Проклятие Эверардов (джен)

После следующего сеанса Лестранж встал с кровати. Эдмунд понимал, что он старается не увеличивать долг, но все равно было приятно сознавать, что еще недавно почти умирающий человек уже довольно бодро ковыляет по комнате. Он больше не воспринимал Рабастана как врага. Наоборот — был ему благодарен за информацию. Ему теперь многое становилось понятным. И он понимал, почему Снейп во всем винил Дамблдора.

Еще из своей жизни у Дурслей Эдмунд хорошо усвоил, что прежде, чем пользоваться каким-либо прибором, надо самым тщательным образом изучить инструкцию. Тогда и сам не пострадаешь, и ничего не испортишь. Тетка всегда тщательно контролировала его на первых порах, оставляя наедине с техникой лишь удостоверившись, что племянник все понял и со всем справляется. А Дамблдор притащил ничего не знающего о своих способностях и особенностях потомка фэйри в школу, полную самых разных детей. Еще интересно, не были ли проблемы со здоровьем Дурслей следствием пребывания в их доме совершенно чужого для них ребенка.

Ясно, что дети не всегда могли контролировать свою магию, и волшебник из такой семьи мог просто подсадить кого-то на долги и обязательства. Или превратить обычного Предателя Крови в настоящего вампира. Сколько таких должников образовалось у него за шесть учебных лет? Еще хорошо, что можно было как-то рассчитать возможные последствия и разобраться между собой. Эдмунд не жаждал крови и магии британских магов, он хотел всего лишь жить наконец-то своей собственной жизнью.

В «Ежедневном пророке» появилось напоминание о том, что где-то живет юный волшебник, которому все крупно обязаны. И была анонсирована серия статей о фэйри и их потомках. Похоже, что Люциус Малфой использовал свои связи и начал компанию по информированию общественности, в какой яме они все оказались.

А на следующий день случилось странное.

Эдмунд задремал в кресле у камина, а когда открыл глаза, то увидел, что в кресле напротив сидит мужчина в простой темной мантии. У него были волнистые каштановые волосы до плеч и яркие изумрудные глаза. А лицо очень походило на то, которое Эдмунд теперь видел в зеркале.

— Здравствуй, сын, — спокойно проговорил незнакомец, — мне разрешили встретиться с тобой.

— Это ВЫ?! — потрясенно спросил Эдмунд. — Но...

Эдвард Эверард грустно улыбнулся.

— Я же сказал, мне разрешили. Или ты слишком маггл, чтобы понять такие простые вещи? Но дело не в этом.

— А в чем? — спросил Эдмунд. — Вы тоже будете меня ругать?

— Тебя-то за что? — удивился Эдвард. — А... понятно... Я, пожалуй, лучше расскажу тебе кое о чем важном. О проклятии нашего Рода, разумеется. Мы уже смирились с потерями, но когда родился я, было сделано предсказание. Я мог попытаться вернуть былое величие нашему Роду. И я попытался. Думал о себе, а дело было в тебе. От Судьбы не уйдешь.

— А мама? — спросил Эдмунд.

— А что «мама»? Она обратилась в аврорат с заявлением об изнасиловании. Хотя сама не возражала. Но дело не в этом. Услышав фамилию Эверард, ее тут же поместили в отдельную защищенную палату. Я провел все расчеты, нельзя было вмешиваться. Каждый шел своим путем. Мы с твоей матерью — к Смерти. А ты — к Испытаниям. Мне было больно осознавать, что ты не будешь ничего знать о своей семье. Единственное, что я мог сделать, это установить возрастную границу для получения наследства. И все получилось. Старый идиот использовал тебя против лича. И теперь тебе должны все маги Британии. Наш Род вернул могущество.

— Я не хотел этого, — ответил Эдмунд. — И... слишком много народу погибло.

— А это не твоя вина. У магглов есть какое-то оружие, способное выжигать целые города и превращать плодородные земли в пустыню. Ты бы счел разумным использовать его для борьбы с насекомыми? Нет? А этот глупец сделал это... Все жертвы на его совести.

— И что теперь будет? — спросил Эмунд.

— Все вернется на круги своя, — ответил Эдвард, — держись тех, с кем сейчас общаешься, они тебе не враги.

— Я бы хотел иметь друзей, — вздохнул Эдмунд.

— У правителей друзей не бывает. Если уж подпускаешь кого близко, то возьми с него все возможные обеты, чтобы не ударил в спину. А теперь мне пора.

— Подождите! А как мне открыть родовой дом? — крикнул Эдмунд.

— А ты еще не догадался? — спросил Эдвард, медленно тая в воздухе.

Эдмунд очнулся в том же кресле. В комнате было пусто. Неужели это был сон? Или видение? И что они все от него хотят? Впрочем, это и так ясно. Малфой и компания — расплатиться с долгами и, возможно, занять место поблизости от вероятного правителя. Снейп? Тоже отдать долги и... Иметь доступ к редким ингредиентам и рецептам? Это понятно. Еще что-то? Стать необходимым? А ему как теперь жить? Обида накрыла с головой и также быстро схлынула. Эдмунд вспомнил передачу по телевизору, подсмотренную у Дурслей. Речь там шла про Средние Века, было очень интересно слушать про людей того времени. Тетка еще возмущалась, что у детей тогда нормального детства не было. А уж принцев и принцесс начинали дрессировать с колыбели. Тяжелой у них жизнь была. Эдмунд тогда даже посочувствовал. Он хоть в чулане под лестницей мог на время побыть один, а они... Да и объем знаний им полагался нешуточный. А теперь оказалось, что он по рождению был тем самым принцем. И королевство тут было вполне средневековое. А его ничему не учили: ни управлять своим Даром, ни жить с этим Даром среди людей. И даже не предупредили остальных, что рядом с ними, по сути, бомба. Больше всех было жалко Рона. И теперь стала понятной его странная волшебная палочка на первых курсах. Зачем тратить целых семь галлеонов на новую для того, кто, скорее всего, будет едва-едва колдовать? Это потом, когда Рон, получив подпитку, внезапно показал неплохие результаты, для его младшей сестры палочку купили. Могли бы и ему, но, видимо, денег только на одну и было.

Приятель иногда бесил до зубовного скрежета, легко мог подставить, даже предать. Но заслуживал ли он страшной участи? Без Эдмунда он дотянул бы до пятого курса и нашел бы себе какую-нибудь работу, а не лежал бы в изолированной палате в Мунго, куда лишний раз старались не заходить колдомедики. А Гермиона не оплакивала бы свои надежды на блестящее будущее. И, вероятно, была бы мягче и добрее. И все бы у нее было хорошо.

А он сам не сидел бы сейчас в полном раздрае. Он умел бы управлять своим Даром и жил бы так же, как и его предки. А не оказался бы мальчиком из современного мира на средневековом троне. Это в книжках весело, а в реальности страшно. Другие-то чувствовали себя в этом странном мире, как рыба в воде. Он легко может погибнуть, несмотря на всю свою силу. И утянуть за собой всех магов Британии. Прав был отец, не будет у него обычной жизни с простыми радостями, друзьями и тому подобным. Он не Гарри Поттер, он — Эдмунд Эверард.

Осознание этого придало ему сил, он поднялся из кресла, расправил плечи.

— Я Эдмунд Эверард! — громко проговорил он. — Потомок древнего Рода! И я буду достойным!

В воздухе сверкнула яркая вспышка, дом слегка тряхнуло. Стена рядом с камином медленно растаяла, открывая проход, в котором вспыхнули магические факелы.

Эдмунд осторожно заглянул в проход. Перед ним был большой зал, чем-то напоминающий такой же в Хогвартсе. Длинный стол со скамьями тут был один. У противоположной стены было возвышение с еще одним небольшим столом, перпендикулярным первому. Над ним был балдахин. Это был настоящий главный зал замка. Видимо тут собиралась вся семья для совместных трапез и праздников. Сейчас, когда от многочисленного Рода остался всего один волшебник, тут было тихо, мрачно и пусто. А когда-то здесь пылали камины, звенели голоса. Музыканты и певцы исполняли старинные баллады. Сколько же тогда в зале помещалось народу? Бывали ли здесь фэйри или пришельцы из обычного мира? Не закроется ли проход, если он войдет в этот зал? Похоже, что нет. Эдмунд чувствовал, что для него древнее жилище его предков безопасно. И он шагнул внутрь.

Подземное обиталище Эверардов было огромным, но жить там обычному человеку было бы сложно. Похоже, что основная жизнь кипела именно в главном зале. Для сна предназначались небольшие комнатушки. Мебели почти не было. То есть, она была, конечно. Лавки, столы, сундуки, кровати. Настоящий трон для Главы Рода и его супруги. Родовой гобелен нашелся в соседнем зале. Огромный, безумно ветвистый. Прочитать большинство имен Эдмунд просто не сумел, но себя нашел. В самом низу.

Тут был настоящий склад сокровищ, произведений искусства, оружия, каких-то непонятных вещей. Растратить свое состояния Эверарды просто не могли, ведь любой дар возвращался к ним сторицей. А ведь и они сами были, судя по всему, искусными артефакторами и мастерами. Портретов Эдмунд не обнаружил. То ли они были в каком-то месте, до которого он не дошел, то ли его предки не хотели оставлять потомкам свои изображения. В любом случае жить в огромном и мрачном подземном замке Эдмунд не хотел. Его вполне устраивал небольшой дом на поверхности. Вполне возможно, что его и построил кто-то вроде его отца, которому было тоскливо и одиноко в этом странном месте.

Эдмунд вернулся в гостиную. Посещать жилище предков стоило, там было очень много интересного, но вот обитать там постоянно он не собирался. Да и пускать туда кого-то тоже. Хорошо бы вернуть стену на место.

И стоило ему это пожелать, как гостиная тут же приняла привычный вид, и никто бы не догадался, что находится, по сути, в прихожей настоящего дома.

Эдмунд улыбнулся. И если бы он в этот момент смотрел в зеркало, то заметил бы и странное выражение собственных глаз, и нечеловеческую ухмылку.