Только взгляд  (гет)

Катя не выдержала и позвонила в ресторан через полчаса после своего отъезда. Она оправдывалась перед собой тем, что невозможно же бросить собственное дело так быстро и неправильно было бы обрубить все связи так резко… На самом деле знала, что единственной причиной её звонка является Андрей Жданов. Жданов и его появление в «Мармеладофф». Вот так у неё обострилось сумасшествие — через десять дней после случайной встречи взглядами и восемь лет жизни без Андрея.

Метрдотель Аркадий Валентинович неторопливо и спокойно, как делал всё в своей жизни, рассказал о драке Андрея и Михаила. Катя, нервничая, развернула машину и вернулась в ресторан, но нашла там только абсолютно невменяемого Мишу. Он сидел в одиночестве за ширмой, отделявший его столик от общего зала, пытался одной рукой удерживать у лица салфетку с кубиками льда, а второй подливал себе в бокал коллекционный коньяк. Мутным взглядом посмотрев на Катю, он махнул в её сторону рукой. Бутылка, которую он задел этим неосторожным движением, упала на пол, разбилась, вслед за ней последовал и бокал. Миша отбросил салфетку со льдом, пьяно рассмеялся, зажал ладони меж колен и начал раскачиваться как китайский болванчик. Скинув руку испуганной его поведением Кати со своего плеча, он вполне трезвым голосом заявил, чтобы она убиралась и не смела появляться в его ресторанах. «Деньги получишь через адвоката. И уходи, убирайся отсюда, предательница!». Подоспевший метрдотель пообещал Кате, что присмотрит за хозяином. Михаил всё продолжал раскачиваться и повторять: «Убирайся, убирайся», и расстроенная Катя неохотно покинула «Мармеладофф».

Потом она опять, как час назад, сидела в машине, не выезжая со стоянки. В этот раз охранник Слава из ресторана выглянул, но её не побеспокоил.

Катя проводила взглядом скрывшегося за дверью Славу, сняла очки, откинулась на подголовник и закрыла глаза. Зачем Андрей приезжал в ресторан? Спрашивал о ней? Хотел её видеть? Думал о ней? Может ли это быть? Можно ли в это поверить? Что будет с ней, если она посмеет в это поверить?

Катя вздохнула, завела автомобиль. Возможно, сейчас она сделает ошибку и, наверное, она зря это задумала… Но зачем-то Андрей приезжал сегодня в ресторан?

Бесцельно покружив по городу, Катя всё-таки подъехала к такой знакомой — забытой башне «Зималетто», быстро пробежала через совершенно пустой холл к лифту и, боясь передумать, быстро нажала на кнопку нужного этажа.

* * *

...Катя увидела его сразу. Не ожидала этого, оттого и замерла у распахнувшихся створок лифта, и безмолвно таращилась...

Андрей в холле у ресепшен что-то тихо и сердито говорил очень красивой молодой женщине. Он настаивал, она отрицательно качала головой, а потом каким-то привычным, обыденным жестом приложила руку к щеке Жданова. Тот попытался отклониться, но женщина ловко поймала его за лацканы пиджака и притянула к себе. Катя с ужасом — хотя, что тут такого необыкновенного и невероятного? — увидела, как на пальце девушки блеснуло обручальное кольцо.

Ну почему, почему Катя, дурочка такая, решила, что Андрей свободен? Он женат. Женат и, вероятно, счастлив. Катя вдохнула воздух и, забыв за последние несколько секунд, как нужно дышать, выдохнула громко, со всхлипом.

Андрей повернул голову на звук. Сердитое выражение лица сменилось удивлённым. Он резким движением отстранил от себя жену и хрипло произнёс:

— Ты здесь? Катя… я… Это невозможно.

Растерянность и досада на его лице виделись ей так чётко и были такими неподдельными, что Катя с испугом поняла — ей показалось. Тогда, несколько дней назад, ей просто показалось. Лара Фабиан пела прекрасную песню, и под звуки этой песни Катя всё выдумала: взгляд Андрея, тоску и любовь в его глазах. Обманула сама себя. С Мишей рвала так окончательно и так бестрепетно, потому что думала об Андрее Жданове… Андрее Жданове, который ей не обрадовался.

Катя покачала головой и сделала шаг назад. Не обращая больше внимания на удивленную и рассерженную жену Андрея, его попытку вырваться из её рук.

Ничего не видя, Катя нащупывала кнопку вызова лифта, жала на неё с неимоверной силой. Быстрее отсюда. Быстрее. Только не разрыдаться. «Потом наплачешься, Катя». Быстрее отсюда! Катя отступила, не слыша, что говорит ей Жданов, и как слова Андрея перекрывает пронзительный голос его жены:

— Андрейка!!! Куда?! Мы не договорили!

Андрей ворвался в кабину лифта в последний момент, двери за его спиной жалобно дёрнулись, но захлопнулись. Ни секунды не медля, Жданов притянул Катю к себе. Без вступительных слов, без положенных реверансов. Без романтики Просто схватил, прижал к себе и сказал сердито, даже зло:

— Опять сбегаете, Катерина Валерьевна? Не отпущу, слышишь? Ты сама пришла. Не отпущу!

Катя выронила сумку и робко положила руки ему на плечи.

— Сумасшедший…

— Я сумасшедший, Кать… Ты здесь, в «Зималетто»… И я с ума сошел, да. Посмотри на меня, пожалуйста.

Катя послушно подняла на него глаза.

— Мне не показалось, Кать? Ты… мы… Это не прошло?

Прошло? Он ещё спрашивает? Катя молча кивнула.

Он так же молча нажал на кнопку STOP.

Катя заметила это, но опять ничего не сказала. Она, как завороженная, смотрела в лицо Андрея. Даже когда лифт уже остановился, даже когда его рука скользнула по её спине, прижимая, притискивая к горячему, даже сквозь одежду — горячему, мужскому телу. Запрокидывая голову, неудобно выворачивая шею, она смотрела, смотрела и не могла насмотреться.

Красивый, чуть усталый, родной… Рядом. Андрей.

Он склонил голову, его руки скользнули по её бедрам, сминая юбку.

— Нет, Андрей, нет... Что ты делаешь? — прошептала она, но он не остановился.

И Катя поняла, что не произнесла эти слова вслух. Не произнесла, потому что её губы были захвачены, потом обласканы, её язык вступил в противоборство с его языком и «нет» было только для неё самой. Запрещать что-либо Андрею она не могла и не хотела. Восемь лет без него. Она не может, не будет сейчас думать о том, что он женат, что он — чужой мужчина. Что она сама пока ещё замужем. Угрызения совести она оставит на потом. На всё то время, которое она провёдет без него. Ещё восемь или восемьдесят лет… И Катя, отбросив мысли, послушно повинуясь молчаливому требованию Андрея, обвила ногой его ногу.

Как жаль, что было лето — тонкое бельё преградой не стало. Как замечательно, что было лето! Для его рук не было преград.

Андрей, не прерывая поцелуя и не отпуская Катю из объятий, развернулся, прижал её тело к стенке лифта. Краем сознания Катя ловила шорохи молнии и ткани, тихий мужской стон, свой ответный вскрик… Чувствовала прохладу пластиковой обивки лифта, которая очень быстро исчезла, сменилась жалящим плечи огнём.

Катя крепче обхватила шею Андрея и отключила сознание. Всё равно… Пока он прижимает её к себе, пока он с ней… пока он в ней — ей всё равно!

— Убежать от меня хотела, — шептал он, тяжело дыша. — Не убежишь.

Катя говорить не могла, дыхание, сила рук, податливость тела, жар в крови — всё было для него. Пока он в ней…

Последний её вскрик и выдох Андрея: «Моя» совпали с шипением, донёсшимся из динамика на стене кабины. Андрей продолжал удерживать её тело на весу, а она, прижавшись щекой к его плечу, пыталась опять научиться дышать.

— Эй, есть кто там? — из динамика послышался скрипучий голос. — Чего молчите?

На заднем фоне, заглушаемые звяканьем слышалась музыка и полуразборчивые слова старой песни: «...мы начнём всё сызнова… бестолковая любовь»

Катя легко засмеялась, Андрей уткнулся носом в её растрепавшиеся волосы.

— Отзовись, — шепнул он.

— Сам отзовись, — тихо хихикнула она.

— Я не могу! — так же тихо возмутился Андрей. — Я тебя держу, и я без штанов.

Кровь прихлынула к Катиным щекам:

— Тише, ты что такое говоришь? Андрей! Услышат!

— Но ведь правда же? Отзывайся!

— Я тоже не могу! — Катя уже стояла на ногах и теперь оглядывала пол в поисках трусиков.

— Нет! — Андрей, выпустив её из рук, не отодвинулся и продолжал шептать ей на ухо. — Только не говори, что ты тоже без штанов!

Катя почувствовала, что покраснело не только её лицо, оглянулась на решетку микрофона и ткнула Жданова кулаком в живот.

— Андрей!

— Э-эй? Нет что ль никого? — голос диспетчера стал неразборчивым, видимо он отвернулся и сейчас говорил в сторону. — Эй, Семеныч! Президентский лифт проверить надо. Не пойму что-то… Лампочка горит… Опять что ль парочка какая-то заигралась? Игруны, ё…

Голос диспетчера затух, а Жданов проказливо улыбнулся. Катя даже вздрогнула — так он напомнил ей того, давнего беззаботного Андрея, её волшебного принца, к которому она, наивная, устроилась на работу много лет назад. Которого, глупая, полюбила.

Жданов подал Кате платок, а она поделилась с ним влажными салфетками. Они молча приводили себя в порядок и, удивительное дело, неловкости между ними не было. Катя, обнаружив под своей туфелькой остатки трусиков, вздохнула и засунула их в сумку. Ей будет неловко и неудобно, но это потом, потом... Андрей обнял ее за талию и уже без сумасшедшего пыла прижал к себе. Катя поняла, что Андрей хочет ей что-то сказать, и приготовилась выслушать, решив, что даже если он скажет какую-нибудь мужскую глупость, она примет её с достоинством.

«А если он…»

Катя не успела додумать мысль, а Андрей подавился началом фразы:

— Ка…

Её имя заглушила мелодия, раздавшаяся из кармана его пиджака. Катя отшатнулась. Андрей одной рукой пытался её удержать, а второй нашаривал телефон. Незнакомая музыка наполнилась словами, и Катю словно окатило ледяной водой…

Андрей чертыхался, пытаясь нащупать кнопку отключения звука, а от стен лифтовой кабины отлетали и били наотмашь слова: «Жена, жена, дорогая моя…» И опять: «Жена, жена, дорогая моя…»

Катя зажмурилась, оттолкнулась от Андрея сильнее. Он дрожащими пальцами все давил и давил на торец телефона, одновременно пытался ухватить Катю и бормотал:

— Какого чёрта! Это Ромка, всё не угомонится с шуточками… Катя! Это не то… Катя!!!

Катя, неудобно перехватив свою довольно большую сумку, закрывала уши ладонями и с ужасом думала о том, что натворила. Забылась. Плюнула на всех и всё… Никогда такое даром не проходит, никогда. Неловко, локтем нажала на какую-то кнопку, лифт дернулся, практически сразу остановился и раскрыл двери. Катя, стоявшая у самых створок, выскочила из кабины так, как будто за ней гналась свора адских гончих.

Андрей, засовывая неумолкающий телефон в карман, запнулся, замешкался. Катя, подбегая к стеклянной вертушке выхода, бросила взгляд через плечо. Навстречу Жданову, почти выпавшему из лифта, бросились какие-то люди, окружили, кажется, даже стали ощупывать, ища повреждения на драгоценном начальстве. Катя расслышала знакомый скрипучий голос диспетчера:

— Андрей Палыч, Андрей Палыч, что ж вы голос даже не подали? Мы думали, кто-то балуется, и ваша жена…

Кто-то другой басил:

— Андрей Павлович, сломался он, чи шо? Лифт той клятый?

Мужские голоса дополняли женские взволнованные взвизги. И всю эту какофонию перекрыл голос Жданова. Он закричал бешено, требовательно. Закричал так, как не должен был, как не имел права кричать ей, Кате:

— Подожди, Катя! Вернись, Кааааатяааа!!!

Примечания:

Эта старая песня: http://www.youtube.com/watch?v=3UYVxVYeleU