Научные открытия и взаимные оскорбления (бывш. Оскорбление) (гет)

В темном помещении хранилища Отдела Тайн Гарри Поттер напряженно думал, как бы отмазаться от инвентаризации и вернуться к изучению библиотеки. К сожалению, те книги по восточной магии, которые он купил пару недель назад, оказались абсолютно бесполезны.

Гарри не просто так поступил на работу в Отдел Тайн. То есть, если уж быть точным, то пока он всего лишь стажер, но Гарри был уверен: это вопрос времени. Аврорат, несомненно, был увлекательным местом, где можно было рассчитывать и на драйв, и на важные задания; в конце концов, Гарри долго думал, что пойдет именно туда по окончании Хогвартса. Однако стоило Гарри задаться вопросом, что ему больше всего нравилось делать, как ответ пришел сам собой: разгадывать загадки. Как, например, с Тайной Комнатой на втором курсе или как с Принцем-полукровкой на шестом. А погони… в этом Гарри был хорош, но, если задуматься, это не был по-настоящему его выбор. Темный Лорд гнался за ним, и единственно верной тактикой в этом случае было бежать еще быстрее. Но вот тайны, которые сопутствовали этой погоне — вот что Гарри находил захватывающим.

Загадок в жизни Гарри хватало, и он привык к тому, что разгадка всегда есть. Нужно только поднапрячься, чтобы докопаться до правды. И, когда с тайнами, окружавшими Тома Риддла, было покончено, Гарри решил, что пора заняться теми, которые касаются его самого.

А именно — Арки Смерти.

Гарри очень красочно представлял, как расширятся глаза Гермионы, когда он ей расскажет о своем плане. Она, несомненно, начнет его жалеть и скажет, что Сириуса уже не спасти. Наверное, именно поэтому он еще ничего не рассказал друзьям — даже Рону. Наверняка все сразу примут его интерес к Арке за идею-фикс воскресить Сириуса. Но если Гарри что-то и уяснил за свою жизнь, так это то, что мертвых воскресить нельзя.

Арка завораживала. Ее магия была мало изучена; даже в Отделе Тайн не было практически никакой информации о том, откуда она взялась, и как она работает. Собственно, и назвали-то ее Аркой Смерти только потому, что никто так и не вернулся из нее. Но что на самом деле происходит по ту сторону?

Гарри решительно встал.

— Филипп, — обратился он к архивариусу, — я пойду, разомну ноги. Засиделся.

— Конечно-конечно, — добродушно проговорил Филипп, не поднимая глаз от манускрипта, который никак не поддавался расшифровке.

Гарри вышел из хранилища и пошел, куда глаза глядят. Когда он только поступил на работу сюда, Филипп — ответственный за его безопасность — сказал ему, что ходить можно везде, а трогать нельзя ничего. Впрочем, Гарри прекрасно помнил свой поход в отдел Тайн на пятом курсе и не горел желанием экспериментировать. По той же причине он обходил стороной зал с пророчествами: слишком яркими были воспоминания. А вот комната смерти с Аркой в центре почему-то не вызывала плохих ассоциаций — как ни странно, она скорее пробуждала интерес. Гарри на секунду задержался перед дверью туда, но решил вместо этого пойти в библиотеку Отдела и полистать каталог.

Библиотека Отдела Тайн была совсем непохожа на те, что Гарри видел раньше. Помещение было вытянутым, как пенал. Слева и справа стояли стеллажи, а проход между ними казался бесконечным. Тут царил полумрак, в котором было довольно неудобно читать; библиотекаря не было, потому что за книги отвечал архивариус Филипп, а он сейчас был в хранилище. На самом видном месте у входа лежал каталог. Гарри знал, что устроен он как-то хитро, так, что только Филипп имел доступ к полному списку книг. Гарри мог только догадываться, какие книги остались «за кадром»: наверняка те, которые могли бы заинтересовать Волдеморта, или просто содержащие информацию, которую посчитали опасной. По крайней мере, список был неполным, и, полистав его еще раз, Гарри решил просто пройтись и посмотреть на книги.

С административной точки зрения Гарри был зарегистрирован как студент Аврората, потому что работа в Отделе Тайн требовала аврорской подготовки в случае форс-мажора, хотя в основном тут занимались научной деятельностью. Рон пока знал только, что Гарри стажируется в Министерстве, поэтому и удивлялся его внезапному интересу к книгам. А восточной магией Гарри заинтересовался после памятного занятия в сентябре, когда преподаватель бегло упомянул, что на востоке раньше использовались конструкции наподобие Арки.

— Использовались зачем? — уточнил тогда Гарри, стараясь сохранить непринужденный вид, но тут же почувствовал на себе напряженный взгляд Рона.

Аврор пожал плечами.

— В Китае и Японии была довольно развита пространственная магия, особенно до 18го века. К сожалению, тогда они в основном передавали знания устно, от учителя к ученику… Так что точно ответить на ваш вопрос я, к сожалению, не могу.

С тех пор Гарри начал интересоваться восточной магией. В англоязычных книгах он ничего не нашел. Он даже купил пару книг на китайском, но заклинание перевода работало неточно, а тема была сложная, и Гарри не понимал ровным счетом ничего.

Погрузившись в мысли, Гарри шел мимо стеллажей. Кажется, так далеко он еще не заходил: открытая дверь, выходившая из библиотеки в коридор, отсюда выглядела маленьким пятном света. Гарри достал палочку, сотворил Люмос и осмотрелся.

«Пространственная магия» — гласила табличка на стеллаже справа.

В эту же минуту рядом с Гарри материализовалась серебристая лиса — патронус Филиппа.

— Гарри, мне нужна твоя помощь. Возвращайся, пожалуйста, в хранилище.

Гарри прищурился. Вечно Филипп разговаривает так, что его вежливые просьбы звучат, как приказ. Но делать нечего: Гарри еще раз взглянул на стеллаж, запоминая его местоположение, и быстрым шагом направился обратно в хранилище.

* * *

Северус вернулся с свой кабинет под утро, уставший, слегка раздраженный, но под впечатлением от того, что одна магглорожденная первокурсница оказалась сообразительней его самого.

Сразу после того, как Грейнджер показала ему свои эксперименты с — а точнее без — кожи бумсланга, Северус объяснил ей подробней, в чем заключалась его проблема.

— В составе зелья есть желчь одной кобры, которой, скорее всего, вообще не существует, — мрачно протянул он, устроившись на стуле. Гермиона сидела напротив него и задумчиво размешивала сахар в чае.

— В каком состоянии сейчас профессор МакГонагалл? — спросила она.

Северус сделал неопределенный жест рукой.

— Средне. Я ее видел пару недель назад. Симптоматику лечить становится все сложнее — кровевосстанавливающее зелье уже почти не действует, только концентрированный состав.

— А какие у нее симптомы? Извините, я мало что знаю про драконову язву.

Северус принялся объяснять:

— Язва у нее в печени, что сказывается на качестве и количестве крови, если не вдаваться в детали. Кровь не очищается, как положено. А симптомы обыкновенные: слабость, тошнота, желтые белки глаз… Пока что язва не очень большая, но если нам не удастся поддерживать количество «здоровой» крови, то болезнь начнет быстро прогрессировать.

Гермиона нахмурилась.

— А почему не помогает кровевосстанавливающее?

— Потому что, мисс Грейнджер, это зелье вступает в реакцию с уже имеющейся в организме кровью, чтобы создать новую. А состояние крови Минервы сейчас оставляет желать лучшего…

— А переливания?

— Какие переливания? — не понял Северус.

— Ну, переливание крови не пробовали?

Северус еле удержался, чтобы не закатить глаза.

— Мисс Грейнджер, нельзя просто взять и перелить кровь одного человека другому. Высок риск отторжения. Конечно, бывали случаи, когда это срабатывало, но это происходило, если кровь брали у близких родственников, и то… Почему вы смеетесь?

Гермиона смотрела на него с нескрываемой иронией.

— То есть, подождите… Волшебники не знают о группах крови? В Мунго что, нет ни одного магглорожденного целителя?

Северус почувствовал себя неимоверно глупо. Он никогда не слышал о группах крови.

— Целитель — традиционно семейная профессия… — не очень уверенно подтвердил Северус.

Его растерянность рассмешила Гермиону еще больше: уже не сдерживаясь, она снова рассмеялась.

— Итак, профессор Снейп. Ваша профессиональная этика позволит вам наложить пару Конфундусов?

Дальше была суетливая поездка в Хогвартс по каминной сети, поиск Минервы по школе, маггловская больница, несколько Конфундусов, чтобы врачи, во-первых, не обратили внимание на отсутствие истории болезни, а во-вторых, побыстрее определили группу крови Минервы. Сама МакГонагалл выглядела усталой и удивленной, но полностью доверилась Гермионе и Северусу.

Несколько очень насыщенных часов спустя Гермиона и Северус сидели в коридоре больницы напротив палаты, в которую врачи положили Минерву на переливание. Северус чувствовал себя крайне неудобно без мантии, с которой сросся за годы профессорской жизни; а все потому, что Гермиона заставила его и Минерву переодеться перед тем, как покинуть школу.

Гермиона сидела, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Мимо бегали медсестры и врачи, в коридоре пахло лекарствами и хлоркой, и напряженный профиль Грейнджер довольно органично вписывался в эту атмосферу тревоги и спешки. Северус с опозданием осознал, что эта картина ему запомнится надолго.

— И что теперь? — внезапно спросила Гермиона, вырвав Северуса из размышлений.

— Если переливание сработает, это поможет нам выиграть время. Нужно будет придумать способ остановить распространение болезни. Это можно растянуть на несколько лет…

— А потом? — перебила его Гермиона.

Северус грустно хмыкнул.

— А потом — суп с котом. Что вы ожидаете услышать от меня, мисс Грейнджер? Я вам не Николас Фламель, у меня нет философского камня.

— То есть, если вы не сварите зелье, то она обречена, — Гермиона выдохнула и опустила голову на руки. — Нет, профессор, так не пойдет. Будем думать. А хотя бы образец той желчи у вас есть, или вообще ничего?

Северус недобро улыбнулся.

— Хотите знать мое мнение, мисс Грейнджер? Не думаю, что эта кобра вообще существует, потому что описал ее персонаж, который по характеру слишком уж напоминает Локхарта. Пустозвон.

— Вы думаете, он наврал?

— Думаю.

Гермиона замолчала.

— Ладно, — наконец произнесла она, — забудем пока про кобру. Может, язву можно изолировать на время поисков? Примерно как Дамблдор остановил распространение заклятья из кольца Гонтов?

— Вряд ли. Там мы имели дело с заклятьем… Но попробовать надо.

Они освободились поздней ночью. Грейнджер отказывалась уходить, пока переливание не закончилось. Когда процедура завершилась, Северус настоял на том, чтобы самостоятельно доставить Минерву обратно в школу, а Гермиону отправил спать. Теперь, сам порядком уставший, он сидел в своем кабинете и пытался найти благовидный предлог, чтобы отменить занятия. К сожалению, его и так уже не было на прошлой неделе, поэтому увильнуть от обязанностей не представлялось возможным.

Часов в восемь его разбудил хлопок: перед ним возник один из домовиков Малфоев.

— Что такое? — недовольно пробурчал Северус, отчаянно зевая.

Домовик не отвечал, и Северус забеспокоился.

— Что не так? Это насчет Драко?

Домовик кивнул.

— Винни не может сказать… Хозяин запретил Винни говорить… Но Винни не…

— Что такое, говори уже! — возмутился Северус.

— Винни хотел попросить мистера Снейпа получше приглядывать за молодым хозяином, — выпалил домовик и с хлопком исчез.

— Твою мать, — выругался Северус и с силой протер лицо. Еще с Драко проблем не хватало. Отправиться в имение сейчас? Нет, нельзя: тогда Драко поймет, что Северусу проговорились домовики, и задаст им такую взбучку, что они будут молчать до конца столетия. Но, судя по всему, Драко явно что-то затеял. Что же могло испугать домовика, который повидал Люциуса и Лорда?..