В качестве подарка (гет)

Слез и РС по пояс…

Мимимиметр зашкаливает...

Я предупредил.

Депешу принес эльф из общины Хогвартса, что было необычно само по себе. Откуда появилась депеша, он объяснить не смог. Почему он решил ее доставить, считая, что это что-то важное? Он не знает.

Одного этого было достаточно, чтобы не читая сжечь запечатанный пергамент и вернуться назад в главный зал, где его ожидали приглашенные маги… хм… и оборотни.

Но Гарри почему-то медлил. Он поднес руку к пергаменту, не касаясь его, и ощутил ток магии. Что это? Ловушка? Проклятие? Портключ? Портал? Нет. В пергамент завернута небольшая тщательно закупоренная пробирка. В ней чье-то воспоминание. Несколько воспоминаний.

Чьи?

Гарри сосредоточился и проник в суть содержимого пробирки не прикасаясь к пергаменту.

Это воспоминания Гермионы!

Ну что ж, посмотрим. Омут Памяти ему для этого не потребуется…

«Особняк в Дублине. Их спальня. На полу пополам разорванный диван, придавленный упавшим шкафом а ля Людовик Шестнадцатый…

Грейнджер стоит у окна, нацелив палочку на Поттера. Не на него, конечно, а на того Поттера, что стоит растерянный рядом с изуродованным диваном. Вернее, он уже уходит, взяв за руку своего эльфа.

— Эй, Поттер, я еще не закончила с тобой! Твой уход напоминает мне бегство!

Тот Поттер поворачивает голову в ее сторону, но смотрит не в лицо, а на ее руку с зажатой Старшей палочкой.

— Зато я с тобой закончил. — его голос звучит так достоверно, что Гарри удивляется, почему сейчас не шевелятся его губы. Но это было сказано два месяца назад им же.

— То, что ты сделала, напоминает мне предательство. Нам больше не о чем говорить. Желаю тебе достичь всего того, что ты задумала тогда, когда решилась на это…

Гермиона ошеломленно молчит и явно не понимает его. Она даже пытается всмотреться в его лицо, ища в нем признаки опьянения или помутнения рассудка. Но видит в лице того Поттера лишь презрение.

— Учат меня, учат… — покачал тот Поттер головой, оскалив зубы в нерадостной усмешке, — Воландеморты, Дамблдоры, Роны, Джинни, министры и Визенгамоты всякие, а я все дурак дураком. Но видно даже моей наивности и глупости есть предел. С меня хватит! Деритесь и делите все это дерьмо без меня!

— О чем ты?! — видно, что она уже совсем не понимает, о чем он говорит.

— Все о том же, — тот Поттер кивает с отвращением на Старшую палочку, до сих пор судорожно зажатую в ее руке. — Робби! Вперед!

С громким негодующим хлопком эльф аппарирует, унося с собой того Поттера. Гермиона остается в спальне одна.

Она обессиленно опускается на сломанный диван. Поттер, просматривающий воспоминание стоит прямо перед ней, но ни видеть, ни слышать его Гермиона, разумеется, не может.

Робко вякает под ее весом какая-то сломанная пружина. Судя по выражению лица она никак не может понять, что же сейчас произошло, кусает губы и пожимает плечами. Наконец ее взгляд падает на палочку, зажатую в кулаке. Выронив ее, она хватается за голову и почти стонет:

— Великий Мерлин, какая же я дура!

Кажется, что сейчас по ее лицу потекут слезы… но нет… она встает, поднимает с пола Старшую палочку, прячет ее в правый карман мантии. Окидывает мрачным взглядом спальню, чуть слышно вздыхает и…»

Короткое завихрение, которое обычно сопровождает выход из чужого воспоминания, на этот раз перебрасывает Гарри в другое…

«…Глубокая ночь. Хорошо хоть луна светит. Куда это его занесло?

Да это же Хогвартс! Берег озера, а точнее — могила Дамблдора. Кто это там сопит рядом с могилой? И вроде звуки сыплющейся земли слышны. Нюхлер, что ли?

Поттер подошел ближе и уставился на здоровую дыру, о точнее нору, которая вела под надгробие. Точно нюхлер. Пытается с тленных останков сгрызть золотые пуговицы с мантии? Вот в норе что-то зашевелилось. Вылезает с добычей? Поттер отступил на пару шагов, ничего не понимая.

Неясный силуэт завозился в норе, вылез на поверхность и выпрямился. Это же человек!

Неясные подозрения, зашевелились в мозгу Поттера. Неужели это… Незнакомец, а точнее незнакомка зажгла огонек на палочке.

Точно! Гермиона!

Только непонятно, что она там делала?

Девушка отряхивала себя от земли и пыли. Потом схватила лежавшую под ногами лопатку и начала закапывать нору, приговаривая:

— Помозоль ручки, девочка, не все тебе палочкой махать… Здесь следов колдовства остаться не должно… Помозоль ручки, девочка…

С этим приговором она довольно споро закопала нору и тщательно притоптала ногами, чтобы не осталось рыхлой земли. Поттер смотрел и недоумевал, что за комедия тут разыгрывается Гермионой? Той самой Гермионой, которая тогда даже на вскрытие гробницы не пошла, под предлогом, что не может находится рядом с тленными останками Дамблдора.

Он понял, что что-то тут не так и надо дождаться конца мизансцены.

Закончив работу, Гермиона положила ладонь на надгробие.

— Простите меня, директор, за то, что я потревожила ваш вечный покой. Я не могу допустить, чтобы эти предатели и трусы из министерства уничтожили Старшую палочку, которая по всем законам должна принадлежать только Гарри Поттеру! Сберегите ее для него!

Она погасила огонек Люмоса и воцарилась полная мгла. Луна уже успела спрятаться за тучку. И Гарри лишь услышал легкие шаги Гермионы, удаляющиеся от надгробия…»

— Что все это значит? Неужели…- это все, что успел сказать Поттер, погружаясь в очередное воспоминание…

«…Небольшой зал в каком-то замке. Непривычная для глаза обстановка. За столом сидят Грейнджер, Лавгуд и какая-то незнакомая девушка.

Лавгуд всматривается в дымки над волшебной палочкой.

— Это что же получается? Это все устроил профессор Дамблдор? — восклицает она растерянно.

— Вот именно! Мы думали, что виноваты друиды, а это были козни нашего мудрейшего директора. — сухо отвечает ей Гермиона.

— Он лишил нас памяти? Потом вернул… — Лавгуд внимательно разглядывала дымки. — … частично. Потом заставил нас подозревать и ненавидеть друг друга… Да что же это такое?

Лавгуд разрыдалась. Грейнджер поморщилась, потом несколько раз взмахнула палочкой.

— Только твоей сырости тут и не хватает!

Луна смотрела на нее, слезы текли по ее щекам.

— А ты еще не освободилась, Гермиона, — горестно покачала она головой

— От чего? — голос Грейнджер буквально резал своей холодностью.

— Вот от этого! — Луна ткнула пальцем в одну из рун. — Это заклятие запечатало в тебе все эмоции. Ты сейчас, как Снежная королева из маггловской сказки.

Грейнджер мрачно смотрела на руну.

— Много ты понимаешь в сказках Андерсена… — она в раздумье покрутила палочку.

Лавгуд честно призналась:

— Я не смогу снять с тебя такое… Дамблдор ничему подобному меня не учил… кто мог подумать, что он окажется таким…

— О покойниках хорошо или ничего! — перебила ее Грейнджер. — Я думаю, что ты сможешь! Бери палочку директора. Я подскажу тебе, но будь очень осторожна! Дело в том, что я…

И в этот момент все вокруг затянула молочная пелена!

Гарри оказался как бы висящим в густом тумане. Звуки исчезли. Он вспомнил, что видел нечто подобное в воспоминаниях Слизнорта, когда тот хотел скрыть кусок разговора с Томом Реддлом. А что это за фокусы в исполнении Гермионы? Что она хочет от него скрыть?

…

Прошло несколько томительных мгновений ожидания.

И вот туман рывком рассеялся.

… Тот же зал, те же действующие лица. Только теперь обе палочки как ненужный хлам брошены на стол, а Гермиона и Луна громко и откровенно, как дети, рыдают в объятиях друг друга.

Девушка, сидящая напротив них, облокотилась на стол, подперев голову рукой, и смотрит на них так жалостливо, как будто сама вот-вот заплачет…»

* * *

Гермиона сидела в кабинете директора Хогвартса. Сама Минерва по понятным причинам отсутствовала. Но горгулья у входа не возражала, а особого выбора у девушки не было. Можно было, конечно, вернуться в свою квартиру в Лютном, но что там делать? А здесь ей удалось зачаровать эльфа и отправить его в замок Поттера с посланием.

Теперь оставалось только ждать. Если Гарри не поверит и не простит, то в этом мире делать ей нечего. Придется вернуться в Лепроханию и дальше корчить из себя светлейшую Греине. А чтобы не страдать, попросить Лавгуд заклясть ее еще раз тем же заклятием Дамблдора…

От этих мрачных мыслей девушка совсем упала духом. Она посмотрела на директорские часы и решила для себя, что через две четверти часа отправится обратно в Лепроханию, чтобы уже никогда не возвратиться в магическую Британию. И Поттер никогда не узнает… а может быть это и хорошо, если не узнает. Насильно мил не будешь, а привязывать к себе человека подобными приемами — счастливее не станешь.

Стрелка часов двигалась угрожающе быстро. Гермиона даже засомневалась, не мстит ли ей кабинет директоров Хогвартса за участие в расправе над Дамблдором? Портрет самого Дамблдора был пуст и вроде как даже закопчен изнутри. Веселого дублера слепка покинувшей землю души директора и след простыл.

Вот миновала первая четверть часа. Гермиона вздохнула, пора собираться. Она все вернула Поттеру. То, что у нее осталось — это заработано ее умом, а не деньгами Гарри. Единственно, в чем она сомневалась, оставлять ли в Хогвартсе местный Омут Памяти. Если она заберет его, то у нее останется ниточка, которая может связать ее с Гарри. А если нет, то нет.

Пока она раздумывала, от пришедшей в движение винтовой лестницы раздался шум.

Вернулась Макгонагал? Жаль. Ей нечего сказать своему бывшему декану. Гермиона встала, накинула на голову капюшон, подошла к камину и набрала пригоршню Летучего пороха. Сейчас в Лютный, чтобы забрать милые сердцу мелочи и Маховик Времени. А потом в Лепроханию, будь она неладна. Утешает только, что в том мире она сможет сделать что-то доброе. И тем самым вернет Поттеру, обнаруженный им Горщак. Она шагнула в камин…

Хлопок!

Гермиона промедлила мгновение и это мгновение решило все!

— Линки счастлива приветствовать свою госпожу!

Гермиона от неожиданности чуть не просыпала порох, зажатый в горсти. Ее тогда могло закинуть дементор знает куда — куда Макар единорогов не гонял!

Она вышла из камина, высыпала порох обратно в чашу и повернулась к эльфийке.

— Тебя же освободили от обязанностей прислуживать мне.

— Линки помнит! Линки тогда много плакала и Робби на нее ругался. Но потом хозяин передумал, и вернул Линки ее почетную должность.

— И когда же это произошло?

— Линки помнит точно! Это произошло ровно двадцать два дня тому назад!

Гермиону словно толкнуло в висок. Это случилось на следующий день после того, как она в облике Лавгуд нанесла Поттеру ночной визит! И как это понимать? Он догадался? Или это просто рефлексия? Или чувство вины? Ладно, у нее еще будет время подумать.

— Ну и что тебе велели мне передать?

На лице эльфийки отразилось замешательство.

— У Линки ничего нет, — замотала она головой, показывая пустые ладошки.

— Я имела ввиду, передать на словах.

— Нет, нет. Ничего не велели. Линки приказали сопровождать ваше высочество по дороге в замок принца эльфов его высочества Гарри Поттера!

Слух резануло «ваше высочество», и лишь потом она сообразила, что эльфийка применила это обращение к ней. А эльфы, как она уже давно поняла, ничего просто так не говорят… Значит, таково было приказание Гарри и именно он так ее назвал.

На глаза Гермионе навернулись непрошенные слезы, но она стойко проглотила их и почти спокойным голосом поинтересовалась:

— Ну и как ты меня будешь сопровождать?

— Внизу ваше высочество ожидает карета!

Баммм!

Поттер прислал за ней карету? А откуда у него карета? Гермиону начал пробивать нервный смех.

— А эта карета по дороге не превратится в тыкву?

Глаза у эльфийки полезли из орбит от изумления.

— Ладно, ладно. Я пошутила! Пошли вниз.

Ей было немного неуютно на глазах у всей школы спускаться по главной лестнице под шепотки и изумленные взгляды студентов. Слава Мерлину, что никто из профессоров не попался навстречу. Но выйдя на крыльцо замка, Гермиона просто остолбенела.

На дорожке у крыльца стоял с включенным двигателем огромный белый лимузин!

— Вот это карета! — только и смогла пролепетать девушка.

Задняя дверца лимузина приветливо распахнулась. Линки подбежала к ней опустила на землю раскладную ступеньку. Крыльцо Хогвартса тем временем заполнялось студентами. Видимо, новость о лимузине распространилась по школе быстрее молнии. Сначала они стояли молча, а потом, сообразив, что происходит, начали аплодировать, свистеть и махать руками.

Гермиона поняла, что эту чашу (а она еще не конца была уверена, чем та заполнена) ей суждено испить до дна.

Она подошла к машине, повернулась к студентам, среди которых заметила и некоторых преподавателей, и помахала рукой. Внезапно рука ощутила некоторую тяжесть. Все крыльцо ахнуло, а Гермиона обнаружила, что машет большим букетом роз темно-красного цвета.

«Вот как, мистер Поттер? То есть, ваше высочество? Мило до обалдения! Я не сплю часом? Это было бы слишком жестоко!»

Но Линки уже помогала ей поставить ногу на ступеньку, а сидящий где-то далеко впереди шофер, обернулся и голосом Джорджа Уизли орал:

— Гермиона, как я рад тебя видеть! Как я рад за вас с Гарри! Ты удобно сидишь? Линки, шампанское и шоколад в баре справа. Поехали!!!

Гермиона и рада была бы ответить Джорджу, но не могла. Она спрятала лицо в букете, а по щекам ее текли и текли слезы!

Мощный двигатель лимузина мягко взревел, стронул эту махину с места, мгновенно разогнался и в самом конце дорожки взлетел в темнеющее небо под бурные овации студентов и преподавателей Хогвартса!