всего лишь хотела как следует понять тебя. Понять всё, что происходит. — Она отпустила его ладони — только для того чтобы обнять его за талию. — Прости меня. Теперь я вижу, как это для тебя тяжело.

Он ответил на её объятие лишь спустя мгновение.

— Спасибо, — пробормотал он, уткнувшись в её волосы. — Спасибо, что дала мне шанс. Спасибо, что стала моим другом. Это… это многое для меня значит.

— Ты не обязан благодарить меня, — произнесла она, закрыв глаза и обнимая его ещё крепче.

— Ну и пусть. Я ценю твоё общество, Маринетт.

Она снова вспыхнула и сильнее уткнулась ему в грудь, чтобы он не заметил. Они простояли так ещё некоторое время, просто обнимая друг друга.